И этапы развития 8 страница

* * * -V.

/

Резюмируя краткий обзор мнений об эволюции госу­дарственных институтов в Новгороде, предложим сле­дующую периодизацию его политической истории.

— До рубежа X и XI веков — Новгород в плане си­стемы управления разделяет судьбу всех русских зе­мель и городов. Лишь его географическое положение и особенности связи с Киевом, установленные рядом Ярослава и помешавшие возникновению в городе соб­ственной княжеской династии, содействовали ослабле­нию княжеской власти и развитию институтов самоуп­равления.

________________ 93 ________________

— От рубежа X—XI веков до конца XIII века — период активной борьбы за самоопределение, за сво­боду выбора и смещения князей и посадников, станов­ления системы органов республиканского самоуправ­ления.

— XIV—XV века — время полного расцвета Нов­городской республики. Лишь накануне ее падения в столкновении с Москвой в ходе образования централи­зованного Русского государства наметилось некоторое сокращение вольностей.

Второй и третий периоды относятся к эпохе рес­публики. Первый представляет собой ее предысторию. Историко-правовой материал, как правило, слишком фрагментарен, чтобы строить изложение по этапам. К тому же это привело бы к необходимости многочис­ленных повторов. Поэтому более целесообразен сквоз­ной анализ государственно-правовых институтов с по­пыткой проследить в рамках каждого из них намечен­ную выше в общих чертах эволюцию.

Глава II

В типичную для Руси феодальной эпохи картину об­щественного строя Новгород вписывает черты свое­образия.

Значительное развитие торговли не только стиму­лировало феодальные отношения и социальную диффе­ренциацию, но и связывало боярство с рыночными опе­рациями, а также повышало экономический и полити­ческий вес купечества.

Жизнь собственно города ни в одном другом цент­ре Русской земли не известна нам в таких подробно­стях, как в Новгороде, и, можно полагать, нигде бо­лее не была такой богатой и напряженной.

Новгородские летописи и грамоты пестрят термина­ми, обозначающими различные социальные слои. Боя­ре, огнищане, гриди, купцы, большие, вячшие, старей­шие, добрые, нарочитые, мужи, молодшие, людины, холопы, одерноватые, челядины, простая чадь, милост-ницы, смерды, половники, закладники, земцы, своезем­цы, суседы, сябры, серебряники, люди — вот непол­ный перечень понятий, в которых предстоит разо­браться.

Одни понятия непосредственно определяют место общественной группы в процессе производства и обме­на — бояре, купцы, смерды, половники, ремесленники, холопы и т. п.; другие, более обобщенные, характери­зуют роль слоев населения в политической жизни го­рода — например, вячшие, старейшие, добрые, житьи, молодшие; в основу третьих положен признак, являю­щийся непосредственно не социальным, а гражданско-

_______________ 95 _______________

правовым — суседы, сябры, земцы, своеземцы или да­же политико-бытовым — милостницы¹.

Спорность отнесения понятий к той или иной кате­гории породила обширную и разноречивую литературу о составе новгородского общества².

Наиболее неясные элементы социального строя древнего Новгорода — житьи, земцы, своеземцы, сусе­ды, сябры.

БОЯРЕ

Вершина новгородской социальной лестницы — боярст­во. Оно претерпело существенную и длительную эво­люцию, прежде чем превратилось в ярко выраженное сословие. Путь боярства отражает процесс феодализа­ции новгородского общества.

Слово «бояре» впервые появляется в летописях для обозначения именитых, выдающихся людей древнерус­ского общества под 862 годом³. Этимология его оста-

¹ Соответственно нашему пониманию названных терминов мы будем говорить о суседах, земцах, своеземцах, сябрах в разделе, посвященном гражданско-правовым отношениям (точнее, институту общей собственности). а о милостницах — в связи с политическим бытом новгородского общества.

