5 страница. – О, поверь, Алик, это всего лишь предупреждение, – хищно улыбается он

– О, поверь, Алик, это всего лишь предупреждение, – хищно улыбается он, сложив руки на груди, – я - взрослый мужчина, глава компании, бегаю за тобой, как какой–то мальчишка, и уговариваю о встрече, а ты… – Глеб подходит и тыкает мне в грудь пальцем, – строишь из себя, черт знает что.

– Да кто тебя просит за мною бегать, Глеб? – не выдерживаю, ору я, – чего ты вообще ко мне привязался?

От моих слов он дергается, как от пощечины и отступает. Лицо его разглаживается и перестает уже напоминать маску зверя, которому прищемили хвост. На нем сейчас больше усталости и грусти, чем гнева и ярости.

– Знаешь Алик, ты меня просто поражаешь, – разочарованно говорит Глеб, подходя к бару, – я никак не могу тебя понять, – налив себе выпить, одним глотком выпивает, – то ты признаешься мне, по пьяной лавочке, что устал меня хотеть, думать обо мне… – слышу эти слова и стону в голос: «ну кто бы сомневался…», – то делаешь всё, чтобы мы не встречались. Может, объяснишь мне, тупице, чего ты хочешь? – жемчужно–серые глаза Глеба смотрят мне прямо в душу.

Присаживаюсь на диван, судорожно соображая, что же на это ответить. Запал кричать и топать ногами кончился. Всё, «сдулся» шарик, уже не лопнет.

– Я боюсь тебя, Глеб, – говорю правду, не вижу смысла лгать, – меня до «усрачки» пугает твоя сильная и властная натура. Ты давишь ею, подчиняешь себе, а я этого не хочу. Хватит с меня и одного раза… – резко осекаюсь, смотрю на Глеба, он хмурится, обдумывает мои слова, – да, не буду отрицать, меня к тебе тянет. Да что уж там... – нервно усмехаюсь, – я пиздец, как хочу тебя, но... – судорожно вздыхаю, – в тоже время боюсь своих чувств к тебе, – замечаю в его глазах испуг, усмехаюсь, поясняю, – нет, Глеб, это не любовь. Можешь не переживать на этот счет. Меня уже давно отучили испытывать это чувство... – да что ж такое, чего это меня тянет на откровения о прошлом. Черт! Черт! Черт!

– Что с тобой случилось полтора года назад, Алик? – тихим, глубоким, с нотками сочувствия и участия голосом спрашивает Глеб.

– Но как... – вспыхиваю я.

– Влад сказал.

– Да как он посмел...? – не знаю зачем, подскакиваю на ноги.

– Стоп! Сядь! – властно осаживает меня Глеб и как-то смущенно добавляет. – Пожалуйста.

Сажусь обратно на диван. Сверлю его тяжелым взглядом своих прищуренных глаз.

– Не сопи так грозно, Алик, а то мне уже страшно, – усмехается Глеб, а я тут же успокаиваюсь от этой озорной улыбки. Как же он красив, когда на нем нет привычной маски холодного тирана, – «док» ничего мне не рассказывал. Лишь только то, что с тобою что-то произошло около двух лет назад. И что те события стали причиной твоего расстройства. Это всё. Так что не кипятись.

Какое-то время он молчит, давая мне возможность успокоится.

– И всё же, не хочешь рассказать мне, что случилось...

– Нет! – поспешно восклицаю я, перебивая Глеба.

– Ладно, как хочешь, – и вот снова предо мною привычный генеральный директор строительной компании, сдержанный и властный.

– Прости, но я ни с кем не могу обсуждать эту тему, – решаю сгладить острые углы я.

– Хм... Ладно. Забудем. Ты голоден? – отрицательно качаю головой, не понимая, почему мне так обидно от его безразличия, отсутствия настойчивости.

– Спасибо, не хочу. Глеб, зачем ты приволок меня к себе? – задаю я самый главный вопрос.

– А разве у тебя сегодня была не последняя встреча с Владом? – лукаво улыбается он, с кошачьей грацией подкрадываясь ко мне и толкая меня на диван, – разве нам не пора перейти от теории к практике, как советовал тебе врач.

