Путь по кругу 16 страница

Не знаю, как это началось, я к нему неравнодушным стал. Сейчас мне кажется, что случилось это с первого взгляда. Но, наверно, все же нет. Поколотили мы его маленько. И вот пропал он. Казалось бы, этого и хотели. А меня еще больше зло разбирает. Теперь за то, что он не ходит. Я его и трусом, и слюнтяем, и маменькиным сынком, и всяко про себя называл. А он, потом оказалось, ангиной болел. Но я-то ведь не знал. И все я думал, где он сейчас в свою музыкальную школу ходит? Стал я потихоньку к их двору ходить и высматривать. А точно, где он жил, не знал. Пацаны сказали, что из того двора. А потом в парке, знаешь, где "плешка", был детский концерт. Мы там случайно совсем оказались. Смотрим, на скрипке играет. Смешно то, что я ведь в этом ничего не понимаю. Но вот точно помню, гордость меня какая-то распирала, когда он играл. И злость. Тетки вздыхали: "Талант, талант..." Тогда я и подумал, вот чего он нос задирает, великим себя возомнил, а меня, небось, и за человека не считает. А потом...

Ганс снова выпил, крякнул, судорожно вздохнул.

- Я ведь только смычок хотел сломать... Он опять через наш двор пошел. Ну, мы его с пацанами и прижали в угол. Не помню, кому эта дурацкая идея пришла в голову, чтобы он сыграл нам. А он отказался. Мы ему его же скрипку под нос суем, а он отворачивается. Вот тут смычок и упал. И мне почему-то до смерти захотелось сломать его. Почему-то обидно стало. Славик хотел поднять его и... как-то все враз. Весна была. Снег уже почти везде сошел. А я в кирзовых сапогах был. И как со всей силы ногой... А он за смычком... И рука-то... А пальчики-то у него, видел, какие...

Ганс заплакал. Плакал долго. Обо всем. Потом допил остатки коньяка.

- А он даже не вскрикнул. И скрипку, и смычок сломанный там оставил. Сунул только руку в карман и ушел. Я-то, дурак, думал тогда, что ничего, заживет. Я ведь не знал, как это бывает... Он ведь даже не вскрикнул. После этого он снова пропал. Очень долго его не было видно. Я опять потихоньку в его двор. А он сидит на лавочке с перевязанной рукой и книжку чичитает. Уже тепло было. Я все ходил, смотрел на него. А он читает и читает. А рука все в повязке. А потом повязки не стало. А он опять читает. Не выдержал я, взял скрипку, она у меня была, и подошел к нему. Сую ему скрипку, а он говорит: Не надо, больше не надо...

Ганс долго молчал. Потом взялся за бутылку. Она была пустая.

- Не берет что-то. Я, наверно, никогда не пойму до конца, что я сделал. Это знает только он. Но что-то я все же понял, и мне этого хватило. С тех пор я все время возле него был. Другой бы послал меня, куда подальше, а он нет. Даже что-то отвечал на мои глупые вопросы. Один раз даже к себе пригласил, но я не пошел. Не мог. Не мог его родителям в глаза смотреть. Понимаешь, это не тот случай, когда мама сыночка к инструменту привязывает. Для него это было все. А со мной он всегда так спокойно разговаривал. Смирился, наверно. Дубина я...

Вот и книжки его. Хотел я их вместе с ним читать. Но мне такие не нравятся. Я просто рядом сидел и представлял, как на него кто-нибудь нападает, и как я его защищаю. Я бы для него все сделал. И жизнь бы отдал. Не веришь? Отдал бы. Но ни разу не пришлось мне его ни от кого защитить. Может, потому и не пришлось, что всегда рядом был. Бывшие мои дружки смеялись надо мной. А я плевал на них.

