Примерное описание зон 10 страница

Коротко поговорив с мамой и ее мужем, я поехал к Рамилю. Его дом не узнать – так разросся и похорошел. Стучу в окно, в котором свет. Дверь открывает Лилия, его жена. Радуемся встречи – давно не виделись. Мужа дома нет. Когда приедет, неизвестно. «Попрощаться приехал, - говорю я Лилии, и оставляю свой номер сотового: Как вернется, попроси, чтобы позвонил – я буду здесь, недалеко». Она приглашает подождать Рамиля в доме. Отказываюсь: не в моих это правилах, и Лилия знает об этом, потому и не настаивает. Еду в «Пашмир», где могу пока в ожидании поработать за компьютером. Из еды ничего не заказываю, чтобы не обидеть друзей, случись поздний ужин, а ограничиваюсь только чашечкой кофе. Через какое-то время ко мне подходит знакомый офицер МВД из убойного отдела: «Давно не видел тебя. Где ты и как?». Говорю все, как есть: что занимался бизнесом, но теперь оставляю его и собираюсь уехать в горы. «Слушай, а ты какой-то менее агрессивен стал. Я сам человек агрессивный, вон, все тело в шрамах от пулевых ранений – бандитов погонял… А тебе сколько сейчас?». Отвечаю, что сорок два. «Да мы ровесники с тобой! Может, с годами мягче становимся? Тебя и не узнать. Как-то приятнее общаться, что ли…». Поговорив еще немного о том, о сем, прощаемся. От этого короткого разговора с человеком, которого толком-то и не знаю, как и он меня тоже, стало очень тепло и светло на душе. Сколько же я потерял, проведя все эти последние годы в сплошь борьбе? Как там: «Кто с драконом биться станет, тот в дракона и превратиться» – так вроде? Я был очень благодарен этому человеку за его замечание. Вспоминая черты его лица, я не мог припомнить в них следов агрессивности: может, действительно, с годами мягче становимся? Или отсутствие ее в одном и других делает мягче, добрее? Раби Ицхак сказал бы: «И то, и то», – и был бы прав… Зазвонил телефон – Рамиль приехал… В дверях стоял мой прежний друг, заметно изменившийся внешне в лучшую сторону. Мы обнялись. Рамиль был напряжен, это чувствовалось, – оно и понятно: прошло столько лет, а тут, как снег на голову. Мы прошли в зал, обставленный дорогой мебелью и техникой – неплохо: тот, кто покровительствовал ему несколько раньше, продолжал заботиться и ныне; новый джип, легковушка для жены – я искренне порадовался за своего друга, счастливого тем, что ему не нужно было прятать глаза и оправдываться перед паствой за все то, что имел. Он все это заслужил, а мое убеждение в том, что о подобных ему должны заботиться люди с большим материальным достатком, получило свое самое яркое выражение. Ни я сам ранее, ни теперешний его благодетель не являлись более чем орудиями в руках Аллаха, через которых Всевышний позаботился о своем верном и преданном слуге. Я думаю, что со временем пример с хазратом Рамилем войдет в анналы исламской истории, как свидетельство Божьей Справедливости: каким бы он ни казался людям, у него была и есть его главная сила – неизменное и непреклонное намерение служить Богу. Рамиль очень светский человек, и ничто из мирских желаний не чуждо ему, что не мешает оставаться, в первую очередь, человеком глубоко религиозным и духовным. Будь он буддистом, про него сказали бы, что он следует Срединным Путем. Вообще-то его судьба удивительна и другим: он – редкий пример той части духовной интеллигенции, которая одинаково интересуется вопросами и проблемами всех конфессий, охотно общается и взаимодействует с их представителями, проявляет живой интерес к Науке и политике, и среди их деятелей пользуется определенным авторитетом, что, естественно, накладывает свой отпечаток и на особенности его мировоззрения, мироощущения. И когда я спросил его, удается ли ему при его нынешней загруженности находить время и возможности для самообразования, то услышал: «По субботам и воскресениям запираюсь дома, читаю Коран, другие книги, смотрю фильмы. У меня нет выбора: все, что касается общения с журналистами, учеными и другими людьми, муфтий перекладывает на меня. Не могу же опозориться перед ними, показав