Каким образом на стадии подготовки дела к судебному разбирательству судья может решить вопрос о том, какие именно обстоятельства будут иметь для данного дела юридическое значение?

С учетом того, что ч. 2 ст. 56 ГПК обязывает суд определять, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносить обстоятельства на обсуждение (даже если стороны на какие-либо из них не ссылались), крайне важное для дальнейшего правильного разрешения спора значение на стадии подготовки дела к судебному разбирательству имеет точное определение судьей круга юридически значимых для дела обстоятельств.

Круг юридически значимых для дела обстоятельств определяется прежде всего характером возникших между участниками спора правоотношений, регулируемых нормами материального права. Именно нормами материального права, которые суд должен будет применить в данном деле, устанавливается круг обстоятельств, подлежащих выяснению в ходе подготовки дела к судебному разбирательству и при разрешении спора по существу.

К каким серьезным последствиям может привести неправильное или неполное определение судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, можно показать на следующем примере.

Президиум ВС РФ (определение от 14 июля 2004 г. N 8пв04)*(176) рассмотрел по надзорной жалобе ОАО Акционерный коммерческий Сберегательный банк РФ на решение Октябрьского районного суда г. Самары от 4 июня 2002 г., определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 9 июля 2002 г., постановление президиума Самарского областного суда от 31 октября 2002 г. и определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 27 февраля 2003 г. дело по иску Приходченко В.И. к ОАО Акционерный коммерческий Сберегательный банк РФ в лице Поволжского банка о понуждении к исполнению обязательства по договору срочного вклада.

Президиум ВС РФ установил: Приходченко В.И. обратился в суд с иском к ОАО Акционерный коммерческий Сберегательный банк РФ в лице Поволжского банка о понуждении к исполнению обязательства по договору срочного вклада. В обоснование своих требований истец указал на то, что 8 июля 1994 г. он заключил с ответчиком договор срочного банковского вклада на сумму 1 110 000 руб. (в ценах 1994 г.) с начислением 9% ежемесячно, но банк, по его мнению, незаконно, в одностороннем порядке с 1 октября 1994 г. снижал процентную ставку по вкладу. Приходченко просил суд обязать ответчика начислить по вкладу проценты в соответствии с первоначальными условиями договора: 9% в месяц с ежемесячным добавлением к сумме вклада начисленных, но не востребованных процентов.

Решением Октябрьского районного суда г. Самары от 4 июня 2002 г., оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 9 июля 2002 г., иск Приходченко был удовлетворен.

Постановлением президиума Самарского областного суда от 31 октября 2002 г. был отклонен протест прокурора Самарской области на состоявшиеся по делу судебные постановления.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 27 февраля 2003 г. был оставлен без удовлетворения протест заместителя Генерального прокурора РФ на состоявшиеся по делу судебные постановления.

В надзорной жалобе ОАО Акционерный коммерческий Сберегательный банк РФ поставлен вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений как вынесенных с существенными нарушениями норм материального и процессуального права.

Определением судьи ВС РФ от 24 марта 2004 г. дело по иску Приходченко В.И. к ОАО АК Сбербанк РФ в лице Поволжского банка о понуждении к исполнению обязательства по договору срочного вклада было истребовано в ВС РФ и определением от 28 июня 2004 г. передано для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции - в Президиум ВС РФ.

Проверив материалы дела, Президиум ВС РФ находит состоявшиеся по делу судебные постановления подлежащими отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 ГПК основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права.

При рассмотрении настоящего дела судами были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, выразившиеся в следующем.

При вынесении судебных постановлений суды первой, кассационной и надзорной инстанций исходили из того, что:

1) в соответствии с законодательством РФ у Сбербанка России на момент заключения договора с истцом отсутствовало право на одностороннее изменение размера процентной ставки по договору банковского вклада, заключенному на условиях срочного вклада с ежемесячным начислением процентов;

2) истец не был ознакомлен с условием договора о праве Сбербанка России в одностороннем порядке изменять размер процентов по вкладу.

Эти выводы сделаны с существенными нарушениями норм материального и процессуального права. Кроме того, указанные судебные акты нарушают единство судебной практики, в связи с чем подлежат отмене.

