Период раздробленности

(1287—1531)

Закат Пагана

Монголы, оккупировавшие Паган, не собирались оста­ваться там навсегда. Как некогда войска Наньчжао, мон­гольские отряды ушли на север, и одной из решающих причин этого отступления были жара, влажность и бо­лезни.

Перед уходом монголы решили разделить Бирму на две провинции. Одна из них, с центром в Тагауне, под названием Чинмян была создана еще в 1284 г. Вторая, Мянчжун, была организована южнее, и центром ее стал Паган. Провинция Мянчжун с самого начала мыслилась как вассальное государство с послушным монголам ца­рем. Таким царем стал единственный из переживших ме­ждоусобную войну на юге принцев паганской династии — Клаква, занимавший пост дала-сукри (правителя) юж­нобирманского города Дала. Приняв тронное имя Руйнасьян, он вступил на престол 30 мая 1289 г.

Утвердив таким образом власть Хубилая в Бирме, монголы ушли из страны, переложив заботы по управле­нию провинцией на плечи Руйнасьяна. Перед ним немедленно встала проблема поиска союзников, которые могли бы поддержать его в борьбе с многочисленными князья­ми, губернаторами и вождями, претендовавшими на не­зависимость или на господство во всей стране.

Союзниками его, а вскоре и господами стали три «шанских брата» — Асанкхья, Раджасанкрам и Сихасура, которые ко времени падения Пагана захватили конт­роль над большинством каруинов в долине Чаусхе.

Кажущийся парадокс — шанская власть в родовом центре бирманцев — объясняется тем, что уже в середине [64] XIII в. шаны проникают в долину, но не как враги, а как вассалы и союзники: из них состояли в значительной части войска последних паганских царей. Нехватка зе­мель, находившихся в распоряжении последних паган­ских царей, привела, очевидно, к тому, что им приходи­лось платить за службу, раздавая родовые земли царско­го домена, каруинов в долине Чаусхе. К 1260 т. относится упоминание о шанском поселении в каруине Мьинсавн. Именно там нашел убежище один из шавоких вождей, направивший своих сыновей на обучение ко двору Кансу III. Воспитанные в Пагане, они отличались от горных шанов. Они были буддистами, отлично умели разбирать­ся в сложных интригах паганского двора и вряд ли отли­чались от других знатных придворных. К тому же у них, как и у бирманской знати, была своя база в каруинах, что ставило их в весьма привилегированное положение. К концу царствования Кансу III относится надпись, в которой о трех братьях говорится уже как о царских министрах, аматах.

Во время боев с монголами и последовавшей анархии в стране братья возвратились в Чаусхе. Здесь, опираясь на шанских поселенцев, они начали округлять свои вла­дения. К 1289 г. один из них был владельцем Мьинсайна, другой правил каруином Меккаи, третий — каруином Пинле. Руйнасьяну, посаженному на трон монголами (очевидно, не без помощи шанских братьев), ничего не оставалось, кроме как утвердить за братьями права на владение этими ключевыми районами Чаусхе. И есть ос­нования полагать, что к 1290 т. они уже практически вла­дели всей долиной (население которой, впрочем, продол­жало оставаться в основном бирманским), тогда как Руй­насьяну подчинялись лишь шесть каруинов Минбу, эко­номически значительно уступающих долине Чаусхе.

Нельзя сказать, что переход власти в долине Чаусхе в руки шанов был безболезненным и бескровным. Изве­стно, что еще в 1299 г. бирманский князь Сирираджа (имя явно тронное) продолжал войну с шанами в этой долине. Однако бирманцы были временно расколоты и разобщены. На юге правили моны, на севере — монголы и шаны, в центре страны существовала смешанная бирмано-шанская власть под монгольским протекторатом.

История повторялась: тот, кто контролировал каруины, стал править Бирмой. В надписи, относящейся к [65] 1293 г., шанские братья открыто называют себя равными царю Пагана и заявляют, что это именно они заставили уйти монгольскую армию.

