|
Читайте также: |
Только чудом я не закричала тогда. Тошнота и головокружение стали накатывать на меня быстро и неудержимо. И все же страх добавил мне сил. Рывком вскочив на ноги, я выбежала на крыльцо. Но там я снова потеряла равновесие, подвернув лодыжку на ступеньке, и пролетев остаток лестницы, повалилась на сырую землю.
Сжимая зубы от боли, я прижала рукав ко рту и заставила себя промолчать и в этот раз. Почувствовав, что сейчас брызнут слёзы, зажмурила глаза и призвала на помощь всю внутреннюю силу, чтобы совладать с чувствами. Рядом лежал мотоцикл. При виде него, я вспомнила, что Кирилл по-прежнему где-то неподалеку.
Приподнявшись на локтях, я постаралась реально оценить свое состояние и способность бежать. Затем снова стала твердить сквозь зубы, что иного выхода у меня нет, что придется бороться, не смотря на слабость и боль. И пока я беспомощно соображала, откуда-то неожиданно донеслись мужские голоса, чей-то истерический смех, а затем звук выстрела.
Я замерла и прислушалась. Сомнений не было, где-то за домом, вероятнее всего возле озера, что-то происходило.
Я заставила себя подняться и, почти не ощущая ног, побрела в том направлении. Все было именно так, как я и предположила. Возле озера действительно происходило что-то странное.
Первое, что я увидела – два темных силуэта. Мне пришлось несколько раз тряхнуть головой, заставляя себя собраться, потому что в какой-то момент я решила, что у меня случился обман зрения, либо я просто перестала управлять рассудком.
Там было два Кирилла.
И они, кажется, боролись не на жизнь, а на смерть!
Ноги подкосились, и я снова рухнула в метрах двадцати от них, наблюдая за происходящим, как в гипнотическом сне.
Один из Кириллов явно лидировал. Он вогнал Второго в озеро почти по грудь и нещадно дубасил его, хватал за волосы и пытался утопить. Тот в свою очередь время от времени давал отмашку, но сил у него, судя по всему, становилось все меньше.
– Как ты выбрался? – орал Первый Кирилл, хватая за горло Второго. – Перехитрить меня хотел? – После чего он снова стал топить двойника, почти полностью скрыв его под воду. Но неожиданно Кирилл номер Два произвел какое-то хитрое движение, резко вынырнул и, обхватив противника за ноги свободными руками, перебросил его через голову и тот, потеряв равновесие, плашмя полетел в воду.
Воспользовавшись моментом, когда противник оказался временно устранен, мужчина стал стремительно выбираться из озера. Но слишком быстро был настигнут снова. Теперь они боролись уже практически на берегу.
И мне вдруг стало ясно, за что они боролись. Это без сомнения было оружие, которое лежало где-то в траве, может, в метре от них, и к которому каждый стремился дотянуться, опережая другого.
Я продолжала смотреть на них, пребывая в полусознательном состоянии. И один из Кириллов вдруг заметил меня и закричал в исступлении:
– Беги!!!
Его двойник, воспользовавшись тем, что соперник отвлекся, нанес ему сокрушающий удар в челюсть, от которого мужчина снова оказался по пояс в воде. И когда обернулся, вдруг оказалось, что это не Кирилл… Что это был просто человек в одежде Кирилла, похожий на него почти как две капли воды – до тех пор, пока лицо прикрывала шапочка и капюшон. А настоящий Кирилл, оглушенный, снова тонул в озере.
Увидев меня, Псевдокирилл гримасно хмыкнул:
– Сколько раз мне тебя убить, чтобы ты, наконец, сдохла? – спросил он с ненавистью, поднимая с земли пистолет.
– Ты сначала закончи со мной, – прокричал ему Кирилл, барахтаясь в воде.
Псевдокирилл крякнул, содрогаясь всем телом, явно насмехаясь над воинственностью Кирилла, снова направляясь в воду, размахивая пистолетом в воздухе, как какой-нибудь забавной игрушкой.
– Я же пообещал, что ты сдохнешь, – сказал он. – Предлагаю выбор: утопишься или застрелишься? – После чего истерично захохотал.