Вывод суда о том, что в соответствии с законодательством РФ, действовавшим на момент заключения договора банковского вклада между Приходченко В.И. и отделением Сбербанка России, ответчик был не вправе изменять размер банковского процента на основании согласованного обеими сторонами договора срочного банковского вклада, основан на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

В обоснование решения об удовлетворении иска суд указал на то, что в соответствии с законодательством РФ, регулирующим отношения, вытекающие из договора банковского вклада, до вступления в силу с 1 марта 1996 г. части второй ГК и его ст. 838 право банков включать в договоры условие о возможности одностороннего изменения ставки процентов, начисляемых на вклад, предусмотрено не было.

При этом, по мнению суда, невозможность включения в договоры банковского вклада условия о праве банка на одностороннее изменение процентной ставки по вкладу вытекает из положения ст. 169 ГК РСФСР о недопустимости одностороннего изменения условий договора, за исключением случаев, предусмотренных законом. Суд также посчитал, что произведенное ответчиком изменение процентной ставки является незаконным, поскольку законодательство не предусматривало возможность включать такое условие в договоры банковского вклада.

Указанные выводы являются неправильными, поскольку договор банковского вклада - предмет рассмотрения по настоящему делу - был заключен между истцом и ответчиком 8 июля 1994 г., до введения в действие части второй ГК.

Статьей 395 ГК РСФСР, действовавшей на момент заключения и исполнения данного договора банковского вклада, было установлено, что граждане могут хранить денежные средства в государственных трудовых сберегательных кассах и других кредитных учреждениях, распоряжаться вкладами, получать по вкладам доход в виде процентов или выигрышей, совершать безналичные расчеты в соответствии с уставами кредитных учреждений и изданными в установленном порядке правилами.

Статьями 29 и 39 Закона РСФСР "О банках и банковской деятельности в РСФСР" было установлено, что отношения между банком и клиентами носят договорный характер. Указанные нормы наделяли банк правом самостоятельно устанавливать процентные ставки по операциям банков, а также определять условия, на которых они осуществляют операции по приему вкладов от населения.

В момент заключения данного договора действовали Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (вступили в силу с 3 августа 1992 г. в соответствии с постановлением Верховного Совета СССР от 31 мая 1991 г. N 2212-1). При этом в соответствии с постановлением Верховного Совета РФ от 14 июля 1992 г. N 3301-1 "О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы" нормы ГК РСФСР, в частности его ст. 169, применялись к гражданским правоотношениям, если они не противоречили законодательным актам РФ, принятым после 12 июня 1990 г., и иным актам, действующим в установленном порядке на территории РФ.

Согласно п. 2 ст. 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик одностороннее изменение условий договора не допускается, за исключением случаев, предусмотренных договором. С учетом этого при рассмотрении настоящего дела применению подлежала не ст. 169 ГК РСФСР, а п. 2 ст. 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, которая на момент заключения истцом и ответчиком договора допускала возможность включения по согласованию с клиентом в договоры банковского вклада условия о праве банка на изменение условий договора относительно процентной ставки по вкладу.

Право на включение в договоры банковского вклада оспариваемого истцом условия сохранилось у ответчика и после принятия и вступления в силу первой части ГК, в соответствии с п. 1 ст. 450 которого договор может быть изменен по соглашению сторон, если иное не предусмотрено ГК, другими законами или договором.

Включение в условия договора срочного банковского вклада с ежемесячным начислением процентов права Сбербанка России на одностороннее изменение размера банковского процента и ознакомление истца с условиями договора такого вклада перед его заключением свидетельствует о согласовании сторонами условия о праве банка на одностороннее изменение договора в части процентной ставки по вкладу.

Вывод суда о том, что Сбербанк России был бы вправе включать в договоры банковского вклада условие о праве на одностороннее изменение ставки банковского процента только в случае если бы федеральным законом было прямо предусмотрено такое право ответчика, не соответствует общим началам и принципам гражданского законодательства.

Гражданское законодательство основано на принципе свободы договора, закрепленном в ст. 1 ГК и ст. 421 ГК.

