Глава 4. - Давай ещё по одной, - громко стукнув пустым стаканом по столу

- Давай ещё по одной, - громко стукнув пустым стаканом по столу, потребовала Лена.

- Лен, может, хватит?

- Давай, - в голосе девушки отчётливо была слышна мрачная решимость напиться и забыться.

- Хорошо, давай – но только по одной – и всё, - согласился Стас. Он плеснул в два стакана из квадратной бутылки с надписью «Red Label», Лена сразу же схватила свой стакан и залпом выпила.

- Ещё…

- Хватит, Кулёмина! – перешёл на повышенные тона Стас. – Вдруг Витька проснётся – а его мать по стенке сползает? Что ты, как маленькая, честное слово? Ты же знала, что рано или поздно это случится!

- Знала, - кивнула Лена. – Только думала, что скорее поздно, чем рано.

- А раз так – давай думать, что нам теперь с этим делать…

- А что тут сделаешь? – отчётливая горечь в голосе. – Я опять сбежала. Опять позорно сбежала. Как воровка… Как будто я что-то у него украла…

…Она действительно сбежала – в тот самый миг, когда увидела в его глазах понимание. То чего она так боялась, что три года снилось ей в ночных кошмарах – сбылось: Виктор Степнов узнал, что у него есть сын. Виктор Викторович (в свидетельстве о рождении – Станиславович) Кулёмин. Там, на катке, Степнов ТАК смотрел на Витю, ТАК сжал его в объятьях, а малыш ТАК ему улыбнулся фирменной кулёминской улыбкой, что Лена буквально услышала и ощутила, как по кирпичику рушится её мир – привычный, с таким старанием построенный мир, в котором не было места человеку, однажды её предавшему. Теперь всё иначе – опять нужно искать выход, опять нужно думать, как жить.

Лена сообразила очень быстро – как всегда в экстремальных ситуациях: она буквально отодрала Витьку от ошеломлённого Степнова и, не дав тому опомниться, схватила за руку Стаса и покатила к выходу. Обернувшись у ледовой границы, Лена увидела, что Виктор рванул было за ними, но ему очень удачно (для неё) преградила путь куча мала из не очень трезвых подростков. Стараясь не обращать внимание на крики «Лена, подожди! Лена, постой! Лена!», Кулёмина, расталкивая всех, с сыном под мышкой, понеслась в гардеробную. С молниеносной скоростью поменяв коньки на ботинки (она подозревала, что установила новый мировой рекорд), Кулёмина потащила вяло упирающегося мужа к машине; сын по-прежнему болтался под мышкой - и по-прежнему в коньках: переобувать его просто не было времени. Стас снял «Мазду» с сигнализации, Лена истерично рванула на себя заднюю дверь, затолкала на сиденье Витю, сама упала рядом. Стас завёл машину и стал выезжать с парковки, постоянно понукаемый женой – Лена находилась на грани истерики. На развороте Кулёмина посмотрела в окно – из двери торгового центра как раз выскочил потерянный Виктор, к нему тут же подбежала вся запыхавшаяся давешняя брюнетка. Лена отвернулась от окна, прижала к себе испуганного таким поспешным бегством сына и прошептала: «Я тебя никому не отдам…».

И вот теперь она, в компании супруга своего законного (всё честь по чести: белое платье, кольца, лимузин, ресторан – невеста вот только на седьмом месяце беременности) сидела на своей небольшой кухне, прижавшись спиной к холодильнику, и пыталась найти утешение в виски. Витя уже час как мирно спал в своей кроватке, в компании плюшевого тигрёнка – самой любимой своей игрушки; этого тигрёнка ещё до его рождения подарил Лене для будущего ребёнка её дед – Пётр Никанорович Кулёмин, который, к несчастью, не успел увидеть правнука.

- Лен, - тихо позвал жену Стас. – Мне кажется, хватит этой беготни. Ты должна всё рассказать Степнову. Он имеет право знать.

- Что ему рассказывать? Он и так всё видел. Витя же похож на него, как две капли воды. Стас, мне страшно. Вдруг он захочет забрать у меня Витю. Я этого не вынесу! – Лена разразилась слезами.

Стас сочувственно смотрел на жену – за всё время их жизни он видел её плачущей всего два раза, и оба раза были связаны со Степновым – первый раз, когда она рассказывала ему свою грустную историю, и второй – вот сейчас, на кухне.

- Лен, я думаю, он не станет забирать у тебя Витю. По документам отец ребёнка – я, да и не такой Степнов человек, чтобы отнимать сына у родной матери. Он ведь, по сути, не изверг – ты вспомни, каким он в школе был. Я не думаю, что такой человек, который, тем более, пишет такие книги, сможет сделать тебе и Вите что-то плохое.

