Читайте также:
|
Кансу III уже не мог сделать ничего, что отсрочило бы гибель Паганского государства, раздираемого противоречивыми интересами царей, знати и церкви, а также центробежными тенденциями монского юга и населенного полунезависимыми племенами севера. Завоевание монголами Китая и появление их войск у северных границ Пагана только ускорило неизбежную гибель.
Свое вступление на престол Кансу III ознаменовал карательными экспедициями против восставших окраин. Восстания монов и шансе были подавлены, но это была лишь кратковременная отсрочка.
В 1271 г. губернатор Юньнани по приказу монгольского правителя Китая Хубилай-хана прислал в Паган послов, чтобы вытребовать дань, которую Паган обязался платить еще в XI в. Дань была чисто формальной, и в более спокойные времена паганские цари не отказывались платить ее, обеспечивая таким образом мир с Китаем. К тому же Китай сквозь пальцы смотрел на задержки с данью, а в последние десятилетия занятый борьбой с монголами вообще не напоминал о ней.
Одержимый стремлением к покорению мира Хубилай вспомнил о дани, выплата которой позволила бы ему увериться в наличии еще одного вассала. Вряд ли на повестке дня монгольского хана стояли военные экспедиции на юг. Однако бирманский двор, преисполненный гордости и оторвавшийся от весьма печальной действительности, отнесся к появлению посольства как к оскорблению величия Пагана. Послов даже не допустили на аудиенцию к паганскому царю. На следующий год бирманская армия разгромила одно из горных племен, плативших дань Китаю. Такое бывало и в прошлом, но всегда заканчивалось мирно: в конце концов горные племена были общим противником Бирмы и Китая.
На этот раз Хубилай отнесся к инциденту с вниманием. [60] Это был отличный предлог для того, чтобы наказать непокорного соседа. В 1273 г. Хубилай послал в Паган трех послов для освобождения пленного вождя племени и вручения нового требования о немедленной выплате дани. В противном случае император грозил военным выступлением.
Эти послы так и не вернулись в Китай. Бирманские хроники пишут, что их убили по приказу разгневанного бирманского царя. Вряд ли так было на самом деле: посол считался личностью неприкосновенной. И тот же Кансу III, которому приписывают убийство послов, писал в надписи Мингалазеди: «Цари никогда не заключают послов в тюрьму». Но Кансу III, как и Имто Сьян и Ман Лулан, — непопулярная личность в бирманских хрониках. Ему, чье имя связано с гибелью Пагана, хроники приписывают всевозможные пороки, объясняя несчастья Пагана личными качествами царя.
Скорее всего, послы были перехвачены горными племенами и убиты. Об этом свидетельствует и то, что посланный Хубилаем на поиски послов офицер вернулся в 1275 г. обратно, заявив, что поиски были безрезультатными, так как дорога в Паган перерезана «бунтовщиками». Да и сами китайские источники не обвиняют паганского царя в гибели послов.
Пограничные конфликты продолжались. Племена, признав сюзеренитет Китая, обратили все свои силы против Паганского государства — монголы хорошо стерегли свои южные границы, и действия против них грозили неприятными последствиями. В 1277 г. бирманский отряд напал еще на одно горное племя, и тогда последовала карательная экспедиция. Монгольский отряд вторгся в пределы Бирмы, Участником этого похода был Марко Поло, который находился тогда на службе Хубилая. Командовал отрядом наместник Юньнани Насреддин, имевший в своем распоряжении 12 тыс. арабских всадников (войско монгольского императора было многонациональным — следствие громадных размеров монгольской империи) и отряд дворцовой челяди. Монгольские войска спустились в долину Иравади, и здесь состоялась битва с паганской армией. Бирманские хроники описывают ее как грандиозное сражение, в котором участвовали все войска Китая. В действительности же шестидесятитысячная бирманская армия потерпела сокрушительное поражение [61] от сравнительно небольшого отряда, использовавшего в бою военную хитрость.
Паганское государство разваливалось на глазах. В 1281 г. моны, восставшие в Мартабане, убили бирманского губернатора и под руководством мона Вареру, бывшего офицера бирманской армии, очистили от бирманцев юго-запад страны. Одновременно началось восстание в Пегу, во главе которого встал сам наместник Пегу Тарабья.
Паган еще пытался сдерживать центробежные силы. В 1283 г. Кансу III наградил за смелость своего полководца Раджасанкрама после подавления восстания в Танлуине и захвата крепости Тала — на юге Бирмы. Однако вряд ли экспедиция против монов принесла желаемые плоды, потому что и в последующие годы Вареру и Тарабья выступают в качестве вождей независимого юга.
Перестал подчиняться Аракан — оттуда больше не поступала дань. Шанские князья не только не присылали войск, но и постепенно раздвигали границы своих владений, подбираясь к каруинам и, вероятно, занимая уже часть долины Чаусхе.
В 1283 г. монголы вновь вторглись в Паганское царство (возможно, эта экспедиция, как и экспедиция 1277 г., проводилась по инициативе наместника Юньнани Насреддина) и разбили бирманское войско под Каунсином. На этот раз они не отступили обратно в горы, как в 1277 г., а оставили гарнизоны в верховьях Иравади, объявив Верхнюю Бирму своей провинцией.
Получив известия о вторжении монголов и разгроме армии, Кансу III бежал на юг, ие дожидаясь, пока к Пагану подойдут завоеватели. Это был опрометчивый шаг. Монголы еще несколько месяцев вели войну в верховьях Иравади, штурмуя бирманские крепости. Несколько месяцев держался Конкан, а центр севера — Тагаун пал только в январе 1284 г.
На юге, в дельте Иравади, Кансу III обосновался временно в Бассейне. Власть царя еще существовала, но реально Кансу III вряд ли мог претендовать на большее, нежели почетный титул.
В 1285 г. он направил в Китай два посольства с изъявлением покорности. Одно из них добралось до Пекина и получило аудиенцию у императора. Паганский посол, монах, признал от имени Кансу власть Хубилая над Бирмой [62] и просил не посылать более монгольских войск, потому что разоренная страна не сможет их прокормить. (Надпись, содержащая описание посольства, пожалуй, последняя из надписей паганского периода.) Хубилай, не заинтересованный в длительных войнах на юге, согласился на просьбы посла и за присылку дани обещал оставить Паган в покое.
Получив эти благоприятные известия, Кансу III решил вернуться в Паган. Он избрал водный путь и поднимался по Иравади на царском корабле. Губернатор Прома (по хроникам, один из сыновей Кансу III) воспользовался случаем и, убив царя, провозгласил себя царем Бирмы. Трона он все же не добился: в Бирме существовали более могучие силы, претендовавшие на паганский престол. Но и они не смогли ничего сделать.
Не получив из Пагана ни дани, ни подтверждения договору, Хубилай приказал своему внуку Е Су Тимуру отправиться в поход на юг. Е Су Тимур без труда спустился по Иравади до самого Пагана, взял его и уже оттуда разослал отряды во все стороны Паганского царства, приводя к повиновению бирманские провинции. Монголы, заинтересованные в Бирме как в торговом и стратегическом пути к Индийскому океану, предпочитали иметь дело с одним-двумя вассалами, а не с множеством воюющих между собой княжеств и племен. Но монголы опоздали. С центробежными силами, разорвавшими Паганское государство, они справиться не смогли.
Прежнее великое Паганское царство уже перестало существовать. [63]
ГЛАВА III
Дата добавления: 2015-11-03; просмотров: 71 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Конфликт государства и церкви | | | ПЕРИОД РАЗДРОБЛЕННОСТИ |