Электронное подслушивающее устройство «шерлок»! 12 страница

— Достаточно справедливо для объяснения второй попытки, — кивнул Зелкин, принимая доводы партнера. Он постучал по конверту, который Барретт держал в руке. — Но первая попытка была сделана до того, как он прочитал «Семь минут». И следовательно, это динамит. Это опровергает показания свидетеля и нанесет удар по обвинению. Согласен?

— Я не уверен. — Барретт закусил губу и постарался сформулировать свои мысли. — Да, по-моему, в конце концов это отделит Джерри от книги, но ужасной ценой, Эйб. Мы можем при этом нанести юноше непоправимый вред.

— Послушай, Майк, мне жаль парня не меньше, чем тебе, и я испытываю те же чувства, что и ты, по отношению к молодежи, но мы на войне, на которой стреляют. Без крови не обойтись. Образно выражаясь, наши свидетели могут лишиться кто руки, кто ноги, а мы с тобой, Майк, можем погибнуть. Мы должны убрать кое-кого из команды Дункана, прежде чем погибнем сами. Показания Джерри Гриффита в понедельник могут вбить последний гвоздь в крышку нашего гроба. Знаешь, кто в гробу, Майк? Не только мы с тобой. Не только Сэнфорд и Фремонт, но и свобода, Майк. Поверь, я не высокопарен, свобода тоже лежит в том гробу. Мы не можем позволить парню вбить последний гвоздь в крышку. Мы должны опередить его. Мы адвокаты, Майк. У нас долг перед клиентом… и правдой.

— Пожалуй, ты прав, — вздохнул Барретт.

— Я знаю, что прав, — твердил Зелкин. — Если бы мы были хорошо вооружены, если бы у нас было много хороших свидетелей, если бы Джадвей и Касси Макгро были живы, чтобы помочь нам, если бы Джудит могла перелезть через стену, чтобы рассказать о родителях, если бы Леру и Воглер не предали нас, если бы Шон О'Фланаган согласился выступить свидетелем, тогда, Майк, я бы не стал рвать мальчишку на части при перекрестном допросе. Я прекрасно понимаю, что с беднягой нужно обращаться нежно. Я бы посоветовал не трогать его и сохранить ему жизнь, но обстоятельства складываются не так, как нам бы хотелось. Дункан отлично вооружен, а мы беспомощны. Сейчас, когда у нас появилось оружие, я требую использовать его.

Барретт слабо улыбнулся другу:

— Ладно, партнер. Завтра я изучу этот яд, а в понедельник волью его. Мы пойдем на убийство. Вон твоя миссис и парень. Может, они расскажут нам больше о жизни… и смерти… звезды.

По дороге с горы Уилсон Майк Барретт постоянно думал о Мэгги Рассел. Далеко за полночь, когда сонный Барретт читал в постели, он услышал ее голос.

Он вздрогнул от телефонного звонка в такой час.

— Майк, я не разбудила вас? — негромко спросила Мэгги.

— Нет.

— Я старалась дозвониться до вас вчера вечером, но никто не отвечал.

— Меня не было в городе. Проверял пару горячих следов. — Он помолчал. — Почему вы звоните? Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного. Я просто хотела… Наверное, это может подождать. Во-первых, мне ужасно хочется услышать о вашей неожиданной поездке. Нашли что-нибудь новое?

— Надеялся. Я отправился, как Наполеон в Россию, и вернулся точно так же, разбитый и без полезной информации. Мэгги, где я только не был. Вы не поверите, где я в конце концов очутился! В монастыре.

— В монастыре?

— Я вам расскажу об этом позже. А сейчас расска…

— Майк, не мучайте меня. Пожалуйста, расскажите сейчас. Я не выношу незаконченные рассказы.

— Ладно, слушайте, сами напросились. — Сначала он кратко рассказал, как доктор Эберхарт привел его к Шону О'Фланагану, который, в свою очередь, вывел на отдел специальных коллекций, где он нашел след Джудит, дочери Джадвея и Касси Макгро. И Джудит, закончил Барретт, оказалась монахиней и с ней нельзя встретиться.