От чуть хриплого, волнующего голоса мужчины, от тяжести его сильного тела, запаха его утонченного парфюма, от всего этого у меня по телу пробегает стая мурашек, поднимая волну желания и накрывая ею с головой.

Смотрю ему в глаза и тону… Жидкое серебро с поволокой возбуждения рушит все мои заслоны и кордоны. Вскидываю руки и притягиваю его к себе. Прижимаюсь своими губами к его, решительно раздвигаю их языком и страстно целую, захватывая право лидерства. Какое-то время Глеб позволяет мне вести. Трогать и ласкать себя, тискать и сжимать. Возбуждать и кружить голову. Но в один прекрасный момент всё меняется. Рывок и я уже лежу без верхней одежды, еще рывок и я полностью вжат его телом в диван, а сам он уже возвышается надо мною, целуя каждый миллиметр моего изнывающего по нему тела.

Его дерзкие, ненасытные губы скользят по моим губам, ключицам, задерживаются на затвердевших сосках, покусывая и зализывая их. Затем снова продолжают свой исследовательский путь по груди, ребрам, прессу… Снова остановка, отдельное внимание пупочной впадине и снова упоительное движение вниз.

От нахлынувшего желания не знаю, куда себя деть. Возбуждение такой силы, что от него ноет не только низ живота, но и всё тело. Сладкая, упоительная мука. Стону, мечусь, о чем–то прошу, в какой–то момент перестаю чувствовать руки и тяжесть Глеба на себе. Прохлада пробегает по моим бедрам и ногам, а затем я выгибаюсь с протяжным стоном от яркой вспышки экстаза, что пронзает мое тело и поясницу, когда его горячий рот накрывает мой возбужденный член.

Распахиваю подернутые туманом возбуждения глаза и смотрю на Глеба.

Оххх… Лучше бы я этого не делал…

Расплавленное серебро его глаз обжигает меня похлеще раскаленной лавы. А страсть, бушующая в них, заставляет забыть о такой незначительной вещи, как дыхание. Когда голова начинает идти кругом, вспоминаю, что нужно дышать. Делаю глубокий вдох и вместе с ним захлебываюсь новой волной удовольствия, потому что Глеб вбирает мой член практически полностью, ласково и нежно поглаживая мои яички.

Смотрю на него, не отрываясь, упиваюсь моментом редкого откровения между нами. Именно здесь, именно сейчас нет места: лжи, притворству, лицемерию, холодности и безразличию. Страсть стирает и размывает все эти границы, делая их ненужными, безликими, бессмысленными. Оголяя и открывая истинные лица двух людей, охваченных ею.

Не разрывая зрительного контакта до самого последнего момента, кончаю Глебу в рот с глухим, протяжным стоном, эхом, прокатившимся по всей квартире. Ощущение такое, словно мир разлетелся на миллиарды осколков, затопив мое сознание чистейшим экстазом.

Секунда, другая и все меняется в одночасье, как только я чувствую давление пальцев на сжатое колечко мышц у себя между ног.

Захлебываюсь новой волной из чувств, не имеющей ничего общего с возбуждением и страстью. Ужас смерчем врывается в мое сознание и закручивает меня в своем ураганном вихре. Судорожно начинаю вспоминать, о чем говорил Влад, но вместо этого слышу голос Глеба:

– Тише, тише… Все хорошо… Дыши, Алик, дыши.

Все свое внимание сосредотачиваю на его голосе и своем дыхании. Паника чуть отступает, но не проходит полностью.

– Посмотри на меня, малыш, – тихо, практически шепотом, просит он, продолжая поглаживать и ласкать, – я не сделаю ничего из того, что ты сам не захочешь. Ты мне веришь?

Смотрю на Глеба, в его глаза и понимаю, что верю.

– Да, – выдыхаю и чувствую, как скатывается одинокая слезинка из уголка глаза.