А потом Славик мой на "плешку" стал ходить. Как он до всего этого дошел, откуда узнал, когда? Ума не приложу. А до меня долго не доходило. Чего, думаю, он в этот скверик повадился? Главное, сидим мы, кто-нибудь подсаживается, заговаривает... А мне-то что. Мы гуляем. Слава всегда называл меня телохранителем. Вроде шутил. А я не обижался. Мне даже нравилось. В общем-то, так оно и было. Я хотел охранять его от всего. По кустам он, конечно, не шарился. Его в дом всегда приглашали. Выглядит он прилично. Подойдем к подъезду, а он мне: "Гена, погуляй здесь. Я ненадолго. Если через час не выйду, поджигай". Это он опять шутил. А я не обижался никогда. Мне и не хотелось тоже в гости идти. Я только думал, как он быстро с людьми сходится.

А потом он Женьку встретил. Тот его в круг и сговорил. Тогда мне Славик и выдает: "Нам не надо больше встречаться". То есть как не надо? У меня аж в глазах потемнело. Я такого не понимаю. Объясни, чем я провинился. А он и объяснил.

А знаешь, мне и раньше хотелось как-то обнять его, на руки взять, потискать, короче. И чтобы он меня обнял. Но главное не в этом. А в том, что если бы он даже крокодилом с рогами стал, мне бы ничего. Но что бы не надо встречаться, как он сказал... Я этого не понимаю. Вот я ему и говорю: "А что, я-то в этот круг не подхожу?" А он как на меня глаза вытаращит. Прямо обалдел. "А что ты - говорит - там делать будешь?" - "То же - говорю - что и ты". Он смеется: "А ты умеешь?" А я ему, глазом не моргнув: "Ты научишь". Вот так мы и зажили.

А для родителей он в институте учится и в общаге живет. Они, конечно, очень против общаги были. Но он... Ты не смотри, что, вроде, хлипкий. С характером. И родители у него тоже... Отношения у них такие. Вроде, в самостоятельную жизнь сын пошел. Но что я хочу сказать, объяснить это трудно, но я чувствую, с тех пор, когда смычок сломался, он уже как будто и жить перестал. То есть живет, вроде, но уже как будто не он, как будто за кого-то доживает. Я не знаю, как объяснить. Я только не хочу, чтобы он доживал. И все из-за меня. Я его из этого круга должен вытащить. Ты с ним поговори потихоньку и мне... Что-то я опять о том же. Ладно. Иди. Вот тебе его телефон. И поздравь его от меня. У него ведь вчера день рождения был.

* * *

- Я сама найду дорогу. Скажи мне только адрес и имя.

Динго старался говорить спокойно, но одна мысль о том, что ему придется идти по улице рядом с Женькой, выводила его из себя. Женька с серьезным видом качал головой.

- Нет, что ты, я должен проводить тебя до места. Кругом столько хулиганов, а я отвечаю перед Шефом за доставку товара в целости и сохранности.

- Ну хорошо, тогда идем скорее.

Женька ехидно заметил:

- Не терпится скорее забраться в постельку крутого мена?

- Не смей так со мной разговаривать! Ты ничто. Избавь меня от своего общества. Ты пойдешь по другой стороне улицы.

Женька посмеивался.

- Еще чего. Ладно, пошли. Я буду молчать, как рыба об лед. Но сначала дам тебе пару советов. Во-первых, клиент не выносит ваших дурацких кличек. Для него ты просто Денис, если ты еще помнишь это имя. Во-вторых, постарайся вести себя скромнее. Это не Гриф...

Динго остановился и зло посмотрел на Женьку.

- Это уже слишком! Все! Я передумала и никуда не иду. Можешь отправляться вместо меня. Найди своему языку лучшее применение. А теперь мой совет, но только Шефу: пусть в помощники выберет кого-нибудь поприличнее, чтобы не разило подворотней. Можешь так и передать.

Женька скривил губы.

- Хочу заметить, что и ты не дама из высшего общества. Долго уговаривать не стану, можешь возвращаться на свою помойку. Ты хотел узнать его имя? Иванов. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Динго сделал кислую мину.

- Да, это не Париж. Иванов, Петров, Сидоров... - Но вдруг его осенило, и спесь вмиг исчезла с его лица. - Что, тот самый?

- Уж поверь, этот Иванов всем Ивановым Иванов.

