Путь по кругу 14 страница

- Пожалуйста, уходи. Здесь опасно. За нами следят.

Эс скривил губы.

- Господи Боже мой! Не зря говорят: пакостливый да трусливый. Да кому ты нужен - следить за тобой. Чего же тогда блудить? Жалко мне тебя. Ты же весь трясешься. Ладно уж, познакомлю тебя с одним... - Эс кивнул в сторону парней, от которых только что отошел. - Они-то рады будут. Они еще не знают тебя. Хотя противно мне.

Дим быстро поднялся и пошел прочь. Эс понял это по-своему и тоже встал. И тут Дим увидел в раздвинувшихся ветках куста лицо Лехи. Тот указывал по направлению выхода из сквера. Дим повернулся к Эсу и с силой оттолкнул его от себя.

- Нет у меня денег! Отвяжись!

Эс упал на скамейку, но, увидев, что Дим уходит, тут же вскочил и догнал его.

- Эй, ты что спятил? Какие деньги? Мы со своих не берем.

Только отойдя от места, где спрятался Леха, на приличное расстояние, Дим дал волю чувствам.

- Как тебе еще сказать? За нами следят, ты это понимаешь? Беги и передай Лизе, что брат ищет его. Обязательно передай.

Дим оглянулся. Следом за ними шел Леха. Впереди на дорожку вышли его друзья. Эс проследил за взглядом Дима и, наконец, все понял. Он бросился в кусты, Дим побежал в другую сторону. Он слышал, что кто-то гонится за ним, и когда он хотел перемахнуть через железную ограду, его схватили и рывком вернули на землю. Перед Димом стоял Леха. Он тяжело дышал, и выражение лица его не обещало ничего хорошего.

- Колись, мальчик, гомика пожалел? Или ты его знаешь? Я не слышал, о чем вы там ворковали, но заливался он как с лучшим другом. Давай, выкладывай.

Дим молчал. Его больше занимал вопрос, почему он побежал? Неужели испугался? Чего?

- Кончай молчать! И врать не советую.

- Нет. - Поднявшись с земли, Дим стал отряхивать одежду. - Незачем мне обманывать. Я его знаю.

Леха присвистнул.

- Вот и встретились. Ты что, не знал, что он педик?

Диму показалось, что Леха подсказывает ему ответ.

- Знал. Знал, потому что сам такой.

Леха отступил на шаг.

- Ты?! А ну повтори. Ах ты... Да ты же сопливый еще. Что ты можешь понимать?! Еще курить не научился, а туда же! Что ж ты мне голову морочил, что не такой? Да я же тебя...

Леха в бешенстве озирался вокруг, словно искал, чем можно ударить, а Дим спокойно наблюдал за ним. Леха ругался и в бессильной злобе молотил кулаком воздух.

- Пригрел змееныша! Ты зачем, гаденыш, в доверие ко мне втирался? Признавайся, чего хотел?

Я не втирался. Ты же сам не отпускал. Говорил, что я тебе нравлюсь.

Леха, быстро оглянувшись, замахнулся.

- Я тебе сейчас язык вырву! Что ты врешь! Я ж не в том смысле говорил. У вас педиков только одно на уме! - Подняв глаза к небу, Леха глубоко вдохнул воздух, пытаясь успокоиться. - Теперь слушай. Считай, что тебе повезло. Если через три секунды я тебя еще видеть буду, пеняй на себя.

Проходя мимо Лехи, Дим сказал тихо:

- А ты мне тоже понравился.

Леха схватил его за руку.

- Три секунды прошло. - Он толкнул Дима на прежнее место, прижал спиной к решетке. Его лицо чуть не касалось лица Дима. - Скажи, что тебя совратили. Удавил бы сволочь, которая сделала это. Не успел я почистить этот городишко. Говори, давно это у тебя? С девочкой был? Спал с женщиной, спрашиваю?