– Алик, я не буду заниматься с тобой сексом сегодня. Я лишь хочу показать тебе, что тебе нечего бояться, – легкий, невесомый поцелуй в губы, и палец Глеба, смоченный в слюне, проникает в меня, мягко скользя в узком проходе, – посмотри на меня, Алик, прислушайся к своим ощущениям, разве тебе неприятно? – Чуть согнув его, он проходится по чувствительному бугорку, и мое тело пронзает яркой вспышкой удовольствия. – Что ты чувствуешь, скажи мне? – продолжая двигать рукой, настаивает на ответе Глеб.

– Мне приятно, очень… – учащено дышу я, кайфуя от давно забытого чувства наполненности. Страх и тревога отступили, уступая место новой волне возбуждения.

– Аличек, – зовет меня Глеб, – я сейчас отойду ненадолго и тут же вернусь, ладно? – киваю и улыбаюсь.

Когда он возвращается, у него в руках тюбик со смазкой. Сам же Глеб совершенно голый. Не стесняясь, «поедаю» его глазами. Мощный, сильный, загорелый. На груди густая поросль темных волос, от вида которой руки так и чешутся потрогать. Спускаюсь глазами вниз и вижу крупный, подрагивающий от сильного возбуждения член с капелькой смазки на конце. Непроизвольно облизываюсь.

– М-м-м… Если бы ты знал, как сексуально у тебя это получается, – стонет Глеб, опускаясь перед диваном на колени.

– Что «это»? – голова уже не соображает, поэтому действительно не въезжаю, о чем он говорит.

– То, как ты смотришь на меня, как облизываешь свои порочные, сводящие меня с ума губы… – тихий, томный голос Глеба действует на меня не хуже афродизиака, – Алик, мне нужна твоя помощь, – мужчина смотрит вниз, указывая глазами на свой обделенный лаской член.

– Тогда мне лучше встать, – говорю я, делая попытку подняться.

– Нет, лежи, – полупросьба-полуприказ, – я буду ласкать тебя пальцами, а ты меня рукой. Если почувствуешь дискомфорт, говоришь мне об этом, договорились?

– Может, всё–таки, не будем… – не хочу все испортить очередным приступом паники.

– Будем, еще как будем, – мурчит Глеб в мои приоткрытые губы, – не бойся.

Поцелуй получается глубоким и чувственным. Ласковым и нежным.

Холодный гель и повторное давление на сжатое колечко мышц заставляют напрячься, но возбуждающе–болезненный поцелуй в шею стирает все ненужные страхи и опасения. С опозданием понимаю, что во мне уже не один палец Глеба, а два.

Выныриваю из томительной неги, в которой плавает мое тело, прошу его выдавить немного смазки мне на ладонь. И снова погружаюсь в сладостную пытку из поцелуев и безудержных ласк.

После третьего пальца понимаю, что начинаю сходить с ума от недостатка чего–то другого, более большого, горячего и пульсирующего. Откровенно стону, хнычу и умоляю Глеба дать мне это.

– Нет, мой сладкий, не сегодня, – еле сдерживая себя, хрипло шепчет мне на ухо мужчина, – ты еще не готов к этому...

– Готов, Глеб, прошу тебя… Я больше не могу… – «крышу» рвет, тело пылает от желания, а сам я плавлюсь от неудовлетворенности, – пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…

Чтобы остановить мой скулеж Глеб затыкает меня поцелуем, убирает руку от моего зада и сжимает мой эрегированный член. Давлюсь стоном, выгибаюсь под ним, сам толкаюсь в руку в немой мольбе дать мне долгожданную разрядку. В унисон двигаем руками. Я ему, он мне. В унисон с протяжным стоном кончаем, растворяясь в невесомости…

Глава 7

POV Глеб

– Алик, привет, – как всегда тихо, без излишней эмоциональности говорю я в трубку мобильного телефона, – как ты смотришь на то, чтобы смотаться на выходные в горы? Я знаю одну базу отдыха, там замечательная природа, чистый воздух и на лошадях покататься можно.