Женька уже входил в роль благодетеля. Он снисходительно наблюдал, как Динго приходит в себя. От избытка чувств у того увлажнились глаза.

- Ты должен был мне сразу сказать. Боже мой, я ведь почти не готовилась. - Оглядев свою одежду, он в отчаянии воскликнул: - Но почему ты сразу мне не сказал, негодяй?! А он не может немного подождать? Мне надо привести себя в порядок.

Динго умоляюще смотрел на Женьку, а тот невольно вспомнил, что точно так же Динго смотрел на него, когда Женька предложил ему войти в круг, где богатые люди могут выбрать его в любовники. Тогда еще Динго был не Динго, а Денек. Это прозвище он получил за капризный характер, из-за которого не мог оставаться с очередным любовником дольше одного дня. Это потом, прожив долгое время с Грифом, он заматерел, стал породистым и надменным. Женька улыбнулся мелькнувшему воспоминанию.

- Я думаю, ждать он не будет.

На лице Динго отразилось неподдельное горе.

- Можно было ожидать, что со мной произойдет все именно так. Он выставит меня за дверь. Он не будет иметь дело с такой оборванкой. Но почему, почему ты мне сразу не сказал?!

В голосе Динго послышались слезы. Женьку это тронуло.

- Динго, брось ломать комедию. Сам прекрасно знаешь, что у тебя все в порядке, что в круге ты самый... один из самых...

Глаза Динго сверкнули негодованием. Он вспомнил о Голубке. Это сразу вернуло его в привычное состояние. Бросив на Женьку холодный взгляд, он проговорил царственным тоном:

- Он не пожалеет о своем выборе, вряд ли он мог найти что-нибудь лучшее в этой дыре. Что ты стоишь как истукан? Мне нельзя опаздывать.

Они двинулись дальше. Динго важно вышагивал чуть впереди, отвернувшись в сторону, всем видом показывая, что он никакого отношения не имеет к идущему рядом Женьке. Но Женька видел, как он волнуется, как украдкой смотрит на свои руки, проверяя маникюр, как нарочито небрежным движением поправляет прическу, как провожает взглядом свое отражение в витринах, в очередной раз убеждаясь в неотразимости величественной осанки. И все же, прежде чем войти в подъезд, он оглянулся на Женьку. Дыхание было учащенным, как после бега.

- Я предполагала, что именно в таком доме он живет. Боюсь, что круг не пошел мне на пользу. Я выгляжу вульгарно?

Женька видел, как Динго нуждается в поддержке.

- Ну, здесь, положим, он не живет. С какой стати ему устраивать свидания у себя дома. Так что не беспокойся, не в гости идешь. В сущности, он такой же мужик, как... - Женька запнулся. - И не забудь, ты - Денис.

Динго скрылся в подъезде. Женька позвонил из стоявшего неподалеку телефона-автомата.

- Шеф? Все в порядке, Голубка на месте. Надеюсь, ты не забудешь о том, что обещал.

Женька повесил трубку, оглянулся и увидел в двух шагах Мики. Тот уже прошел мимо. Женька был рад, что Мики не заметил его. Спустя минуту Мики прошел обратно. Женька усмехнулся. Но когда Мики снова прошел мимо него, Женька стал наблюдать за ним. Пройдя несколько шагов, Мики остановился и, уже прямо глядя на Женьку, подошел к нему.

- А ты почему не здороваешься?

- Здравствуй, Мики. Я и не заметил, как ты два раза прошел мимо меня.

- У тебя, наверное, очень важное дело, поэтому ты никого не замечаешь. Кого-то ждешь?

- А у тебя, наверное, выходной, и ты не знаешь, куда себя деть. Ходишь туда-сюда. Извини, но я не смогу составить тебе компанию.

Мики засмеялся.

- А вообще-то, я ищу Голубку. Ты случайно не знаешь, где он?

Женька насторожился, но виду не подал.

- У Папы, наверно, где же еще?

Мики простодушно улыбнулся.

- Я был у Папы. Голубки там нет.

Женька молча пожал плечами. Мики склонил голову набок.

- Странно, вы, кажется, были друзьями.