² Поскольку предложенная система изложения общественного строя не соответствует социальной иерархии, она требует объясне­ния. Прежде всего, применяется традиционное для средневековья деление на мирян и духовных лиц. Именно поэтому о духовенстве, которое представляло собой в социальном отношении очень неодно­родную категорию, не принадлежавшую целиком к высшим слоям общества, речь идет не после бояр, а после холопов. Нарушение принципа иерархии в изложении социальной структуры мирян (жи­тьи люди после крестьян и холопов) объясняется спецификой кате­гории житьих людей и спорностью ее содержания. В отличие от бояр, купцов, ремесленников, крестьян и холопов житьи люди пред­ставляли собой как бы соста'Вную категорию, в которую входили, вероятно, состоятельные купцы и ремесленники. Выяснить их суть можно только путем дифференциации, отделения от более ясных категорий, таких как бояре, купцы, ремесленники. Старейшие и мо-лодшие — категории еще более обобщенные, чем житьи. Социаль­ная структура должна быть полностью обрисована, чтобы стало ясным ях содержание. Вот почему параграф о старейших и молод-ших предшествует общей характеристике социальных отношений в параграфе «Классовая борьба».

³ ПСРЛ. Т. 1. С. 20.

___________________ 96 _________________

ется неясной¹. Н. М. Карамзин считал бесспорным, что оно происходит от «боя» и означало первоначально «воина отличной храбрости»². Современные исследова­тели не столь категоричны. Они считают возможным выводить этот термин и из болгарского корня, озна­чающего «большой», и из тюркского слова «байяр», переводимого как «сановник», или исландского «боэр-мен».

Разные мнения высказывались в нашей литерату­ре и относительно времени появления бояр. Б. А. Ры­баков называет конец VIII века, С. В. Юшков — на­чало X века, С. В. Бахрушин — конец X—XI век и т. л.³ Если вопрос о веке, когда возникло боярство, вызывает споры и едва ли может быть убедительно решен, то ис­торическую эпоху можно определить четко. Это был переход от родового строя к государственному, время зарождения социальной дифференциации, что, естест­венно, предполагает иной тип боярина в сравнении с привычным нам образом эпохи зрелого феодализма. Эту мысль проводит И. Я. Фроянов, отвергая • пред­ставление о боярине как крупном землевладельце с самого начала, ибо боярские отчины появились лишь в XI веке. «Бояре предстают перед нами прежде всего как лидеры, управляющие обществом, т. е. выполняю­щие известные общественные функции, — пишет он.— Не исключено, что в этом амплуа они сменили родо-племенную знать, сошедшую с исторической сцены в результате падения родового строя и возникновения навой социальной организации, которую можно на­звать, пользуясь терминологией А. И. Неусыхина, об­щиной без первобытности»⁴.

Связь боярства по происхождению со знатью ро-доплеменного общества, с руководящими должностя­ми, которую Фроянов выдвигает в качестве гипотезы, представлялась русским дворянским историкам несом­ненной. «Народное правление славян через несколько

¹ См.: Наумов Е. П. К истории феодальной сословной термино­логии Древней Руси и южнославянских стран//Исследования по истории славянских и балканских народов. Киевская Русь и ее со­седи. М., 1972. С. 223—236; Ловмяньский X. О происхождении рус­ского боярства//Восточная Европа в древности и средневековье М., 1978. С. 93—100; Leuschner J. Novgorod. S. 36.

² Карамзин Н. М. История... Т. I. С. 75.

³ Подборку сведений по этому вопросу см.: Фроянов И. Я. Ки­евская Русь. Очерки социально-экономической истории" С 79

⁴ Там же. С. 80—81.

7 Заказ 2695

веков обратилось в аристократическое, — писал Н. М. Карамзин о доваряжских временах. — Вожди, избирае­мые общей доверенностью, отличные искусством и му­жеством, были.первыми властителя/ми в своем отечест­ве. Сия власть означалась у славян именами боярина, воеводы, князя, пана, жупана, короля или краля и дру­гими»¹.

И. Лизакевич отождествлял боярское достоинство с выборной должностью и распространял этот принцип на всю историю республиканского Новгорода. Он по­лагал, что боярин — это титул выборных городских со­ветников, который последние принимали из тщеславия. Они пользовались большими'прерогативами и уваже­нием, чем другие горожане². Как только срок долж­ности истекал, они переходили в разряд старых бояр (кажется, это изобретение Лизакевича, источникам из­вестен термин «старейшие», но не «старые бояре»). Лизакевич и применительно к республиканской эпохе выводил титул из должности, тогда как на деле они уже поменялись местами и не должность стала при­носить титул, а наоборот.