Дим отрицательно покачал головой. Леха торжествующе вскрикнул:

- Ага! Я так и знал. Ну ничего, еще посмотрим, кто кого. Они тебя в гомики, а я тебя - обратно. А с педрилами этими ты мне сам поможешь рассчитаться. Сейчас там ребята прижали этого... который с тобой дурным голосом блеял. Поздравляю. Этот у тебя будет первым. Если моим корешам хоть слово пикнешь про свою болезнь, я тебя в один момент вылечу, голову отверну и все. И не вздумай бежать. Далеко не убежишь. Я тебя найду. Лучше по-хорошему, понял? Потом сам благодарить будешь. Я из тебя сделаю человека. Ты теперь мой, понял? А ну, повтори.

- Ты из меня сделаешь человека.

Леха нетерпеливо тряхнул Дима.

- Я не про это. Другое повтори.

- Я теперь твой.

Леха отпустил его.

- Вот так-то. А теперь признавайся, брательника моего знаешь? Только не крути. По глазам вижу, что знаешь.

- Тебе лучше пока не видеться с ним.

- Это еще почему?

- Пока тебе нечем доказать свою правоту, даже если ты уверен в ней.

Леха сунул кулак под нос Диму.

- Вот мое доказательство.

- А если тебе покажут кулак больше, чем твой, ты станешь "голубым"?

- Давай, давай, умничай. Закон природы на моей стороне. И ты это скоро поймешь. Я тебя с такими девочками познакомлю. Сам выберу. Сразу вся дурь из головы вылетит.

* * *

- Он что-то бросил. Наверное, записку. - Шеф наклонился и, не отпуская руку Совы, искал на тротуаре то, что выбросил Ганс. - Ты не видел, куда она упала? Я не успел проследить... - Вдруг Шеф замер. - А, черт! Скотина!

Шеф поднял с тротуара находку и поднес к лицу Совы.

- Это тебе первое любовное послание от твоего... не в меру темпераментного друга.

Увидев палец, Сова вскрикнул и хотел отскочить в сторону, но Шеф держал его крепко.

- Нет, ты смотри! Полюбуйся на него, он как живой. Кажется, вот-вот зашевелится.

Сова, зажмурившись, все еще пытался высвободить руку. Он морщился от боли. Шеф все сильнее сжимал запястье.

- Теперь тебе есть что сказать своему возлюбленному? Неужели ты не оценишь его подарок, не пошлешь ему хотя бы воздушный поцелуй? Он так старался.

Шеф провел пальцем по щеке Совы, тот взвизгнул и забился сильнее.

- Не надо! Я боюсь!

- Чего ты боишься? Этого обрубка? Или того, что твой Ганс вслед за этим пальцем выбросит тебе голову? Ты понимаешь, что ему конец? Теперь ему уже не помочь. В твоих же интересах, пока не поздно, отказаться от него.

Сова замер, открыл глаза.

- Ни за что. Я не могу. - Сова покосился на палец. - Надо полиэтиленовый мешок и лед. Его еще можно пришить на место. Отпусти Ганса, еще можно все поправить. Я тебя умоляю, отпусти его.

Сова уже рыдал. Шеф отшвырнул палец и стал бить Сову по щекам.

- Прекрати! Сейчас не время для истерик.

- Шеф! - это Ганс крикнул в форточку.

Шеф и Сова как по команде посмотрели вверх. Прямо между ними под ноги упал второй палец. Шеф побледнел, Сова снова заплакал.

- Сова, мы, конечно, еще долго можем перепираться, а за это время клиент будет лежать здесь. Только по частям. Я же тебе уже объяснял, что хотел отпустить Ганса из расхода, из круга, к чертовой матери, куда угодно... Но он не хочет уходить без тебя. Есть единственный выход: ты отказываешься от Ганса. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше. Мы пришьем эти пальцы обратно клиенту. Я оплачу все расходы. Но сейчас ты должен поговорить со своим другом. Соберись и никаких всхлипов, иначе он не поверит. Все должно быть натурально. Смотри, я поднимаю эти пальцы. Теперь все зависит от тебя.

Сова, стиснув зубы, кивнул:

- Я согласен.