свою неосведомленность в том, о чем они спрашивают, или о чем говорят». Я-то, конечно, имел несколько другое в виду, спрашивая о свободном времени для развития: духовный человек быстро догматизируется и теряет свой уровень, если у него нет достаточного времени для занятий вопросами собственного развития, в первую очередь, духовного, а не интеллектуального. Рамиль понял, о чем я, и признался, что на это времени практически не остается, хотя очень хочется. Он посетовал, что очень устает от внутренних интриг, которыми так полна жизнь священнослужителей в любой конфессии. Найти время для уединений в его нынешнем положении, практически, нет никакой возможности. Единственный раз он смог уединиться только зимой, уехав в санаторий в Красноусольск. Наконец, когда почувствовал, что напряжение между нами несколько спало, я ответил на его вопрос, от которого ушел в начале встречи, когда заметил: «Потом», – теперь же подтвердил: «Да, Рамиль, уезжаю. Но приехал я не из-за этого. Прежде чем уехать, я должен попросить у тебя прощения за ту нашу встречу…». Рамиль знал, о какой встрече идет речь. Тогда прозвучало очень много взаимных упреков и обвинений. «Я признаю свою неправоту. Я был неправ и несправедлив. Я действовал как настоящий эгоист, думающий только о себе и о своих проблемах. Я же знал, в каком непростом положении находишься ты сам, но совершенно не хотел с этим считаться…». Рамиль молча слушал, а я видел, как его охватывает чувство смятения. Он не ожидал этих признаний, тем более что хорошо знал мой характер и нрав, никогда бы не позволивовших мне говорить то, о чем сейчас совершенно спокойно говорил. «Знаешь, Рамиль, я не смогу спокойно уединиться, если не скажу тебе всего этого сейчас. Мне надоело ходить с этим грузом нечистой совести. Так будет лучше. Так будет правильнее. Все, что я тогда наговорил – глупо». А то, что я тогда ему выкрикивал, было не только обидным, но и оскорбительным, унизительным. Получив же ответную отповедь, я обозвал его сволочью и «настоящим политиком», и на этом все наше общение оборвалось, а многолетняя дружба – прервалась, хотя я тогда решил, что ей – конец… В душе моего друга что-то происходило. Я не хотел думать о том, что. Я просто чувствовал, что этот человек мне действительно дорог, а все остальное не имеет никакого значения. Наконец, Рамиль поднял голову и, оторвав взгляд от пола, тихо проговорил: «Ты очень похож на Колчака» – до этого он спрашивал, смотрел ли я фильм «Адмирал Колчак». Я не успел сходить на этот фильм, о чем и сказал ему. Теперь же не знал, что он имеет в виду, проведя, столь, наверняка, лестное сравнение. Он мог бы вообще ничего не говорить, ведь я прекрасно знал, что он любит, уважает и ценит меня не меньше, чем я его. Просто у нас характеры такие, что тяжело признаемся в своих ошибках и слабостях. Что он, что я – мы оба лидеры по своей натуре. Отсюда и наши проблемы, отсюда и наша сила. К этому времени Лилия приготовила нам легкий ужин, за которым я поделился с Рамилем своими планами. «Я буду ждать твоего возвращения», – заметил он. «Смотри, дождешься, люди станут кричать тебе: вон, смотрите, Антихрист явился! Что тогда делать будешь?», – испытующе смотрю на Рамиля, как он отреагирует на намек на один случай, когда его чуть было не заставили поверить в то, что он, в лице Айрата, дружит чуть ли не с самим Антихристом, явившемся в наш век обольстить и погубить людей, особенно наиболее светлых из них. Рамиль делает вид, что не понимает намека, и в свою очередь рассказывает историю из жизни Пророка Мухаммеда: «В одном селении родился человек, полностью подпадающий под описание Антихриста: условия рождения, одноглазость, скверный характер и злобные нападки на верующих – все признаки. Когда Пророк пришел взглянуть на него, Умар, его самый преданный сподвижник, схватился за меч и спросил Пророка: Можно я отрублю ему голову? На что Пророк ответил: Нет, Умар, ты этого сможешь сделать. Если это действительно Антихрист, то его убьет только Иисус Христос». Мы посмеялись над этой