Пятнадцать

Горячая городская малышка ^[41]

Я потерял их из виду всего на минуту, отвлекшись на женского пола Невидимую внизу. Горец во мне счел это отвратительным, но Принц воспринял, как должное. Секс стал чертовски странным. Невероятным. Но странным. Она находилась в нескольких кварталах к югу от церкви, выделяя, заставляющие прижаться мой член к животу, феромоны, и когда я понимаю, что с Дэни что-то случилось, у меня появляется еще одна причина ненавидеть Риодана, а с ним, если на то пошло, и весь гребаный мир.

– Нет! – реву я, бросаясь к краю крыши. Хреново быть помесью. Горец во мне стремился ломануться по лестнице. Невидимый же – использовать крылья.

Ага, вот только у меня их пока нет.

Мое сердце принимает решение за меня, пытаясь добраться к ней наибыстрейшим, из возможных, способом.

Я прыгаю.

Пока лечу вниз с четвертого этажа и группируюсь для удара о землю, из меня рвется поток отборных ругательств. Чтобы она там не думала, просеиваться я еще не умею, поэтому удара не избежать. Что за идиот ломает себе все кости в тот самый момент, когда его девица сильнее всего нуждается в нем? До настоящего момента я был рад, что пока не способен просеиваться. Подозреваю, это точка невозврата. В тот день, когда одной лишь силой мысли смогу исчезнуть и появиться снова, я перестану быть человеком.

Кувыркнувшись в воздухе, пытаюсь приземлиться на ноги.

И удивляюсь, когда это срабатывает. Я каждый день обнаруживаю в себе что-то новое, большинство из которого внушает мне отвращение, но это – долгожданное изменение. Моя балансировка превосходит все мыслимые пределы. Я безупречно разворачиваюсь и перестраиваюсь. Мои кости, кажется, развили невероятную эластичную упругость. Мои колени чуть сгибаются, явно нечеловеческим способом амортизируя воздействие удара. И изящно приземляюсь, как кошка. Я пристально рассматриваю свои неповрежденные и отлично функционирующие ноги, и все, о чем могу думать, это – чтоб меня черти дрючили, я просто приземлился на все четыре…

– Неси ее СЮДА! СЕЙЧАС ЖЕ, ты, кусок идиота!

Я заинтересованно поднимаю голову.

Возле церкви стоит какой-то тинейджер-очкарик, и, заглядывая внутрь, орет на Риодана. Понятия не имею, кто это и откуда. Но он точно озвучил мои мысли, правда, я бы заменил «идиота» на более созвучное – говна.

Пальцы парня сжаты в кулаки и словно приклеены к дверной ручке церкви. Его волосы и лицо покрыты инеем, тело сотрясает крупная дрожь.

Я протискиваюсь мимо, отталкивая его в сторону.

– Она в тебе не нуждается. Никчемный человечишка. Убирайся.

Он рычит на меня.

Я смеюсь. Смотреть мне в лицо и рычать – для этого нужны крепкие яйца:

– Ну ты крут, чувак. А теперь забейся в уголок и сдохни по-тихому, пока я не забил твои охуенно крутые яйца тебе же в глотку.

Я пробираюсь в церковь, чтобы спасти Дэни и прибить Риодана за то, что затащил мой тепличный цветочек в арктический холод.

Температура поражает меня и как кирпичная стена, преграждает мне путь. На моей коже формируется твердый панцирь изо льда. Когда я напрягаю мышцы, лед раскалывается и осыпается с хрустальным звоном на пол. Я делаю еще один шаг и лед на сей раз сковывает меня в то время, как я все еще двигаюсь.

Я провел небольшую вечность в Тюрьме Невидимых и подобных проблем не возникало, а там было мертвецки холодно. Я почти Темный Принц. Не думаю, что где-то может быть слишком холодно для меня. Как этот членоголовыйРиодан может его переносить, если я не могу?