– Только после тебя, – плюнул Кирилл.
До меня, наконец, дошло происходящее.
Человек, который пытался утопить Кирилла – и есть убийца. Тот самый человек, что набросился на меня в доме, стремясь задушить. Это его, его страшный лик стоял перед газами. Тот самый человек, что убил Миру и Алису, затем преследовал меня, всячески камуфлируясь под Чадаева.
А Кирилл был его очередной жертвой. Нет, не просто жертвой! Убийца собирался списать на него все свои преступления. Вот почему он был в его одежде, ездил на его мотоцикле. Вот почему, не узнай я этого, «уже бы ничего не обернулось вспять». И очевидно просто сейчас, на моих глазах, он завершит свое дело, убьет Кирилла.
От этого осознания кровь ударила мне в мозг.
Я заставила себя подняться на ноги.
В памяти снова эхом пронеслись слова, брошенные, казалось бы, вскользь, ничего собою не представляющие: «Вам бы черный парик, такой – с челкой, и вы были бы вылитой…» Парню тогда не дали договорить, а я так ничего и не поняла, приняв это замечание за привычку театрализировать. Но он тогда имел в виду не Клеопатру. Какая к черту Клеопатра, если он говорил про Мирославу Липку!
– Эй! – крикнула я что есть духу, насколько позволяла сдавленная гортань. – Мне еще долго ждать?
Мужчина быстро обернулся. Он мгновенно забыл про Кирилла, выскочил из воды и направился ко мне.
– Что ты делаешь? – заорал Кирилл. – Беги! Не будь дурой!
– Я убил тебя, – рычал тем временем убийца, надвигаясь на меня. – Я видел, как тебя зарыли! Как ты выбралась оттуда? Каким еще способом мне тебя прикончить, дорогая? С ума меня свести хочешь, да? Не-е-ет, я не дам тебе этого сделать. Я буду убивать тебя снова и снова, это удовольствие похлеще того, что я получал от тебя при жизни, радость моя!
Ему оставалось несколько шагов, чтобы настичь меня, когда Кирилл неожиданно бросил ему в спину:
– Трус гавеный! Только девчонок мочить и можешь!
Мужчина резко остановился. Я даже видела, как по лицу его пробежала судорога. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и с ревом понесся на Кирилла.
У меня мгновенно потемнело в глазах. О, Боже, теперь ему точно конец!
– Лучше бы тебе сначала закончить со мной, – прокричала я еще громче. Убийца снова остановился и истерично заржал:
– Вы что, сговорились?
– Ты еще не понял, почему я здесь? – продолжала я свою игру. – Можешь убить кого угодно, но я всем расскажу, кто это сделал. Со мной, с Алисой. ДА, Я ВСЕМ РАССКАЖУ, ВСЕМ!
Я изобразила презренную улыбку, ту, которой могла улыбаться только бесстрашная, безбашенная актриса – Мирослава Липка, если бы по-настоящему над кем-то насмехалась.
– Сука, – прошипел мужчина и снова метнулся ко мне, но в этот момент, успев незаметно подкрасться, Кирилл набросился на него ссади и повалил на землю. Они снова начали ожесточенно бороться, и снова их силы были равны, я видела, как пистолет отлетел в сторону.
Присев на корточки, почти ползком, я стала подбираться к ним ближе. Нащупав в кармане куртки мобильный телефон, я послала вызов, нажав единицу, как недавно показывал мне Борщев, после чего отложила его в траву.
Убийца уже прижимал Кирилла к земле, сидя на нем верхом, избивая лицо актера, как боксерскую грушу. Я понимала, что могу опоздать, и быстро вскочив, бросилась к пистолету. Увидев это, убийца вдруг остановился, его рука замерла в воздухе, он изумленно посмотрел на меня.
– Это еще что такое? Теперь ТЫ меня убивать будешь?
Он поднялся, насмешливо скалясь, уверенный, что я – всего лишь призрак.
Я хотела выстрелить, но неожиданно поняла, что не могу этого сделать. Вместо этого стала быстро пятиться назад, держа перед собой пистолет трясущимися руками.