Как следует из ст. 1 ГК, субъекты гражданского права приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. Таким образом, метод гражданско-правового регулирования соответствует принципу "разрешено все, что не запрещено". Следовательно, при решении вопроса о правомерности условия договора банковского вклада о возможности банка изменять процентную ставку в одностороннем порядке необходимо было установить наличие или отсутствие законодательного запрета на включение в договоры такого условия. Действовавшее на момент заключения договора между сторонами по настоящему делу законодательство такого запрета не устанавливало.

Статья 3 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик устанавливала правило, согласно которому гражданские права и обязанности возникают из оснований, определенных законодательством, а также из действий граждан и юридических лиц, в том числе сделок и договоров, которые хотя и не предусмотрены им, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

Таким образом, основанием возникновения гражданских прав могут быть не только нормы законов и иных нормативных правовых актов, но также условия договоров и иных сделок. В связи с этим ссылка Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ на то, что право на изменение процентной ставки по вкладу могло быть предоставлено ответчику только федеральным законом, является не обоснованной.

Статья 395 ГК РСФСР устанавливала, что порядок распоряжения вкладами, внесенными в государственные трудовые сберегательные кассы и в другие кредитные учреждения, определяется их уставами и банковскими правилами, а ч. 1 ст. 111 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик устанавливала диспозитивный порядок регулирования порядка и условий привлечения денежных средств во вклады.

Исходя из этого по договорам срочных банковских вкладов, заключенным до введения в действие части второй ГК, изменение банком процентной ставки является возможным и после 1 марта 1996 г., если условие о возможности изменения банком процентной ставки по договору срочного вклада содержалось в конкретном договоре и вкладчик был ознакомлен с этим условием в надлежащем порядке. На период заключения этих договоров действовавшим законодательством банку предоставлялась возможность устанавливать в договоре условие об изменении процентной ставки, и это условие на основании ст. 422 ГК сохраняет свою силу после установления законодателем иных правил, обязательных для сторон.

Применение судом к рассматриваемому спору положений п. 3 ст. 838 ГК является неправильным.

В соответствии со ст. 422 ГК и ст. 5 Федерального закона "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации" нормы части второй ГК, определяющие содержание договоров отдельных видов, применяются к договорам, заключенным после введения ее в действие, т.е. после 1 марта 1996 г. (ч. 3 ст. 6 Закона о введении в действие). По обязательственным отношениям, возникшим до 1 марта 1996 г., часть вторая Кодекса применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие.

Пункт 3 ст. 838 ГК вступил в силу после заключения договора между истцом и ответчиком. Обратной силы данное положение закона не имеет.

Таким образом, поскольку на момент заключения договора его условие о праве банка на одностороннее изменение процентной ставки по вкладу соответствовало действовавшему законодательству, данное условие продолжает действовать и после вступления в силу части второй ГК и его ст. 838.

При рассмотрении настоящего дела судами были допущены существенные нарушения норм процессуального права. Суд первой и кассационной инстанций не исследовали такое юридически значимое для данного дела обстоятельство, как вопрос о том, был ли истец ознакомлен с условиями договора банковского вклада и, следовательно, дал ли он свое согласие на последующее снижение или повышение банком без предварительного согласования с ним процентной ставки по его вкладу.

Установление данного существенного для правильного разрешения спора обстоятельства могло быть произведено только на основе оценки представленных сторонами доказательств и только судами первой и кассационной инстанций. Отсутствие в решении суда первой инстанции и в кассационном определении выводов относительно данного юридически значимого для дела обстоятельства являлось основанием для отмены состоявшихся судебных постановлений в порядке надзора и для направления дела на новое рассмотрение.

В нарушение норм процессуального права, определяющих полномочия судов надзорной инстанции, суды - президиум Самарского областного суда и Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ фактически дали оценку тем фактам, которые не были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, и при этом сделали необоснованный вывод о том, что на основании материалов дела нельзя определить, с какими конкретно условиями договора вклада истец был ознакомлен. При этом судами надзорной инстанции не учтены и не применены нормы гражданского законодательства о толковании договора.