- Почему были? Мы и сейчас друзья. Я дружу со всеми, кого в круг привожу. Вы словно мои дети.

Мики фыркнул.

- А Динго тоже твой сынок? Мне показалось...

- Мики, шел бы ты.

Мики пропустил его слова мимо ушей.

- Мне показалось, что Динго только что вошел в этот подъезд? Мне даже показалось, что это ты его сюда привел. Вы что, на вызовах подрабатываете? А вдруг Шеф узнает?

Женька пошел прочь. Мики, улыбаясь, смотрел ему вслед. Женька оглянулся и, увидев, что Мики не собирается уходить, вернулся.

- Мики, кончай придуриваться. Ты же не зря тут околачиваешься. Говори, чего надо?

Мики удивленно посмотрел на Женьку.

- Что ты имеешь в виду? Я просто гуляю, и ты совершенно верно заметил, не знаю, куда себя деть. Вообще-то, мне нужен Голубка. - Взгляд Мики стал насмешливым. - Я такой фантазер. Мне вдруг представилось, что в этот подъезд должен был войти именно он, а не Динго.

Женька понял, что Мики только что слышал его разговор с Шефом. Тот поднял брови, всем видом говоря: "Неужели отгадал?" Женька понизил голос:

- С чего ты взял?

Мики загадочно скосил глаза в сторону и тоже понизил голос:

- Иногда мне кажется, что я - экстрасенс. Нет смысла лгать.

Женьке захотелось ударить по этой самодовольной физиономии.

- Рассказывай кому-нибудь другому. Экстрасенс. А если экстрасенс, зачем про Голубку спрашиваешь? Подожди, вот освобожусь немного, разберусь с тобой. Можешь другим голову дурить, но не мне.

Мики вздохнул:

- Да, да, все некогда, все дела. Так и жизнь пройдет. А про Голубку можешь не говорить. Я и про него все знаю. Боюсь, к нам он больше не вернется.

Женька уже не мог скрыть, что ошеломлен.

- А про это ты откуда взял?

Мики смотрел на него, как на соперника, до скуки быстро побежденного.

- Похоже, я знаю больше, чем ты.

Голос Женьки стал глухим.

- Я тебе не верю.

- Как хочешь. Он все искал своего друга. Просил меня помочь. - Мики усмехнулся. - Даже себя предлагал за это.

- Врешь!

Мики снисходительно смерил Женьку взглядом.

- На тебя он уже не рассчитывал. Особенно после того, как ты проводил его в расход.

У Женьки потемнело в глазах. Казалось, в груди что-то растет, давит и вот-вот вырвется наружу.

- Врешь! Ты все врешь! - шептал он. - Дим не мог так сказать.

- Мог, не мог, какая теперь разница. Я одного не пойму, зачем ты его в круг потащил? Ты с самого начала знал о его тайне?

- Да. То есть, нет. Но он сам. Так получилось.

- И тебя совсем не волновала судьба людей круга?

- Я не думал, что это зайдет так далеко.

Лицо Мики стало суровым.

- Ты не думал! Ты так легко распорядился жизнью Грифа, Папы и других, тех, кто был с Голубкой. Сам-то этой участи ты, конечно, избежал. А может быть, и ты переспал с ним? Я знаю, бывают такие, сами влипнут, а потом мстят всем, кто жить собирается долго.

Женька качал головой. Он уже не видел Мики. Ему казалось, что его мысли, помимо воли звучат вслух.

- Нет, я не был с ним. Но если бы он только захотел...

- Ты и теперь любишь его? После всего, что он сделал?! Да его четвертовать мало!

Женька вспыхнул.

- Не тебе судить! Он ни в чем не виноват. Они сами лезли.

Голос Мики стал вкрадчивым:

- Ты совсем потерял голову от своей любви, если даже эта чума тебя не остановила. Ты тоже, по-своему, болен. Но, к счастью, это излечимо.

Женька в недоумении взглянул на него:

- О чем ты говоришь? Какая чума?

Мики тоже удивился:

- А о чем говоришь ты? Только не делай вид, как будто не знаешь, что у Голубки СПИД.