– Нет, – говорил мужчина. – Так не бывает. Я тебя не боюсь. Ты сдохла, понимаешь? Ты ничего не можешь сделать!
Позади него Кирилл шевельнулся и затем что-то сказал, но я его не расслышала. Пистолет готов был вот-вот выскользнуть из рук. А мужчина в одежде Кирилла приближался ко мне быстрыми широкими шагами.
– Стреляй, – наконец выкрикнул Кирилл. – Аня, стреляй!!!
Убийца находился на расстоянии вытянутой руки, когда вдруг резко остановился и шокировано вгляделся в меня.
– Аня?
Но я продолжала отступать, держа пистолет наготове.
Наконец, отойдя на шагов пять, я сорвала с головы парик.
Мужчина вздрогнул.
– Аня, – прошептал он в недоумении. – Не может быть. Моя королева…
Он попытался шагнуть ко мне, но я пригрозила:
– Даже не думай! Клянусь, я выстрелю!
– Я не хотел, чтобы ты это знала, – признался мужчина с досадой. – Но этот гад спутал все карты! Он должен умереть, понимаешь? Так нужно. А мы с тобой… – его голос зазвучал страстью. – Очень скоро ты станешь моей королевой. Черт! Ты должна была узнать об этом в свое время, понимаешь! А теперь... Но это не важно! Я буду любить и защищать тебя, мой ангел. Моя прекрасная, единственная королева!
– Аня, стреляй, – едва слышно, совсем слабо умолял Кирилл.
– Он – дерьмо! – продолжал убийца. – Он уже мертвец, поверь мне! Тебе нужен мужчина, которого ни одна пуля не зацепит, который всегда будет рядом.
– И ты решил, что ты и есть тот мужчина, Артем?
Мои руки по-прежнему дрожали, но дрожали, черт побери, от ярости! Я готова была его убить, растерзать. Но никак не могла нажать на курок.
– Отдай мне пистолет, Анечка, – попросил он вкрадчиво. – Ты не должна пачкать свои ангельские руки. Мы всем скажем, что это ОН напал на тебя и пытался убить. Нам поверят. Клянусь, если бы я только знал, что это ты... Господи, я едва не совершил такую глупость... Этот парик...
Я видела, как позади него Кирилл медленно поднимается с земли и, шатаясь, направляется к нам.
– Стреляй, – повторял Чадаев разбитыми губами. – Стреляй, Аня, ну же…
И я выстрелила.
Убийца предугадал это, рефлекторно метнулся в сторону, а Кирилл внезапно вскрикнул и, схватившись за грудь, упал.
Я сама готова была рухнуть на месте, когда поняла, что произошло!
– Вот видишь, – в темноте блеснула шакалья улыбка. – Мы просто созданы друг для друга! Теперь они оба мертвы! Все те, кого ты выбирала, Аня… Ты не очень-то разбиралась в своих мужчинах, дорогая моя. Но я тебя прощаю. Наконец-то этот момент настал. Теперь ты будешь принадлежать только мне. Потому что меня никто не сможет убить…
Он стал приближаться ко мне, самоуверенно скалясь, будто правда управлял смертью и жизнью.
Нас разделяло чуть больше метра. Ночной холод вдруг пробрал меня до костей. Мне показалось в тот миг, что такой же точно холод сковал мою душу и рассудок, убив при этом остатки колебаний.
– Никто? – спросила я сквозь зубы – Ты ошибаешься!
ТОЛЬКО ЦЕЛИТЬСЯ НУЖНО ПРАВИЛЬНО, подумала я про себя, ПРЯМО В СЕРДЦЕ!
Хватило двух выстрелов…
На его лице навсегда застыла маска изумления…
- 46
Никогда не забуду того момента…
Убийца лежал в шаге от меня.
Артем Лихачев!
А чуть дальше…О, Господи! Кирилл!!!
Я моментально пришла в себя, осознав сущность того, что натворила.
Я убила Кирилла. Ни в чем не повинного Кирилла!!!
