Путь по кругу 20 страница

- А я хотела бы знать, что ты здесь делаешь? Мне позвонили и сказали, что мой сын торгует мальчиками.

От частого дыхания Зои Филипповны, казалось, вокруг нее собираются тучи и вот-вот поднимется буря.

Рядом с ней появился Валентин Семенович. Он совсем не походил на воина при полководце. Ему было неловко, что все смотрят на них, его бы вполне устроило, если бы возня продолжалась дальше. Он откашлялся, словно собирался произнести речь и, с достоинством оглядев окружающих, сказал:

- Мы этому не поверили. Этого не может быть.

Женька густо покраснел.

- Кто звонил?

- Какой-то Джульбарс.

- Может быть, Динго?

Внезапно силы оставили Зою Филипповну. Она рухнула на стул, не сводя с сына отчаянного взгляда.

- Господи, Женя, у вас собачьи клички?

Женька отыскал глазами Динго. Тот смотрел на Женьку странным взглядом, словно ученый, наблюдающий за поведением подопытного животного.

- А я-то, дурак, думал, что ты помочь хотел. Я ведь знаю, что это ты Голубку краской облил. Ты. Больше некому. И в расход он из-за тебя попал. И все, что здесь сейчас происходит, тоже твоих рук дело. Скажешь, нет? Я ведь все видел. Что же тебе нужно? Бесишься, что не нужен никому. Старая заезженная кляча.

При последних словах Динго вспыхнул и, порывисто поднявшись, шагнул навстречу Женьке. Женька говорил не громко, но голос его звучал так зловеще, что все вокруг, как завороженные, не двигаясь, следили за этой сценой.

- Женя, - позвала Зоя Филипповна. Ее голос прозвучал на удивление кротко.

Она впервые видела сына в таком состоянии. Но Женька не слышал ее. Он был уже рядом с Динго.

Леха хмыкнул:

- Мужики, глянь, педики сейчас друг друга изничтожать начнут. Вот потеха.

Женьке казалось, что он увидел причину всех своих бед. И теперь со всем этим можно было разом покончить. Динго во все глаза смотрел на него. Он словно желал того, что сейчас могло произойти. Он непроизвольно тянулся к Женьке, словно подставляясь под удар.

Платон не выдержал.

- Прекратите! Вы что, не видите, им только этого и надо!

Его слова тут же канули, не нарушив всеобщего оцепенения. Женька сжал кулаки. Динго закрыл глаза.

- Женя!

Все оглянулись на входную дверь. Там стоял Дим. Несколько секунд все смотрели на него. Дим, не понимая, что происходит, в нерешительности замер у порога. Потом в один миг все пришло в движение. Леха кивнул своей команде, указывая на Дима. Шеф, прикрывая рукой подбитый глаз, сделал знак охранникам. Эс завопил:

- Держи его!

Все бросились к Диму. Женька стоял к нему ближе всех. Одним прыжком подскочив к нему, Женька схватил его за руку.

- Бежим!

Наперерез налетчикам и охранникам с разных сторон бросились Папа и Кома. Они загородили собой дорогу к выходу.

- Не смейте его преследовать, негодяи! - кричал Папа, в ярости отмахиваясь от приятелей Лехи. Кома молча схватился с охранниками. Он дрался умело и жестко.

Зоя Филипповна пришла на помощь с тыла. Она лупила всех подряд сумочкой и в азарте выкрикивала:

- Я вам покажу! Только попробуйте!

- Кто-нибудь, вызовите милицию! - взывал Валентин Семенович.

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ

* * *

После того, как охрана и Лехина компания прорвались к выходу и разбежались в разные стороны надеясь догнать Женьку и Дима, кафе быстро опустело. Шеф стоял посреди погрома, вытирая носовым платком кровь с лица. Потом он подобрал осколок зеркала и долго разглядывал свое отражение. Неподалеку трудился Бари. Он сметал в кучу битое стекло, расставлял на стойке уцелевшую посуду и бутылки.

- Ой, не смотритесь в осколок - плохая примета.