Несколько секунд заминки и неуверенное мычание в трубку:

– Глеб, прости, я не могу. У меня аврал на работе. Все как с цепи сорвались. Куча заказов, шеф орет, да и твоим проектом нужно заниматься вплотную.

– Понятно, – сквозь зубы выплевываю я и кидаю трубку. Отшвыриваю гладкое «тельце» телефона на стол и с силой тру лицо. Ну, вот что и следовало доказать. Очередная его отговорка и удар по моему самолюбию. Вот уже на протяжении нескольких дней пытаюсь организовать нашу встречу, а этот маленький засранец каждый раз придумывает новую отмазку. Бесит!

Ну вот и какого черта я на это так реагирую? Чего я вообще на нем зациклился? Ну красивый, ну молодой, ну сосет хорошо, и что? У меня этого добра хватает и без него. Что женским, что мужским вниманием не обделен, вот только времени сейчас на личную жизнь совершенно не хватает.

«А недотрах подкрался незаметно…», – прихожу к такому выводу и решительно набираю номер:

– Ба, Глеб, какие люди, неужели ты решил почтить меня своим вниманием? – море сарказма в голосе невидимой собеседницы служат мне приветствием, не реагирую.

– Привет, Тори, и я рад тебя слышать, – елейным голоском отзываюсь я. Как же бесят эти гламурные игры в «непроходимое счастье и радушие».

– Радость моя, и что же заставило тебя выкроить несколько минут своего драгоценного времени на меня? – продолжает играть свое представление одного актера Виктория. Для нее это привычное поведение, ее стихия. Она модель, не ахти как знаменита, но и не последняя в списке. А как показывает практика, шоу–бизнес из любого нормального человека сделает морального урода. К сожалению, эту девочку постигла та же участь. Лично мне на ее моральную сторону человеческой натуры глубоко насрать. Звоню ей только тогда, когда хочу портахаться. Она это знает, но предпочитает помалкивать. Я же в свою очередь делаю вид всепоглощающей заинтересованности исключительно ее персоной. В нашем мире нет места искренности, добру, порядочности. Он уже давно возведен и построен на человеческой безнравственности, лицемерие и лживости.

– Если я скажу, что соскучился по тебе, ты поверишь? – правила игры никто не отменял, поэтому отыгрываю свою роль до конца.

– Аха–ха–ха, верю, мой сладкий, верю, – певучим голоском отзывается девушка, – где и когда встретимся? – вот за что люблю Тори, так это за то, что она никогда не будет ходить вокруг да около там, где можно срезать.

– Завтра, выбор места за тобой, – ласково даю добро раскрутить себя по полной программе я. Такова цена в моем мире. На всё есть свое прейскурант, у каждого из нас он бережно хранится в отдельно отведенном файле нашего сознания и по надобности извлекается и изучается.

– Что ж, пусть будет «La Manche», – отзывается Виктория, не особо заморачиваясь с выбором. По сути, у нас в городе не так уж и много ресторанов премиум–класса с достойной кухней, обслуживанием и винной картой.

– Отлично. Тогда до завтра, Тори. Я заеду за тобой в половину восьмого, – вежливо прощаюсь и кладу трубку.

Что я жду от этой встречи? Да хрен его знает… В любом случае сексуальное напряжение требуется куда–то «слить». Плюс, пришло время засветиться в общественном месте с красивой телкой. О том, что в моей постели бывают и мужчины, предпочитаю не афишировать. Роль убежденного натурала мне нравится куда больше, чем эпатажная слава бисексуала.

И пусть в моем мире и царит моральная безнравственность, всё равно ко всяким там секс-меньшинствам относятся достаточно настороженно и предвзято, а отстаивать свою правоту и место под солнцем среди устоявшихся правил и устоев мне как–то не хочется. Да и потом, что я от этого выиграю? Пару недель «полосканий» моего честного имени во всевозможных «гламурных» изданиях, пишущих про богемную жизнь элиты? Оно мне надо? Нет. Вот поэтому я и держу вою «гейскую» сторону жизни под семью замками.

От мыслей и размышлений меня отвлекает звонок по внутренней связи:

– Да.