— Монахиня? Монахиня, Майк? Вы серьезно? — В голосе девушки послышался ужас.

— Монахиня. Работает только на Бога. Низкое жалованье, зато большие дивиденды. А вы как поживали? Теперь ваша очередь. Зачем вы искали меня вчера? И почему сейчас разговариваете шепотом?

— Не хочу, чтобы меня услышали, Майк. Я сейчас не могу говорить, но мне нужно увидеться с вами. Поэтому я и позвонила.

— Когда?

— Мне не выбраться из дома до завтрашнего вечера. Можете встретиться со мной завтра вечером?

— Конечно. Давайте поужинаем.

— Хорошо. Знаете что, Майк? В полдевятого у театра «Уэствуд-Виллидж» вас устраивает?

— Я заеду за вами туда. Ровно в половине девятого. Потом перекусим.

— Только давайте поедем куда-нибудь подальше. — Девушка сейчас говорила так тихо, что Майк почти не слышал ее. — Может, к океану?

— Хорошо, к океану. — Его охватило любопытство. — Мэгги, вы уверены, что сейчас больше нечего обсуждать?

— Завтра, Майк. Завтра вечером.

— С нетерпением буду ждать вечера.

Но, положив трубку, он понял, что впервые не будет с нетерпением ждать встречи с Мэгги Рассел… после разговора с Зелкином. Он вспомнил, что ему предстоит сделать в понедельник, и больше, чем когда-либо, почувствовал себя Иудой Искариотом накануне Тайной вечери. Это будет их последний ужин с Мэгги. В понедельник он убьет человека, которого она любит, и ему придется забыть Мэгги.

И тут, к своему удивлению, Майк Барретт понял, что убьет человека, которого любит сам. Он признался себе в этом. И кого? Свою следующую жертву.

Жизнь — страшная игра.

Суббота, вечер.

Маленький ресторан «Чез Джей» находился вдали от центра, почти у океана, в Санта-Монике на Оушн-авеню. Едучи мимо и не особо глядя по сторонам, можно было легко проскочить его, если бы не музыка.

В «Чез Джей» было много посетителей, громко играла музыка. К стойке бара не протолкнешься. Столики, кабины, свечи, опилки на полу, великолепная кухня, несколько знаменитостей, девушки в поисках поживы и относительное уединение, только если сидеть в большой кабине в глубине зала.

Майк Барретт и Мэгги Рассел попали в такую кабину.

Когда они вошли в ресторан, Барретт сказал:

— Вы хотели чего-то тихого и необычного. Сомневаюсь, что кто-нибудь из банды Йеркса или Гриффита увидит нас здесь.

— Я не потому хотела уехать куда-нибудь подальше от центра, — ответила Мэгги. Когда они сели и заказали коктейли, она объяснила: — Я хотела, чтобы нам никто не мешал.

Ему очень хотелось дотронуться губами до ресниц этих замечательных зеленовато-серых глаз, прижаться к алому рту и глубокой ложбинке между грудями, да и ко всему остальному.

— Я рад, — ответил Майк.

— К тому же дядя Фрэнк знает, что мы встречаемся. После того как жаба Ирвин Блэйр увидел нас в «Ла Скала», он, наверное, донес Лютеру Йерксу, а тот — дяде Фрэнку. На другое утро дядя Фрэнк как бы случайно упомянул об этом. Он поинтересовался, как мы познакомились. Конечно, я не могла ему рассказать о том, что пытался сделать Джерри, как вы спасли его, и все остальное. Я просто сказала правду, что нас познакомила на собрании Фей Осборн. Его беспокоило только то, что вы можете использовать меня. Я заверила дядю в обратном. Сказала, что вы клюнули на меня из-за моей соблазнительности. — Она робко улыбнулась. — Это была просто шутка.