Я бросилась к нему и повалилась на колени, схватила его за плечи, бездыханного, прижимая к себе, захлебываясь слезами и умоляя:
– Ты не можешь умереть! Пожалуйста! Кирилл, не умирай!!! Господи, пожалуйста! Я не переживу этого дважды! Пожалуйста, не забирай его! Умоляю, – кричала я в темноту, – не забирай его у меня!!! Ну, пожалуйста, Господи!
Я в исступлении трясла тело Кирилла, не в силах смириться с тем, что он может вот так несправедливо уйти.
– Пожалуйста, – стонала я, целуя лицо, ставшее уже таким родным. – Не умирай!
– Зачем, – услышала я слабый хрип. – Зачем ты напялила этот идиотский парик?
– Прости, – быстро заговорила я, чуть сдерживаясь, чтобы не закричать от счастливой мысли, что он жив. – У меня не было выбора, я должна была увидеть тебя.
– Ты думала, я убийца...
– Прости! Я поддалась внушению. Прости меня за все, я знаю, что не достойна, но прости! Прости, что подозревала... что выстрелила! Прости, прости, прости...
Слезы капали на его лицо, я видела, как они блестят в темноте, смешиваясь с кровью на его щеках.
– Он же приходил в театр… постоянно… – Кирилл попытался усмехнуться, но от этого только еще сильнее начал задыхаться. – Когда я от тебя ушел… тогда… он напал на меня, как в дешевом кино… с тряпкой… я очнулся в незнакомом доме… пристегнутый к батарее на замок… он сказал, что убьет Алису… про Миру сказал… у него были и на тебя… планы…
Я расстегнула его рубашку холодными непослушными руками. Грудь Кирилла с левой стороны заплывала кровью. Я молила Господа, чтобы это не оказалось смертельно.
– Кирилл, – взмолилась я, – пообещай, что не умрешь!
Лицо его было настолько белым, что в темноте без труда просматривалась каждая черточка.
– Но… главное…
Он замолчал. Веки его почти закрылись, когда он сбивчиво и прерывисто зашептал:
– Я бы все равно вырвался… любой ценой… он этого не понял… там… занавеска… занавеска на крючках… в замке… ковырялся в замке… долго... тот дом… я понял…
Его голос становился слишком слабым и неразборчивым. Я практически прислонилась к его губам.
– Там… твои детские фото…
Следующих слов я не разобрала и неожиданно поняла, что Кирилл не шевелится.
Я снова принялась нещадно трясти его, но он замер в моих руках, как кукла и больше ни на что не реагировал. Я ощутила, что всему пришел конец. Где-то вдали, приближаясь, выли в истерике сирены.
Никогда уже, сколько отмерено жизни, я не забуду того парализующего приступа ужаса. Сердце должно было остановиться, в точности, как и кровь, что застыла в жилах в ту злосчастную минуту. Беззвучный вопль отчаяния сорвался с губ, и это было последним, что я помнила...
- 47
Привел в себя смутный вой сирены и жесткие огни мигалок, а еще резкий запах нашатырного спирта и чье-то настойчивое прикосновение к плечу.
Я вздрогнула, но глаза разлепила с неимоверным трудом. Изображение сфокусировалось не сразу, в мутных очертаниях вырисовались сначала темные усы, затем лицо, а уж тогда и весь капитан Борщев с пластырем над левым ухом, склоненный надо мной с видом гнетущего страха.
– Хух, – выдохнул он громко и радостно. – Ты жива! Ты очень долго не приходила в себя...
– Кирилл! – я с криком схватилась, пытаясь подняться. – Леша, я убила Кирилла! Но он не виноват, он ни в чем не виноват!
– Я знаю, – Леша удержал меня за плечи. – Я все слышал, Аня. Ты молодец. Я получил от тебя вызов по телефону и все это время держал его возле уха. Твой мобильный дал сигнал, сразу же, когда включился, а дальше его оставалось просто выследить. Но мы могли бы не успеть! Ты правильно сделала, что послала вызов...
– Лихачев…
– Я знаю...
– Он мертв…
– Не думай об этом больше...
Я только сейчас заметила множество людей, мечущихся вокруг нас. Озеро было освещено фонарями и фотовспышками, создавая невольную иллюзию наступившего дня.