Вряд ли подобное положение устраивало Руйнасьяяа. Добившись некоторой консолидации власти в подвласт­ной ему Центральной Бирме, Руйнасьян принялся «екать возможности для подчинения шанских братьев. Это и бы­ло, очевидно, одной из причин его путешествия в Пекин, ко двору монгольского императора: он просил помощи.

Аудиенция в Пекине состоялась 20 марта 1297 г. А в надписи, относящейся к 17 декабря того же года, о нем говорится как о царе, свергнутом с престола. Немедлен­но по возвращении из Пекина Руйнасьян был арестован и сослан в Мьинсайн, вотчину шанских братьев. В тече­ние еще года монголы продолжали считать его царем Пагана, так как братья правили от его имени. Наконец 10 мая 1299 г. Руйнасьян был убит по приказанию Асанкхьи, и братья передали престол следующей марио­нетке — сыну Руйнасьяна Сохни.

Любопытно отметить, что сами шанские братья на паганский престол не претендовали, а старались в каче­стве ширмы использовать представителей паганской ди­настии, еще пользующейся авторитетом среди бирман­цев — основного населения среднего течения Иравади.

Соперник Сохни, его брат Кумаракассапа, бежал в Китай, где уже шли приготовления к карательной экспе­диции против непокорных братьев. Пока существовала провинция Мянчжун, вопросом престижа было сохране­ние в ней власти монгольского двора, и судьбой паганского царя — наместника императора — никто, кроме монголов, не должен был распоряжаться.

В 1300 г. монголы провозгласили Кумаракассапу ца­рем Бирмы и отправили домой, дав ему в помощь кара­тельный отряд. Отряд без труда достиг Пагана и захва­тил его. Сохни бежал к братьям в Мьинсайн. Как уже го­ворилось, Паган был легкой добычей для любой армии — он не был обнесен стенами и приспособлен для обороны. Мьинсайн же, как и другие центры каруинов, был кре­постью.

Кумаракассапа занял престол в Пагане, во второй раз за 15 лет разгромленном и разграбленном монголами и полностью потерявшем свое значение. Но когда монголь­ские войска ушли в Чаусхе, чтобы покарать братьев и [66] второго царя Пагана, Кумаракассапа присоединился к монголам, ибо не чувствовал себя в безопасности в Па­гане.

В начале 1301 г. монголы осадили Мьинсайн и в те­чение трех месяцев старались взять его, но безуспешно. Братья хорошо подготовились к обороне, а стены Мьин-сайна были крепки и надежны. Монгольские солдаты страдали от жары (весна — самое жаркое время года в Бирме) и болезней. Плохо было с продовольствием и во­дой. Наконец монгольский командующий согласился на большой выкуп, предложенный братьями, и, сняв осаду, ушел на север, спасая свое войско. С ними вместе ушел и Кумаракассапа.

Больше монголы в Бирме не появлялись.

Узнав о бесславном конце экспедиции в Бирму, импе­ратор приказал казнить командующего и всех офице­ров армии: уж очень велик был ущерб, нанесенный монгольскому престижу. Судьба Кумаракаосапы неиз­вестна.

Чтобы обезопасить себя от дальнейших репрессий со стороны монголов, шанские братья отправили в Пекин посольство с данью и признали власть императора. Тот предпочел удовлетвориться данью и признал Сохни, вер­нувшегося на свой номинальный трон в Пагане.

Признав де-факто власть шанских правителей в Бир­ме, монголы упразднили в 1303 г. провинцию Чинмян в Верхней Бирме. Провинция Мянчжун была упразднена еще ранее. Бирма была предоставлена сама себе.

Сохни царствовал в Пагане до 1325 г. Ему наследо­вал его сын Уккана V (1325—1369). После 1369 г. ника­ких упоминаний о паганских царях не встречается. О них не было бы известно и ранее, если бы они не оставили несколько надписей религиозного содержания, сообщений об освящениях пагод и праздничных церемониях. Эти ца­ри были скорее хранителями традиций, курьезом даже в Бирме XIV в. Они ничем не управляли и никому не угро­жали. Только этим и ненужностью Пагана ни одному из князей Бирмы можно объяснить столь долгие периоды пребывания царей на паганском престоле, тогда как мало кто из князей, участвовавших в борьбе за власть, удер­живался на бурной поверхности более двух-трех лет. Возможно, последние правители Пагана имели некоторое религиозное, церемониальное значение, подобно последним [67] багдадским халифам. Их извлекали из забвения по большим праздникам и включали в торжественные про­цессии.