Из советских исследователей мнения о том, что боя­ре представляли собой первоначально должностных лиц, придерживался И. М. Троцкий³, И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко признают это «вполне вероят­ным»⁴.

Новгородские бояре могли происходить как из мест­ной знати славянских племен, так и из княжеской дру­жины. С утверждением княжеской власти в русских землях последнее стало считаться особо почетным. «И суть новгородстии людие до днешняго дни от рода варяжьска»⁵, говорится в новгородской летописи.

Наличие бояр княжеских и новгородских сравни­тельно долго прослеживается в источниках. До второй половины XIII века летописи различают, с одной сто­роны, огнищан и гридьбу, с другой — бояр.

Слову «огнищане» нет никаких оснований приписы­вать (как это сделал М. П. Погодин, отождествивший

¹ Карамзин Н. М. История... Т. I. С. 74—75.

² Lizakevitz G. J. Essai abrege.... P. 65.

³ См.- Троцкий И. М. Возникновение Новгородской республики. Ч. 2. С. 369—370.

⁴ Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древ­ней Руси. С. 1873—1874.

⁵ НПЛ. С. 106.

огнищан с житьими) совершенно иной смысл, нежели тот, в котором оно употребляется в Русской Правде. По Русской Правде (а ее действие, несомненно, рас­пространялось на Новгородскую землю), огнищанин — высокопоставленный княжеский слуга, выделившийся из среды младших дружинников — гридей. Специфику огнищан подметил И. М. Троцкий, указавший, что они обособились, превратились в самостоятельную знать и растворились в населении Новгорода¹. Действительно, летопись говорит об огнищанах и гридьбе под 1166, 1195 и 1234 гг., т. е. когда князь уже превратился в должностное лицо, и им:нно как о представителях го­родского общества. Вот, „тля примера, интересующее нас место из летописи за 1136 год: «В то же лето на зиму приде Ростислав ис Киева на Луки и позва нов­городцев на поряд: огнищане, гридь, купцы вячьшее» (употребление терминов под 1195 и 1234 гг. анало­гично). Справедливо рассматривая огнищан как нов­городское боярство, Троцкий отказывается видеть дру­гие компоненты этой социальной категории. По его мнению, слово «боярин» означало в начале XII века только должностное лицо. Такая трактовка термина ведет к своеобразному объяснению эпизода летописи с вызовом бояр князьями Владимиром и Мстиславом в Киев и грамоты (рукописания) князя Всеволода Мсти-славича церкви св. Ивана на Опоках. В рассказе о приведении к кресту новгородских бояр князьями ки­евскими Троцкому казалось невероятным призвание в Киев всех новгородских бояр. Однако число их зна­чительно уменьшится, если понимать под боярами лишь именитых людей, выделившихся из новгородских об­щин, т. е. исключить огнищан и гридьбу. Вызов в Киев именно местных бояр вполне закономерен. К тому же, в летописи возможно преувеличение. Для демонстра­ции своей власти и готовности к решительным мерам Мономах мог ограничиться острасткой наиболее строп­тивых бояр. Предлагаемое Троцким толкование грамо­ты князя Всеволода церкви св. Ивана на Опоках как эпизода в борьбе Новгорода за независимость, привед­шего к освобождению торговли от вмешательства кня­жеских должностных лиц — бояр, также спорно. По­мимо того что, согласно современным представлениям,

¹ См.: Троцкий И. М. Возникновение Новгородской республики. Ч. 2. С. 354.