Шеф отпустил его руку, снова посмотрел наверх и, увидев Ганса в окне, приложил к уху воображаемую трубку телефона. Ганс кивнул и исчез. Шеф и Сова направились к машине.

- Кеша, соедини нас с этим головорезом.

Через несколько секунд он взял трубку радиотелефона. Услышав голос Ганса, он передал трубку Сове.

- Гена... - Сова замолчал не в силах говорить дальше.

Шеф погрозил ему.

- Слава! Славик, милый мой! Солнышко мое, я так соскучился. Славик, тебе больно? Он бил тебя. Скажи ему, если он еще хоть пальцем тебя тронет, я его самого на кусочки разрежу! Почему он ударил тебя?

- Гена, тебе показалось. Я просто увидел это... и мне стало плохо. Шеф приводил меня в чувство.

- Славик, но я видел, он кричал на тебя. Скажи ему...

- Гена, не надо. Ты не понял. Гена, не делай больше этого. Нам будет только хуже.

- Славик, но я ведь ради нас. Ты не думай... Все не так... Я тебе потом все расскажу. Ты потерпи. Он все равно отпустит нас...

- Гена, я не смогу уйти.

После короткой паузы снова послышался голос Ганса, но теперь он был испуганным.

- Славик, ты что-то сказал, я не понял, тут что-то в трубке... Мне послышалось, ты сказал, что не сможешь со мной уйти.

- Тебе не послышалось. Я действительно не смогу с тобой уйти.

- Почему?

- Потому что не хочу.

Ганс очень долго молчал. Сове показалось, что связь прекратилась, и он дунул в трубку.

- Алло?

- Славик, не дуй мне в ухо. Мне очень плохо. Это Шеф заставил тебя сказать мне такое, да?

- Нет, Гена, это моя жизнь, и я другой не хочу.

- Но ведь ты сам говорил... Мы мечтали, что будем жить вместе. Вдвоем. Всю жизнь. Мы ведь уже все придумали. Мы столько ждали...

- Гена, неужели ты не понимаешь, все, что мы "придумали", невозможно. Это только мечты.

- Но почему? Почему?

- Потому, что мы живем среди людей. Можно и плюнуть на все, но у нас есть мамы и папы. Они не должны страдать из-за нас. Можно, конечно, всю жизнь врать, но тогда не получится так, как мы мечтали.

- Славик, нет, ты не знаешь. Я никогда не спорил с тобой, потому что ты очень умный. Но сейчас ты не прав. Я много думал об этом. Особенно в эти дни я много думаю. И мне теперь все ясно. Надо только что-то делать, не надо бояться жить так, как хочется. Конечно, нам будет нелегко. Но главное, мы будем вместе. Вот увидишь, у нас получится.

- Гена, я уже ни во что не верю. Прошу, не надо больше крови. На чужой боли счастье не построишь. Прости...

- А на своей можно? Слава...

Сова положил трубку. Обессиленный, он опустился на сиденье машины. Шеф снова набрал номер, но трубку никто не снимал. Ганс стоял у окна. Шеф показывал ему трубку, но Ганс не двигался.

Они долго ждали, надеясь, что Ганс или клиент выйдут из подъезда, но не дождались и уехали.

* * *

Аркадий Николаевич следил, как еле заметно по стене передвигается солнечный зайчик. В выходной день он любил, проснувшись, долго лежать в постели, предаваясь размышлениям на разные темы.

Одинокая холостяцкая жизнь, ненадолго прерванная появлением Дима, вдруг перестала радовать его, и теперь он пытался понять, как все это произошло.

Он регулярно ходил обедать в кафе. Благо, место работы было неподалеку. Ему нравились чистота, неплохая кухня и какая-то особая атмосфера интима, даже тайны. Конечно, Аркадий Николаевич и раньше замечал постоянное присутствие молодых парней, стильных и раскованных. Бывали и элегантные мужчины. Женщин было гораздо меньше.

Здесь царила аура незримого общения. Аркадию Николаевичу это нравилось, но и только. Ему нравилось незаметно разглядывать молодые лица, иногда встречаясь с заинтересованным взглядом. Несколько раз у него спрашивали закурить, но он не курил и дальше этого короткого диалога контакт с обитателями кафе не шел.