— Для меня это никакая не шутка. Я действительно клюнул на вас. И вы действительно соблазнительная. И у вас масса других привлекательных черт.

— Майк, я не напрашивалась на комплименты. Хотя когда-нибудь, может, мне захочется услышать об этих других достоинствах.

Подумав о понедельнике, Барретт не очень убедительно произнес:

— Хорошо. Как-нибудь я вам расскажу о них.

— Вернемся к Фрэнку Гриффиту. Он дружеским тоном сказал, что никогда не хотел вмешиваться в мою личную жизнь, лишь бы я вела себя осмотрительно. Это так противоречило его характеру и было шито белыми нитками. Я сразу увидела, в чем дело. Конечно, он действовал по совету Йеркса и Дункана, и они сейчас втроем решают, что делать с новой проблемой «Мэгги — Майк». Может, запретить им встречаться? Потом в дело вступил компьютер, наверное, мозг Андервуда. Вспомните, чем закончилось вмешательство Монтекки и Капулетти в дела Ромео и Джульетты. Почему бы не заставить Мэгги использовать Барретта? Скорее всего, они пришли к такому решению, потому что в последние несколько дней дядя Фрэнк интересовался, встречаемся ли мы? А один раз даже спросил, о чем мы говорили и что вы думаете о процессе. Майк, будьте начеку. Я могу использовать вас…

— Я хочу, чтобы вы использовали меня.

— …в интересах сил зла. Они злые, все они, и дядя Фрэнк злее всех. Теперь я в этом убеждена. — Девушка внезапно замолчала. — Я не хочу сейчас говорить об этом. Я хочу наслаждаться коктейлями.

Она взяла свой «гибсон», а он — виски. Они чокнулись и поднесли стаканы к губам.

Владелец ресторана, знакомый Барретта, решил доставить другу удовольствие и поставил пластинку Тома Лерера. В ресторане зазвучала «Непристойность».

Я дрожу от волнения

Перед любой книгой вроде «Фанни Хилл»

И, наверное, всегда буду волноваться,

Если там есть помои

И настоящая грязь.

Кому нужно хобби типа тенниса или

филателии?

У меня хобби перечитывать «Леди Чаттерлей».

Но сейчас они хотят отнять все это у нас,

Если мы не возьмемся за руки

И не будем сражаться за свободу слова.

Короче, Непристойность!

Как похождения проститутки.

О, я рынок, который они никогда не смогут

насытить.

Я не знаю, что может сравниться

с Непристойностью.

Гип-гип ура!

Давайте послушаем, что скажет Верховный суд!

Не разрешайте им отнять у нас свободу!

Мэгги и Барретт рассмеялись и вновь поднесли стаканы к губам.

За два часа они выпили по три коктейля и бутылку вина, съели бефстроганов, творожный пудинг и рассказали друг другу о себе. Им никогда еще не было так хорошо. Они сидели в мерцании свечей, их бедра соприкасались, рука девушки гладила руку Барретта, и они молча думали каждый о своем.

Неожиданно Мэгги глубоко вздохнула, освободила руку и отодвинулась. Барретт удивленно посмотрел на нее. Сейчас она сидела совершенно прямо, на лице застыло смущение.

— Майк, прежде чем я полностью протрезвею… Как я говорила по телефону вчера ночью, я хотела обсудить.

— Вам предоставляется слово.

— Я уже говорила о силах зла и сказала, что мой дядя воплощает в себе самое большое зло. Так оно и есть. Он чудовище. Может, я когда-то и относилась к нему хорошо, но сейчас все это позади. Вы даже представить себе не можете, что теперь происходит в их доме.

— Из-за Джерри?

— Да, из-за Джерри. В понедельник он должен давать показания.

— Он по-прежнему не хочет этого делать?