Делаю еще шаг, снова покрываюсь льдом, взламываю его и отстраняюсь. От этого не будет никакого прока, если я замерзну и застыну как оловянный солдатик, став для нее бесполезен. Я не понимаю, как это происходит. Холод в чертогах Темного Короля заморозил мою душу и заставил очень не хотеть быть живым. Это куда хуже. Даже представить себе не могу, что может быть еще хуже. Есть что-то знакомое в этом месте, этой сцене, этом холоде. Dйjа vu. Я презираю этот холод. Он заставляет меня отвратительно себя чувствовать в сам о й своей сути. Пустым, полым, так или иначе… испорченным. Я сужаю глаза, озираясь.

Дэни!

Она на полу. Мое дыхание перехватывает, но не от холода. Ее джинсы запутались в районе коленей. На ней черный бюстгальтер и трусики с маленькими белыми черепами. Она мечется, брыкаясь руками и ногами, и бессвязно плачет.

И я не могу до нее добраться. Моя девушка полуголая и умирает, а я не могу до нее добраться!

Я пробиваюсь вперед.

Я – в твердой скорлупе льда.

Расколов ее, я отстраняюсь назад.

Твою мать!

Она до конца пытается стянуть свои джинсы, а он борется с ней, пытаясь их удержать. Ее нужно вытаскивать оттуда. Так какого хрена он тратит время, пытаясь удержать на ней одежду?

– Принеси ее ко мне! – требую я.

– Не переходи с ней в стоп-кадр! – ревет этот мальчишка в шаге от меня. Во все легкие. – Одно быстрое движение, и она труп!

– Что, твою мать, ты можешь знать, – шипит Риодан.

– Все, что нужно знать о гипотерми и^[42]! И я готов держать пари, никто из вас не может ее согреть. Принеси ее ко мне, если хочешь, чтобы она выжила! Брось пытаться ее одевать. Это не поможет!

– Иди ты на хуй, пацан, – рычит Риодан, но оставляет попытки ее одеть и берет на руки. Ее джинсы падают на пол. Она, почти обнаженная в его объятиях. Мое зрение заволакивает пелена ярости.

– Не двигай ее больше необходимого! Это толкнет остывшую кровь в ее сердце, и у нее случится удар! – орет парень.

Риодан идет с ней очень медленно и осторожно.

Она перестает вертеться.

И не издает никаких звуков. Она просто обвисла безвольной куклой. Ее руки и ноги болтаются как тряпичные, пока он ее несет. Если он ее убил, я сделаю из него отбивную и буду есть по кусочку, медленно, поливая соусом для стейков.

Все, на что я способен это – попытаться упереться в пол ногами и не кинуться на него, пока он проходит мимо. Мой разум переполняют заманчивые и прекрасные сцены смерти и разрушения, полей битвы и пыточных камер; вызывая почти сексуальный соблазн – разнести все к чертовой матери снося все на своем пути, не заботясь о последствиях, потому что для того, кем я становлюсь, таковых нет.

Когда он проходит мимо меня, с моих рук капает кровь. Но я не стану сейчас за нее бороться. Если я это сделаю, то просто-напросто сам же ее и убью. Это превратит меня во что-то худшее Принца Невидимых.

– Ты! – парень тычет в меня пальцем. – Мне нужны спальные мешки, фольга, горчичники. Есть открытый склад на Девятой и Центральной. Найди мне сахара, леденцов и воды, если сможешь. Не трать время, если нет. То же самое касается генератора. Сейчас же!

– Я не работаю носильщиком для людей!

Но для нее я бы и гребаную Луну с неба достал.

Когда я возвращаюсь с одеялами и прочим для обертывания, она уже лежит на тротуаре на противоположной стороне улицы от церкви.

Парень в очках – в одном нижнем белье. Членоголовый вообще без одежды.

Ярость душит меня. Я борюсь за контроль. Человеческая часть моего разума отлично знает, зачем они сняли одежду. Так они могли завернуть ее во все это. Ей нужно все, что есть под рукой. Она лежит, свернувшись клубком, укутанная в брюки, рубашки и куртки. Темная часть моего разума, ничего не понимает, кроме того, что два чужих члена слишком близко к тому, что принадлежит мне.

Пацан нависает над ней, опираясь на руки и колени, с лицом, прижатым к ее, словно для поцелуя.

