Об установлении понятия боевого вылета для истребителей

Фактами на Калининском, Западном, Сталинградском, Юго-Восточном и других фронтах установлено, что наша ис­требительная авиация, как правило, действует очень плохо и свои боевые задачи очень часто не выполняет. Истребители наши не только не вступают в бой с истребителями противни­ка, но избегают атаковывать бомбардировщиков. При выполнении задачи по прикрытию штурмовиков и бомбардировщиков наши истребители даже при количественном превосходстве над истребителями противника уклоняются от боя, ходят в стороне и допускают безнаказанно сбивать наших штурмови­ков и бомбардировщиков.

Приказом Народного Комиссара Обороны за № 0299 преду­смотрены для летного состава в качестве поощрения денеж­ные вознаграждения и правительственные награды за боевые вылеты с выполнением боевой задачи. Этот приказ в авиацион­ных частях извращен на фронтах.

Боевым вылетом неправильно считают всякий полет на по­ле боя, независимо от того, выполнена или нет истребителями возложенная на них боевая задача. Такое неправильное понятие о боевом вылете не воспитывает наших истребителей в духе активного нападения на самолеты врага и дает возможность отдельным ловкачам и трусам получать денежное вознаграж­дение и правительственные награды наравне с честными и храбрыми летчиками.

В целях ликвидации такой несправедливости и для того, чтобы поощрять только честных летчиков, а ловкачей и тру­сов выявлять, изгонять из рядов наших истребителей и нака­зывать их, ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Считать боевым вычетом для истребителей только та­кой вылет, при котором истребители имели встречу с воздуш­ным противником и вели с ним воздушный бой, а при выполне­нии задачи по прикрытию штурмовиков и бомбардировщиков считать боевым вылетом для истребителей только такой вы­лет, при котором штурмовики и бомбардировщики при выпол­нении боевой задачи не имели потерь от атак истребителей противника.

2. Засчитывать сбитыми самолетами за летчиками толь­ко те самолеты противника, которые подтверждены фото­снимками или донесением наземного наблюдения.

3. Выплату за боевые вылеты и представления к правитель­ственной награде впредь производить, строго руководствуясь пунктами 1 и 2 настоящего приказа.

4. Летчиков-истребителей, уклоняющихся от боя с воздуш­ным противником, предавать суду и переводить в штрафные части — в пехоту.

5. Приказ объявить всем истребителям под расписку.

Народный Комиссар Обороны И. СТАЛИН

Еще раз напомним дату выхода этого приказа — 9 сентяб­ря 1942 года. Немецкие танковые колонны катились по за­донским степям к Моздоку и Грозному, страна и армия стоя­ли на пороге гибели. Обстановка отнюдь не располагала к спокойным и взвешенным выводам...

Вернемся теперь к главной теме — к оценке событий пер­вых недель войны. Приведенный выше арифметический пример с умножением общего числа истребительных полков на некое — одинаковое для всех — число сбитых самолетов противника является всего лишь математической игрой. Ничего общего с реальными событиями такой подход (что-то вроде вычисления «средней по больнице температуры больных») не имеет. Даже тот краткий обзор событий первых дней войны, который был дан в предыдущих главах, показы­вает, что ситуация на каждом фронте, в каждой части и со­единении развивалась совершенно по-разному. Подробный, а главное — достоверный «разбор полетов» потребует напи­сания еще одной, гораздо более толстой книги. Тем не менее некоторое представление о «коэффициенте использования» наличных сил советской истребительной авиации можно получить путем сравнения. Сравнения потерь, понесенных немецкой авиацией во время майских (1940 г.) боев в небе Франции, с потерями люфтваффе на Восточном фронте ле­том 1941 г.

Как было уже выше отмечено, первый день «триумфаль­ного марша» (10 мая 1940 года) стал днем самых больших за все время Второй мировой потерь люфтваффе — безвозвратно потеряно 304 самолета, потери среди экипажей составили 607 человек убитыми и пропавшими без вести, 133 ранены­ми. Как известно, в эту огромную цифру вошли и 157 транс­портных «Юнкерсов», сбитых в первый день войны в ходе высадки воздушного десанта в Голландии. Более коррект­ным для целей нашего исследования будет учет потерь «бое­вых» самолетов (в самом узком смысле этого слова, т.е. толь­ко бомбардировщиков всех типов и истребителей). Эти по­тери составили 10 мая 1940 года 156 машин (сбитые и поврежденные). Потери боевых самолетов люфтваффе (сби­тые и поврежденные) 22 июня 1941 года составили 114 еди­ниц (в том числе: 1-й В.флот — 9, 2-й В.флот — 47, 4-й В.флот — 58 самолетов).

За первые три недели войны на Западном фронте (с 10 по 31 мая 1940 г.) безвозвратные потери люфтваффе (самолеты всех типов) составили 978 машин. За первые три недели вой­ны на Восточном фронте (с 22 июня по 12 июля 1941 г.) без­возвратные потери люфтваффе (самолеты всех типов) соста­вили: по так называемым «уточненным данным» — 550 са­молетов, по принятому выше простому суммированию еженедельных сводок — 473 самолета. В два раза меньше, чем в небе Франции.

В целом за все время кампании на Западе (с 10 мая по 24 июня) люфтваффе потеряло на Западном фронте 1401 са­молет безвозвратно и еше 672 было повреждено. За сопоста­вимый промежуток времени (с 22 июня по 2 августа 1941 г.) потери немецкой авиации на Восточном фронте составили 968 сбитых и 606 поврежденных самолетов (приведены мак­симальные цифры).

Итак, потери люфтваффе на Западном фронте были — в любом из рассматриваемых интервалов времени — выше, чем на Восточном. В тот период (май 1940 г.), когда француз­ская авиация и базирующиеся во Франции английские ис­требители (суммарно 700—750) летчиков еще были способ­ны к организованному сопротивлению, немецкие потери были в два раза больше, чем за первые три недели боевых действий на Востоке.

Какие выводы можно сделать на основании этих фактов? Численность группировки люфтваффе в мае 1940 и июне 1941 годов была сопоставимой (не равной, но сопостави­мой), следовательно, «масштабным фактором» (много само­летов — много потерь) можно пренебречь.

Тактико-технические характеристики самолетов-истре­бителей союзников были ничуть не лучше, чем у самолетов советских ВВС (об этом много и подробно говорилось вы­ше). О наличии у французских или английских летчиков «боевого опыта» не приходится и говорить, напротив, значи­тельная часть советских истребителей к июню 1941 г. прошла уже «школу» боев в Испании, в Китае, на Халхин-Голе, в Финляндии.

Самой простой и реалистичной представляется автору следующая гипотеза: большая результативность действий истребителей союзников объясняется тем, что их (в сравне­нии с советскими истребителями) было больше. Вот и все. Просто и без затей. Больше истребителей, больше истреби­тельных эскадрилий — потому и потери противника (немец­кой авиации) оказались выше. Другими словами, из пяти со­ветских истребителей фактически воевал один. Потому-то и результаты первого месяца войны в воздухе оказались даже ниже, чем у союзников весной 1940 года. Несмотря на все мужество и мастерство этих «одних».

Дата добавления: 2015-07-08