историей, свидетельствующей о глубокой мудрости Пророка Мухаммеда. Допив чашечку чаю, я поспешил поблагодарить за угощение и попрощаться, зная, что нам обоим нужно остаться наедине со своими мыслями и чувствами. Рамиль проводил меня до машины, и мне показалось, что он с болью смотрит на меня. До этого он спросил, нуждаюсь ли я в какой помощи – раньше об этом я его спрашивал, теперь же жизнь и судьба поменяла нас местами. Сказал, что нет, спасибо, все в порядке: нет ничего, с чем не справился бы сам. Видимо, он не поверил мне, разглядывая сейчас мою грязную с дороги и подслеповатую на одну фару машину отечественного производства: раньше на этом месте он привык видеть меня только рядом с роскошными «Мерседесами» и «Лексусами». Не знаю, поверил ли он мне, что жизнь материально состоятельного человека меня больше не интересует – уж слишком хорошо он знал меня прежним. Но он знал и другого – с кем можно бесконечно много и долго говорить о духовности, и не только говорить… Я стал замечать, что время от времени, что так, как бы невзначай, как бы между прочем, подчеркиваю, мол, смотрите, какой я был крутой, и как был круто «упакован». Да, видимо, до искоренения комплекса «маленького человечка» еще далеко, – работай, да работай над собой. Да и материальное, пожалуй, еще крепко держит. Хотя, чего бороться с ним? – надо будет, само отпадет, а нет – так будем жить «с поправкой на ветер»…

Утром следующего дня выяснилось то, что, впрочем, и следовало ожидать: покупателей на мой проект больше нет. Из-за мирового кризиса многим компаниям пришлось отказаться от большинства своих планов, и теперь они думали не о том, как развиваться дальше, а о том, как выжить. Единственное, что могло мне позволить рассчитаться по долговым обязательствам, это была продажа фирм. При существующих обстоятельствах и условиях вряд ли за них дадут столько, на сколько рассчитывал еще месяц назад. Вырученных от продажи средств хватит только покрытие долгов, и это – в лучшем случае. Помня о знаке, указывающем, что с реализацией проекта не стоит спешить, я постарался справиться с чувством разочарования, мысленно сказав себе, что должен научиться доверять Божьему Промыслу. Да и здравый расчет подсказывал, что этот проект рано или поздно в любом случае будет востребован – подобных ему редко встретишь, а для того, чтобы подготовить его до той стадии, на которой сейчас он находится, требуются годы. Внутренний голос призывал довериться, припоминая мне случаи, когда из-за отсутствия доверия и терпения я не получал того, что хотел, а то и вовсе лишался много. Одним словом, – классический случай действия закона: «Все, что происходит – к лучшему». Продай я свой проект после своего возвращения, он был бы способен принести куда больше денег. Если же реализовать его сейчас, уверен, все деньги я потрачу на всякую чепуху или совершу преждевременные действия, типа, начну издавать свои книги, заложу первый камень в фундамент будущего монастыря и прочее. Одним словом, следуй знаку, расслабься и делай то, что должен делать по текущему моменту там, где не возникает никаких препятствий и все решается само по себе…

Посмотрел фильм «Адмирал». Рамиль ошибается: я не похож на Колчака. Но я знаю, что имел в виду мой друг, приведя столь лестное для моего самолюбия сравнение – дух. Мое военное воспитание, данное и привитое моими отцами-командирами в трех военных училищах, мало чем отличается по своему духу с тем, как воспитывался адмирал Колчак в частности, и свет российского офицерства, в целом: Честь, Долг перед Отечеством, Самоотверженность, Любовь. Я мог бы привести пример более точного сравнения и, уверен, не ошибся бы: мой друг Андрей Рябов – вот он, действительно во многом схож с адмиралом Колчаком. Повезло генерал-лейтенанту Сафарову Асгат Ахметовичу, что у него ест такой друг и помощник! Да и сам генерал такого стоит. Картину у Андрея видел: там они со своим шефом изображены в мундирах русских офицеров, отдыхающих на охоте. У обоих получились очень грустные глаза, сказал бы даже, обреченные. Кто близко знает этих людей, думаю, могут догадаться, в чем причина такой боли. Я не знаю, как Андрей спасает самого себя в этой структуре, откуда ему никуда не уйти, пока его друг нуждается в защите своего тыла. Я не знаю, почему одни люди превращаются там в оборотней, а другие как-то спасают свою душу от погани. Родились, что ли, такими? Или так воспитали?.. Другой есть там генерал, Нугуманов Рафиль Габдрафикович… Найдите таких людей…