Женька побледнел, судорожно глотнул воздух.

- Мики, я тебя сейчас ударю за твой поганый язык! Или признавайся, что соврал!

- Как?! Он тебе ничего не сказал? Вот гад! Теперь ты понимаешь? Я ведь тоже совсем случайно узнал. И вот о чем думаю. Круг распадается, ты и сам это видишь. К тому же, методы Шефа грубы, он совершенно не способен контролировать ситуацию. Мне кажется, будет лучше, если процесс распада пойдет немного быстрее. Вся эта история как нельзя кстати. Мы естественным образом избавимся от пострадавших. Они разбредутся по случайным связям, а там, поди, узнай, кто чего и от кого. И про Голубку забудут. А мы с тобой могли бы начать новое дело. Мои гениальные идеи плюс твой колоссальный опыт... Я не чета Шефу. У нас будет все по-честному. Ты мне только сейчас помоги немного.

Сначала Женька слушал Мики и не слышал его. Но постепенно смысл слов стал доходить до него. Он ответил словно из забытья:

- Ты прав. Круг разваливается. Туда ему и дорога. Но это не значит, что я снова собираюсь вляпаться в это дерьмо. А тебе, как начинающему, могу предложить начать учиться с малого: постой-ка здесь на стреме.

Женька уходил, Мики крикнул ему вслед:

- Я-то начну, да только ты не опоздай присоединиться.

* * *

Эс уже полчаса ходил за Грифом по городу. Тот заходил в магазины. Ничего не покупая, разглядывал каждую витрину. Часто звонил из телефона-автомата. Долго сидел на троллейбусной остановке, то попадая в толпу ожидающих, то оставаясь совсем один.

Эс вошел за ним в дом и поднялся по лестнице. Когда Гриф стоял уже у двери квартиры, Эс подкрался сзади, закрыл ему ладонями глаза и, изменив голос, спросил:

- Кто я?

Гриф резко развернулся и чуть не сшиб Эса с ног. Тот схватился за ушибленное плечо. Гриф с досадой смотрел на него.

- Ты рискуешь. Я ведь мог спустить тебя с лестницы. Никогда больше не делай этого.

Эс обиженно захныкал:

- Ты же видел меня, признайся. Я весь день за тобой хожу.

- Зачем?

Эс кокетливо улыбнулся.

- Мы ведь с тобой гуляли. Никто на свете не знал об этом кроме нас с тобой. Как это романтично! Мне иногда казалось, что я слышу, как ты разговариваешь со мной. Нам уже не нужно слов...

- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - перебил его Гриф. - Ты следил за мной?

Эс поморщился.

- Нет. То есть, вначале - да. А потом, когда ты меня заметил там, у кинотеатра, и не подошел, я понял, что ты так хочешь. Это было так восхитительно!

Гриф все еще плохо понимал, о чем идет речь. Эса это ничуть не беспокоило.

- Ну, как хочешь, можешь не признаваться. Пусть это навек останется нашей тайной. Ты здесь живешь?

Гриф оглянулся на дверь квартиры и беззвучно чертыхнулся.

- Тебе не следовало сюда идти. Разве ты не знаешь правила круга?

- Правила круга? - томно переспросил Эс. - А при чем здесь мы? У нас с тобой свои правила. Разве ты не хочешь, чтобы я вошел в твой дом и остался в нем навсегда?

Глаза Грифа расширились.

- Этого еще не хватало! Иди к себе. На днях загляну.

Лицо Эса стало скорбным.

- Ты меня больше не любишь.

- Что за бред ты несешь. Когда я признавался тебе в любви? Иди. После поговорим.

Гриф хотел повернуть Эса спиной к себе, но тот вырвался.

- Это не бред! Тебя все нет, а я все жду, жду и ничего не знаю. Может быть, ты болен и тебе некому стакан воды подать. А может быть, ты вообще убит.

Гриф устало провел ладонью по лицу.

- Теперь ты видишь, я - здоров. Просто очень занят.