– Глеб Маркович, у Вас встреча в конференц–зале через пятнадцать минут, – ставит меня в известность мой личный секретарь.

– Да, уже иду. Маргарита Сергеевна, закажите мне, пожалуйста, столик в ресторане «La Manche» на восемь вечера и еще, что там у меня завтра по расписанию на послеобеденное время?

– Хорошо, есть особые пожелания к местам и на сколько персон делать заказ? – профессионализм – вот жизненное кредо на время рабочего дня у моего секретаря. Ценю это качество в людях больше всего остального.

– Персоны две, из предпочтений, диваны, – лениво перечисляю я, растирая пальцами переносицу.

– Я Вас поняла. По поводу расписания: на три часа дня у Вас назначена встреча с инвесторами, в пять Вы встречаетесь со своим отцом в ресторане «Fratelli», в шесть у Вас встреча с директором кампании «АСК».

– Черт, – ругаюсь и тяжело вздыхаю, совершенно забыв про эту встречу, – Маргарита Сергеевна созвонитесь, пожалуйста, с руководителем «АСК» и перенесите встречу на другой день. Извинитесь там от моего лица. В общем, придумайте что–нибудь, ладно?

– Конечно, Глеб Маркович, что–нибудь еще?

– Нет, это всё, спасибо.

Следующий день пролетает для меня как всегда слишком быстро и незаметно. Встреча с инвесторами проходит плодотворно, но не сказать, что в том русле и ключе, в котором хотелось бы её видеть. Но ничего, я упертый…

После встречи с отцом еду домой, чтобы принять душ и переодеться. Настроения нет. Спасибо дорогому папеньке. Он постарался. У него вообще талант портить мне его при каждой нашей встрече.

То я бизнесом неправильно управляю, то деньги вкладываю не туда, куда нужно (это такой завуалированный намек в сторону моей новой машины и баб), ну и самое любимое, почему я еще до сих пор не женат? И так каждый раз. Но не встречаться с ним я не могу, совесть не позволит. Я единственный ребенок в семье, поздний и долгожданный. Вот так и встречаемся, он говорит, возмущается, промывает мне мозги, а я сижу и молча все это выслушиваю. Так и живем.

Неспешно принимаю душ, пью кофе, курю. Звоню Виктории:

– Привет, – равнодушно бросаю в трубку.

– Привет, котик, – морщусь. Терпеть не могу весь этот зверинец, которым именуют все кому не лень.

– Ты готова? – получается грубо, и сухо. Плевать. Нехер отождествлять меня со всяким зверьем.

– У–у–у… Кто–то у нас сегодня бука? – улыбается девушка, разряжая тем самым обстановку. Вздыхаю, отвечаю:

– Устал. Не бери в голову, – улыбаюсь и мысленно заканчиваю эту фразу: «лучше в рот, проще выплюнуть». Вот сегодня и проверим, – ты не ответила.

– Еще полчасика и буду готова, – жизнерадостно отвечает Тори. Потрясающее хладнокровие на всякие раздражители в виде недовольных людей и мужиков вроде меня.

– Ок, до встречи, – кладу трубку и снова набираю номер, но уже водителя:

– Дим, привет.

– Добрый вечер, Глеб Маркович.

– Ты уже подъехал?

– Через десять минут буду.

– Хорошо. По пути в ресторан заскочим на Кубанонабережную. Что там город?

– Стоит, – тяжело вздыхает Дима.

– Понятно, – констатирую я и добавляю, – а нам нужно ехать, так что напрягись. Придумай, как нам это сделать.

– Постараюсь.

Через десять минут выхожу и сажусь на заднее сидение своего «рабочего» Мерседеса. Окольными путями, проулками и закоулками с горем пополам доезжаем до дома Виктории. Ну и кто бы мог сомневаться, что она опаздывает и вообще ничего не успевает.

В раздражении курю около машины, нервно поглядывая на часы. Без десяти восемь. Блять, ненавижу опаздывать. И неважно куда, будь то деловая встреча с директорами или же сабантуй в кабаке с друзьями. Да, я педант до мозга костей. Живу по принципу: «Распорядок дня - залог успеха и процветания».