А потом за его столик подсел Шеф. Аркадий Николаевич до сих пор не знал, что Шеф был хозяином в этом кафе. Их совместные обеды повторялись. Только теперь Аркадий Николаевич понимал, как ловко Шеф узнавал из пустяковых разговоров все, что ему было нужно, как умело подводил собеседника к нужной теме.

Однажды они договорились отметить какое-то событие и вместе поужинать.

Они изрядно выпили. И все в тот вечер как бы свелось к одному. Были отличный стол, прекрасное вино и приятная музыка. Вокруг сидели красивые молодые люди и улыбались ему. Разговор дошел до той степени откровенности, когда возможно было говорить и выслушивать беспросветные глупости. Теперь Аркадий Николаевич только гадал, зачем тогда дал понять, что в средствах не ограничен? Разве это так? Неужели хотел доказать, что достоин такого прекрасного приема? Но разве он сам когда-нибудь оценивал людей по достатку? А в тот вечер это почему-то оказалось важным. Возможно, именно Шеф был тому причиной.

А потом Шеф рассказал, что есть такой клуб для состоятельных людей... Боже мой! Для состоятельных людей. Для Аркадия Николаевича всегда было загадкой, почему его всю жизнь принимают за состоятельного человека? Может быть, потому, что о деньгах он никогда не заботился. И не потому, что их было много, а потому, что ему их всегда хватало, сколько бы их ни было. И при этом, как все "голубые", он следил за собой, хотя никогда, до встречи с Шефом, не признавался себе в том, что он "голубой". Он удивлялся, как это Шефу удалось вычислить его? А потом, много позже, Шеф попросил его выбрать себе псевдоним. Аркадий Николаевич назвался Папой. И снова - ужасная глупость! Он ведь имел в виду Папу Римского, а вышло так, что он теперь в круге всем в отцы годится. Все - и Гриф, и Шеф, и даже Кома - называют его Папой.

"Тоже мне - детки!"

А как он испугался, когда чуть не назначили торги за Дима. Он был готов отдать за него все, что имеет, он уже чувствовал себя ответственным за его судьбу, но ведь и того, что скопилось за несколько лет могло не хватить. Аркадий Николаевич не имел понятия о ценах в круге. Ему всегда было неловко спросить о них у Шефа.

А потом сколько раз их с Димом могли разлучить, и Аркадий Николаевич никогда бы не узнал того счастья... И все-таки это произошло, хоть и пришлось отдать Шефу почти все сбережения, чтобы вызволить Дима из того кошмара.

Аркадий Николаевич закрыл глаза и блаженно улыбнулся. Одна только ночь перевернула все. Как он жил до сих пор? Ах, если бы он сейчас был вдвое моложе. Он дрался бы за свое счастье. Сколько упущено. Только сейчас он понимал, что мешало создать "нормальную" семью.

Аркадий Николаевич нахмурился, вспомнив Кому. Какой отвратительный тип! Вот уж не зря говорят: "Наглость - второе счастье". Только и это ему не помогло. И на что только такие люди рассчитывают? А как он задирается... Кто знает, может быть, так и надо? Что стало бы, если бы Аркадий Николаевич не отпустил Дима на ту злосчастную встречу? Чего бы он добился? Конечно, "насильно мил не будешь", но все же... Зачем Дим так нежно говорил, что любит, что будет всегда рядом? Кто поймет этих мальчиков? Одно бесспорно - Дим честный, порядочный, добрый, неглупый и очень красивый. Аркадий Николаевич механически загибал пальцы на руке. Дим подарил ему столько любви, сколько мог. Кто имеет право требовать больше? "Спасибо тебе, Димок, за то счастье, которым ты одарил меня. Только бы у тебя все было хорошо. Но как мне жить дальше?"

Аркадий Николаевич вдруг заметил, что зайчика на стене уже нет. Пора вставать.

Когда он надевал халат, в дверь позвонили. Он заглянул в глазок, но никого не увидел.

- Кто там?

- Телеграмма.