— Пуще прежнего, а дядя Фрэнк все наседает, чтобы Джерри выступил в суде и обвинил книгу Джадвея. Он продолжает кричать, что думает только о судьбе сына. Черта с два! Он думает только о себе и о том, что о нем будут говорить. Если бы он хоть чуть-чуть думал о Джерри, он бы не допустил всей этой шумихи в газетах, никогда бы не подверг своего сына такому испытанию. Он в угоду Йерксу уговаривает Джерри. Дункан постоянно убеждает Джерри, что дача показаний в суде — пара пустяков. А вчера… это было ужасно… между дядей Фрэнком и тетей Этель произошла кошмарная сцена. Это был один из тех редких случаев, когда я услышала, что она не согласна с мужем. Джерри — и ее сын, сказала тетя, она воспитывала его и имеет право высказать свои мысли. И она не намерена сидеть и смотреть, как муж с друзьями превратили жизнь ее сына в ад и заставляют его пойти против своей природы. Тетя Этель считает, что решать должен сам Джерри. Дядя Фрэнк чуть с ума не сошел от злости. Он заявил, что Джерри стоило бы во многом пойти против своей природы, коль уж «трахать» — так он выразился — девчонку, которая этого не хочет, — составляет часть его истинной природы. Потом он начал обвинять тетю в том, что она совсем забросила сына, потому что думала только о себе и своей болезни. Она больше всех виновата, что из парня вышел такой слюнтяй. И она не обладает на него такими же правами, как дядя Фрэнк, потому что думала только о себе, слишком многое ему позволяла, разрешала вести себя как заблагорассудится, и сейчас настало время кому-нибудь вмешаться, подумать за парня и вернуть его на путь истинный. Я подумала, что тетя Этель умрет прямо в своем кресле-каталке, и, когда она начала задыхаться, я вмешалась и спасла ее. Она до сих пор лежит в постели. Правда, ужасно?

— Да.

— Нетипичная для представителей высшего американского света жизнь. Я тоже виновата. Когда мы встречались в последний раз, я вам сказала, что попробую предотвратить выступление Джерри в суде и поговорю с дядей Фрэнком или доктором Тримблом. У меня хватило смелости поговорить только с доктором Тримблом. Я передала ему ежедневные слова Джерри: что, если его заставят выступить на людях, он совершит самоубийство, если не до, то после дачи показаний в суде. Я умоляла доктора Тримбла поговорить с дядей Фрэнком, но доктор отказался, потому что не видит необходимости беспокоить мистера Гриффита. Он сказал, что Джерри, как и большинство его сверстников, обладает большей выносливостью, чем многие думают, что Джерри отлично перенесет выступление в суде. Доктор Тримбл даже считает, что это может помочь ему, а Джерри с помощью угроз просто пытается насолить своим близким. Что касается самоубийства, то он считает это пустыми разговорами. Большинство людей угрожает самоубийством, но ведь живут же! Я пришла в ярость. Мне захотелось схватить этого тупицу, потрясти его и сказать, что Джерри несколько дней назад уже пытался совершить самоубийство, что он не шутит, что сделает это опять и в следующий раз может добиться успеха, но я не могла рассказать это… Я просто не могла открыть наш с Джерри секрет и выдать его. После этого разговора я поняла, что обращаться к дяде Фрэнку бесполезно. Если не считать его недавнего заигрывания со мной, чтобы узнать, что мне известно о вас, он не замечает моего существования. Я для него будто неодушевленный предмет, канцелярская принадлежность. Кроме вас, Майк, мне не с кем об этом поговорить. Вы верите, что Джерри убьет себя? Вы ведь знаете, что он уже раз пытался сделать это.

Мэгги Рассел ждала, не сводя с него тревожного взгляда. Барретт мужественно встретил этот взгляд и ответил:

— Не раз, Мэгги, а два.

Глаза девушки расширились, она прижала руку ко рту, что-то пробормотала, но Барретт ничего не понял.

— Откуда вы знаете? — спросила Мэгги.