Риодан, похоже, собирается оторвать ему голову. Поскольку я ближе, то вижу, что парень просто дышит через рот ей в нос, позволяя своему дыханию попадать в ее ноздри. Меня трясет от ярости. Руки снова сжимаются в кулаки, так сильно, что идет кровь.

– Она так и лежит, свернувшись, – говорит Риодан.

– Глубинный инстинкт. Замерзающие люди делают так перед смертью.

– Если позволишь ей умереть, – угрожаю я мальцу, – я убью тебя во всех смыслах, в которых может погибнуть человек, затем верну тебя и сделаю все это снова.

– Ты достал все что нужно? – Пацан просовывает руку под ее спину, игнорируя мои угрозы. – Расстилайте одеяло из фольги. Живо. И как можно аккуратнее перенесите ее на него. – Он говорит через плечо, как будто не догадывается, что два одержимых убийством маньяка наблюдают за каждым его движением и желают его смерти, только чтобы стать ближе к ней. – Без резких движений.

– Почему из фольги? – Я хочу точно знать, что он делает, чтобы в следующий раз справиться самому. Хотелось бы, чтобы следующего раза не было, но с тех пор как пали стены всегда что-то случается.

– Это превосходный изолятор. Она сохраняет тепло внутри, не позволяя проникать холоду.

Мы с Риоданом аккуратно кладем ее на одеяло, пацан снова растягивается рядом. Она неподвижна. Я даже не вижу дыхание по грудной клетке. Она бледна и неподвижна как смерть. Я никогда не видел Принцесс Невидимых, но подозреваю, они должны быть такими же: бледными, холодными, прекрасными.

– Она вообще дышит?

– Едва. Ее тело использует все резервы, чтобы поддерживать работу мозга и органов. Ей надо помочиться.

– Ты не можешь этого знать, черт подери, – ворчит Риодан.

Пацан, не поворачивая головы и не смотря в его сторону, просто говорит поверх ее носа:

– Она постоянно ест и пьет. Ее мочевой пузырь всегда заполнен, по крайней мере, наполовину. Ее тело тратит драгоценную энергию, чтобы предотвратить замерзание мочи в мочевом пузыре. А нам нужно, чтобы эта энергия направилась в ее сердце. Короче, ей надо пописать. И чем быстрее, тем лучше. Для этого нам нужно привести ее в сознание, если конечно у вас нет под рукой катетера.

– Приведи ее в сознание, – рычит Риодан.

– Ты не посмеешь поставить ей катетер, – рычу я.

– Я сделаю все, что потребуется, чтоб спаси ей жизнь. Вы. Чертовы. Идиоты, – выплевывает малец.

Он вскрывает горчичники и прикладывает их ей подмышки и в паховые области. Затем вытягивается рядом с ней:

– Заверните нас в спальник.

Я смотрю на Риодана, он на меня, и на секунду мне кажется, что мы оба прибьем этого сорванца. Лицо Риодана кажется более обычного окаменевшим, если это вообще возможно без превращения в монолитную плиту, с торчащими наружу клыками. Я опускаю взгляд ниже. Член Риодана такой же здоровенный, как и мой:

– Какого хера ты не носишь трусняк?

Для Невидимого Принца выставлять член означает вызов на битву.

– Они меня раздражают. Жмут и везде натирают.

– До пошел ты, – выплевываю я.

– Чуваки, кончайте собачиться, – встревает пацан. – Заверните нас. Или хотите ее смерти?

– Тебе вообще не следовало ее туда тащить. Я убью тебя за это, – обещаю я Риодану, помогая заворачивать мою девочку рядом с практически голым парнем.

– Я сказал ей ни к чему не притрагиваться, – говорит Риодан. – Я знал, что это выведет ее из режима стоп-кадра. Я напоминал ей об этом на каждом замороженном объекте, на котором мы были. Ну, давай, обвиняй, Горец. Выложи все, когда решишь, что готов.

– Да мы все знаем, как она слушается других, – сухо добавляет парень.

Риодан бросает на него взгляд, который с легкостью бы заткнул даже взрослого, вооруженного социопата:

– У нее абсолютно не было причин прикасаться к чему-либо.