- Ты так занят, что часами бесцельно шляешься по городу. А как же я? Я хочу быть с тобой всегда. Хочу всегда смотреть в твои глаза, хочу держать тебя за руку, дышать с тобой одним воздухом! Ты бросил меня! Почему? Должна быть причина. Ты что-то скрываешь.

- Не кричи, нас могут услышать.

Эс повысил голос:

- Пусть слышат! Я не стыжусь своей любви! Пусть все о ней узнают! Я тебя...

Гриф зажал ему рот ладонью.

- Замолчи, истерик. Если ты сейчас же не уберешься отсюда, ты никогда больше не увидишь меня.

Эс трагически вскинул брови. Гриф отпустил его.

- Нет, нет, только не это. Я уйду, любовь моя. Я буду ждать тебя всю жизнь. Я верю - ты придешь.

Гриф скрылся за дверью. Эс показал ему вслед язык, потом стоял на ступеньке, о чем-то размышляя и барабаня пальцами по перилам. Вернувшись к двери, он нажал на кнопку звонка. Дверь открыла женщина.

- Вам кого?

Эс растерялся и смотрел на нее во все глаза. Он не знал имени Грифа. За спиной женщины появился Гриф.

- Надюша, кто там?

Увидев Эса, он словно окаменел. Эс, напротив, пришел в себя.

- Мне надо с тобой поговорить, - сказал он, не отрывая взгляда от Нади.

Надя оглянулась на мужа, он успел принять беспечный вид. Надя шагнула в сторону.

- Проходите.

Не успел Эс воспользоваться приглашением, как Гриф решительно вышел в подъезд.

- Надюша, это на одну минуту. Я сейчас вернусь. - Он прикрыл за собой дверь.

Эс скорчил брезгливую мину.

- "Надюша". Это что, твоя ширма?

- Это моя жена. Что ты хотел сказать?

- Жена?! - Эс с ужасом посмотрел в ту сторону, где только что стояла Надя. - Я тебе не верю. Зачем бы тебе понадобилась жена? Ты еще лет пять можешь пользоваться успехом.

- Говори, что хотел сказать, и убирайся.

Эс все еще был в замешательстве.

- Я не помню... Так вот что ты скрывал. Я видел, что тебя что-то гнетет. Но тебе не надо было скрывать, тебе надо было рассказать все как есть. Я ведь люблю тебя. Господи! Теперь все просто и ясно. Тебе надо с ней разойтись, вот и все.

Гриф зло усмехнулся.

- И это все? А без этого обойтись никак нельзя?

Эс прижался к Грифу.

- Нет, я так не смогу. Я не хочу тебя ни с кем делить. Тем более с женщиной! Я ей сейчас скажу, что я о них думаю. Мало того, что всех "натуралов" окольцевали, так им еще и "голубых" подавай!

Эс нажал на кнопку звонка, Гриф оттолкнул его. Эс, не удержавшись на ногах, упал и покатился по лестнице. Гриф подбежал к нему. На лестничную площадку вышла Надя.

- Миша...

- Надя, ничего страшного, он просто упал. Иди домой, я сейчас.

Надя испугано смотрела на неподвижное тело Эса.

- Миша, у него кровь.

Эс лежал, не подавая признаков жизни. На лбу его действительно было кровавое пятно. Стиснув зубы, Гриф поднял его на руки и понес в дом. Эс быстро пришел в себя. Он долго смотрел на Грифа затуманенным взглядом.

- Нет, я не мог уйти из этого мира, я не мог оставить тебя...

- Как ты себя чувствуешь? Ты сможешь идти? - перебил его Гриф.

- Миша, он только пришел в себя. - Надя укоризненно посмотрела на мужа и положила на лоб Эса влажное полотенце. Эс застонал.

- Как ты мог? Я был совсем один. Они пытали, они мучили меня. Они били меня несколько часов подряд. - Слезы потекли из глаз Эса. - Они издевались надо мной, пока я не потерял сознание...

- Миша, надо вызвать "скорую".

- Не надо "скорую!" - хором отозвались Эс и Гриф.

Гриф отвел Надю в сторону.