— Прокуратура и защита постоянно должны выискивать информацию. Мой партнер нанял частное сыскное агентство. Мы не имеем в своем распоряжении ресурсов полиции, которая подчиняется окружному прокурору, поэтому приходится обращаться к частным сыщикам. Они узнали, что Джерри пропустил занятия, и выяснили причину. Он пытался кончить жизнь самоубийством несколько месяцев назад, задолго до того, как прочитал «Семь минут», и вы сразу после этого возили его в Сан-Франциско к психоаналитику.

На лице Мэгги появилось такое страдание, что ему захотелось обнять ее, унять боль и пообещать, что об этом никто не узнает, но он не мог сделать этого, потому что не хотел лгать. Начался разговор начистоту.

— Что еще вам известно? — спросила Мэгги Рассел.

— Только это.

— И вы собираетесь рассказать об этом на суде?

— Я должен так поступить.

— Майк, пожалуйста, не надо.

— Мэгги, у меня нет выбора. Проясните мне один вопрос. Я понимаю состояние Джерри, знаю, что он вот-вот сорвется, но почему он так боится выступать свидетелем? Конечно, это нелегкое испытание, но все уже знают о его преступлении и болезни. Почему же тогда появление в суде станет для него делом жизни и смерти? Мне важно прояснить этот вопрос.

Мэгги нахмурилась и надолго замолчала, словно искала ответ. Наконец она подняла голову и встретилась взглядом с Барреттом.

— Может, все дело в причине, по которой я должна была сегодня увидеть вас. Вы понимаете других людей и обладаете глубоким чувством порядочности, поэтому я скажу вам, что Джерри на самом деле боится не выступления в суде и не вопросов Элмо Дункана. Он знает, что Дункан не станет мучить своего свидетеля вопросами. Он считает, что вы обязаны дискредитировать его и даже уничтожить ради выигрыша процесса. Поверьте мне, он боится расправы защиты.

— Но вы так и не сказали мне почему. Ну, заставлю я его признаться в первой давнишней попытке самоубийства, но что еще могу я открыть такого, чего бы все не знали? И я не вижу ничего такого уж страшного в том, что ему придется рассказать о первой попытке самоубийства. Не забывайте, что он изнасиловал девушку. Наоборот, этим Джерри может даже вызвать сочувствие. С чего такой дикий ужас перед судом и перекрестным допросом?

— Я… я не могу объяснить, Майк, — не сразу ответила Мэгги. — Это один из симптомов его психического заболевания. Когда вы подавлены, когда всю жизнь вами командует отец, вы постоянно будете чувствовать себя неполноценным. Джерри и так на грани срыва, а тут еще его принародно разденут донага и выпорют во время перекрестного допроса, заставят признаться в слабости и неполноценности. По-моему, это уже слишком. Такое может сломать и человека посильнее. — Она помолчала. — Ваши вопросы… ведь они могут его унизить?

— Мэгги, перекрестный допрос — не увеселительная прогулка ни для какого свидетеля, но, несмотря на это, все люди, и слабые, и сильные, переносят его. В отношении Джерри мне трудно сказать. Я могу только пообещать не быть жестоким инквизитором. Я не буду Торквемадой, но я вынужден буду задавать ему вопросы, на которые ему придется отвечать, потому что его приведут к присяге.

Мэгги Рассел опять замолчала и задумалась.

— Майк, а так ли уж необходимо проводить перекрестный допрос? Вы обязаны задавать ему вопросы?

— Если бы Дункан не вызвал его в суд, я мог бы не допрашивать его. Дункан собирается задавать Джерри вопросы, поэтому мне придется сделать то же самое.

— Но ведь вас не заставляют делать это? Я хочу сказать, вы можете отказаться от перекрестного допроса?

— Конечно, могу, но…

Она обеими руками схватила руку Барретта.

— Тогда сделайте это, Майк. Об этом я и хотела попросить вас сегодня. Не подвергайте Джерри перекрестному допросу. Мне не удалось предотвратить его выступление в суде, но Джерри еще можно спасти, если защита пощадит его. Я не прошу этого для себя, Майк. Я не имею права просить вас. Но ради мальчика, пожалуйста, откажитесь от перекрестного допроса.

Мэгги отпустила его руку, крепко сцепила пальцы и замерла в напряженном ожидании.

Как это ни было трудно и больно, но Барретт покачал головой:

— Нет, Мэгги, я не могу пойти на это. Я не могу предать людей, которые наняли меня и которые полагаются на меня. Я не могу предать Джадвея, его книгу и свободу личности, в которую я верю. Дорогая, выслушайте меня и проявите благоразумие, если это возможно. Окружной прокурор уже зашел слишком далеко. Он сколотил мощное обвинение против Джадвея и «Семи минут». Все наши попытки сопротивления безжалостно пресекались. Сейчас он собирается доказать пагубное влияние «Семи минут» с помощью Джерри Гриффита. У нас появилась первая возможность остановить его. Если мы не станем защищаться, то пойдем на дно и цензоры возьмут верх. Если Дункан задаст Джерри вопросы, тогда я буду обязан тоже задавать вопросы. Это наша последняя надежда. Пойди процесс по-другому, я бы, конечно, мог попробовать выполнить вашу просьбу и отказаться от перекрестного допроса, потому что тогда он был бы не так важен.

Мэгги придвинулась ближе.

— Что… что вы имеете в виду, говоря, что, если бы процесс проходил по-другому, вы могли бы выполнить мою просьбу?

Он вспомнил вчерашние доводы Зелкина и решил сейчас изложить их Мэгги.

— Если бы Леру был на нашей стороне или хотя бы эта Воглер, тогда, может быть, я и подумал бы об отказе от перекрестного допроса Джерри, потому что, как я уже сказал, он не был бы так важен. Или даже сейчас, будь у нас хоть один настоящий свидетель, который опроверг бы показания Кристиана Леру и защитил Джадвея и «Семь минут», я мог бы оставить Джерри в покое. Но у меня нет ни одного приличного свидетеля. У меня нет ни одного свидетеля, хотя бы немного похожего на приличного, поэтому…

— Майк.

Он пытливо посмотрел на Мэгги, потому что в ее голосе послышались твердые нотки.

— Этот ваш «приличный свидетель», которого вам так не хватает… Кто мог бы быть для вас так важен?

— Кто? По-моему, сейчас остался только один такой человек. Касси Макгро. Если бы она была у меня…

— Она может быть у вас, Майк.

Эти слова оказались настолько неожиданными, что Барретт не сразу понял их значение. Он тупо уставился на Мэгги Рассел.

— Я предлагаю вам выгодную сделку, Майк, — с холодной уверенностью сказала девушка. — Вы обещаете мне не расспрашивать Джерри, а я обещаю вам Касси Макгро… собственной персоной.

— Пожалуйста, положите левую руку на Библию и поднимите правую. Вы клянетесь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, и да поможет вам Бог?

— Клянусь.

— Назовите, пожалуйста, свое имя и фамилию.

— Джерри… Джерри Гриффит.

— Произнесите, пожалуйста, по буквам.

— Гриф… Гриффит… Г-р-и-ф-ф-и-т.

— Пожалуйста, займите свидетельское место.

Со своего места за столом защиты Барретт наблюдал, как стройный юноша нервно поднимается по ступенькам и садится на стул. Его каштановые волосы были аккуратно причесаны, взгляд (левый глаз непрерывно дергался от тика) метался по залу, стараясь не задерживаться на серебристом микрофоне, который стоял перед ним. Лицо его было бледным, плечи поникли, он напоминал вспугнутую черепаху, каждое мгновение готовую спрятать голову под спасительный панцирь. Кончиком языка Джерри беспрерывно облизывал пересохшие губы. Он ждал, когда Харон посадит его в лодку и повезет через его собственный Стикс.