- Положите ее в почтовый ящик.

- Нужна Ваша подпись.

- Совсем необязательно, - проворчал Аркадий Николаевич, но дверь открыл.

На пороге стоял Кома. Он по-детски улыбнулся и ласково произнес:

- Доброе утро, Папа. Это я - твой Кома.

От неожиданности Папа растерялся.

- Здравствуйте.

- Голубка дома? Он выйдет гулять?

- Прекратите. Что Вам нужно в такой ранний час?

Кома перестал улыбаться.

- При чем тут ранний час? И вовсе он не ранний. От Голубки оторваться не можешь? Я хочу его увидеть. На два слова. Разрешишь?

- Нет.

Папа хотел закрыть дверь, но Кома поставил в проем ногу.

- Что за невоспитанность! - возмутился он тоном педагога. - Хлопаешь дверью перед носом гостя. Сказал же, на два слова. Жалко что ли?

- Уберите ногу.

- Убери дверь.

Папа распахнул дверь.

- Как Вам не стыдно!

- Мне не стыдно, и права я не имею, и вообще, я - нахал... Все? Скажи лучше, он у тебя?

- Нет.

Лицо Комы изменилось.

- А где? Мне сказали, что из расхода его отпустили.

- Отпустили.

- Тогда где он?

- Я не знаю.

Кома с сомнением посмотрел на Папу, но, решив поверить, ухмыльнулся.

- Значит, сбежал, - он развел руками. - Ну что ж, это так естественно.

Папа захлопнул дверь.

"Они все будут смеяться. Если бы они знали, что случилось на самом деле. А что случилось на самом деле? Я и сам не знаю. Почему Димок так поступил со мной?"

Аркадий Николаевич чистил зубы и смотрел на свое отражение.

"Размечтался. Кому ты нужен? Уж лучше вернуть все, как было. С головой в работу. Специально напрошусь в командировки…"

Снова звонок в дверь.

"Надо бы научиться спускать их с лестницы".

Аркадий Николаевич хотел заглянуть в глазок, но, передумав, открыл дверь. На пороге стоял юноша, который уже много раз до этого справлялся о Диме. На его скучающем лице раздвинулись губы, изображая улыбку.

- Здрасьте. А можно увидеть Голубку?

Папа почувствовал, что если не отыграется сейчас на этом мальчишке, то день будет вконец испорчен. А может быть, и вся жизнь.

- А зачем он тебе нужен?

Юноша вытянул губы в трубочку.

- Ну-у, я бы хотел с ним поговорить.

- А о чем ты хотел бы с ним поговорить?

- Ха! - Юноша так широко открыл рот, как будто хотел показать гланды. - Это секрет.

- Чей секрет?

Юноша скорчил недовольную гримасу.

- Наш, конечно. Ведь мы близкие подружки.

- А как тебя зовут?

Юноша показал кончик языка.

- Мики.

Папа, усвоив урок мимики, тоже высунул кончик языка и закатил глаза, словно что-то вспоминая.

- Мики? Маша, Миша, Митя, Мотя... Мики? Что-то не припоминаю. Он ничего про тебя не говорил. Послушай, Мики, а ты уверен, что тебя именно так зовут?

Мики пристально посмотрел на Папу.

- Слушай ты, старый козел, позови Голубку.

Папа посмотрел на Мики так, как, по его мнению, должен смотреть гангстер перед тем, как выпустить пулю из револьвера в своего врага.

- Нет, молодой баран, не позову. Тебе сколько раз можно говорить, его нет.

- А где он?

- Бутылки ушел сдавать.

Папа захлопнул дверь. Несколько секунд Мики смотрел на нее, словно не понимая, почему он уже не видит Папу. Потом хмыкнул.

- Неплохо. Пожалуй, он еще потянет

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

* * *

Вот уже полдня Шеф названивал по телефону, но все безрезультатно. Каждый раз, услышав только длинные гудки, он ругался и швырял трубку на аппарат. Наконец, он услышал в трубке меланхоличное "Да?"