- Не беспокойся, ему сейчас будет лучше. Приготовь чаю.

- Не уходите, - послышался слабый голос Эса. - Я должен поговорить с вами.

Гриф обнял Надю за плечи и повел на кухню.

- Не обращай внимания. Он немного не в себе, но скоро все пройдет. Хотя, пожалуй, я отвезу его в больницу.

- Надя, прошу Вас, выслушайте меня. Если я сейчас умру, то унесу эту тайну в могилу. О, как мне плохо! Я чувствую, как смерть костлявой рукой...

Гриф подскочил к нему.

- Помолчи! Тебе вредно разговаривать. Я сделаю все, что нужно. Побереги силы.

Эс сразу успокоился и прошептал:

- Я сомневался в тебе, но теперь вижу: ты по-настоящему любишь меня.

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

* * *

Кома, тяжело дыша, откинулся на подушку. Тони со слабым стоном поднялся с постели и ушел в ванную. Через несколько минут он вернулся, прижимая к левому уху мокрое полотенце. Кома, открыв один глаз, взглянул на Тони, нехотя спросил:

- Что у тебя там?

- Кровь.

Тони сел на край кровати спиной к Коме.

- Откуда кровь?

- Ты укусил меня за ухо.

- Да? Не помню.

Тони вздохнул, посмотрел на полотенце. На нем было кровавое пятно. Он ощупал ухо. Оно горело и заметно вспухло. Тони снова вздохнул и приложил к нему полотенце.

- Зачем ты делаешь мне больно?

- А разве это не доставляет тебе удовольствие? Почему ты сразу меня не остановил?

- Это доставляет удовольствие тебе.

- Чепуха. Я ничего не чувствую, пока ты молчишь и не шевелишься. А потом смотришь своими телячьими глазами.

- Что же я должен делать?

- Убраться и не действовать мне на нервы.

- Ты хочешь, чтобы я ушел?

- А ты хочешь еще остаться?

Тони отложил полотенце, обернулся к Коме.

- Не гони меня. Я совсем один. Все считают меня сумасшедшим. Один ты веришь мне.

Кома посмотрел на него и снова закрыл глаза.

- Я не верю тебе.

- Это не так. Во всяком случае, ты хочешь мне верить.

Кома долго молчал, потом сказал еле слышно:

- Расскажи мне о нем.

- Но мне нечего больше добавить к тому, что ты уже знаешь.

- Все равно скажи, он правда любит меня?

- Да. Очень. И он ищет тебя.

Кома порывистым движением сел на кровати.

- Так почему же он, черт возьми, уходит?

- Но ведь это ты ушел от него. Ты изменился. Он не узнает тебя.

Кома упал на подушки, рывком отвернулся к стене.

- Сколько может длиться эта пытка? Почему я так привязан к нему?

- Потому что там вы вместе.

Кома обернулся к Тони, посмотрел на него, прищурившись.

- Ты все выдумал. Ты и в самом деле сумасшедший! Ты ищешь власти надо мной. Почему ты не скажешь им, чтобы они оставили меня в покое? Почему я не могу спокойно умереть там, раз уж я здесь?

- Я говорил им, но они не верят мне.

- И правильно делают. Это я идиот... Что они собираются делать с Димом?

- Они не могут вернуть его. Стараются, но не могут. Он слишком быстро обрастает связями.

- Ты часто его видишь?

- Некоторое время я прятался в вашей палате, но меня скоро обнаружили. Я долго просил. Я так ухаживал за вами. Я ночи не спал. И они мне поверили.

Кома внимательно слушал Тони. Мрачные тени пробегали по его лицу.

- Видно, они тоже спятили. От меня благодарности не жди. Когда я засыпаю, то словно опускаюсь в могилу. Даже днем я чувствую тяжесть, как будто меня уже засыпали землей. Чего они хотят?

Тони не сразу нашелся с ответом.

- Но ведь они не могут просто взять и убить тебя.

- А ты можешь? - Кома впился взглядом в зрачки Тони.

Тони вздрогнул.

- Н-нет! Я люблю тебя.

Кома продолжал сверлить его взглядом.

