Англо-бирманские отношения во второй половине 20-х — начале 50-х годов XIX в.

Договор 1826 г. рассматривался бирманцами как не­справедливый и позорный. Сила английской военной ма­шины, которую пришлось испытать на себе бирманской армии, ее явное техническое и тактическое превосходство над бирманскими войсками оказались неожиданностью и, как всякая неожиданность, не укладывались в сознании бирманских сановников, большинство которых предпочи­тало объяснять неуспех личными качествами генералов, провидением и даже случайностью. Поражение рассмат­ривалось как временная неудача, и, хотя присутствие анг­личан в бирманских провинциях стало фактом, Баджидо решил продолжать независимую политику.

Прибывший в Аву в 1826 г. посол генерал-губернатора Джон Кроуфёрд столкнулся с трудностями при заключе­нии торгового договора с Бирмой. Договор, предусматривавший ряд привилегий для английских торговцев, сам по себе был дополнительным унижением для бирманцев. Бирманское правительство решительно сопротивлялось большинству пунктов этого договора, и в результате из 22 его статей в окончательном тексте осталось только че­тыре. Бирманское правительство попыталось использо­вать заинтересованность англичан в заключении догово­ра и изъявило желание рассмотреть с послом погранич­ные вопросы, поскольку соответствующая часть договора в Яндабо была весьма туманной и проблема разграниче­ния бирманской территории и английских владений была чревата дальнейшими конфликтами. Но Кроуфёрд, весь­ма презрительно относившийся к бирманцам и характе­ризовавший бирманское правительство как «невероятно невежественное и подозрительное», отказался выходить в переговорах за рамки торгового соглашения, которое и было подписано в ноябре 1826 г. [141]

Опасения бирманцев по поводу того, что англичане могут воспользоваться туманными местами в Яндабоском договоре для расширения своих приобретений, под­твердились в ходе переговоров относительно границы с Манипуром. Так как часть бирманской территории была оккупирована во время войны 1824—1826 гг. манипурским раджой, бирманцы потребовали, чтобы эта террито­рия была им возвращена. Представитель англичан зая­вил, что карта, которой пользовались бирманцы, фальсифицирована, и возмущенные бирманцы покинули перего­воры. Тогда англичане в одностороннем порядке постави­ли на берегу Чиндуина пограничные знаки, но протест бирманцев был настолько решителен, что знаки сняли, хотя окончательного решения по этому вопросу не было принято. Инцидент в Манипуре был только частным слу­чаем — такого рода происшествия случались и в других районах.

В 1830 г. в Аву прибыл английский резидент майор Г. Бёрни, представитель «умеренного» крыла британской колониальной администрации. Бёрни удалось до некото­рой степени преодолеть обстановку недоверия к англи­чанам, царившую при дворе Баджидо. В отношениях Бирмы сангличанами наступила разрядка, и в 1833 г. ге­нерал-губернатор даже принял решение, признающее точку зрения бирманцев на пограничный спор с Манипу­ром правильной.

Объяснение этим переменам нетрудно обнаружить. За восемь лет, прошедших со дня присоединения не британ­ским владениям ряда областей Бирмы, они не дали ни рупии дохода, расходов же требовали больших. Враж­дебность населения, нелегкий климат, отдаленность от центра — все это привело к тому, что англичане уже по­думывали, как бы избавиться от бирманских территорий. Существовал даже план передачи Тенассерима Сиаму в обмен на торговые концессии, однако антианглийская по­зиция Сиама заставила отказаться от этого плана. Бёрни вел переговоры с царем Баджидо, предлагая на опреде­ленных условиях продать Бирме ее же территории или обменять на другие бирманские земли. Бирманский двор отказался от такой покупки из-за отсутствия средств: только в 1832 г. Бирме удалось полностью уплатить кон­трибуцию, сильно разорившую страну, ибо для ее уплаты были введены чрезвычайные налоги. К тому же Баджидо [142] надеялся, что англичане, поняв нерентабельность Тенас­серима, возвратят его Бирме без всяких условий.

Бирманцев тяготило присутствие в столице британско­го резидента. Несмотря на то что Бёрни удалось устано­вить личные контакты с некоторыми представителями бирманской знати, в том числе с братом царя принцем Таравади, его постоянное пребывание при дворе было в свете существовавших в Бирме обычаев унизительным для страны. Это объясняется тем, что бирманцы рассмат­ривали постоянных послов, посылаемых ими, например, к шанским собвам, как наблюдателей за делами вассаль­ного государства. Дипломатическое посольство в бирман­ском понимании было временным, и посол, выполнив свою миссию, должен был уехать обратно. В соседних су­веренных странах Бирма не имела постоянных посольств; вопросы внешней политики решал только царь с мини­страми, без посредников.