——————————————— 99 _______________

7*

документ, приписываемый Всеволоду Мстиславичу, от­ражает порядок, сложившийся не ранее второй трети XIII века¹, в нем запрещается вмешиваться в ивань-ские дела посаднику Мирославу, иным посадникам и «боярам новгородским». К моменту составления «ру­кописания» (будь то XII или XIII век) посадники уже назначались, как правило, горожанами, т. е. не были княжескими слугами, а следовательно, в данном кон­тексте трудно отнести к этой категории и «бояр нов­городских». В «Уставе Великого князя Всеволода о церковных судах и о людях, и о мерилах торговых», который одни исследователи (С. В. Юшков, Б. А. Ры­баков) связывают со Всеволодом Мстиславичем², дру­гие относят к XIII (В. Л. Янин, Я. Н. Щапов) и даже к XIV веку (А. А. Зимин)³, речь, действительно, идет о княжеских («его», «моих») боярах (ст.ст. 3, 5), а не о «боярах новгородских». Это подтверждает, что одни бояре принадлежали к княжеской свите, а дру­гие— к местному населению.

Деление высшего слоя новгородского общества на огнищан, гридь и бояр носило чисто исторический ха­рактер и не было абсолютным. Потребовался век, в течение которого произошли перемены в количествен­ном соотношении местных и княжеских феодалов, пре­кратилось пополнение огнищан и гридьбы в узком смысле слова, чтобы эти понятия уступили место более общему. С 1258 года летопись говорит только о боярах,

Западногерманские исследователи (К. Герке, а вслед за ним И. Лойшнер) полагают, что боярство в (качестве правящего слоя, каким оно известно в XIV—XV веках, сложилось из различных элементов (местные крупные землевладельцы, воины и свита князя, старейшие ку­печеские роды) только во второй 'половине XIII века⁴.

Формирование сословия не привело к полной уни­фикации боярства. Однако деление традиционное усту-

¹ См.: Российское законодательство X—XX веков. Т. 1. Законо­дательство Древней Руси. М., 1984. С. 262.

² См.: Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. С. 217—221; История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. 1. М., 1966. С. 636—637.

³ См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 89—93; Ща­пов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI—XIV вв. М 1972. С. 165—177; Памятники русского права. Вып. 2. М., 1952. С. 161, 166—169.

⁴ См.: GoehrkeC. Die Sozialstruktur des mittelalterlichen Nov­gorod. S. 361; Leuschner J. Novgorod. S. 36.

_______________ 100 _______________

пает место делению по экономическому потенциалу, по роли в политической и социальной жизни земли, опре­делявшейся в немалой степени и знатностью проис­хождения. Трудно сказать, носили ли эти деления чет­кий характер, приобрели ли они и во всех ли случаях правовое значение. При сегодняшнем состоянии источ­ников мы не можем полностью восстановить утрачен­ный смысл этих категорий и должны ограничиться си­стематизацией и комментированием беглых упомина­ний в исторических документах, служащих намеками на неоднородность боярства.

Устав Ярослава о судах святительских, сохранив­шийся в редакциях конца XIV —начала XV века и находящийся в рукописи Археографической комиссии после Комиссионного списка Новгородской первой ле­тописи, при определении наказаний за оскорбление бо­ярских жен и дочерей исходит из деления бояр на великих и меньших¹. Это деление неизвестно ни Рус­ской Правде, ни Новгородской судной грамоте, ни дру­гим новгородским источникам. С. В. Юшков полагал, что оно заимствовано из болгарского права².

Новгородская летопись не знает терминов «вели­кие» и «меньшие» бояре. Но зато в ней встречаются со второй половины XIII века понятия, которые вызы­вают ассоциацию с «великими боярами» — «лучшие», «вятшие», «добрые» бояое³. Такие определения приме­няются до середины XIV века, после чего всякие на­меки на дифференциацию в среде бояр по этому прин­ципу исчезают, и речь идет просто о боярах. Видимо, исходя из названных категооий, В. Н. Вернадский вслед за С. А. Таракановой-Белкиной говорил о «ве­ликих» боярах и просто боярах, относя к великим 22 боярские семьи, которым принадлежали огромные земельные угодья⁴.

Что же касается меньших бояр, то в собственно ^новгородских источниках этому понятию нет никаких аналогов. Однако, по мнению В. Л. Янина, формула грамоты отношений Новгорода с князьями «и от всех

¹ НПЛ. С. 481, 483.

² См.: Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. С. 214.

³ НПЛ. С. 84, 86, 313, 317, 347, 455.

⁴ См.: Тараканова-Белкина С. А. Боярское и монастырское зем­левладение... С. 43; Вернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке. С. 150—153.