Статьей 59 Основ гражданского законодательства Союза ССР и ст. 431 ГК предусмотрено, что при толковании договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. В надзорной жалобе Сбербанка России указано, что при буквальном толковании собственноручной надписи истца на карточке лицевого счета: "Срочный вклад с ежемесячной выплатой дохода. С условием вклада ознакомлен" - можно сделать вывод об ознакомлении истца с условиями договора срочного банковского вклада и о согласии истца с предлагаемыми Сбербанком России условиями указанного вклада, включая условие о праве банка на одностороннее изменение процентной ставки в зависимости от уровня инфляции и доходов банка (л.д. 7-9, 13, 20-22). Принимая во внимание то обстоятельство, что истец ознакомился с условиями вклада в помещении отделения Сбербанка России, получил консультацию оператора ответчика, что подтверждено самим истцом в дополнениях к исковому заявлению, а также то, что правила совершения операций по данной категории вкладов утверждены Советом директоров Сбербанка России 21 апреля 1994 г. являются едиными для всех вкладчиков и определенно предусматривают право Сбербанка России на одностороннее изменение процентов по вкладу в зависимости от уровня инфляции и дохода Сбербанка России, можно также сделать вывод о том, что истец знал или должен был знать о наличии такого условия и акцептовал его при подписании договора с заранее определенными для вкладчиков условиями (л.д. 18, 56).

Эти доводы являются для данного дела существенными, но судом первой инстанции учтены не были, что привело к вынесению незаконного решения. Суд кассационной инстанции недостатки решения не устранил, а суды надзорной инстанции правом устанавливать новые для дела обстоятельства и в связи с этим давать необходимую оценку конкретным доказательствам не наделены.

При указанных обстоятельствах состоявшиеся по данному делу судебные постановления законными быть признаны не могут и подлежат отмене.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и рассмотреть возникший спор в соответствии с нормами материального права, применимыми к данному делу. Суду следует выяснить вопрос о том, был ли Приходченко В.И. при заключении договора ознакомлен с его условием, дающим право ответчику изменять ставку процентов по вкладу без согласования с клиентом, и в зависимости от представленных сторонами доказательств решить вопрос о действительности или недействительности данного условия договора.

Президиум ВС РФ решение Октябрьского районного суда г. Самары от 4 июня 2002 г., определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 9 июля 2002 г., постановление президиума Самарского областного суда от 31 октября 2002 г. и определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 27 февраля 2003 г. отменил.

Дело по иску Приходченко В.И. к ОАО Акционерный коммерческий сберегательный банк РФ в лице Поволжского банка о понуждении к исполнению обязательства по договору срочного вклада направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Неправильное определение юридически значимых для дела обстоятельств очень часто приводит к тому, что не все лица, права которых непосредственно затрагиваются при разрешении спора, привлекаются к участию в деле, а это в свою очередь приводит к вынесению незаконного решения.

Например, Губочкина Н.В. обратилась с иском к Губочкину В.С. о разделе совместно нажитого имущества, ссылаясь на то, что она состоит в браке с ответчиком с 1979 г., за время совместного проживания ими приобретено имущество, в том числе и коттедж по ул. Ивыгина, д. 19 в с. Бетьки Тукаевского района Республики Татарстан.

Решением Тукаевского районного суда Республики Татарстан от 2 декабря 1998 г. иск Губочкиной Н.В. был удовлетворен: ей в собственность были выделены 1/2 доля домовладения 19 по ул. Ивыгина в с. Бетьки, 1/2 доля земельного участка, на котором расположено указанное домовладение, и другое имущество.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 9 апреля 1999 г. данное решение было отменено полностью, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд.

При новом рассмотрении дела 14 июля 2000 г. Тукаевский районный суд выделил из общего имущества супругов и передал в собственность истицы 1/2 долю домовладения 19 по ул. Ивыгина в с. Бетьки Тукаевского района Республики Татарстан и часть другого имущества.

Постановлением президиума Верховного суда Республики Татарстан от 28 декабря 2000 г. решение Тукаевского районного суда от 14 июля 2000 г. по протесту прокурора Республики Татарстан в части раздела домовладения было отменено, и дело в этой части направлено на новое рассмотрение.

22 ноября 2001 г. решением Тукаевского районного суда Республики Татарстан Губочкиной в удовлетворении требований о разделе жилого дома, земельного участка и вселении отказано, в том числе по тому основанию, что у истицы права собственности на дом не имеется.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 17 января 2002 г. решение суда было оставлено без изменения.