– Очевидно, она решила иначе, – совершенно невозмутимо отвечает юнец.

– Я был там вместе с ней. Думал, что успею спасти.

– Ты облажался, членоголовый, – обвиняю я.

– Не думал, что это так быстро на нее повлияет. Когда я касался чего-то, со мной такого не было.

– Она не такая, как ты. И вы оба, заткнитесь уже там, – добавляет пацан, и снова прижимается к ней лицом. Он дышит, приложив ладони к их сомкнутым лицам, чтобы задержать теплый воздух внутри.

– Зачем ты это делаешь? – интересуюсь я.

– Теплый воздух. Гипоталамус^[43]. Регулирует внутреннюю температуру и поможет ей придти в сознание. Это необходимо для того, чтобы она могла опорожнить мочевой пузырь.

– Я бы ее всю растер, чтобы согреть. Восстановить кровообращение.

– Замечательно. И убил бы ее на месте. Ее кровь слишком охлаждена. Это привело бы к остановке сердца.

– Не понимаю, почему она стала раздеваться, – бормочет Риодан. Я смотрю на него. Он занимается тем же, чем и я. Разбирается, что надо делать, на случай если подобное повторится. Мы оба схватили бы ее и потащили туда, где потеплее. Но как сказал этот пацан, оба легко бы ее и убили.

– Кровяные сосуды расширились. Она думала, что ей жарко. Автостопщиков часто находят мертвыми в горах в обнаженном виде, а одежда валяется рядом. Они просто сбиты с толку. Мозг пытается разобраться в хаосе.

– Откуда ты все это знаешь? – Ненавижу, что он все это знает, а я нет. В этой ситуации он явно лучший мужик для нее, чем я. А я хочу быть лучшим для нее в любой ситуации.

– Мама была врачом. Однажды я чуть не умер от переохлаждения в Андах.

– Я едва не убил тебя, – произносит Риодан.

– Она не слышит тебя, – говорит ему парень.

– Я не ей говорил.

– Дай мне еще согревающих компрессов, – просит пацан. – Черт, она вся ледяная!

– Несколько недель назад. Я едва не убил тебя.

Парень бросает на него взгляд. Черт, думаю, у него и правда железные яйца, если может так наезжать на меня и так смотреть на членоголового.

Риодан продолжает:

– Я стоял в тени аллеи, по которой вы прогуливались. Вы не видели меня. Она бы умерла сегодня, если бы я убил тебя.

– Это что, извинение? – насмешливо фыркаю я.

– Она ахала от ужаса всякий раз при встрече с тобой, Горец?

Я расправляю крылья, которых еще нет, и шиплю.

– Вы оба слишком много болтаете, – одергивает нас юнец. – Заткнитесь. Не заставляйте меня повторять это еще раз.

Мы затыкаемся, и мне кажется это чертовски смешным.

Внезапно я посмотрел нас со стороны. Теперь только и делаю так. Думаю, это потому, что все дальше отдаляюсь от человечности, и это мой способ маркировки моего вхождения в ад. Я вижу, что в этой сцене есть только один мужик, и это не я.

Я вижу сияющую совсем юную девушку, с куда большими изгибами под одежкой, чем предполагал, и, судя по тому, как на нее смотрит Риодан, он тоже об этом не догадывался. Она, бескровно-голубоватая, обернутая руками полуголого подростка, на чьем месте, возможно, должен был быть я. А над ней сторожевыми башнями возвышаются два монстра из совершенно разных пород, но все-таки монстра.

Смерть – по левую сторону от нее.

Дьявол – по правую.

Пацан выглядит, как я в его возрасте – за исключением очков и нескольких лишних дюймов он похож на меня. Темные волосы, ослепительная улыбка, широкие плечи, мальчик обещает стать привлекательным.

Если переживет эту неделю.

На что решительно ставлю против него.

Он в спальном мешке с ней, обнимая ее. У нее белье с черепами и скрещенными под ним костями.

Это непонятным образом очаровывает меня.

Я вижу один выход – если не Риодан затаится в следующей темной аллее, то уж я точно.

Дата добавления: 2015-07-10