__________________5101 ____________.-—__

старейших, и от всех меньших» предполагает именно меньших бояр: «Поскольку в полном виде эта фор­мула звучит: «от всех старейших, и от всех меньших, и от всего Новгорода», в ней следует видеть именно указание на меньших бояр, а не на весь Новгород, исключая старейших»¹. Трудно.с этим согласиться по соображениям как логического, так и исторического порядка. Традиционное описание новгородской сторо­ны в переговорах с князьями построено не по единому принципу и не состоит из взаимоисключающих элемен­тов. Оно составлено так, чтобы создать впечатление всеобъемлющего 'представительства, охватывающего действительно весь город. В нем комбинируются три элемента: должностной (владыка, посадник, тысяцкий, сотские), социальный (представители населения — в разных вариантах — от старейших и меньших, бояр, житьих и т. п.) и самый общий, вводимый для усиле­ния, при очевидном смысловом повторе (от всего Нов­города). Конечно, в «весь Новгород» входят и влады­ка, и городские сановники, и разные слои населения. Но формула идет на этот алогизм, чтобы подчеркнуть, что действительно весь город вступает в соглашение с князем, чтобы исключить мысль о неполноте, неавто­ритетности представительства. Поэтому «весь Новго­род» не исключает никого — ни старейших, ни мень­ших бояр, а, напротив, все охватывает.

Как справедливо отметил В. Л. Янин, приведенная им формула бытует до 70-х годов XIV века. Она повто­ряется еще в договоре с тверским великим князем Ми­хаилом Александровичем (1371)², но уже грамота 1372 года новгородским послам с наказом об условиях заключения мира с тем же князем вводит иную фор­мулу: «от посадника, от тысяцкого, от бояр, и от жить­их людей, и от черных людей, и от всего Новгорода»³. Заметим, что слово «весь» («все») фигурирует в ней только перед Новгородом, но не перед элементами пе­речня слоев населения. Из этого можно заключить, что «все старейшие» и «все меньшие» предполагают неко­торую неоднородность, многослойность этих категорий, раскрытую в формуле 1372 года. В таком случае ран­нюю формулу договоров следует понимать как пред-

¹ Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 328.

² ГВН и П. С. 29.

³ Там же. С. 32.

_______________ 102 _______________

ставительство от всех старейших и всех молодших — от двух категорий, на которые распадалось население и которые действительно охватывали весь Новгород. Понимание меньших не как молодших, а как меньших бояр, привело бы к неоправданному исключению из новгородского представительства всех слоев населе­ния, кроме «великих и меньших бояр».

Установив указанным образом наличие в Новгоро­де «меньших бояр», В. Л. Янин приступает к опреде­лению их социальной природы. Сопоставляя шкалу групп населения по Уставу Ярослава о судах святи­тельских (великие бояре; меньшие бояре; добрые, на­рочитые или городские мужи; простая чадь) и по Нов­городской судной грамоте (бояре, житьи, молодшие) и, соизмеряя их со шкалой наказаний, он приходит к выводу, что «главные юридические градации» в этих памятниках совпадают, причем «молодшие» Судной грамоты оказываются идентичными «меньшим боярам» Устава Ярослава, а «житьи» — новообразованным тер­мином, который.применялся к «социальной категории, стоявшей между «меньшим» и «великим» боярством, но ближе к первому. «Отождествляя меньших бояр и «молодших», — продолжает Янин, — мы тем самым при­знаем их менее привилегированным сословием, неже­ли житьи»¹. Под «меньшими» он понимает «ту часть феодалов-вечников, которые были лишены права уча­стия в высшем республиканском управлении и проти­вопоставлялись «вятшим» или «великим» боярам, а в дальнейшем своем развитии выделили из себя катего­рию «житьих», «сословие землевладельцев неаристо­кратического происхождения, опиравшееся в своей борьбе на народные массы»².