- Сам-то цел? - спросил через плечо Шеф.

Бари грустно посмотрел на него.

- Вы теперь уедете?

Шеф оглянулся, удивленно спросил:

- С чего ты взял?

- В круге теперь делать нечего. Возьмите меня с собой. Честное слово, не пожалеете. Я буду помогать вам во всем.

Шеф отшвырнул зеркальце.

- Не болтай глупости. Я никуда не собираюсь уезжать. Займись-ка лучше делом. Завтра придут посетители.

- Никто не придет. Сюда уже давно никто не ходит.

Шеф погрозил пальцем.

- А вот это ты врешь. Я слежу за отчетами. Наши дела идут успешно.

Бари вертел в руках вазу со сколотым краем, не зная, бросить ли ее в мусор или поставить на стойку.

- Мы боялись, что вы закроете кафе.

Шеф похоже не удивился и не расстроился. Судьба кафе интересовала его только в плане проведения сборищ круга. Доходы круга покрывали все. Посещаемость кафе Шефа не волновала. Лишние глаза ему были ни к чему.

Бари складывал осколки в коробку и тихо плакал. Шеф был растроган тем, что этот мальчик, кажется, искренне предан ему. Бари был тем идеальным исполнителем, который понимает распоряжения с полуслова, словно давно ждал их, а затем исполняет их с трогательным рвением, не задумываясь о том, зачем он это делает, будучи убежденным, что все продумано и ошибки быть не может.

Шеф никогда не делился с ним своими планами, но чувствовал, что Бари много знает. Несмотря на свой возраст, он был очень проницательным и рассудительным мальчиком.

Да, он много знает. Но никогда никому ничего не расскажет. В этом Шеф был уверен. Шеф пожалел, что все это время недостаточно уделял внимания столь верному помощнику.

Но почему Шеф обо всем думает в прошедшем времени? Может быть, все еще образуется?

Шеф дотронулся до своего лица. Кожу саднило. Бари принес ему лед. Взгляды их встретились. Шефу стало не по себе. Бари принес ему рюмку коньяка. И снова этот немой вопрос, снова мольба.

В дальнем углу кто-то всхлипнул. Шеф пошел туда и увидел лежащего на полу Эса.

Тот смотрел в потолок полными слез глазами. Шеф почувствовал к нему безотчетную жалость.

- Вставай. Тебя отвезут домой.

Эс приподнял голову. Слезы градом потекли по щекам. Взгляд - как у затравленного зверька.

- А какая теперь разница? - Он снова громко всхлипнул. - Я жить хочу!

Он зарыдал, уткнувшись в ладони.

- Кто сказал тебе, что Голубка болен?

Эс снова поднял голову, но теперь смотрел враждебно.

- Кто сказал, того не выдам, потому что не ты, а он достоин быть главой круга.

Шеф усмехнулся.

- Ясно. - Он обратился к Бари: - Проводи его.

Направившись к служебке, Шеф увидел на полу фотографию Лизы. Очевидно, его брат выронил ее во время драки. Семейные разборки в круге. Этого только не хватало.

Рушится. Все рушится.

Шеф вдруг вспомнил разговор с Грифом. Оглянулся к Эсу и тут же понял: бесполезно.

* * *

Папа почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Он приоткрыл глаза, долго искал виновника беспокойства, потом пробурчал:

- Вам кого?

- Эй, мужик, не спи, а то замерзнешь, - сказал кто-то со смехом с другой стороны.

Папа снова искал взглядом того, кто ему ответил. Наконец, разглядев расплывающиеся очертания двух парней, спросил:

- Ребята, вам чего?

- А тебе чего? Шагай домой. Нашел где спать.

- А где я?

Папа сделал безуспешную попытку подняться, потом озадаченно вертел головой во все стороны. Но было темно. Моросил дождь.

- Ну если ты на самом деле не знаешь, где ты и зачем сюда пришел, тогда ты в парке культуры и отдыха. Только сейчас лучше отдыхать дома.