На следующий день я неожиданно слег. Те же самые симптомы, что и раньше: ночные кошмары, а поутру ощущение полного бессилья, тоскливость, апатия, сонливость, невозможность собрать воедино все мысли и принять хоть какое-то мало-мальски осмысленное решение даже по самому пустяковому делу. Любые попытки противиться этим крайне неприятным ощущениям приводили к еще большей потере сил, усугубляя и без того незавидное положение. Если описать меня и мое состояние одним словом, то это слово – «овощ». Я хорошо изучил следствия воздействия некоторых типов психотронного оружия, особенно тех, чье действие наиболее эффективно и продуктивно тогда, когда человек находится в состоянии сна или в его пограничных состояниях, и меня пугала эта схожесть. Тут я вспомнил совет одной моей хорошей знакомой, профессионального психолога, по характеру своей работы имеющей тесные контакты с руководителями спецслужб страны. Она советовала мне по возможности не просто отключать мобильник от сети, но и вынимать батарейку в силу двух простых причин: особенности сотовой связи позволяют подслушать разговор или оказать определенное воздействие даже при выключенном состоянии телефона. Я не знаю обоснований этих возможностей, но у меня нет оснований не доверять своей знакомой. Как я уже говорил, лучшим способом защиты от наведенного излучения, будь то следствие манипуляций магов, колдунов, будь то следствие воздействия технических средств, остается один, и самый простой – расстояние удаленности и неизвестность координат местонахождения. Я бы и рад уехать, но только сейчас не могу – нельзя. Мне как-то совершенно наплевать, если кто-то в таких случаях крутит пальцем у виска – этот человек или не осведомлен должным образом, или введен в заблуждение: когда без видимых причин неожиданно возникает прямая угроза для здоровья, ты должен перебрать все возможные причины, способные ее вызвать, начиная от простых физиологических, заканчивая энергоинформационными. Если для кого-то все это – сказки, то ему не мешало бы вспомнить факты применения технических средств для подавления воли и манипуляции сознанием на Украине (США), в Грузии (Грузия-США?), в Ираке (США). Если кто-то считает, что периодические вспышки света, исходящие от пролетающих над отдельной территорией спутников, это всего лишь чьи-то светотехнические забавы, светоиллюминационное или лазерное представление, то что ему порекомендовать, кроме как почитать научно-популярные издания? Конечно, есть немало параноидально-шизофренических личностей, для которых в каждом оставленном у двери пакете – бомба террористов. Возможно, я и сам кажусь таким. Этот вопрос я задаю сам себе чаще, чем кто-либо другой: этому обязывает то, чем я занимаюсь, чем живу – путь духовных практик и изысканий. Никто не говорит, что этот путь прост и не чреват многими опасностями, среди которых безумие – не самое страшное последствие. Целая плеяда именитых ученых в области изучения вопросов трансперсональной психологии и экспириенциальной психотерапии давно пытаются донести до слуха и умов широкой общественности, что вопросы духовного развития и связанного с ним ряда кризисных состояний никак не связаны с вопросами патологий. Учитывая вышесказанное, подчеркиваю, мне приходится постоянно вести наблюдение за самим собой и за реакцией на меня людей, с кем выстраиваются коммуникации, на предмет определения степени адекватности поведения, восприятия, привнесения необходимых корректировок или произведения разъяснения. Можно было бы и не делать этого, учитывая слабую осведомленность людей об особенностях выполнения ряда духовных дисциплин и их следствий, шокирующее действующих на неподготовленное сознание. Но тогда пришлось бы забыть о возможности адекватного взаимодействия с ними, но, самое страшное, не заметить ту грань, где начинает подлинное безумие – ни один сумасшедший никогда не посчитает себя таковым, и пока ты боишься собственного безумия, остаешься здоровым. Но даже безумие не так опасно, как высокомерие и гордыня… И вот теперь, когда беспомощен, что младенец, я лежу и перебираю все возможные причины, следствием которых могло бы стать мое нынешнее плачевное состояние. Физически здоров, до безумия далеко – я даже не начинал практиковать что-либо экстремальное. Проблемы и связанные с ними переживания, стрессы? Их не больше, чем обычно – бывало и гораздо сложнее. Накопившаяся усталость? Может быть. Но почему так избирательно по времени, по условиям и обстоятельствам? Почему именно тогда, когда я должен предпринимать активные, целенаправленные действия? Почему не тогда, когда я просто бездельничаю или занимаюсь какими-то совершенно другими делами? Почему именно перед тем, когда должен решиться вопрос, в корне меняющий мое положение и мои перспективы? Почему, когда я вот-вот должен обрести свободу для своих дальнейших действий, возникает нечто, что пеленает меня по рукам и ногам? Внешние обстоятельства никогда не могли остановить меня, если в чем-то я уже принял твердое решение. Слабым местом остается всегда только одно – здоровье… Врагов у меня практически нет. Фсбэшникам я давно уже вряд ли интересен, если только не стал одним из тех, на ком можно ставить эксперименты. Но есть не только они, кто отслеживает действия людей, стремящихся через политическую деятельность продвигать идеи духовности, нравственности и справедливости. Тут я «засветился» по полной программе. Об этих, если не силах, то людях очень много написано. Правда, большего скандального, спекулятивного, чем объективного. Но, как бы там ни было, факт остается фактом: подобные мне люди представляют потенциально серьезную опасность для тех, чья цель – безраздельная власть и полное подчинение ей масс. Я им мешаю? Знаю и владею тем, что может представлять для них реальную угрозу? А вот это уж точно паранойя или мания величия. Но, ведь, в свое время, кто-то пытался мне устроить автокатастрофу, подсыпав какую-то гадость в чашку с кофе, которую я решил выпить перед дорожкой, покидая один из ресторанов города, куда привык захаживать каждый вечер перед тем, как отправляться в свой загородный коттедж? Спасли меня тогда только чудо и своя собственная сила воли: я практически потерял способность ориентироваться в пространстве, а координация движений нарушилась так, что управление джипом потребовало столько энергии, сколько необходимо на управление космическим кораблем. И все это происходило ночью на ледяной дороге при боковом ветре и в снег на скорости 120-160 километров в час – на меньшей я просто не езжу, и это знали все. Какие уж тут паранойя и мании? Но тогда было химическое воздействие. Сейчас же речь может идти только об энергетическом или энергоинформационном. Доказать это, даже для самого себя, вряд ли смогу: не приводить же в качестве аргумента и доказательств увиденное и испытанное в сновидение? Колдовство, наведение, порча? Вариант… Итак, остается три версии причин: техническое воздействие, магическое и банальное переутомление, периодически дающее о себе знать вот таким болезненным и неожиданным образом. Что выбрать? Как обычно, выбираю возможность всех трех с равной степенью вероятности: для этого у меня есть свои обоснования, большей частью имеющие объективный характер. В конце концов, для моего здоровья важнее не мои теории, а результат. Два дня я пытался бороться просто как обыкновенный человек. На третий, когда уж стало совсем невыносимо, я разобрал свой телефон, и полночи провел в молитве. Вторую ее половину и весь следующий день я периодически проваливался в сон, периодически просыпался и тут же начинал молиться до тех пор, пока сон не уносил меня в свои глубины. И только поздним вечером я впервые почувствовал, как тепло и жизнь возвращаются в мое тело, голова проясняется, руки и ноги начинают оживать и наливаться силой. Наконец-то я смог стать, приготовить себе рис, и съесть часть его, прикусывая маслинами и бутербродом с маслом и сыром. Чай с лимоном и медом дали мне возможность окончательно почувствовать себя мало-мальски человеком. Но так долго я не протяну. Продать все и уезжать. Забавно наблюдать, как это мое простое решение вызвало целый шквал всевозможных реакций мира на него, проявившихся как кнут и пряник одновременно: с одной стороны, новые возможности и вот-вот подходящие две многомиллионные сделки, сулящие и мне несколько миллионов, с другой – срыв проектов, претензии клиентов, давление кредиторов. Как бы все говорит об одном и том же: «Не вздумай оставить бизнес!». Есть и еще один шептун, – тот, что сидит внутри меня самого: «Айрат, ты же здравомыслящий человек, в конце-то концов. Ну, заработай все, что можно заработать, сними все «пенки», вот тогда и линяй. Какие проблемы? Ты же без денег опять страдать начнешь. Ну, продашь сейчас все, с долгами рассчитаешься и без шиша в кармане останешься. А дальше-то что? Как дальше жить?..», – ну и в таком духе до бесконечности. Шептун прав, но только между ним и мной есть одна большая разница: он не верит в Бога, он привык верить только в самого себя и в свой здравый рассудок. Он боится неизвестности. Он боится проверить, кто из нас прав. Он не желает чуда, для него важен баланс – дебет/кредит/сальдо. Ему по-барабану Служение, он хотел бы, чтобы служили ему. Спроси шептуна, что мне помогло сегодня, он скажет: «Разобранный телефон или какие-нибудь естественные причины. Только не говори, что это Бог услышал твои молитвы и помог тебе! Оставь этот бред для тех, кому ты собрался там проповедовать свой Путь и Заповедь...». Чего от него ждать другого? Но как он убедителен!.. После сделанных записей я решил сделать небольшой перерыв и просто немного помедитировать. Небольшой блок, образовавшийся у основания позвоночника, мешал мне сесть в нужное положение. Пришлось немного поработать с ним. Возникшее ощущение тепла, а вслед за ним и жара, свидетельствовали, что выбранное упражнение правильно. Вслед за волнами тепла прошли и несколько волн экстатических ощущений, после которых наступила и ясность в голове. Теперь можно было и помедитировать над конкретным вопросом. Больше всего меня волновало то, о чем я писал несколько минут назад: что-то там было не так. Я уже говорил, что сам по себе я очень рациональный человек. Именно этим своим качеством я обязан тому, что редко когда позволяю себе надолго погружаться в мир иллюзий, ложных представлений и абстрактных рассуждений, не имеющих практической ценности. Вот и сейчас я спросил себя, что мне дают мои выводы о возможных причинах моего недавнего состояния. Ничего. Если кто-то и воздействует на меня тем или иным образом, то я-то сам не собираюсь противодействовать им. Более того, я их прощаю и не осуждаю, ну, разве что, сострадаю: по законам духа они сами для себя создают причины для будущих бед и страданий. Их этому не учили или они не верят в этот закон. Если же допустить, что никакого воздействия нет, то это мое отношение не создает для меня греха ложного осуждения, а лишь обнаруживает мое заблуждение. Что касается усталости, то и здесь можно сделать простой практический вывод: надо найти в себе силы не бороться с ней, а просто выехать на природу и попытаться там восстановиться. Это с одной стороны. С другой – избавиться от тех мыслей, что способны породить чувства беспокойства, тревоги, страха и сожалений. Именно эти чувства больше всего забирают у нас энергию. Чтобы же не появились новые поводы для их возникновения, надо отказаться от мыслей что-либо планировать, что-либо ожидать в виде приятного результата, который может и не состояться. Вчера, когда так усердно молился, я просил Бога помочь меня расстаться с теми слабостями, которые вредят мне, и просил Его, по обыкновению, помочь мягко, зная, что Он – большой любитель экстремальных способов помощи, например, через болезнь, какой-нибудь ее страшный диагноз, проблему и прочее. Когда я проснулся с ощущением легкости, то с удивлением обнаружил, что совершенно не желаю курить, точнее сказать, мой организм не испытывает подобной потребности. Но привычка на то она и привычка, что достаточно иметь «обезьяньи» навыки, чтобы поддаться соблазну, что я и сделал. С первой же затяжки ощущение легкости и благости стали стремительно покидать меня. Значит, молитва все же была принята. Затушив сигарету, я собрал все зажигалки и пачки сигарет и отнес их в пакет с мусором. Часа через два все же достал их обратно, с чувством вины выкурил сигарету и, поняв, какое я неблагодарное и слабовольное говно, выбросил все обратно, приняв решение перевести проблему с курением в разряд вызова, не терпящего никаких компромиссов: именно так я всегда и бросал курить. Продолжая работу со спиной, я вспомнил, что в последние дни интенсивно работал с информацией, имеющей отношение к духовным практикам, – то, что называется, был «подключен» к энергоинформационному каналу или полю, – называйте это так, как вам больше нравится. Работая с информацией, я никак не мог заставить себя работать с телом – это потребовало бы многочасового беспрерывного занятия. Вследствие этого моя спина превратилась в один сплошной монолит с полностью заблокированными в нем энергиями. Подумав над этим какое-то время, я пришел к выводу, что вот эта-то и причина могла оказаться основной. Но вспомнив характер негативных ощущений, был вынужден признать, что элемент деструктивного воздействия все же был: блоки и зажимы не порождают желания умереть и не лишают способности мыслить. В пользу этого говорило и содержание промежуточного сновидения. Но если бы я вовремя привел свое тело в состояние постоянной «боевой готовности», его обороноспособность могла оказаться вполне на том уровне, где любое внешнее воздействие воспринимается не более чем укус комара. Обобщенный вывод выглядит следующим образом: если выбрал путь духа, то следуй во всем в соответствии с его законами; если есть дела в миру, воздержись от состояний «отлета» или «улета», тем более, если потерял энергетическую форму. Что ж, теперь мне остается только одно: жить в режиме максимальной дисциплинированности ума и воли. Что ж, казак, придется потерпеть…

Боюсь сглазить, но сегодняшний день я прожил так, как никогда прежде: я говорю о своем самочувствии. Конечно, рано обольщаться, но сила молитвы, действительно, неимоверна. Благодарю Бога. Жаль, что я не смогу донести это свое знание и чувствование до других, какие бы слова не подбирал, какие бы образы не использовал, – для этого требуется собственный опыт, а тем, у кого он есть, до них и доносить ничего не надо. Начинаю понемногу медитировать. Для начала, как новичок, 5-15 минут, не более: самое главное – качество и глубина медитации, продолжительность – вторичный фактор. На время запрещаю для себя работу с энергиями – ни та «форма», ни тот уровень подготовки. На данном этапе важно просто спокойно, без особых усилий входить в определенные состояния и удерживать их. Правильнее будет сказать, себя удерживать в них. Это маленькое уточнение – очень важный момент, имеющий далеко идущие последствия. Для практикующего больше практической пользы, если он представляет себя не творцом реальностей, а путешественником по ним: во-первых, у него не развивается эго; во-вторых, это больше соответствует действительности – человек не творит, а самонастраивается; в-третьих, в таком режиме, с такой установкой он больше открыт и готов для сотрудничества, взаимодействия с другими силами и энергиями… Испытываю особое наслаждение от предвкушения, что могу спокойно и без суеты вновь пойти в первый, условно, класс и получить от курса начального образования не только радость обучения, но и «выжать» из него весь максимум знаний. О Высшей Школе не думаю: ее предметы, – как раз-то, предметы первого класса. Просто уровень и глубина постижения другие. Вот этому я и должен сейчас учиться – постигать и усваивать. Не знания искать и получать, а именно учиться постигать и усваивать. А знания – они никуда не денутся: им только волю дай – таким потоком польются, что рад не будешь. Теперь мной движут не алчность, любопытство и тщеславие, а поиск радости, полноты и глубины свободной жизни. Сейчас у меня нет иной цели, как только сам Путь – все остальное не имеет никакого значения. Это можно назвать просветлением: увидеть в капле росы всю Вселенную…