Как видим, проблема «меньших бояр» в интерпре­тации Янина тесно связана с житьимй, старейшими и молодшими, и поэтому при рассмотрении названных категорий эта интерпретация будет вновь затрагивать­ся. Пока же отметим, что признание неубедительности отождествления «всех меньших» договорных грамот с князьями с «меньшими боярами» делает излишним оп­ровержение концепции Янина,по существу. Обратим лишь внимание на спорность сравнения социальных градаций по Уставу Ярослава о судах святительских

¹ Янин. В. Л. Новгородские посадники. С. 323.

² Там же. С. 147, 369.

___________________ 103 ______________—

и Новгородской судной грамоте. Если признать «мо-лодших» Грамоты аналогом «меньших бояр» Устава, становится неясным, почему они опустились ниже «доб­рых, нарочитых или городских людей». Не резоннее ли признать, что меньшие бояре — категория, не получив­шая развития в Новгороде, что «молодшие» Судной грамоты соответствуют не «меньшим боярам», а «про­стой чади» Устава, а «житьи» — «добрым», «нарочи­тым» или «городским» людям?

Наряду с меньшими боярами летописи знают еще одну категорию второстепенного боярства, которую мы назовем «земские бояре», полагая, что употребление этого термина новгородской летописью («бысть мятеж за Наровою велик, избиша чюдь своих бояр земских, и в Колываньскои земли и в Ругодивскои...»¹ — 1344 г.) является определительным и более широким по отно­шению к боярам новоторжским, двинским и т. п. Позд­нее новгородских выделившиеся из общин, земские боя­ре, вероятно, не имели, как правило, дворов в Новго­роде, и сфера их экономической и политической дея­тельности ограничивалась рамками своей провинции. Только в исключительных случаях земские бояре вы­ступали на общеновгородской арене. Земские бояре нередко бывали недовольны своекорыстной политикой центра.

Последняя группа, выделяемая источниками из об­щей массы бояр, — дети посадников и тысяцких. Лето­пись упоминает о них, начиная с XIII века (сын по­садника— впервые в 1230 году) и, как правило, в свя­зи с выполнением ответственных военных, дипломати­ческих и административных поручений. Так, сыновья посадницкие встречаются в числе стражи, назначенной Александром Невским для охраны татар, приехавших в Новгород с требованием дать число, во главе пол­ков, отправленных новгородцами на защиту Торжка от Симеона Гордого, в качестве воеводы, в посольстве с лучшими боярами, и в частности в качестве единст­венного представителя всего Новгорода в договоре о мире с королем польским и великим князем литовским Казимиром. Еще не вступив в распоряжение родитель­скими вотчинами, сыновья посадников и тысяцких про­ходили школу государственной власти и готовились к

НПЛ. С. 357.

смене своих отцов на важнейших постах новгородско­го управления.

Вошедшие в летопись списки новгородских посад­ников и тысяцких говорят о том, что _ сыновья посад­ников и тысяцких, а также братья их очень часто ста­новились сами посадниками и тысяцкими. В уста­новлении династической преемственности, время от времени нарушаемой насильственными переворотами, ярко сказались аристократические тенденции старейше­го новгородского боярства, превратившего в свою мо­нополию важнейшие отправления государственной вла­сти. По наблюдению В. Н. Вернадского, именно по­садники, тысяцкие, их сыновья и внуки составляли привилегированную даже в боярской среде прослойку великих (больших, добрых, вячших) бояр — уже упо­минавшиеся 22 семьи¹.

Летописи говорят также о детях боярских вообще (они назначались Александром Невским для охраны татар, брали вместе с посадниками черный бор с во­лостей, посылались с воеводами в походы и т. п.). По аналогии с детьми посадников и тысяцких², полагаем, что «дети боярские» нужно понимать в буквальном смысле, а не в том, в каком знало этот термин Мос­ковское государство. Н. И. Костомаров полагает, од­нако, что на детей боярских не распространялось бо­ярское достоинство их предков: «Если бы родовое на­чало не подрывалось в народе другими, противными понятиями, то боярство сделалось бы званием наслед­ственным и оставалось бы только в известных родах. Но родовое начало не достигло в народных понятиях такого значения. Масса всего народа, в том числе и черного, имела верховную власть, значение боярства зависело от ней: боярин был боярином — пока народу было угодно; поэтому, в смысле человека влиятельно­го, боярство могло и не переходить на потомство, если народ этого не захочет; могло оно не переходить и по владению землею, то есть можно было владеть землею и не быть боярином, хотя бы предки и находились в числе бояр... Примирение родового начала с началом личной свободы и правом верховной власти за народ­ною массою произвело сословие детей боярских. Это

¹ Вернадский В. Н. Новгород... С. 154—155.