Папа постарался максимально сосредоточиться. Постепенно он начал вспоминать, как впервые в жизни дрался со сворой хулиганов. А рядом с ним был этот тип - Кома. Он тоже дрался за Диму. А потом, на прощание, с каким-то уважением посмотрел на Папу и сказал: "А ты, оказывается, мужик ничего". Но Папе, конечно, совершенно безразличны его похвалы. Тогда он подумал, что вот так и надо. Надо было с самого начала драться за свою любовь. Если бы он понял это раньше, Дима не ушел бы от него. А теперь что толку в том, что Папа готов сразиться с кем угодно. Все кончилось, не успев начаться.

Папа вспомнил, как долго сидел в какой-то пивнушке и пил все подряд, что ему наливали. Но кто наливал, он уже не помнил. Его все время спрашивали о чем-то, а он честно отвечал на все вопросы. Кто-то смеялся и снова спрашивал. А потом...

- Ребята, вы тоже "голубые?"

- Во напился! - с восторгом воскликнул один из парней. - Иди домой, а то жена потеряет.

- У меня нет жены. У меня никого нет. Можно мне с вами поговорить?

…Папа помнил еще то ощущение, которое испытал, когда этот скверный мальчишка сказал о болезни Димы. Странно, но в первую секунду он почувствовал что-то похожее на облегчение. А потом пронзительную слабость и ужас. В один миг он представил, как будет долго, одиноко и мучительно умирать. И тогда спасительная мысль пришла к нему. Дима должен быть с ним. И он будет с ним, потому что они теперь связаны этой болезнью. И все может обернуться счастьем. Он будет ухаживать за Димой, пока хватит сил. Папе казалось, что именно для этого он родился, потому что ничего более прекрасного в его жизни не было. Всем вокруг нужны красивые и здоровые, но ни у кого не накопилось в душе столько любви и нежности, как у Папы. И теперь никто лучше, чем он, не сможет помочь Диме, потому что никем он не может быть так любим...

- Поговорите со мной.

Парни переглянулись.

- Прямо здесь? Не очень-то уютно. Может, домой пригласишь? Ты говоришь, у тебя никого нет?

Папа только сейчас смог разглядеть их. И он сразу понял: они знают, чего хотят, и думают, что он хочет того же.

- Нет. То есть, я хотел сказать, что не хочу этого. То есть, я не этого хочу.

Парни засмеялись.

- Да ты не бойся. Мы оч-чень порядочные. Ну что, пойдем? Не пожалеешь.

Папа помолчал, потом спросил тихо:

- Я только хотел спросить, чего вы ищете? Вы, молодые.

Парни снова переглянулись.

- В каком смысле?

Папа долго подыскивал слова.

- Я не хочу верить, что вы, молодые, хотите... что вам нужен... нужна только постель.

- Конечно, нет. Еще неплохо бы выпить. Да и закусить не помешало бы.

Парни смеялись, а Папа смотрел на них и ждал.

Он действительно отправился сюда, чтобы понять, что Диме могло здесь понадобиться. Он ведь мог иметь все и не приходя сюда. Папа никогда не верил сплетням, но сейчас ему надо было, что бы кто-нибудь опроверг мрачные подозрения. Лицо Димы стояло перед глазами. Неужели этот чистый взгляд, эта ясная улыбка могут обмануть? В его облике не было и тени порока. Но что тогда заставило его прийти сюда? И Папа пришел сюда, чтобы разрешить свои сомнения во чтобы то ни стало. Но погода была мерзкая. Он долго ждал...

Парни смеялись.

- Ребята, я скоро умру. Поговорите со мной.

Парни затихли. Один из них заметил:

- Да ты еще не старый.

- Ты правда считаешь, что я не старый?

- Не мальчик, конечно, но еще сгодишься. Вот меня недавно в гости приглашали. Интересный старикан попался. Интеллигентный. Одна беда, когда до дела дошло, у него не встал. А так ничего, пообщались. Жалко его было. Но, с другой стороны, сам посуди, что мне с его болтовни? Я даже денег не взял.

- Тебе было неприятно?