– Кирилл… – снова начала я.
– Он жив, – успокаивал Борщев. – Его только что погрузили в «скорую». Как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке. – У меня стучали зубы. – Главное, чтобы Кирилл не умер, понимаешь? Я не хотела попасть в него!
– Успокойся, Аня. – Леша поставил меня на ноги и, чтобы я не упала, обхватил обеими руками. – Все позади…
– Я…
– Потом! Все детали потом! Сейчас тебя осмотрит доктор, хорошо? А потом я отвезу тебя домой.
Возле нас действительно топтался мужчина в одежде медика с большой медицинской сумкой в руке. Он подхватил меня с другой стороны, и они повели меня к дому, возле которого стояло несколько машин милиции и «скорая».
– Стой, – я остановилась, вспомнив свою жуткую находку в доме. – Там мертвый человек…
– Я уже знаю, – с горечью признался капитан и внезапно грязно и несдержанно выругался, чего я никогда не слышала от него прежде. И только после того как успокоился, пояснил:
– Наш дежурный. Он выслеживал здесь Чадаева. Лихачев, конечно, знал об этом... Но тебе больше нельзя здесь оставаться… Все вопросы будут потом.
Доктор обследовал меня довольно быстро. На все вопросы я отвечала однозначно: «все в порядке». Леша, как и обещал, занялся отправкой меня домой.
Однако, когда мы сели в машину, я поняла, что ставить точку слишком рано. Все происходящее казалось дурным сном и воплощалось будто само по себе. Но я понимала, что не сплю. Теперь уже нет. И мне нужно было разобраться во всем самой, – окончательно. Хотя кое-что мне уже было ясно. Ясно до тошноты, до рези в желудке…
Итак, нас везла служебная машина. Мы с Лешей сидели на заднем сидении, смотрели в разные окна и ни о чем не говорили. Каждый переваривал в уме произошедшее.
Уже при въезде в город я сказала:
– У меня к тебе просьба.
Леша удивленно посмотрел на меня.
– Обещаю, что никогда ни о чем тебя больше не попрошу, – настаивала я.
Капитан вздохнул:
– Однажды я такое уже слышал.
– Последний раз.
– Что именно?
– Увидеться с Гришиным... Сейчас.
Леша задумался.
– Зачем? Разве ты мало пережила за один вечер?
– Я потом все объясню. Клянусь, для меня это действительно важно.
– Что ты задумала? – Он не стал со мной спорить.
– Ты сам все поймешь потом. Скажи, ты можешь мне помочь?
– Спрашиваешь, – воскликнул Леша и внезапно с чувством перебил сам себя: – Черт! Мой сотрудник оказался психопатом, он и меня убить пытался, и все это время не вызвал ни крохи подозрения! Млел от твоего присутствия – ну и что тут такого?!! Знал о каждом твоем шаге – но я сам поручил тебя караулить! Следствие во всем разберется – а как же! Главное – улики!.. Господи ты Боже мой! Какие мы все ослы! Прости, Аня, я еще не пришел в себя… Ты ведь знаешь, что делаешь?
Мой взгляд был слишком тверд, чтобы в чем-то сомневаться.
– Да, я знаю, как это устроить… И не сойти мне с этого места, если я не помогу тебе!
Я остановила эту внезапную тираду, сжав обеими руками его большую ладонь.
– Спасибо, Леша.
Он посмотрел на меня своими большими добрыми глазами цвета ранней незабудки.
– Хотел бы я иметь такую же решимость…
- 48
Менее чем через час Борщев ввел меня в какую-то камеру, толи для допросов, толи для свиданий, я точно не знаю, да и, поверьте, это было не тем, о чем мне следовало тревожиться в тот момент. Я была слишком разбита и нуждалась в покое, но мне было наплевать, что чувствует мое тело. Мне нужно было получить ответ.