Барретт отвел глаза от самого главного свидетеля обвинения и оглядел переполненный зал суда. Он знал, что где-то в этом море лиц и лицо Мэгги, внимание которой приковано не только к Джерри, но и к нему, Барретту. Он помнил и то, что прямо за спиной сидит Фил Сэнфорд, а рядом угрюмый и решительный Эйб Зелкин и озабоченный Бен Фремонт.

Майк вспомнил вчерашний день, который превратился для него из дня отдыха в день мучительных сомнений.

Он вновь и вновь взвешивал то, что ему рассказала Мэгги Рассел.

Невероятно, а может, не так уж и невероятно, но легендарная Касси Макгро, любовница Дж Дж Джадвея, Касси Макгро, прообраз героини «Семи минут», была жива и жила на Среднем Западе. Она прочитала о процессе и написала Фрэнку Гриффиту письмо. Поскольку Мэгги была секретарем, она всегда первой просматривала семейную почту. Она увидела послание Касси Макгро, спрятала его от Фрэнка Гриффита и две недели не говорила никому ни слова. Сознавая его ценность для защиты, девушка берегла его в качестве товара для сделки. Она хотела использовать его не против Гриффита, а против Барретта. Увидев, что Фрэнк Гриффит становится чересчур фанатичным, чтобы с ним можно было торговаться, и слишком упрямым, чтобы его можно было уговорить не заставлять Джерри выступать на суде взамен на письмо Касси Макгро, она решила предложить его Барретту, как последнюю надежду на спасение Джерри.

В субботу вечером Барретт ничего не ответил Мэгги.

Все воскресенье, с момента пробуждения и до отхода ко сну, он взвешивал все «за» и «против».

За: появление живой Касси Макгро в зале суда на стороне защиты. Это была бы сенсация.

За: выступление Касси помогло бы доказать добрые побуждения и честность Джадвея и опровергнуть показания Леру, отца Сарфатти и остальных свидетелей обвинения, потому что Касси была самым близким другом и единомышленником Джадвея, знала о его мыслях от него самого.

За: Касси могла срыть горы ложных обвинений Джадвея в распутном образе жизни и в то же время смягчить впечатление от его смерти.

За: Касси Макгро, прообраз Кэтлин из «Семи минут», сейчас пожилая женщина, одним своим появлением в зале суда опрокинула бы обвинение в порнографии и непристойности. (Разве можно представить почтенную старушку совокупляющейся?)

Но существовали и «против», причем некоторые казались довольно вескими.

Против: если Касси Макгро защищала книгу в своем послании Фрэнку Гриффиту, почему она не объявилась в должное время и не предложила свои услуги защите?

Против: может, потому, что ей не так-то уж и нравились «Семь минут» или образ жизни ее автора?

Против: а что, если под присягой ее заставят не только подтвердить, но и подробно объяснить вредное влияние, о котором уже говорили Леру и священник из Ватикана?

Против: а что, если ее старческий вид и язык, вместо того чтобы затушевать портрет лживой, неприличной женщины, нарисованный Дунканом, только поддержит версию обвинения?

Против: а вдруг она превратилась в одну из тех сквернословящих, пьющих, опустившихся старух с крашеными волосами, которые попадаются не только на грязных улицах, но и на пышных благотворительных балах?

Против: что, если вся эта сделка сама по себе — самое большое против, и Мэгги пошла на нее ради Гриффитов? Мэгги пошутила насчет неуклюжей попытки Гриффита заставить ее использовать Барретта, но что, если это была только ширма? Она, по крайней мере, могла бы показать открытку Касси Макгро и открыть ее нынешнее местожительство. Она, конечно, сказала, что по воскресеньям Фрэнк Гриффит целый день сидит дома. А вдруг Мэгги подозревала Барретта точно так же, как сам он подозревал сейчас ее? Ведь он мог узнать адрес Касси и отказаться разговаривать. Или все значительно проще, и никакого послания от Касси Макгро просто нет?

«За» и «против», «за» и «против».

Решение предстояло принять на условиях Мэгги Рассел. Сначала Барретт должен выполнить свои обязательства и отказаться от перекрестного допроса Джерри Гриффита, а потом, через несколько часов, Мэгги выполнит свои и представит защите Касси Макгро.