- Да я бы не сказал. Любопытно было: такой старый, как у них это может быть? Но пойти на такое можно только раз, из любопытства.

- А я, ты говоришь, еще не старый?

Парень пожал плечами.

- Нет, конечно. Сюда такие, как ты, частенько наведываются. Такие экземпляры попадаются, что ого-го.

Папа опустил голову.

- А я вот в первый раз. Да уж, наверно, и в последний. От меня ушел один человек. Он примерно вашего возраста.

Один из парней протянул:

- А-а, так вот в чем дело. Ну, это бывает. Это не смертельно. Другого найдешь. А со мной хочешь попробовать? Ты вроде ничего, приятно смотришься. Приодеть тебя еще...

Папа отрицательно покачал головой. Встал, уходя, бросил:

- Скоро приоденут.

* * *

Динго открыл входную дверь и ахнул. Он с трудом узнал Лизу. Ни толстый слой пудры, ни яркие тени на веках не могли скрыть синяки и ссадины на его лице. Левая щека так вспухла, что широкая улыбка на лице Лизы превращалась в пиратский оскал.

Когда Лиза позвонил Динго и попросил о встрече, тот дал согласие, но про себя решил, что дальше порога Лиза не ступит и ничего, кроме ледяного тона, не дождется. Но теперь Динго забыл о своем намерении. Он покачал головой и упавшим голосом произнес:

- Ты думаешь, это смешно? Во что ты себя превратила? С таким макияжем ты еще страшнее.

Лиза устроился в огромном мягком кресле и, когда Динго уже расставлял на столике чашки с кофе, спросил:

- А твой когда вернется?

Динго принял в кресле позу скучающей графини.

- Может быть, через минуту, а может быть, никогда. Какое это имеет значение? - Он сделал движение, словно собирался встать. - Я принесу тебе лед, он снимает отеки.

Лиза поспешно остановил его.

- Ради Бога! Не надо за мной ухаживать. Лед мне нужен был раньше. Огромный кусок. Чтобы расколоть его об голову моего братца. Может быть, когда поостыл, то и понял бы что-нибудь.

Динго снова томно откинулся на спинку кресла, отметив про себя, что льда в доме все равно нет. При этом он слегка прищурился и, опустив уголки губ, почти обиженно сказал:

- И то верно, не стоит за тобой ухаживать. Но у меня большое сердце. И, не смотря на то, что ты - подлая дрянь, мне тебя жалко. Тебе было очень больно?

По разбитому лицу Лизы было трудно определить его реакцию. Кажется, на миг оно стало угрюмым, но тут же пиратский оскал снова исказил его.

- Когда родной братец пудовыми кулаками молотил по моему лицу, а потом своими огромными кривыми ножищами пинал меня куда попало, мне было очень больно. Но когда лучшая подруга называет меня последними словами, мне, Диночка, в сто раз больнее. Ни в чем я перед тобой не виноватая.

Динго повел плечами.

- Будет тебе. Меня не разжалобишь. Все в круге знают, сколько мне лет. Гриф - тоже. До сих пор слышу его жестокие слова. Только тебе я говорила о своем настоящем возрасте. Я только не могу понять, за что? Что я тебе плохого сделала?

Лицо Лизы снова откликнулось непонятным выражением. Поморщившись, он приложил ладонь к заплывшему глазу.

- Ты видишь, Диночка, я даже не могу вытаращить на тебя глаза. Мне бы твои проблемы. Если бы не мужик-прохожий, братец бы убил меня. Хотя чего я радуюсь, все равно убьет рано или поздно. Ты знаешь, когда тот мужик вмешался, у меня открылись такие способности. Клянусь, я обогнала три автобуса. А все почему? Думала, разберется, за кого заступился, так еще и добавит. Что за жизнь! А ты, Диночка, с такими глупостями привязалась. Подумай сама, кому я могла сказать? Совсем перестала соображать. Не любишь ты меня. Никто меня не любит. Убьют, и не заплачет никто.

Динго фыркнул:

- Запричитала. От кого же они тогда могли узнать?

Лиза отвернулся.