- За что я плачу тебе? Чтобы ты целыми днями пропадал неизвестно где! Разве мы не договаривались, что ты будешь всегда держать меня в курсе, где тебя искать... Я не верю ни единому твоему слову, и мне все равно, что ты считаешь важным. Мне важно, чтобы ты всегда был рядом тогда, когда мне это нужно! Почему до сих пор у меня нет негативов и фотографий Грифа и Голубки?.. Что значит, не получилось?! Ты в своем уме?! Такой случай! Я не помню, чтобы у тебя когда-нибудь был такой прокол. Слушай, а не водишь ли ты меня за нос? Все было как обычно. Что могло случиться?.. Ты принесешь мне негатив, и я сам посмотрю на это пятно. И не думай, что меня так легко провести. Я разберусь с происхождением этого облака. Мне только не хватало фотографий, где Гриф трахает облако! Если получился один, то должен получиться и другой... Я не собираюсь слушать твои сказки. Что у тебя есть о Голубке?.. Не тяни резину, я сам буду решать, хорошие это новости или плохие. Что тебе известно? Он действительно из N-ска?.. Так. Что еще? Ну, говори же!.. Что?!

Шеф поднялся с кресла, долго искал на столе пачку сигарет. Но найдя их, отбросил в сторону.

- Ты уверен? Ты хорошо все проверил? Ты понимаешь, что ошибки здесь быть не должно!.. Он в больнице?.. Именно сейчас он в больнице?.. И ты его видел?.. И это именно он?..

Помолчи. Нет, ты мне лучше скажи, почему я только сейчас узнаю, что у Голубки - СПИД? Да, я обвиняю тебя! Ты думаешь, я плачу тебе за то, чтобы ты сообщал мне подобные новости только после того, как Голубка переспал с половиной круга! Я по полдня тебя разыскиваю и узнаю о том, о чем ты мне должен был сообщить еще из N-ска! Даже раньше! С самого его появления в круге! Чем ты занимаешься?! Какие у тебя могут быть важные дела кроме тех, что важны мне!.. Хватит мне этого дерьма! А сейчас слушай: никто не должен об этом знать. Ты понял меня? Никто!.. Да к черту твою пленку! Зачем она мне теперь! Хотя вези. Все должно быть только у меня.

* * *

Ганс сидел у окна и, прижав руку к груди, укачивал ее, как ребенка. Кисть руки была обмотана багровым от крови полотенцем.

- Пальчики мои бедненькие, отрезали вас и бросили. За что? Обидно вам, никому вы теперь не нужны. Никто вас теперь не погладит, не поцелует. Съедят вас какие-нибудь собаки или машина раздавит. Зря вы росли столько лет, - шептал Ганс, стараясь заглушить боль. Он смотрел на светлеющее небо и со страхом ждал нового дня.

- Эй, послушай, как тебя там... - послышался из комнаты робкий голос клиента.

Ганс вошел в комнату. Всю ночь клиент лежал так тихо, что Ганс забыл о нем. По лицу клиента было видно, что он, как и Ганс, не спал.

- Развяжи меня. Не могу больше.

Ганс молча повернулся и хотел уйти. Клиент заговорил сбивчиво, словно стыдясь своего участия:

- Надо обработать рану. Нельзя же так. Может быть заражение.

Ганс посмотрел не него, не понимая, о чем он говорит. Потом как-то странно улыбнулся.

- Ничего не будет. Теперь уже не будет.

- Может быть, еще получится?

Ганс снова посмотрел на него отсутствующим взглядом.

- Что получится?

- Я не знаю. То, чего ты хотел. Я ничего не знаю, но мне уже самому хочется этого.

- Этого не получится, - тихо отозвался Ганс. - Я хотел, да он не хочет.

- Он предал тебя?

Ганс поморщился, крепче прижал руку к груди. Клиент привстал.

- Развяжи меня, я не уйду. Теперь не уйду. Уже все равно. Вчера очень нужно было. У сына день рождения. Редко видимся. Думал, посидим...

- День рождения... - повторил Ганс шепотом.

Он ушел на кухню.

- С днем рождения, Славик. Видишь, как мы его отметили.