Постановлением президиума Верховного суда Республики Татарстан от 5 июня 2002 г. решение Тукаевского районного суда от 22 ноября 2001 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 17 января 2002 г. были отменены и дело направлено на новое рассмотрение по тем основаниям, что решением Тукаевского районного суда от 14 июля 2000 г. за истицей уже было признано право собственности на 1/2 долю спорного домовладения, и решение в этой части было оставлено в силе постановлением президиума Верховного суда Республики Татарстан от 28 декабря 2000 г.

В протесте заместителя Председателя ВС РФ был поставлен вопрос об отмене решения Тукаевского районного суда Республики Татарстан от 14 июля 2000 г. в части признания за Губочкиной Н.В. права собственности на 1/2 долю домовладения, постановления президиума Верховного суда Республики Татарстан от 28 декабря 2000 г. в части оставления в силе решения суда о признании за Губочкиной Н.В. права собственности на 1/2 долю домовладения, решения Тукаевского районного суда Республики Татарстан от 22 ноября 2001 г., определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 17 января 2002 г. и постановления президиума Верховного суда Республики Татарстан от 5 мая 2002 г. в связи с допущенными существенными нарушениями норм процессуального права, повлекшими вынесение незаконных решений.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ (определение от 21 февраля 2003 г. N 11-В02-54) протест удовлетворила и отменила состоявшиеся по делу судебные постановления по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 34 СК совместной собственностью супругов является имущество, нажитое ими в период брака.

Как следует из материалов дела, Губочкин В.С. в период брака получил в порядке наследования в собственность 1/3 долю домовладения по ул. Ивыгина, д. 19 в с. Бетьки Тукаевского района Республики Татарстан (л. д. 26, т. 1). А 2/3 доли указанного домовладения принадлежат его сестре Бухановой В.С. и брату Губочкину П.С.

Впоследствии старый дом был снесен, и на земельном участке начато возведение нового строения. Разрешение на строительство было выдано в 1995 г. Бухановой В.С.

Буханова В.С. была привлечена к участию в деле в качестве третьего лица на стороне ответчика после вынесения решения Тукаевского районного суда от 14 июля 2000 г. и постановления президиума Верховного суда Республики Татарстан от 28 декабря 2000 г. Ее доводы против иска Губочкиной Н.В. имели существенное правовое значение и послужили, в числе прочего, основанием для вынесения решения Тукаевского районного суда от 22 ноября 2001 г. об оставлении иска Губочкиной Н.В. без удовлетворения.

Оставляя 28 декабря 2000 г. решение Тукаевского районного суда от 14 июля 2000 г. в части признания за истицей права собственности на часть спорного домовладения в силе и отменяя 5 июня 2002 г. решение Тукаевского районного суда от 22 ноября 2001 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 17 января 2002 г., президиум Верховного суда Республики Татарстан не учел, что права Бухановой В.С., не привлеченной к участию в деле, при предыдущем рассмотрении дела и при вынесении решения от 14 июля 2000 г. были нарушены, и это нарушение в силу п. 4 ч. 2 ст. 364 ГПК РСФСР являлось основанием для отмены судебного решения. Это нарушение при новом рассмотрении дела было устранено, но, как правильно указано в постановлении президиума Верховного суда Республики Татарстан от 5 июня 2002 г., рассмотрению дела по существу препятствовало наличие вступившего в законную силу решения о признании за истицей права собственности на часть спорного домовладения.

Исходя из правовой позиции ответчика Губочкина В.С., утверждавшего, что право общей долевой собственности на спорный дом возникло у него и у Бухановой В.С., процессуальные права ответчика и третьего лица на его стороне - Бухановой В.С. следует признать взаимозависимыми. Непривлечение Бухановой В.С. к участию в деле при его первом рассмотрении повлекло за собой нарушение прав не только Бухановой В.С., но и Губочкина В.С., который тем самым был лишен возможности подтвердить факт создания общей долевой собственности со своей сестрой.

В силу ст. 56 ГПК суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой из сторон они подлежат доказыванию, ставит их на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Для правильного разрешения возникшего спора юридическое значение имеют обстоятельства, связанные с определением:

момента прекращения совместного проживания сторон;

владельца земельного участка, на котором возведено спорное домовладение;

того, имело ли место и с кем соглашение с застройщиком о создании общей долевой собственности на объект недвижимости;

источника средств на возведение дома.