- Отстань. Я уже пожалела, что пришла. Думала, хоть ты пожалеешь. Дина, ты ведь не Эсмеральда какая-нибудь, неужели и впрямь верила, что в тридцать можно выглядеть на семнадцать? Конечно, выглядишь ты сногсшибательно и вообще... О-о! Как мне больно!

Динго вжался в кресло, словно на него замахнулись.

- Да, конечно... я и не верила... Но что же теперь делать? Уйти в расход?

- О, Господи, ну что ты опять паникуешь? Уж кто бы о расходе говорил.

Неожиданно Динго заплакал. Уткнувшись в спинку кресла, он не мог остановиться, словно забыв о Лизе, словно оставшись один на один со своим горем. Лиза молча ждал. Глядя в окно, он осторожно отпивал из чашки горячий кофе, после каждого глотка облизывая разбитые губы.

Постепенно Динго успокоился. Потом тихо сказал:

- Все кончено. Надеяться больше не на что. Я никому не нужна.

- Твой новый друг, наверно, так не считает.

Динго печально посмотрел на Лизу.

- Мой новый друг даже не "голубой". Он подкладывает меня под тех, от кого хочет что-то получить. Мое нынешнее положение мало чем отличается от расхода. Докатилась. Все кончено. Динго больше нет. Она была, когда был Гриф. А потом появился Голубка...

- Я думаю, Голубка здесь ни при чем, - осторожно заметил Лиза.

Глаза Динго гневно сверкнули.

- Ты опять за свое?! Все только и делают, что выгораживают его. Теряюсь в догадках, чем он вас всех обворожил? Ей Богу, сама скоро в рыжий выкрашусь!

Лиза хмыкнул.

- А что, это идея. И я - тоже. Представляешь, все в круге станут рыжими.

Динго разозлился еще больше.

- Мне не до шуток! Ты мне не ответила. Я хочу знать, чем он лучше меня?

Лиза отмахнулся.

- Не ори, Дина. Без тебя тошно. И зачем я, дура, убежала. Уж лучше бы он меня убил.

- Это сделаю я, если ты мне не ответишь.

Настойчивость Динго задела Лизу, и он ответил не без удовольствия:

- Думаю, Голубка не стал бы, глядя на мою разбитую физиономию, выяснять, как он выглядит. Это во-первых...

- Ах вот как, это еще не все? Чем же еще он лучше меня?

Лиза поднялся с кресла, намереваясь уйти.

- Как раз тем, что не старается быть лучше всех. Уверена, он даже не думает об этом.

- Идиотка! - выпалил Динго, кусая губы. - Он вас всех за мелочь купил! Как малышей обвел вокруг пальца! Ну ничего, я с ним разделаюсь!

- Динка, ты же знаешь, как тебе не идет злиться. Брось ты это. Все равно ведь ничего не сделаешь. Я тебя знаю.

Динго вскочил с кресла.

- Это я не сделаю? Она, видите ли, знает меня! А кто Голубку краской в круге облил? А кто его в расход вышвырнул? Нет, Лизонька, не все ты знаешь. Это я устроила, чтобы его увезли отсюда, да твой брат помешал. Тоже мне, заступник! Знал бы... Ничего, узнает. Ненавижу!

Незаплывший глаз Лизы округлился.

- Дина, что ты такое наговариваешь на себя? Увезти Голубку? Зачем?

Лицо Динго стало белым как мел.

- Чтобы изуродовать его. Чтобы до конца дней на него никто не посмотрел. И я это сделаю!

Лиза был ошеломлен.

- Неправда. Я тебе не верю. Ты не могла так поступить.

- Не могла?! А про СПИД кто Эсмеральде рассказал?

- Что про СПИД? - Лиза отпрянул от Динго.

- Что Голубка СПИДом болен. Ах да, тебя же не было. Ты еще не в курсе.

- Но это неправда? - Лиза схватил Динго за плечи, заглядывая ему в глаза.

- Лиза, ты так всполошилась, словно переспала с ним. Что тебя так взволновало?

