Время шестидесятников 7 страница

Демонстрация «Нуруллы Базетова» помогла отыскать героя войны, о котором было упомянуто в картине как о погибшем. Так возник еще один фильм-продолжение.

Эстонская серия «Сегодня, 25 лет назад» превращает зрителей в соучастников телевизионного повествования. Они присылают в редакцию дневники, фронтовые газеты, фотографии из личных архивов, воспоминания. Соавтором серии становится вся рес­публика.

На наших глазах происходит цепная реакция воссоздания про­шлого. Собственно, не столько само телевидение ведет рассказ о минувшем времени, сколько общество с помощью телевиде­ния восстанавливает свою историю.

Телевизионная летопись — память общества.

Журналист с кинокамерой уже не может относиться к тому, что снимает, с простодушием бабочки-однодневки. Состояние идиллического незнания им утрачено. (Разве нечто подобное не случилось и с нашим спутником? С той минуты, как нога человека коснулась Моря Спокойствия, луна была потеряна для романти­ков как символ недосягаемости и целомудрия. Как-то не очень удобно стало дарить возлюбленной светило со следами человече­ских ног. Конечно, мы не обязаны все время об этом помнить, но и забыть мы тоже не в состоянии).

Между тем, история повторяется.

Невольно задумываешься о несо­стоявшихся фильмах, где было бы рассказано о несостоявшемся перед камерой интервью с академиком Курчатовым или поэтом Михаилом Светловым. Кого винить, что этих бесед мы уже никогда не услышим? Что, в лучшем случае, остается рас­считывать на чудом сохранившиеся обрывки хроники.

Как известно, итальянское телевидение сняло у нас велико­лепные интервью «Один час с Арамом Хачатуряном» и «Один час с Майей Плисецкой». Не обидно ли, что наши зрители не имеют такого часа? Если олимпийское: безучастие телевидения превратится в традицию, то чего доброго, будущим летописцам, решившим познакомиться с нашими выдающимися соотечественниками, придется главным образом обращаться к зарубежным архивам.

В великолепном ленинградском телефильме-анкете «Все мои сыновья» на вопрос: «С кем из известных деятелей прошлого вам хотелось бы встретиться?» — участники называют, в частности, Королева. Прекрасно, что телевидение знакомит нас с их ответами. Но разве не в его власти было помочь им встретиться с самим Сергеем Павловичем Королевым — если была бы снята на пленку беседа с Главным конструктором, пока такая беседа могла состояться?

Надо сказать, что и сам этот фильм «Все мои сыновья» безусловно заинтересует тех завтрашних зрителей, которые хотели познакомиться не только с выдающимися людьми минувшего, но и с образом мысли их современников. К сожалению, рядовой человек и обыденный мир слишком редко становятся объектом изображения. Нетрудно представить себе древнейшие понятия красоты, воплощенные в статуе Венеры Милосской, но кто покажет нам жизнь древнегреческого раба? Мы восхищаемся торжественным величием «Илиады» и с трудом представляем жизнь рядового грека.

Рассказывая о работе над «Обыкновенным фашизмом» М. Ромм упоминал, как безрезультатно он пытался найти среди миллионов кадров изображение будничных улиц военной Москвы. Мы и сегодня не умеем ни создавать, ни хранить на пленке портреты улиц, досье городов, монографии площадей. В объектив кинокамеры они попадают, как правило, лишь в дни демонстраций и фестивалей. Не удивительно, если у будущих зрителей сложится впечатление, что мы жили среди сплошного триумфа и ликования.

Не пришло ли время, к чему призывал Дзига Вертов, перейти от отдельных атак на действительность к непрерывнойсъемке и наблюдению? От бесхозяйственного хранения монтажных отрезков к «кинотеке особого назначения», где бы жизнь, пропущенная через объектив кинокамеры, не уходила бы бесследно и навсегда.

Не пришло ли время понять, что реальность на пленке — руда, не только пригодная для переплавки, но и имеющая свою первородную ценность, а иные срезки, которые не вошли в картины и которые мы бездумно выбрасываем в корзины, для будущего историка могут оказаться не менее важными, чем сами картины?

Не пришло ли время отдать отчет, что сжигая тысячи километров пленки только потому, что она однажды уже была в эфире, мы уподобляем себя средневековому инквизитору? Неужели крупицы серебра, содержащиеся в эмульсии киноленты, для нас дороже ее исторической ценности?

Речь идет об организации «кабинета мемуаров» на телевизионном фундаменте. Об осуществлении горьковской идеи современными средствами - писать историю времени устами ее герое и стенографировать их рассказы для будущих и необязательно ими самими написанных книг.

.Разумеется, организаторы таких съемок, ведущихся впрок и не имеющих сиюминутного применения, столкнутся с непредвиденными проблемами. Кто должен осуществлять эти съемки - специальные группы или те же творческие бригады, что работают над текущими фильмами? В какой форме могут быть представлены кинозаписи — в виде чернового исходного материала или уже завершенных произведений? Как оплачивать подготовку таких досье, предназначенных не столько для показа в эфире, сколько для хранения в фильмотеке — до востребования историков? По каким адресам телевизионным беседчикам предстоит отправиться в первую очередь и кто должен назвать эти адреса?

Телевидение ответственно перед обществом за содержание передач. Но разве в меньшей мере ответственно само общество за состояние своего телевидения?

Речь идет, таким образом, не о штурме.реальности, не о цикле передач к юбилейной дате, но о социальной роли Хранителя Времени — роли, которую телевидение разделяет отныне вместе с Историей и Литературой, уступая им стаже, но отнюдь не проигрывая в значении.

Советское радио и телевидение»,1970, № 7 и 8

Дата добавления: 2015-09-01