Проходит еще пятнадцать минут, когда Виктория выплывает из дверей своего жилого комплекса. Рост у девушки и так на зависть Наполеону, а с умопомрачительно высокой шпилькой так вообще почти с меня ростом. М–да, смотрю на эту версту коломенскую и поражаюсь, как такое может нравиться. Но «картинка» превыше всего, поэтому приходиться мириться, забивая на все свои вкусы и предпочтения.

– Выглядишь потрясающе, – выдаю дежурную фразу я, целуя тонкую ручку.

– Спасибо, дорогой, ты и сам чертовски хорош, – улыбается девушка, озорно подмигнув мне, – ну что, поехали?

– Конечно, – галантно помогаю девушке сесть в машину.

– Дим, в ресторан.

– Понял, босс, – улыбается парень, с интересом поглядывая на Викторию через зеркало заднего вида.

– На дорогу смотри, – журю Дмитрия, субординация и безопасность себя любимого превыше всего.

– Простите, Глеб Маркович, – виновато окликается водитель, полностью сосредотачиваясь на дороге.

Ресторан встречает нас оживленным гулом посетителей. Нас провожают за наш столик, оставляют меню, карту вин и ретируются.

Сказать, что мне этот ресторан сильно нравится, не могу. Да, необычный, да, пафосный, да, дорогой, но до неприличности не дорос, хотя, в этом городе с неприлично дорогими ресторанами вообще напряженка. Фишка конкретно этого ресторана в том, что он стилизован под яхту, благодаря чему и выигрывает на фоне остальных заведений.

Заказываем ужин, бутылочку шампанского (конечно же, самого дорогого), сидим, разговариваем о том, о сем. Викторию, когда она дорывается до благодарного слушателя, коим я и являюсь, остановить может только обморок или же кляп.

Ловлю себя на мысли, что думаю об Алике. «Интересно, ему бы здесь понравилось?» Думаю, да, он же всё–таки дизайнер, оценил бы по достоинству. А еще я думаю, ему бы понравилось в «Акварели». Там мне больше по душе и кухня, и обстановка, и обслуживание.

– Глеб, я отойду ненадолго, носик припудрить? – молча киваю в знак согласия. – Ты только сильно по мне не скучай, – пьяно кривляется Виктория, которую уже порядком развезло, взгляд стал масляным, речь более развязной, а походка развратной.

Смотрю ей в след, обращая внимание на взгляды мужчин, которыми они провожают стройную фигурку моей спутницы. Да, она красива, с точки зрения общепринятых стандартов. Высокая, стройная, длинноволосая шатенка с серо–голубыми глазами, пухлыми губами и лицом-сердечком. Милое создание двадцати двух лет с зубками «акулы» и хваткой «стафа».

Не глядя, поднимаю руку, подзывая официанта.

– Я Вас слушаю, – вышколенный гарсон учтиво склоняет голову в ожидании моего заказа.

– Что у Вас есть из элитных коньяков? – лениво спрашиваю я, рассматривая парнишку. Ну вот, пришел с телкой, а пялюсь на мужика. Клиника. А во всем виноват Алик. Да чтоб его… Опять о нем думаю.

– Что именно Вас интересует: V.S.O.P или XO? – уточняет молодой человек.

– ХО, – отвечаю я.

– Могу предложить Remy Martin, Hennessy или Martell, – выжидательный взгляд на меня.

– Сто грамм Remy Martinа и кубинскую сигару.

– Сейчас принесу, – официант вежливо кивает и уходит.

Остаток вечера проходит так же скучно, тоскливо и неинтересно, как и первая его половина. Есть уже не хочется, от «конины» по 5 «рублей» за 100 грамм приятно шумит в голове, а от бесконечной трескотни Тори хочется сбежать куда–нибудь подальше, но культурно-развлекательная программа еще не закончена. Смотрю на часы и понимаю, что пора отчаливать.

– Вик, может быть, уже поедем? – жалостливо спрашиваю я.