Лиза отпустил Динго. Тот без сил упал в кресло. Запал его кончился, и он уже равнодушно прошептал:

- Все к лучшему.

Лиза неловко повернулся, словно на деревянных ногах, сделал несколько шагов к выходу, но тут же вернулся на свое место в кресло, как будто что-то забыл, о чем-то не додумал.

- Но ведь тогда Гриф...

- Да, - ответил Динго устало. - И Гриф. И я.

- Ты?

- Так получилось.

- Диночка, я тебе не верю. Я ничему этому не верю. Все, что ты наговорила, не может быть, правдой. Ты погорячилась. И зачем надо было столько выдумывать? Я ведь люблю тебя. Передо мной-то зачем ты стараешься быть хуже. Ты думаешь, я забыла, сколько раз ты меня выручала? А как от расхода спасла. Собой рисковала.

Динго невольно улыбнулся, взгляд его потеплел.

- Помнишь еще? Сама не знаю, что тогда на меня нашло. Мы ведь с тобой едва знакомы были. Обидно вдруг стало. Я ведь сразу поняла, что все подстроено. И на тебя смотреть было жалко. Но ты улыбалась. Ну, думаю, не бывать этому.

Лиза засмеялся.

- Вот видишь, какая ты! Да ты самая надежная подруга.

Динго сделал снисходительный жест, потом грустно вздохнул.

- А помнишь, как здорово было в круге, когда все это только начиналось? Клиент был голодный и азартный. А мы такие наивные, неопытные. А какое я себе тогда платье сшила, помнишь? Белое в пол и декольте сумасшедшее. А на голове венок из алых роз. Ну чем не покойник. Забавно.

Сейчас бы этот номер не прошел. Противные все стали. А потом мы тебе из этого платья рубашку с оборками сшили, помнишь?

А какие подарки нам после третьего круга дарили. И сколько цветов... И все так таинственно. Конспирацию соблюдали, с ума сойти. Чтобы из кафе с макияжем выйти, Боже упаси. В туалете все смывали. - Динго снова вздохнул. - Это сейчас "голубой" как новый дорожный знак. Ворчат да терпят. А по мне бы и статью оставили. Чтобы всем назло. Чтобы за любовь хоть на костер.

Лиза кивал головой.

- Да-а, нынче мужики обмельчали. Сытые, ленивые, мелочные. Платят, как милостыню подают, а берут тебя как попрошайки. А в постели - чуть-чуть и уже храпят.

Динго грустно улыбнулся.

- Гриф не такой. Если бы не Голубка...

- Диночка, ты прости, но все же Голубка здесь ни при чем.

- Может и ни при чем, - вдруг согласился Динго. - Но и я ни при чем. Странно все это.

- Ты о чем?

- Словно кто-то специально против меня все оборачивает. Может быть, это совпадение. Когда Голубка только появился, один из наших, он сейчас в расходе, сказал мне, что Голубка хочет со мной поговорить. Я должна была назначить встречу через Бари. Я и назначила. Сидела в случнике, ждала, как дура. А его в это время краской облили. Почему-то все подумали на меня. А я ведь тогда и не знала, что он на моем пути встанет. И костюм его мне совсем не понравился.

Потом на вечере у Грифа Эсмеральда мне сказал, что Голубка утащил Грифа в ванную трахаться. Я была пьяна и ударила Голубку. Он - меня. Ну и что? Если бы не Эсмеральда, кто бы узнал? А то, что я Голубку не оправдала, это уж извините. Что, прикажете, мне вместо него добровольно в расход пойти? Не дождетесь.

А потом этот случай. Тоже странный. Кто-то позвонил и сказал, что Голубка ждет меня во дворе под аркой. Я сначала идти не хотела. Чего ради? Сидела, фыркала. Потом собираться начала. Любопытно же. Долго не могла решить, что надеть. Прособиралась. Да и не торопилась. Пусть, думала, подождет. Вошла под арку, там - темно, возня какая-то. Угораздило меня белый свитер надеть. Конечно, заметили. Оказывается, там Голубку били, а твой брат помешал. Если он кому расскажет, опять ведь на меня подумают. А теперь еще этот звонок Женькиным родителям. Неужели я бы стала это делать? Рассказывать им о круге, зачем? Но позвонили от моего имени.