Капитан только поставил мне одно единственное условие: он останется в камере, пока я не решу своего вопроса. В тесной затхлой комнате стоял под стенкой небольшой истертый стол, за ним сидел привлекательный молодой человек, лицо которого, впрочем, было подпорчено несколькими серьезными ссадинами. Худые руки в наручниках лежали на столе и, как позже мне удалось разглядеть, были испещрены мелкими старыми шрамами. Тусклая одинокая лампочка на потолке отбрасывала мрачные тени на его лицо, заостряя его и делая бледным, почти истощенным. Он, видимо, не понимал, зачем его привели сюда в такой поздний час, и настроен был явно неприязненно, сосредоточено рассматривая свои руки и кусая щеки.
Первым в камеру вошел Алексей и отступил на шаг влево, пропуская меня, но парень только демонстративно разглядывал наручники, и не поднимал головы. Несколько долгих секунд я стояла у двери, пристально глядя на человека, которого когда-то так отчаянно любила Мирослава Липка.
Уже сейчас я понимала, что он был полной противоположностью Кирилла Чадаева. Михаил Гришин казался каким-то мелким по сравнению с ним, в чертах лица не было и доли того благородства, что есть у Кирилла. Парень нервно притопывал ногой под столом, от чего казалось, что все вокруг него вибрирует в ауре жуткого нетерпения.
Наконец он вскинул голову, с целью оглядеть меня лишь мельком, стараясь все так же изображать невозмутимость. Но внезапно лицо его перекосилось и сделалось серым, как у мертвеца. Уткнувшись в меня полным ужаса взглядом, ничего не говоря, он быстро вскочил и отпрыгнул к задней стенке комнаты.
Леша подал ему предупреждающий жест, положив руку на кобуру. Но парень этого даже не заметил, пожирая меня таким взглядом, будто увидел саму смерть.
Я смотрела на него, не двигаясь. На голове у меня снова был парик.
Наконец, спасаясь от сумасшествия, парень перевел взгляд на Борщева и помотал головой.
– Что происходит? Кто это? Это же не…
Он запнулся, снова испуганно поглядел на меня, и со стоном обратился к капитану:
– Че за херня?
– Сядь на место, – приказал Борщев вместо объяснений.
Парень не шевельнулся.
Я прошла к столу и села на свободный стул напротив Гришина.
Продолжая следить за мной немигающим взглядом, он, кажется, потихоньку стал брать себя в руки, по выражению его лица было видно, что он изо всех сил пытается найти для себя объяснение происходящему.
Я решила больше не мучить его и сняла парик.
Он изумленно вытаращил глаза, словно такое действие шокировало его еще больше. Лицо молодого человека перекосилось от ярости.
– Это что – эксперимент? – Выкрикнул он и рассыпался громкими матерными возмущениями.
Затем быстро отодвинул свой стул от стола и упал в него с видом полного пренебрежения, давая тем самым понять, что затея наша, что бы она ни значила, выглядит, как дешевый трюк, и не более того. Но все же не мог оторваться от моего лица.
– Ты подумал, что я Мира? – заговорила я, наконец.
– Еще бы! – хмыкнул парень. – Кто б не подумал. Я даже решил, что меня разыгрывали все это время, что она жива.
– Ты знаешь, кто ее убил?
– Откуда? – ответил он резко, и глаза его опасно блеснули.
– Тогда может, ты знаешь, кто я?
Гришин какое-то время сосредоточенно изучал меня. Потом ухмыльнулся:
– Черт! Догадываюсь…
– Мира, – мой голос неожиданно дрогнул. – Мира знала обо мне?
Парень кивнул и снова принялся ожесточенно кусать губы. А я почувствовала, что не могу больше сдерживать слез, что глаза вот-вот лопнут, если я буду продолжать их сдерживать.
– Расскажи мне о ней, – попросила я.
Михаила Гришина, очевидно, удивили слезы, стекающие по моим щекам и, быть может, разжалобили, потому что тон его немного смягчился.
– Что рассказывать? – Он подумал с минуту и пожал плечами. – Про интернат? Про то, как выживать на улице? Про наркотики и проституцию, что неизбежны?
– Нет, не это, – перебила я с чувством. – Расскажи мне, какой она была? Она ведь наверняка любила животных, мечтала о семье, о родных, о том, чтобы ездить на море с родителями…
– Ни о чем таком она не мечтала! – