Возрождение бирманского государства

Мьотуджи (правитель) городка Моксобо У Аун Зея, вошедший в историю Бирмы под тронным именем Алаунпая, был представителем среднего слоя бирманской знати. Его владения лежали на севере, в местах, где го­дами приходилось жить на осадном положении и где лишь стены городка укрывали крестьян из окрестных деревень от частых набегов шанов и манипурцев.

У Аун Зея и подобные ему мьотуджи окраинных об­ластей были недовольны политикой последних царей Авы, которые, будучи не в силах защитить свои земли, бро­сили их на произвол судьбы. Они были сторонниками сильной централизованной власти, требовали проведения более энергичной и жесткой политики по отношению к соседям, в первую очередь монам и шанам. Изоляционистские тенденции авского двора, интриги и заговоры пре­тили закаленным в войнах северянам, чьим идеалом был победоносный Байиннаун.

Когда Ава пала, У Аун Зея решил, что его час про­бил. Монский отряд, подошедший к Моксобо, неожидан­но натолкнулся на яростное сопротивление немногочис­ленных защитников крепости. Это была не регулярная армия авского царя, а ополчение из скрывшихся под за­щиту стен крестьян, остатков царских войск и пришедших на помощь отрядов из соседних городков. Отступать бирманцам было некуда: на севере лежали земли враж­дебных горцев, с востока грозили создавшие свое княже­ство крепостные, на юге были моны. Нападение монских войск на Моксобо было отбито, однако моны не придали значения этой осечке, не поняли, что столкнулись с гибельным [111] для себя явлением — переходом сопротивления из рук неспособного к этому царского двора и крупных феодалов в руки бирманского народа.

Через месяц после того какУ Аун Зея отразил атаку монов, он повел свои отряды в наступление. Одержав ргяд побед, он принял имя Алаунпая, объявил себя претенден­том на бирманский престол и сделал столицей Моксобо, переименовав его в Шуэбо («город золотого вождя»).

В декабре 1753 г. Алаунпая осадил Аву, и моны, не надеясь на подкрепления из Пегу и неуверенно чувствуя себя во враждебном городе, бежали. Алаунпая не стал преследовать монов и направился на север, чтобы оконча­тельно подчинить шанских князей, которым он еще рань­ше нанес сильное поражение. Этот его шаг можно объяс­нить как тем, что он надеялся усилить свое войско шанами, так и выполнением определенных обязательств пе­ред своими подданными, которых он желал обезопасить от шанских набегов.

Война с монами приобретала затяжной характер. У монов было европейское оружие, их снабжали боепри­пасами французы и англичане. В 1754 г. Бинья Дала по­слал армию для того, чтобы вновь захватить Аву. Монские войска, которыми командовал Талабан, продвину­лись вплоть до Шуэбо, однако основной своей задачи — взятия Авы — выполнить не смогли и, преследуемые вер­нувшимся с севера Алаунпаей, бежали. В том же году на сторону Алаунпаи перешел Пром, население которого восстало против монов и выдерживало осаду до тех пор, пока в начале 1755 г. не подошел на выручку Алаунпая с большим войском.

Разбив в решающем сражении монские войска и при­няв изъявления верности от Бассейна, Таунгу, Хензады и Северного Аракана, Алаунпая закончил кампанию в мае 1755 г. в дельте Иравади, близ порта Дагон, который он переименовал в Янгон, т. е. «конец вражды». Это назва­ние, искаженное англичанами, перешло к основанной здесь в XIX в. столице Британской Бирмы — Рангуну.

Однако до конца войны было далеко. Пегу и Сириам оставались в руках монов, которые пользовались под­держкой европейцев, ведя дипломатическую игру как с французами, так и с англичанами. И Алаунпая, понимав­ший всю трудность овладения укрепленными городами монов без огнестрельного оружия, вмешался в эту игру. [112]

Дата добавления: 2015-11-03