Пинья и Ава

Паган не мог возродиться в первую очередь по эконо­мическим причинам. В Бирме, разделенной на несколько независимых и враждующих княжеств, не было и речи о международной торговле, обширном ирригационном или ином крупном строительстве. Князь, занявший престол в Пагане, кроме звания паганското монарха, не получал ровным счетом ничего.

Мьинсайн — основная столица шанских братьев — находился в стороне от Иравади и был неприемлем в ка­честве центра крупного государственного образования. Поэтому вскоре после смерти в 1310 г. старшего из брать­ев два оставшихся в живых — Сихасура и Раджасанкрам — перенесли (в 1312 г.) столицу в город Пинья на Иравади, неподалеку от Чаусхе. Тремя годами позже младший сын Сихасуры, Асанкхья, основал самостоятель­ное княжество с центром в Сагайне (ныне Сикайн), ниже по Иравади, на правом берегу реки.

Таким образом, Центральная Бирма еще при жизни последних сидевших в Пагане царей была поделена ме­жду двумя ветвями шанского рода. Однако население этих мест по-прежнему было в основном бирманским, и правивших здесь шанов можно рассматривать как бир­манских властителей, тем более если учесть, что их от­ношения с северными шанскими княжествами были враж­дебными.

Нет нужды перечислять часто сменявшихся на пре­столах Сагайна и Пиньи князей (царями их вряд ли мож­но назвать, несмотря на то что в надписях, дошедших до нас, они именуют себя не менее торжественно, чем одно­временные им правители Пагана). История этих кня­жеств представляется цепью интриг, войн, узурпации, в которых враждующие стороны имели обыкновение приг­лашать на помощь северных шанов, опустошавших и без того разоренные земли.

В хрониках Пиньи говорится о больших нашествиях шанов в 1359 и 1362 гг. Последнее из нашествий настоль­ко разорило Пинью, что княжество полностью потеряло [68] значение и до 1368 г. находилось под властью северных шанов.

Княжество Сагайн также просуществовало недолго. Столица его была окончательно сожжена и разграблена шанскими племенами в 1364 г. Последний князь Сагай­на, Ман План, был убит, часть населения бежала в ле­са, часть, вместе с пасынком Ман Плана князем Манпхья, известным по хроникам под именем Тадоминья, от­ступила к местечку Ава на противоположном берегу Ира­вади. Там было основано новое княжество, которое, по мысли Тадоминьи, патриота Бирмы и личности весьма незаурядной, должно было стать центром всей Бирмы.

Тадоминья всеми своими действиями подчеркивал, что он является чисто бирманским властителем, ведущим свой род от правителей легендарного Тагауна. Надписи, составленные в Аве в годы его правления, написаны на чистом бирманском языке. Потомок шанов возглавил борьбу бирманцев против засилья шанов, поставив целью возрождение истинной Бирмы. Один из его полководцев, Асанкхья (часто встречающееся в средние века шанское имя), подчинил власти Авы Пинью и Мьинсайн. Шаны были оттеснены также из Сагайна. Вскоре Тадоминья по­гиб в результате заговора, но его политику продолжил наиболее известный из правителей Центральной Бирмы того периода Минджи Свасоке (1368—1400). Сравни­тельно долгое правление этого князя, известного в надпи­сях под именем Тряпхья III, дало основание современни­кам называть его Сактаврхан, что значит «долгожитель».

С его вступлением на престол Средняя Бирма снова становится единым целым и вступает в борьбу за овладе­ние всей территорией бывшего Паганского царства. От­носительное спокойствие в Средней Бирме в период пра­вления Тряпхья III позволило возродиться бирманской литературе и искусству. Именно в это время были напи­саны некоторые ранние бирманские хроники и началось обширное строительство в столице государства — Аве.

Дата добавления: 2015-11-03