Без выяснения этих обстоятельств решение по данному делу законным быть признано не может. Указанные обстоятельства при вынесении первого решения суда установлены не были, а при повторном рассмотрении дела их выяснению препятствовало наличие вступившего в законную силу решения суда от 14 июля 2000 г.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ определила: решение Тукаевского районного суда от 14 июля 2000 г. в части признания за Губочкиной Н.В. права собственности на 1/2 долю домовладения 19 по ул. Ивыгина в с. Бетьки, постановление президиума Верховного суда Республики Татарстан от 28 декабря 2000 г. в части оставления в силе этого решения суда о признании за Губочкиной Н.В. права собственности на 1/2 долю домовладения, а также все позднее вынесенные судебные постановления отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В связи с тем, что при подготовке дела к судебному разбирательству судья должен правильно определить состав участников процесса, как следует определить надлежащих истца и ответчика при обжаловании работодателем решения КТС, в том числе тогда, когда работник не признает заявленных работодателем требований и не желает участвовать в таком деле в качестве истца по "иску-перевертышу"?

Этот вопрос обсуждался при подготовке проекта постановления Пленума ВС РФ "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации"*(177): следует ли сохранять разъяснение, содержавшееся в п. 6 постановления Пленума ВС РФ от 22 декабря 1992 г. N 16 "О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации законодательства при разрешении трудовых споров"*(178) о том, что независимо от того, кем возбуждено в суде дело - по заявлению работника или работодателя, не согласных с решением комиссии по трудовым спорам, - суд разрешает этот трудовой спор в порядке искового производства, в котором истцом является работник, а ответчиком - предприятие, учреждение, организация, оспаривающие его требования?

Представляется правильным мнение, что данное разъяснение вступает в противоречие с принципами диспозитивности и осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон, закрепленными в ГПК. В соответствии со ст. 390 ТК работодатель может воспользоваться своим правом на судебную защиту и обжаловать в суд решение КТС, причем в таком деле он должен занимать процессуальное положение заявителя или истца.

Может ли суд при подготовке дела к судебному разбирательству и при рассмотрении дела по существу определять, каким образом и в каком объеме подлежит восстановлению нарушенное право истца?

В соответствии со ст. 39, 131 ГПК право определять основание, предмет и размер иска принадлежит только истцу. Суд по своей инициативе без согласия истца не вправе изменять эти элементы иска.

Например, Кирьянов А.М. обратился в суд с иском к Кирьяновым и Сидоровым в определении порядка пользования четырехкомнатной квартирой, расположенной по адресу: г. Челябинск, ул. 40 лет Победы, д. 38-б, кв. 111.

В ходе судебного разбирательства Кирьянов А.М. изменил свои требования, предъявив иск к ответчикам о выделе его доли в спорной квартире, находящейся в совместной долевой собственности сторон, путем взыскания с ответчиков солидарно в его пользу денежной компенсации за причитающуюся долю в этой квартире в размере 200 тыс. руб.

Решением Калининского районного суда г. Челябинска от 24 января 2003 г. с ответчиков Кирьяновых и Сидоровых в пользу Кирьянова А.М. в счет стоимости его доли в размере 1/5 части квартиры было взыскано всего 143 307 руб. 49 коп. в равных долях.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Определением президиума Челябинского областного суда от 2 июня 2003 г. решение суда было оставлено без изменения.

По надзорной жалобе Кирьянова А.М. Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ (определение от 20 апреля N 48-В03-6) состоявшиеся по делу судебные постановления отменила по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 ГПК основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права.

При рассмотрении дела судом было допущено существенное нарушение норм процессуального права, повлекшее за собой вынесение незаконного решения.

Согласно ст. 106 ГПК РСФСР, действовавшего на момент рассмотрения дела, лица, участвующие в деле, извещаются судебными повестками о времени и месте судебного заседания или совершения отдельных процессуальных действий.

Из материалов дела видно, что Калининский районный суд разрешил дело в отсутствие истца Кирьянова А.М.