По этой же причине бирманцы отказались направить посла в Калькутту. А когда Бёрни вернулся в Бирму пос­ле отпуска в 1835 г., подверженный все усиливающимся приступам душевной болезни Баджидо отказался принять его: присутствие английского посла в столице было не­выносимо для царя.

Развивавшаяся душевная болезнь царя вызвала борь­бу за власть при бирманском дворе. При жизни Баджидо фактическими господами страны были его жена и ее брат Миндаджи, которые скопили в своих руках громад­ные средства. В некоторых районах чиновники более по­ловины налогов собирали в пользу царицы и Миндаджи, оставляя казне меньшую часть. Труднее всего приходи­лось монскому населению Южной Бирмы, которое по­страдало как от войны, так и от чрезвычайных поборов после ее окончания. Уже в 1826 г. восставшие крестьяне осадили Рангун, и только через год, послав на юг целую армию, правительство смогло подавить восстание. Кре­стьянские бунты охватили и собственно Бирму: в начале 30-х годов, например, один из крестьянских отрядов на­пал на Амарапуру.

В начавшейся после смерти Баджидо борьбе за власть принц Таравади обратился к восставшим крестьянам, и они пришли в 1837 г. к нему на помощь, надеясь, что он уничтожит чиновников и ненавистных царицу и ее брата. В первые дни после захвата власти Таравади (1838 — [143] 1846) по настоянию вождей крестьянских отрядов казнил несколько особенно ненавистных чиновников, не тронув царицу и Миндаджи. Вскоре после этого, расколов един­ство крестьянских вождей обещаниями должностей и пе­реманив некоторых из них к себе на службу, Таравади остальных казнил. Но как только обнаружилось, что царь не собирается выполнять своих обещаний, восстания раз­горелись с новой силой. Не помогла и казнь в 1840 г. царицы и Миндаджи, замешанных в одном из заговоров. В 1838 г. снова восстали моны, в 1840 г. — шаны, в 1844 г. — карены.

Таравади еще при жизни Баджидо неоднократно под­черкивал, что договор с Англией несправедлив. При вос­шествии на престол он заявил, что не считает необходи­мым выполнять положения договора. Таравади не обра­щал никакого внимания на присутствие в столице (в 1837 г. переведенной в Амарапуру) английского посла, и Бёрни, боясь конфликтов между бирманцами и посоль­ством, перебрался в Рангун. Оттуда он слал письма в Калькутту, призывая начать войну против Бирмы и припугнуть царя.

Убедившись в том, что Бёрни не оказывает на бирман­цев нужного влияния, генерал-губернатор Калькутты ото­звал его в Индию, а на его место отправил другого рези­дента — Бенсона. Однако бирманское правительство упорно не желало рассматривать английского посла как представителя державы-победительницы. Помимо реши­мости бороться за возвращение отнятых англичанами зе­мель отношение к английским резидентам определялось еще и тем, что они не были послами английского государ­ства, а действовали от имени генерал-губернатора Бри­танской Индии. За все время англо-бирманских войн анг­личане ни разу не послали в Бирму государственного по­сольства и не ответили на послания бирманских царей королю Великобритании.

В 1839 г. уехал, прожив чуть больше года и сослав­шись на болезнь, новый посол. Оставшийся вместо него капитан Маклеод также продержался в Амарапуре не­долго: летом 1839 г. он покинул столицу и обосновался в Рангуне. Теперь в Калькутте находилось уже два бывших посла, и они единодушно уговаривали правительство Британской Индии начать войну против Бирмы, воспользо­вавшись в качестве предлога излишним, по мнению англичан, [144] размером бирманской армии или закупками ору­жия бирманцами. Они старались убедить губернатора, что если упустить момент, Бирма может предпринять по­пытку вернуть свои южные провинции.

В начале 1840 г. Калькутта отозвала капитана Маклеода из Рангуна и разорвала с Бирмой всяческие отно­шения. Готовились военные акции. Однако эти планы бы­ли сорваны войной в Афганистане, где английские войска не смогли сломить сопротивление горцев. Когда к этому прибавились трудности в покорении Пенджаба и Спида, англичанам пришлось на время отложить войну с Бир­мой.

Дата добавления: 2015-11-03