Ганс открыл окно. С улицы ворвался поток свежего воздуха. Ганс глубоко вдохнул. Стало легче. Он выглянул на улицу. Город еще спал. По-осеннему было прохладно. Но солнце, едва показавшись над крышами, ласково касалось лица теплыми лучами. Ганс зажмурился.

- Славик! Я люблю тебя! - закричал он что было сил.

- Ганс, ты чего шумишь?

Ганс посмотрел вниз. Там во влажной утренней тени стоял Лиза. Он помахал Гансу рукой и хотел было двинуться дальше.

- Лиза, подожди. Пожалуйста, найди скорее Голубку. Мне очень надо с ним поговорить. Очень срочно. Я не могу выйти. Пусть придет. Квартира четырнадцать.

Лиза стоял под окном в нерешительности. Казалось, он не расслышал слова Ганса. Он направился было к подъезду, но Ганс остановил его.

- Не ходи. Тебя не пустят. Найди Голубку. Скорее.

Лиза кивнул. Ему было проще выполнить просьбу, чем выяснять на всю улицу подробности. Зябко поежившись, он ушел. Ганс провожал его взглядом, пока он не скрылся за углом.

"Куда он идет так рано? Словно свободный".

Гансу стало холодно. Он закрыл окно и тут же почувствовал себя отрезанным от всего мира. Ему показалось, что прошло уже много лет с тех пор, как он вошел в эту квартиру. Он не представлял, как можно одним поворотом замка открыть дверь, выйти на улицу и, как Лиза, торопливо зашагать куда-нибудь... Куда?

"Это невозможно. Они не выпустят меня. Они все ждут, когда я убью клиента... или себя. Лиза не найдет Голубку. Он даже искать не будет. Встретит когда-нибудь случайно и скажет, что я хотел его видеть. Но будет уже поздно".

Гансу стало нехорошо. Он вдруг ощутил приступ тошноты и голода одновременно. Распахнув холодильник, он принялся жевать все, что попадало под руку.

- Развяжи меня. Я приготовлю тебе завтрак, - донеслось из комнаты.

Ганс перестал жевать. Еще долго к чему-то прислушивался. Ему показалось, что он услышал голос Славика.

- Завтрак?

Взяв остаток колбасы и прижав к груди пакет скисшего молока, он вошел в комнату.

- Это ты говорил?

- Я только хотел помочь тебе.

Ганс подошел к кровати.

- Поднимись.

Клиент с трудом уселся, прислонившись спиной к изголовью кровати. Он не сводил глаз с колбасы. Ганс поднес ее к его губам. Казалось, клиент хотел забрать в рот весь кусок сразу. Он откусывал, жевал и глотал одновременно. Крошки сыпались на постель. Ганс едва сдерживался, чтобы не заплакать от жалости.

- Что ты, как свинья...

Ганс смотрел на блестящие от жира, торопливо двигающиеся губы клиента, на его горящие от голода глаза с темными кругами под нижними веками, на заросший подбородок, на взлохмаченные волосы, на оттопыренные, совсем как у Славика, уши и неожиданно почувствовал странное волнение.

- Да не торопись ты, подавишься.

Нежность в голосе Ганса заставила клиента остановиться. Ганс удивился этому не меньше его. Взгляды их встретились. Придвинувшись к клиенту вплотную, Ганс обнял его перевязанной рукой и привлек к себе, а другой рукой поднес к его губам пакет с молоком.

- Запей.

Клиент жадно пил, проливая молоко на подбородок и грудь. Потом благодарно посмотрел на Ганса.

- Спасибо.

Ганс чувствовал тепло от его тела. Сам не замечая, он все теснее прижимался к клиенту.

- Руки больно. Развяжи, пожалуйста.

Ганс вскочил с постели.

- Гад какой! Это ты специально... Меня не купишь...

Ганс выбежал на кухню. Его трясло от возбуждения, и от этого он еще больше злился.

* * *

Открыв глаза, Дим обвел взглядом комнату, быстро встал с кровати и начал торопливо одеваться. Взглянув на старый будильник, он с досады пробормотал:

- Надо было подняться раньше.

