Борьба Авы с шанами в первой половине XV в.

Первая половина XV в. помимо затянувшейся войны с монами, когда войска враждующих сторон каждый су­хой сезон устремлялись в набег на территорию врага, характерна и постоянными столкновениями с шанами, кото­рые, сдерживаемые на севере китайской пограничной стражей, нападали на более слабого южного соседа. И как бы ни изощрялись авокие правители, натравливая шанских собв друг на друга, обращаясь за помощью к китайцам, заключая сепаратный мир то с одним, то с дру­гим князем, роднясь с ними, стоило бирманцам выступить на юг, с севера шли угрожающие слухи о том, что собва Мохньина или Тинни собирает войско.

Царь Тряпхья IV (Минкхаун), описывая в надписи от 1403 г. свои владения, говорил, что они простираются до земли шанов на востоке, земель мо-шанов и нага на севере и северо-востоке, индийских земель на западе и зем­ли монов на юге. Ава находилась в кольце врагов, осо­бенно если учесть, что под индийскими землями подразумевались часто владения араканского царя. [77]

В XV в. основными врагами Авы стали шаны. Моны с начала «сорокалетней войны» сами находились в оборо­не, и их походы на Аву, в которых они даже осаждали бирманскую столицу, были скорее местью за нападения бирманцев. Аракан вступал в борьбу в Бирме только в тех случаях, когда его заставляли сделать это союзни­ки — моны или бирманцы. Шаны же стремились вы­рваться из гор и переселиться в богатые долины, и, когда на их пути вставала вооруженная сила, война станови­лась беспощадной и упорной.

Новая вспышка этой войны относится к 1406 г., когда Тряпхья IV, воспользовавшись столкновением междукня­жествами Мохньин и Кале и видя, что Мохньин побежда­ет, бросил против него свое войско. Столица княжества была взята, сам собва и его сын были убиты. Так как этот поход бирманцев не был согласован с китайцами, то они послали в Аву протест, который, однако, поступил уже после разгрома Мохньина.

После 1406 г. набеги шанов не прекратились. Во гла­ве шанских княжеств встал собва Тинни, который совер­шил крупный поход против Авы в 1413 г. В 1414 г. набег повторился; третий, самый опасный шанский рейд отно­сится к 1415 г.

Все эти нападения были отбиты бирманцами и теми из шанских княжеств, которые предпочли занять сторону Авы.

Настойчивость собвы Тинни, снова и снова собирав­шего войско, объяснялась не столько желанием отомстить за своего родственника, собву Мохньина, сколько откры­той поддержкой царя монов Разадари. Моны помогали шанам деньгами, оружием, обещали богатейшую добычу и северные провинции Авы в случае победы над бирман­цами.

Дипломатия Разадари принесла плоды. В 1415 г. в его руках оставались только Негу и Мартабан, все ос­тальные монские земли были оккупированы бирманцами. Но когда шаны стали угрожать самой Аве, Тряпхья IV был вынужден отозвать с юга своего сына с лучшими ча­стями для защиты столицы. Шаны были отогнаны в горы, но моны смогли оправиться от поражения, и бирманцам уже не удавалось настолько приблизиться к победе, как в 1415г.

Вскоре после смерти Тряпхья IV Аве пришлось пережить [78] критические годы. Следующий авский царь погиб в 1426 г., через четыре года после вступления на престол, попав в засаду, устроенную шанами. Виной тому была, если верить хроникам, его жена — шанская принцесса. В данном случае дипломатический брак принес выгоду только одной стороне — шанам.

Убив царя, шаны ворвались в Аву, разграбили ее и посадили на престол своего ставленника. Однако торже­ство, шанов было недолгим. На выручку Аве пришел бирманский князь Пиньи, представитель рода Сихасуры, правившего там в XIV в. Этот князь, занявший престол в Аве в 1426 г. и известный в хрониках под именем Мохньинтадо, правил до 1439 г.

Правление Мохньинтадо было очень трудным. Каза­лось, в Бирму вернулись времена XIV в., когда в стране не было ни одного достаточно крупного государства, вокруг которого могли бы объединиться бирманцы. Шаны не переставали нападать на Аву, и царю даже приходи­лось оставлять свою столицу, скрываясь от набегов на юге. В 1430 г. полностью отделился Аракан, над которым до тех пор удавалось хотя бы периодически устанавли­вать контроль. В периоды затишья царь предпринимал попытки восстановить хозяйство страны. Надписи сооб­щают, что он ездил по деревням, приказывал обрабаты­вать заброшенные земли,сам принимал участие в этом и даже его любимая жена Млок Мипхура не чуралась кре­стьянской работы.

Курьезное событие тех времен — попытка замены ле­тосчисления — ярко демонстрирует отчаяние, в котором находились бирманцы. Беспристрастная надпись расска­зывает, как в 1438 г. царь собрал всех «принцев, прин­цесс, царских внуков, царских друзей, царских родствен­ников, знатных людей, офицеров и солдат, монахов и брахманов», роздал все свое имущество, включая белый зонт, и, ввиду того что наступил 800 год эры Сакарак (начавшейся в 638 г., во времена пью), заявил, что ста­рая «знаменитая, трудная и неповторимая» эра окончи­лась. Царь провозгласил наступающий год первым годом новой, счастливой эры. Но даже эта попытка обмануть небо не удалось. Во-первых, эра оказалась не такой сча­стливой, как надеялись, во-вторых, она не прижилась, и, если бы не надпись, никто и не знал бы о ее изобрете­нии. [79]

Дата добавления: 2015-11-03