Если оба выполнят условия сделки, тогда у защиты появится нечто большее, чем надежда. Это будет потенциальная победа. Но если Майк сыграет честно, а Мэгги — нет, тогда Барретт предаст своего клиента и потерпит самое горькое из поражений.

Вчера он так и не смог принять решение. Сегодня утром тоже ничего не решил. Час назад, перед тем как обвинение вызвало для дачи показаний доктора Тримбла, чтобы доказать, какую серьезную травму получил Джерри Гриффит от чтения «Семи минут», Барретт почувствовал соблазн рассказать о предложении Мэгги Эйбу Зелкину, но не сделал этого, потому что заранее знал, каким будет решение Зелкина. Зелкин выберет синицу в руках, потому что не знал Мэгги и не поверил бы в честность и порядочность незнакомой девушки, отказался бы от любого союзника из дома Гриффитов. Поэтому решение предстояло принимать одному Барретту. Он знал Мэгги. Решение должно основываться на его оценке девушки, и это вдвойне осложняло дело. В прошлом его оценки женщин оказывались весьма неверными, и сейчас вопрос стоял так: или Мэгги Рассел такая же, как остальные женщины, которых он знал раньше, или она его женщина — первая настоящая женщина, которую он встретил.

Неожиданно Майк Барретт понял, что момент принятия решения приближается. Несколько минут назад он сделал последнюю попытку предотвратить появление в зале суда Джерри Гриффита на том основании, что парень не имеет отношения к рассматриваемому делу. Они долго спорили с Дунканом перед столом судьи, и наконец Апшо заявил, что в обязанности судей должно входить принятие всех мер выяснения истины по рассматриваемому вопросу.

Протест защиты был отклонен. Свидетеля привели к присяге.

Дункан сочувственно улыбался главному свидетелю обвинения, Джерри Гриффиту, и умело задавал вопросы.

— Джерри Гриффит, чем вы занимаетесь сейчас или занимались последнее время?

— Я студент.

— Вы не могли бы говорить громче? Вы сказали…

— Я студент.

— Где вы учитесь?

— В Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.

— В Уэствуде?

— Да.

— Сколько проучились в университете?

— Почти три года.

— В школе учились?

— Да, я закончил школу в Палисэйдз. Только первый семестр проучился в «Уэбб».

— Вы перешли в другую школу? Почему?

— Мой отец хотел, чтобы я ходил в школу с совместным обучением.

— А школа в Палисэйдз с совместным обучением? И университет тоже?

— Да, сэр.

— Вы встречались с девушками, когда учились в школе и университете?

— Да, сэр.

— Скажем, в последнем классе средней школы и на первых двух курсах университета, как часто вы ходили на свидания?

— Трудно… вспомнить. Я не могу вспомнить, как часто. Я…

— Вы можете сказать хотя бы приблизительно, как часто?

— Возражаю, ваша честь! — воскликнул Барретт из-за стола защиты. — Свидетель заявил, что не помнит. Вопрос был задан, и на него был получен ответ. К тому же вопрос гипотетический.

— Протест принят, — кивнул судья Апшо.

Садясь, Барретт бросил взгляд на Джерри Гриффита и впервые понял, что парень смотрит на него. В глазах Джерри застыл испуг, он весь как-то сник. Майк однажды видел такой же затравленный взгляд в глазах собаки, которую грозился побить хозяин, и он пожалел, что пришлось заявить протест. Барретт решил быть более снисходительным, пока свидетель совсем не потерял дар речи от страха.

Очевидно, Дункана тоже тревожил запас прочности Джерри, потому что он перешел к важным вопросам.

— Мистер Гриффит, на каком предмете вы специализируетесь в университете?

— На английской литературе.

— Этот предмет подразумевает обильное чтение… Скажем, по крайней мере три книги в неделю.

Дата добавления: 2015-07-08