² См.: Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства... Т. II. С. 23.

уже не были только дети бояр-родителей, но и внуки и правнуки их во всех разветвлениях носили такое на­звание. Эти дети боярские были незначительные зем­левладельцы, помещики, и составляли обыкновенно новгородское военное ополчение»¹. Основа этой кон­цепции, как и многих других положений Н. И. Косто­марова, — преувеличение народного верховенства. Идеа­лизация демократических устоев переносится на со­циальный строй и приводит к выводам, несовместимым с природой феодализма. О временном характере бояр­ского достоинства, о лишении его нам ничего не из­вестно из новгородских или каких-либо иных источ­ников. Смена высших должностных лиц часто была связана с неудовольствием ими, а порой и с изгнани­ем их и разграблением имущества, но ничто не гово­рит о лишении боярского звания. Напротив, возмож­ность повторного возвращения на ту же должность скорее свидетельствует о его сохранении. Признавая сословный характер «детей боярских», отрицать со­словность боярства нелогично. Сословность — универ­сальный принцип феодального общества, но историче­ски он начинает оформляться прежде всего, вероятно, в верхних слоях общества, заинтересованных в сохра­нении и увековечении своих привилегий. Исходя из этого, можно понимать «детей боярских» как возраст­ную, а не социальную категорию.

В последние полтора-два века Новгородской рес­публики в источниках упоминаются лишь дети бояр­ские и земские бояре. «Меньшие бояре», о которых говорит В. Л. Янин, даже если признать их существо­вание, по сути, боярами не являлись. Нельзя не согла­ситься с ним в том, что в «XV веке никакого деления на правовые категории внутри собственно боярства не было. Существовала категория бояр, единая в юри­дическом отношении, хотя и включавшая в свой состав лиц разного экономического положения»². «Большие бояре и боярыни» новгородские, о которых говорили московские летописи в связи с высылкой новго­родской знати Иваном III в 80-х годах XV века³, оче­видно, отличались от других бояр лишь своим бо-

¹ Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства... Т. II. С. 24—25.

² Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 323.

³ ПСРЛ. Т. VI. С. 36; Т. VIII. С. 215.

__________________ 106 ___________________

гатством и авторитетом. Развитие феодальных отно­шений подвело единый экономический фундамент под сословие, восходящее корнями к эпохе разложения ро­дового строя, и содействовало известному выравнива­нию социально-правового статуса его представителей.

В дореволюционной литературе встречаются раз­ные взгляды на экономическую природу боярства. Од­ни исследователи видели в боярах «землевладельцев», «землевладельческий класс»¹, другие — наиболее бога­тых купцов². В. О. Ключевский, полагавший, что «еще до князей старшие города на Руси управлялись воен­ной старшиной, выходившей из местной промышлен­ной знати», считал, что и новгородское боярство «об­разовалось из такого же класса», и говорил, что «на верху общества лежал класс бояр, крупных капитали­стов»³. Правда, знаменитый историк дает и другое, более широкое и более близкое к действительности оп­ределение бояр как «крупных землевладельцев и ка­питалистов, принимавших двоякое участие в торгов­ле»⁴.

Казалось бы, применительно к Новгороду, в жизни которого торговля имела особое значение, концепция Ключевского имела больше прав на существование. Господство торгового капитала в торговом городе ло­гически возможно. Но эта концепция оказалась несо­стоятельной и была отвергнута советскими историка­ми сначала по принципиальным соображениям, а по­том и на основе фактического материала. Уже М. Н. Покровский видел в боярах феодальную знать и про­тивопоставлял им «буржуазию» — житьих людей⁵. Представление о боярах как феодалах, землевладель­цах, обладающих в новгородской земле громадными латифундиями, утвердилось в советской литературе еще в довоенное время⁶, а в начале 60-х годов было

Дата добавления: 2015-10-28