– Ну, Глеб, – пьяно канючит девушка, надувая губки, – я еще десертик не кушала.

– С собой возьмешь, – ставлю перед фактом, вконец уставший от всего этого розово–гламурного цирка. Снова взмах рукой и услужливый официант у нашего столика:

– Десерт и счет, – говорю, словно гвоздь забиваю.

– Что именно Вы бы хотели заказать на десерт? – уточняет официант, смотрит не на девушку, а на меня. Усмехаюсь, повнимательнее присматриваясь к парнишке. Симпатичный, худенький, с узкой костью, женственными руками и смазливой мордашкой. Не моё...

– Не у меня спрашивай, у девушки, – злюсь не понятно на что.

Пока Виктория покорно выбирает себе сладкое, вызваниваю Дмитрия. Номер в отеле уже заказан, осталось только до него доехать.

Получив требуемое в виде куска торта, расплачиваемся и уходим. Вечер поздний, до места назначения доезжаем быстро. Отпускаю водителя и веду свою развеселую спутницу в забронированный номер–люкс.

– Я в душ, – оповещаю ее с порога и, не дожидаясь ответа, скрываюсь в ванной.

Пока полощусь под тугими струями воды, слышу, как Виктория включила музыкальный канал. Звучный голос Рианны, разбавленный голосом нетрезвой Виктории, сотрясает стены номера. Хорошо, что сейчас не глубокая ночь. Не хватало мне еще разборок с администрацией отеля. Уже собираюсь выходить, как отчетливо слышу характерный хлопок, с которым открывается шампанское:

– Блять, идиотка, – вслух выношу вердикт и приговор я. Быстро выключаю воду, оборачиваюсь вокруг бедер полотенцем и выхожу.

Картина, которую застаю, по меньшей мере, комична.

Виктория, босая, в одном нижнем белье, с бутылкой игристого вина в руке, на огромной кровати, размером кинг–сайз, выплясывает какие–то ритмы, активно виляя задницей из стороны в сторону, при этом не забывая подвывать солистке.

Решительно подхожу к девушке, забираю у неё из рук алкоголь и приглушаю громкость музыки.

– На сегодня с тебя хватит, – не могу скрыть раздражения в голосе. Я же уже, по–моему, говорил, что ненавижу пьянь.

– Ну, Глеб, – плаксиво тянет Тори, пытаясь отобрать назад пойло, – не будь таким серьезным, это так бесит.

– Вик, иди в душ, – еще больше закипаю я.

– Да пошел ты в жопу, Новитский, – обижается девушка, спрыгивая с кровати, – утомил ты меня своим заносчивым снобизмом, – выдает эту фразу и начинает хихикать, – о, как сказала, – пальчик вверх и пьяной походкой идет в сторону ванной комнаты. Вздыхаю, присаживаюсь на кровать и думаю над тем, нахрена я вообще позволил ей так нажраться. В голове пусто, ни одной здравой мысли на этот счет. Смотрю на зажатую в руке бутылку Асти Мондора, кривлюсь, но всё же делаю большой глоток приторной шипучки. Зачем пью, сам не знаю. Терпеть не могу игристые вина. Только выдержанное шампанское и то в очень редких случаях.

Моей «дамы сердца» нет уже больше получаса. Заглядываю в ванную и вижу спящую Викторию на дне большой ванны–джакузи с зажатым в руке душем. Смотрю на эту картину и начинаю истерически ржать. Да, Глеб, тебя «высадили» по всем фронтам. Делать нечего, подхватываю тщедушное тельце девушки и несу ее в спальню. Укладываю, накрываю и сам ложусь.

Сна ни в одном глазу, в голове образ парня с синими, как сам океан, глазами. «Ну вот и что мне с этим делать?», – мысленно спрашиваю себя я, но ответа не нахожу. Запал я на него, сильно так, прям залип. Давненько со мной такого не происходило. Я вообще редко кем увлекаюсь до такой степени, чтоб аппетит терять да бессонницей страдать. Точнее, такое было всего лишь раз, на втором курсе универа. Ее звали Кристина, она была платиновой блондинкой с ярко голубыми глазами, ямочками на щечках и заразительным смехом. Моя увлеченность ею продолжалась чуть больше полугода и как–то незаметно сошла на «нет». И вот, сейчас лежу в постели с пьяной моделью и думаю о парне, который, не понятно по какой причине, динамит меня вот уже почти неделю.