- Что же ты молчала обо всем этом?

- А кому я могла сказать? У меня совсем нет друзей, одни завистники. А ты все: "Голубка! Голубка…" Тоже ведь думала, что я во всем виновата. Все так думают. Ну и пусть. Не собираюсь оправдываться, они никогда не увидят моей слабости. Пусть думают, что я способна на все. Пусть боятся. Да, я такая!

Лиза задумался, потом с сожалением сказал:

- Не знаю, зачем тебе это. Кому-то это на руку. Лучше бы все узнали правду.

- Какую правду? А ты думаешь, я ее знаю? А ты ее знаешь?

- Нет, - честно признался Лиза. - Но я верю, что все тайное рано или поздно становится явным.

- Чаще всего поздно, - Динго ядовито усмехнулся.

Лиза покачал головой.

- Да-а, наговорила ты. И до СПИДа добралась. Это ж надо было выдумать.

- Про СПИД не выдумка. Правда то, что Голубка болен. Я не знаю, откуда это стало известно, но теперь в круге все об этом знают. Получается, и Гриф... и я... Если ты мне подруга, не будем говорить об этом. Я все-таки надеюсь. И не хочу об этом думать. Скажи лучше, откуда взялся у тебя брат? Ты никогда о нем не говорила.

Лиза был подавлен. Он никак не мог собраться с мыслями.

- Брат? Что же тут удивительного? Это бывает. Я не говорила. Да его вроде как и не было. То есть он все-таки объявился. - Лиза потрогал опухшую щеку. - Но мы по-прежнему плохо понимаем друг друга. Дина, прости, но все же, что ты собираешься делать?

- Как что? Жить. Теперь нельзя терять времени. Было бы скверно, если бы я осталась одна. Но именно теперь Гриф может вернуться ко мне. Но прежде... - Динго таинственно посмотрел на Лизу. - Поклянись, что никому не скажешь.

Лиза пожал плечами.

- Если не хочешь...

- Я верю тебе. Лиза, я решила сделать операцию. Понимаешь? По перемене пола. Помнишь, мы все мечтали. Хочешь, вместе это сделаем?

Лиза растерялся.

- Я даже не знаю. Трепались, конечно, но чтобы вдруг...

- А я сделаю. Я не могу больше выносить все это! - Динго хлопнул себя в пах. - Наконец-то закончится этот маскарад. И тогда вопреки всему я стану счастливой. Пусть ненадолго. Мы с Грифом уедем. Он женится на мне. А что нам еще остается? Только стать счастливыми.

Лиза внимательно слушал, и веря, и не веря Динго. Но, не желая обидеть, поддержал разговор:

- Но это так непросто. Я слышала там всякие проверки и волокита бумажная.

- Ерунда. Они поймут, что у меня мало времени. Уговорю, подкуплю, все, что угодно. У меня есть связи. Я на все готова. Ты понимаешь, это последний шанс.

- А Гриф знает о твоих планах?

- Нет. Но когда он увидит меня женщиной, он поймет, что это и его шанс.

Лиза обнял Динго.

- Я желаю тебе удачи.

* * *

Пока Дим и Женька бежали из кафе, Женька несколько раз хватал Дима за руку.

- Дим, это ты!

Дим, смеясь, смотрел на него и ничего не отвечал.

- Женя, я не могу больше, - Дим перешел на шаг. - Куда мы бежим?

Женька оглянулся и, убедившись, что погони за ними нет, тоже сбавил ход. Он не отрываясь смотрел на Дима и поэтому все время сталкивался со встречными прохожими. Дима это смешило. Сейчас он чувствовал себя почти счастливым. Он вдруг почувствовал, как ему не хватало Женьки. Как ему с ним хорошо и безопасно. Он удивлялся этому ощущению и радовался ему одновременно. Дим взял Женьку за руку.