Данных о том, что истец был извещен о времени и месте слушания дела в районном суде, в материалах дела не имеется, что подтверждает довод надзорной жалобы о нарушении судом норм процессуального права.

Права участвующего в деле лица, предоставленные истцу законом и закрепленные в ст. 35 ГПК, в частности право заявлять отводы, представлять доказательства, заявлять ходатайства, давать устные и письменные объяснения суду, представлять свои доводы и соображения по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, возражать против ходатайств, доводов и соображений других лиц, участвующих в деле, были нарушены.

Это нарушение повлекло за собой вынесение незаконного решения, поскольку суд в отсутствие истца фактически рассмотрел не заявленные Кирьяновым А.М., а измененные по собственному усмотрению требования.

Истец требовал взыскать с ответчиков денежную компенсацию за оставляемую в их пользовании принадлежащую ему долю квартиры, причем размер и порядок выплаты этой компенсации он мотивировал отсутствием у него другого жилья, и обосновывал необходимость взыскать с ответчиков 200 тыс. руб. именно солидарно.

В соответствии со ст. 39 ГПК право определять исковые требования принадлежит только истцу. Без его ведома и согласия суд не вправе изменять предмет и основания иска.

Взыскав в пользу истца денежную компенсацию за оставляемую в их пользование долю истца в меньшем размере и в ином, чем просил истец, порядке, суд тем самым изменил предмет иска, хотя сам истец на это своего согласия не давал. По утверждению Кирьянова А.М., решением суда нарушены его жилищные права, поскольку взыскание 143 307 руб. 49 коп. не позволит приобрести другое жилое помещение, а взыскание этой суммы с ответчиков в равных долях для него не имеет смысла, поскольку может затянуться на неопределенный срок из-за отсутствия у троих из ответчиков реальных денежных доходов.

При указанных обстоятельствах состоявшиеся по делу судебные постановления законными быть признаны не могут и подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду было предложено учесть изложенное, выяснить юридически значимые для дела обстоятельства и с их учетом рассмотреть заявленные истцом требования.

Может ли судья на стадии решения вопроса о принятии заявления разъединить два или несколько требований заявителя, либо этот вопрос может быть решен только на стадии подготовки дела к судебному разбирательству?

Вопрос о соединении или разъединении нескольких исковых требований судья вправе разрешить как на стадии принятия заявления в соответствии со ст. 134, 135 ГПК, так и на стадии подготовки дела к судебному разбирательству в соответствии со ст. 151 ГПК.

Ершова О.И. обратилась в Астраханский областной суд с исковым заявлением, в котором просила:

1) признать не соответствующими действительности сведения, распространенные ответчиками Бутко А.И. и Медетовым Н.С. в жалобах, направленных в квалификационную коллегию судей Астраханской области, и обязать их опровергнуть эти сведения в письменном виде;

2) взыскать с Бутко А.И., Медетова Н.С. в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 100 тыс. руб. с каждого;

3) отменить решение квалификационной коллегии судей Астраханской области от 16 января 2004 г., восстановить ее в должности судьи Трусовского районного суда г. Астрахани и взыскать заработную плату за время вынужденного прогула.

Определением судьи Астраханского областного суда от 16 февраля 2004 г. заявление Ершовой О.И. по иску к Бутко А.И. и Медетову Н.С. о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации морального вреда было возвращено заявительнице ввиду неподсудности данного иска областному суду.

В частной жалобе Ершовой О.И. был поставлен вопрос об отмене определения как вынесенного с нарушением норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ оснований к отмене определения не усмотрела.

Как следует из искового заявления Ершовой О.И., поступившего в Астраханский областной суд, ею заявлены требования, подсудные разным судам: требования об отмене решения квалификационной коллегии судей Астраханской области подсудны Астраханскому областному суду, а требования о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации морального вреда в соответствии со ст. 28 ГПК подсудны районному суду по месту жительства ответчика.

В соответствии со ст. 133 ГПК судья в течение пяти дней со дня поступления заявления в суд обязан рассмотреть вопрос о его принятии к производству суда.

Согласно п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК судья возвращает исковое заявление в случае если дело не подсудно данному суду.