Вчера Леха привел его сюда и прежде, чем уйти, строго наказал:

- Без глупостей. Завтра в семь я приду, и ты должен быть здесь. Не заставляй себя разыскивать.

Потом он недоверчиво посмотрел на Дима и принес из ванной ведро.

- Я тебя лучше закрою. Гадить будешь сюда. Сам виноват. Он ушел, два раза повернув в замке ключ.

Дим выглянул в окно. Высоко. Подбежав к двери, он зацепил ногой ведро. Оно с грохотом опрокинулось.

- Кто там? - тут же послышался голос соседки под дверью.

- Это я - Лешин брат. Он ушел и случайно закрыл меня.

- Он ушел рано утром. Очень рано.

- Мне нужно выйти. Очень нужно.

Соседка поняла слова Дима по-своему.

- Я понимаю. Но что же теперь делать? Надо дождаться Алешу.

- Я не могу его дожидаться.

Соседка, очевидно, некоторое время размышляла. Потом неуверенно проговорила:

- А может быть, там есть какая-нибудь баночка? Я не могу открыть дверь без разрешения Алеши.

- У Вас есть ключ? - обрадовался Дим.

- Да, второй ключ он хранит у меня. На всякий случай. Но я не могу...

Дим взмолился:

- Откройте, пожалуйста. Мы с Лешей договорились встретиться. Он будет ждать, а я выйти не могу.

- Хорошо, я сейчас открою, - отозвалась старушка жалобным голосом. - Но под Вашу ответственность.

Она удалилась и вернулась только через пятнадцать минут.

- Едва нашла. Что поделаешь - старость. Извините. - Она долго вертела ключ в замочной скважине. - Я ничего не понимаю в этих замках. У нас все делают, чтобы... Извините, я не могу открыть. Может быть, это не тот ключ.

Дим посмотрел на будильник и ужаснулся, Леха должен был прийти с минуты на минуту.

- Пожалуйста, протолкните ключ под дверью. Я попробую открыть.

- Извините, но он у меня на связке. Я не могу Вам дать все ключи.

- Снимите со связки Лешин ключ. Как только я открою дверь, то верну его Вам.

Еще с минуту соседка колебалась. Потом под дверью что-то звякнуло, и у ног Дима появился ключ. Он быстро открыл дверь. Распахивая ее, он чуть не сбил старушку с ног.

- Ой, Вы не ушиблись?

Дим закрыл дверь и отдал ключ соседке. Та была счастлива, что инцидент закончился благополучно.

- Вы знаете, я не хотела брать ключи у Алеши. Мало ли что может случиться. Это такая ответственность. А если что пропадет, не дай Бог? Но он так настаивал...

Кивая головой, Дим пятился к входной двери. В подъезде он так быстро сбегал по лестнице, что даже, когда увидел поднимающегося Леху, не смог сразу остановиться. А когда побежал назад, то услышал за спиной:

- Ты куда?

Дим остановился.

- Так-так. - Леха был уже рядом. - А ты, я вижу, хитрец. Я ожидал что-нибудь такое. Бежишь, значит. - Леха схватил Дима за руку и потащил за собой. - Не хороши мы для тебя. Ну что ж, не хочешь по-хорошему... Как дверь открыл? Старушенцию подкупил?

- Леша, пожалуйста, не говори ей ничего. Она хотела как лучше. Я сказал, что ты ждешь меня.

- Специально скажу, что ты брехло, чтобы в следующий раз думала. Я ей так скажу...

Леха втолкнул Дима в прихожую. Соседка тут же вышла в коридор.

- Алеша, Вы уж простите меня старую и брата не ругайте. Провозилась с ключами битых полчаса. Нет от меня никакого толку. Заставила Вас ждать.

Леха свирепо взглянул на Дима:

- Ничего. Не страшно. Брат все-таки.

Дим улыбнулся ему. Когда они были уже в комнате, Леха смерил его неприязненным взглядом и сказал сердито:

Дата добавления: 2015-10-24