Какие бы человек для себя установки ни принимал, какие бы реальности он ни создавал и в какие из них бы ни верил, он всегда будет зависеть от одной, главной Реальности – той, которая от ни от него, ни от его веры не зависит. Пока человек борется, он не видит этой Реальности, не знает и не подозревает о ней. И только смирение открывает глаза на Истину… Эти утренние размышления, явившиеся плодом ночных, поразили меня своей простотой и ясностью. Предопределенность… Судьба… Человек готов верить в них, если они сулят хорошее, и он отмахивается от них, если они не соответствуют его ожиданиям. Реальность... Да, мы участвуем в ее создании, и она настигает нас, принимая лик Судьбы. Этот лик часто скрыт от нас – он нарисован мазками, штрихами тех наших действий, поступков, слов и мыслей, что давно позабыты нами. Я могу предугадать шаг Судьбы, если вспомню все то, что сделал. Я могу предотвратить этот шаг, если осознал и исправил содеянное прежде, чем она это сделает за меня. Но я никогда не смогу изменить ее полностью или полностью управлять ею – моя память не бездонна, мой разум не безграничен. Устраняю одну причину – избавляюсь от одного страдания, как тут же возникает, выявляется другая, несущая новое страдание… Кто сказал, что духовный путь легок? Кто сказал, что духовный путь – бегство? Разве не мужество требуется, чтобы встать на него и оставаться на нем?.. Но хватит ли у меня мужества? Знаю: нет. Потому и передоверяю себя Тому, у Кого – все знания, вся память… Смирение – это не бездействие. Это осознание предела своих усилий, их ограниченности, их тщетности. Смирение требует доверия, доверие – веры, вера – знания. Без знания вера слепа. Но там, где есть знание, там вера слаба. Вера – акт духа, а не следствие разумности. Вера – жажда души. Вера – желание сердца. Но знание укрепляет веру, успокаивает дух. Спокойный дух принимает смирение. Смирение просвещенного – акт мудрости. Есть вера, потому что «хочу верить», и есть вера, потому что «ведаю». Чья вера сильнее? Вера слепого или вера зрячего? Смирение одного невежи – знак слабости, смирение другого – знак доверия, кротости, свидетельство силы духа. Смирение мудреца – знак зрелости, смирение умудренного – свидетельство усталости. Где истина? В самом человеке. Нет истины за пределами человека. И все, что в человек есть, все – истинно. Нет смысла сравнивать. Нет смысла смотреть на других. Нет смысла смотреть по сторонам, если выбрал то, что впереди. Любой твой выбор – Истина. Любой твой выбор – Путь. Что бы ни делал – ничто недостойно сожаления. Кто к кому приходит: смирение к человеку или человек к смирению?.. Разве это важно? Что же тогда важно? А, разве, есть что-то важное и что-то неважное?.. Игра словами… Разве можно доверять словам? Что же тогда можно? А, разве, кто-то определил, что – можно, а что – нельзя? Бог решает или я? А разве я не в Боге? А разве Бог не во мне? Где – Бог, а где – я? Если Бог всюду, то где же я? И если я не в Боге, то где же Бог? Если Он во мне, и Он есть я, то почему я – не Он?.. Нет, это не игра словами. Это – путь к просветлению. Это – медитация… Познание приводит к смирению. Борьба приводит к постижению. Желание творить неразрывно связано с борьбой и познанием. Что бы ты ни делал, все приводит к одному… Значит, можно все? Да. Значит, все истинно? Да. Значит… Да. Сто раз «да», если истину ищешь в себе: ты и есть Истина, ты есть Путь к ней. Все так просто: «Человек, познай себя!»?.. Но есть ли другой совет, мудрее этого?..

Дата добавления: 2015-10-24