- Стас, спасибо тебе… Ты всё-таки прекрасный муж. Я просто не знаю, что бы я без тебя делала – ты ведь меня просто спас. Меня и Витю…, - Лена сглотнула комок в горле.

- Да ну, ерунда., - отмахнулся Комаров. - Это ты меня спасла. Если бы не ты, мне бы, может, уже лоботомию сделали или что похуже. А так – всё вроде в порядке: у тебя есть муж, у меня есть жена, у моей мамы – душевное спокойствие. Всем хорошо.

- Да уж…. Хорошо… Всем, да не всем.

Лена медленно встала, взяла со стола стаканы и пустую бутылку, стаканы поставила в мойку, бутылку отправила в мусорное ведро. Потом подошла к Стасу и обняла его, уткнувшись носом ему в плечо. Тот легонько погладил её по затылку, поцеловал в макушку… Они постояли так с минуту, потом Стас отстранился и тихо сказал:

- Ну, я пошёл?

- Давай, - согласилась Лена. – Ты же вечером будешь?

- Ну да, как обычно – завтра ночую здесь. Витьке, как всегда – «Папа рано ушёл на работу».

- Ага, - грустно усмехнулась Лена. – Ты машину вести сможешь?

- Конечно – я же всего граммов тридцать выпил. Да и выветрилось уже…

- Борька не возражает, что ты его машину берёшь?

- С чего бы ему? Он сам на ней почти не ездит. Ладно, не грусти тут без меня – обещаешь? Завтра приеду, что-нибудь придумаем.

- Обещаю. Давай, иди уже, - Лена открыла входную дверь. – Пока. До завтра.

- До завтра, - улыбнулся Стас и пошёл к лифту. Лена захлопнула дверь. До завтра нужно ещё дожить…

…На другом конце Москвы, сидя на кожаном диване в квартире своего литературного агента, писатель Виктор Степнов методично приканчивал уже вторую бутылку коньяка. Сидящая рядом Ильза сочувственно смотрела на своего подопечного – да, не каждый день узнаёшь, что у тебя, оказывается, есть трёхлетний сын и что его мать и видеть тебя не хочет.

- Вить, ну ты хотя бы номер машины запомнил?

- Какой там номер, о чём ты! У меня всё как в тумане было…

- Вить, ну хоть что-то, хоть какие-то приметы… Я же просто позже подбежала, когда они уже скрылись почти. Витя, напряги память! От этого сейчас многое зависит.

Степнов глубоко вздохнул – трудно напрягать память после стольких переживаний и восьмисот граммов пятилетнего коньяка. Однако он понимал, что от этого зависит, сможет ли он ещё раз увидеть сына.

- Машина жёлтая, - проговорил он. – Вроде «Мазда», а может, и не «Мазда». Нет, точно «Мазда»! Такая, знаешь, последней модели…

- «Мазда 3»?

- Наверное. Тебе лучше знать. И, по моему, в номере есть цифра 7.

- Значит, жёлтая «Мазда 3», с цифрой 7 в номере. На кого может быть оформлена?

- Либо на Комарова Станислава – отчество не знаю, либо на Комарову, - тут губы Виктора тронула горькая усмешка, - Елену Никитичну.

- А если Лена фамилию не меняла?

- Тогда на Кулёмину. Елену Никитичну.

- Ну вот, видишь, - ободряюще улыбнулась Степнову Ильза. - Кое-какая информация у нас уже есть. Завтра начну пробивать по своим каналам. Главное, мы знаем, что Лена в Москве.

- Главное, что мы знаем, что у меня есть сын.

- Что у ВАС есть сын, - поправила Степнова Ильза. – А теперь ложись – утро вечера мудренее. Завтра приступим к поискам.

Нагодина подсунула Виктору подушку и тот послушно улёгся, не раздеваясь, на её диван. Ильза накрыла его пледом, потушила свет и вышла. Через пятнадцать минут Нагодина уже лежала в своей кровати под ночником и прислушивалась к мерному похрапыванию Степнова за стенкой. Голову переполняли мысли, которыми она не стала бы делиться ни с кем. Посидев так минуты три, Ильза протянула руку к лампе, дёрнула выключатель и спальня погрузилась во тьму. Нагодина повернулась набок, просунула руку под подушку и позволила блаженной дремоте овладеть собой. Нужно было хорошо выспаться. Завтра предстоял трудный день.

Дата добавления: 2015-07-08