- Тебе нравилось, когда мы так шли. Помнишь?

Женька задохнулся от восторга.

- Да! Дим, ты не можешь себе представить, как я счастлив! Я ведь думал, что уже не увижу тебя.

- Почему?

- Я подумал, что ты встретил своего друга и тебе теперь не до меня.

Дим продолжал улыбаться, но глаза его стали печальными.

- Я так и не нашел его. Но я по-прежнему чувствую, что он совсем близко, и мы скоро встретимся. Если он еще любит меня.

На счастье Женьки упала тень.

- Как можно не любить тебя. Ему просто что-то мешает открыться. Я не знаю. Но если бы я был на его месте... Но нет. И все же, я сейчас лопну от счастья. Как я хочу скорее обнять тебя. - Женька затащил Дима в первый попавшийся подъезд, крепко прижал к себе. - Вот сейчас хорошо. Ты со мной. Я теперь буду считать каждую минуту, пока ты рядом. Не сердись, но я все время буду обнимать и целовать тебя. Я был круглым дураком, что раньше стеснялся делать это. Ты ведь позволишь мне немного побыть счастливым. Я раньше все время думал: вот найдешь ты своего друга и все равно бросишь меня, к чему себя изводить напрасными надеждами. Но теперь я хочу ловить каждую секунду.

Дим крепко поцеловал Женьку в губы.

- Татьяна, это ты? Чем это ты тут занимаешься? - послышался за спиной гневный оклик.

В полумраке подъезда Дим и Женька не заметили спустившуюся по лестнице пожилую женщину. Она вглядывалась в пару, опираясь на палку и вытягивая вперед шею. Кто-то зашел в подъезд, и на несколько секунд Дим и Женька оказались в снопе света. Женщина отпрянула.

- Господи, Боже мой!

Вошедший в подъезд старичок в очках остановился возле женщины с палкой.

- Драть их некому! - еще не привыкнув к темноте и щурясь, вынес он свой вердикт. - Только в подъезде вымоют: они тут как тут, гадят и гадят. Дома-то поди не ходят по углам. Вот сдать их в милицию, да оштрафовать родителей как следует, тогда бы и толк был.

Женщина с палкой немного пришла в себя.

- Так если бы это, а то ведь они... Я-то думала это Танька наша опять... Тоже ведь рыжая. Гляжу, а они тут милуются!

- У нынешних девиц никакого стыда, - поддакивал старичок. - Они теперь за деньги не только себя, маму родную продать готовы.

- Да это ладно, - распалялась женщина с палкой, и эхо гулко разносило ее голос по подъезду. - Вы только поглядите - это же парни целуются! Дожили. На что это похоже! У нас такого не было, у нас таким сразу бы место определили.

Дим потянул Женьку к выходу, но тот уперся.

- Вы бы лучше за Танькой своей следили да радовались, что хоть мы ее еще не трахнули.

Женщина замахнулась палкой.

- Ах ты отродье!

Дим потащил Женьку за собой.

- Им что, - дребезжал старичок вслед, - о них теперь, как о героях, в газетах пишут. Вот и обнаглели!

На улице Дим удивленно смотрел, как Женьку трясет от бешенства.

- Женя, зачем ты с ними так?

- А они как? - огрызнулся Женька. - Никто их за язык не тянул!

- Для них это действительно непривычно. Они просто понять не могут...

- А главное, не хотят! - перебил его Женька. - Потому что прожили свою образцово-показательную жизнь, а теперь хотят, чтобы мы так же маялись. Да что мы все о них. Дим, пойдем ко мне. Только не на квартиру, там нас могут найти. К родителям пойдем. Никому такое в голову не придет. А они как раз давно познакомиться с тобой хотят.

По дороге Женька рассказал Диму как Динго позвонил его родителям и как они неожиданно появились в кафе.

Когда они были уже в комнате Женьки, Дим осторожно спросил:

- Женя, а может быть, мне не стоит пока с ними встречаться. Думаю, им на сегодня хватит впечатлений.

Дата добавления: 2015-10-24