- Так кого же ты любишь?

Тони начал нервничать, голова конвульсивно вздрагивала. Он прижал ладони к вискам.

- Я не знаю. Ты - это ты, а я - это я. Ты такой беззащитный, а я ухаживаю за тобой, как за ребенком. У меня голова болит...

Кома обнял Тони.

- Успокойся. Ты и впрямь ухаживаешь за мной, как мать. А я, скотина, мучаю тебя. Успокойся.

Они долго молчали. Потом Кома тихо заговорил:

- Ты все сделаешь, как я скажу. Не сейчас. Я скажу, когда. Когда он будет готов остаться здесь.

Тони ждал объяснений. Но вдруг до него дошел смысл сказанного. Он отстранился от Комы.

- А разве ты не хочешь вернуться к нему? Он ведь за тобой пришел. Он никогда не захочет остаться здесь.

- А я как раз хочу, чтобы он остался здесь. Со мной. И ты мне поможешь?

Тони отошел от кровати, с подавленным видом стоял посреди комнаты, не смея посмотреть на Кому.

- Не знаю. А если мы все испортим?

Кома задумчиво смотрел на него.

- Ты думаешь, я стану рисковать его жизнью? Я скажу тебе, когда ты это сделаешь. Но ты должен это сделать так, чтобы он не страдал.

- А что будет со мной?

- Но ты ведь любишь меня? Ты поможешь мне, а я помогу тебе. В конце концов, ты должен стать нормальным человеком.

* * *

Трубку долго никто не снимал. Дим слушал длинные гудки. Когда он хотел уже нажать на рычаг, услышал недовольный хриплый голос:

- Ну, чево?

- Здравствуйте, пригласите к телефону Славу.

Дим слышал, как на том конце провода кто-то громко возмущался, пересыпая упреки бранью, а кому-то другому едва удавалось вставить слово в короткие паузы. Наконец, в трубке послышался робкий голос:

- Гена?

- Нет, это Голубка. Слава, нам надо встретиться. Я разговаривал с Геной.

- Но я не могу сейчас.

- Слава, нам надо поговорить как можно скорее. Это очень важно. Он ждет.

- Но я правда не могу.

- Слава, ему очень плохо.

- Но ведь ты сам знаешь, от меня ничего не зависит. Я должен...

- От тебя многое зависит именно сейчас.

Сова перешел на шепот, Дим еле услышал его.

- Ну хорошо. Завтра в десять у кафе...

Кто-то вырвал трубку из руки Дима. Оглянувшись, он увидел Леху.

- Слава, слушай меня внимательно. Если ты вздумаешь прийти на эту встречу, я тебе ноги повыдергаю.

Леха бросил трубку на рычаг.

- Все ясно? Или объяснить?

Дим хотел выйти из будки, но Леха загородил ему дорогу.

- Ну, рассказывай, в чем дело?

Дим молчал.

- Вместо того чтобы ждать меня там, где тебе было сказано, ты шляешься неизвестно где, неизвестно с кем договариваешься о встречах... А теперь рассказывай. Я отвечаю за твое воспитание.

- Один мой знакомый может покончить с собой. Ему нужна помощь.

- Знакомый, конечно, "голубой"?

- Да.

- Скажи, где он сейчас, и я ему помогу.

- Леша, у тебя есть друзья?

- К чему это ты? Конечно, есть. Сам ведь знаешь.

- Не знаю. Мне кажется, у тебя их нет и никогда не было.

Леха скорчил гримасу.

- Ой-ой-ой, какие мы. Ты немного перепутал. Не ты меня, а я тебя воспитываю. А чтобы убедиться, что у меня есть друзья - собирайся, мы идем в гости. У Пашки день рождения. Считай, что это твое первое боевое крещение. Хватит в девственниках ходить. Сегодня ты узнаешь, чем должен заниматься настоящий мужик. А насчет приятеля твоего - заруби себе на носу: девяносто процентов самоубийц делают это только для того, чтобы их останавливали. Если бы он хотел, он бы давно это сделал.

Дата добавления: 2015-10-24