Поскольку в заявлении Ершовой О.И. содержатся как требования об обжаловании решения квалификационной коллегии судей Астраханской области, отнесенные к подсудности областного суда, так и исковые требования, не подсудные областному суду, судья обоснованно приняла к производству дело по тем требованиям, которые подсудны областному суду.

Довод частной жалобы о том, что в соответствии со ст. 135 ГПК судье не предоставлено права принимать к производству суда только часть требований, обоснованным быть признан не может, поскольку процессуальным законом не запрещено на стадии принятия заявления разрешать вопрос о разделении заявленных требований в зависимости от их различной родовой подсудности.

Необоснованной является и ссылка в частной жалобе на п. 1 ст. 31 ГПК, в соответствии с которой иск к нескольким ответчикам, проживающим или находящимся в разных местах, предъявляется в суд по месту жительства или месту нахождения одного из ответчиков по выбору истца. Данная норма не определяет, одному или различным судам подсудны несколько требований, для которых установлена различная родовая подсудность.

Ершовой О.И. заявлены различные требования, рассмотрение которых регулируется различными главами процессуального закона, и этим же законом определена их различная подсудность.

Кроме того, рассмотрение каждого из заявленных Ершовой О.И. требований возможно отдельно от другого, и при этом не нарушаются права истицы и ответчиков по исковому требованию о защите чести и достоинства, в частности права на рассмотрение дела тем судом, которому оно подсудно.

Нельзя признать обоснованной и ссылку в жалобе на положения ст. 151 ГПК, в соответствии с которыми истец вправе соединить в одном заявлении несколько исковых требований, связанных между собой, а судья выделяет одно или несколько соединенных исковых требований в отдельное производство, если признает, что раздельное рассмотрение требований будет целесообразно, но только после принятия дела к производству суда.

Данная норма применяется к тем случаям, когда вопрос о принятии дела к производству суда со всеми заявленными требованиями уже разрешен положительно. В данном же случае заявление Ершовой О.И. в части, неподсудной областному суду, правильно не было принято судом к своему производству, а возвращено истице на законных основаниях (дело N 25-Г04-5).

Вправе ли судья в предварительном судебном заседании утвердить мировое соглашение между работником и работодателем по трудовому спору, по которому вместо восстановления истца на работе работодатель выплачивает ему определенную мировым соглашением денежную сумму?

В п. 53 и 60 постановления Пленума ВС РФ от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации"*(179) даны разъяснения о том, как применяется судом механизм восстановления нарушенных трудовых прав работника: суд может удовлетворить требования работника и восстановить его на прежней работе или ограничиться взысканием денежной суммы за время вынужденного прогула; кроме того, суд может применить такую меру, как взыскание компенсации причиненного работнику морального вреда.

Такое толкование представляется правильным, формально соответствующим тексту отдельных норм ТК. Вместе с тем такое толкование является неполным и не всегда позволяет восстановить нарушенные права граждан.

Именно поэтому в специальном п. 6 Постановления акцент сделан именно на досудебное урегулирование возникшего трудового спора, в том числе и в форме мирового соглашения об "отступном".

В мировой практике разрешения трудовых споров основной акцент делается на примирительных процедурах, соответствующих идее социального партнерства. Применительно к судам эти процедуры выражаются в активной роли суда на стадии подготовки дела к судебному разбирательству и сводятся, по существу, к попытке избежать дорогостоящей и не всегда эффективной процедуры рассмотрения дела в судебном заседании. В настоящее время крайне остро стоит вопрос об исполнении судебных решений вообще и решений о восстановлении на работе незаконно уволенных работников в особенности. Работодатель крайне неохотно исполняет решение суда о восстановлении на работе уволенного работника, а зачастую, формально исполнив решение, либо вновь увольняет этого работника под любым предлогом, либо вынуждает его уволиться "по собственному желанию".

Опыт зарубежных стран показывает, что эти проблемы легко разрешаются тогда, когда судом активно применяется механизм побуждения сторон к заключению мировых соглашений, как правило, при собеседовании со сторонами на стадии подготовки дела к судебному разбирательству.

Норма ч. 4 ст. 152 ГК позволяет суду утвердить мировое соглашение сторон трудового спора именно на стадии предварительного судебного заседания.

Дата добавления: 2015-07-08