Рассуждая обо всем этом, не замечаю, как засыпаю…

Глава 8

(Писалось под песни Mr. Big – Arrow & Lucky This Time; http://vk.com/audios304258210)

Утро следующего дня начинается для меня с минета, плавно перетекающего в секс. Виктория самозабвенно умеет делать две вещи: трахаться и работать. Вот и сейчас скачет на мне в позе наездницы с громкими ахами и охами, царапая грудь своими коротенькими ноготками.

Хорошо ли мне? Да вроде, да, хотя бывало и лучше. Похмелье от выпитого вчера не настолько тяжелое, но всё равно голова немного побаливает, а наигранные стоны девушки не возбуждают, а только раздражают.

Долго не могу кончить, отвлекаясь на всякую хрень. Разрядки достигаю, поставив девушку раком, жестко вбиваясь в нее на всю длину члена.

– Новитский, ты варвар, – устало говорит Тори, уткнувшись лицом в простыню, – но именно это мне в тебе и нравится, – улыбается и переворачивается на спину.

– Рад, что смог угодить, – откликаюсь я, пытаюсь восстановить дыхание, – я в душ, составишь мне компанию? – предлагаю просто из вежливости.

– Нет, иди, я после тебя, – всё, программа максимум выполнена, можно уже не претворяться, не играть словами, надев привычные маски безразличия. Да кто ж против. Широко улыбаюсь и ухожу в ванную.

Уже в офисе звоню в доставку цветов, заказываю большой букет бордовых роз и отравляю их по адресу девушки с благодарной записочкой о прекрасно проведенном вечере и утре. Чуть позже заезжаю в ювелирный, покупаю ничего не значащий браслетик и также отсылаю его с курьером Виктории. Правила есть правила.

До конца недели пашу, как вол, прыгая с одной встречи на другую. На мысли об Алике и его избегании меня времени не остается вообще. Прихожу домой в десять вечера и всё, на что хватает сил, это принять душ и лечь спать.

В субботу утром звонит Владислав Илларионович:

– Доброе утро, Глеб, – приветствует он.

– Привет, «док», – настороженно отвечаю я, – что–то с Аликом?

– Нет, с чего ты взял? – удивляется он, – просто у нас сегодня последняя встреча, и я думаю, что пришло время применять теорию на практике.

– Ах, вот оно что… – безрадостно восклицаю я, покачивая головой. Посвящать Влада в то, что не видел Алика с того самого дня, как он был у меня дома, не вижу смысла, – хорошо, что от меня нужно?

– Всё просто, – смеется Влад, – спать с парнишкой, но, – делает акцент на последнем слове и уже белее серьезно добавляет, – Глеб, только прошу тебя, не торопись, ладно? Прояви терпение, не нужно дорываться и иметь его при первой же возможности. Вполне возможно, что при сильном напоре с твоей стороны может произойти повторный рецидив. Да, он достаточно неплохо поддается терапии, особенно хорошо реагирует на гипноз, но это еще не показатель успеха.

– То есть мне, что? Нужно держать его на грани между прелюдией и сексом? – уточняю для себя я.

– Совершенно верно, – серьезно отвечает Влад, – но не думаю, что это надолго. По сути, проблема создана самим Аликом. Он неосознанно поставил себе блок на секс в пассивной роли, и как только дело до него доходит, его сознание выдает защитную реакцию в виде паники. Короче, тебе просто нужно проявить чуточку терпения, такта и заботы, и проблема решится сама собой.

– Хорошо, я тебя понял, – говорю и улыбаюсь замечательной новости, – Влад, скажи, а когда Алик должен к тебе прийти?

– К одиннадцати часам, – отвечает он.

– И до скольки?

– Ну, как правило, не больше часа.

Дата добавления: 2015-11-04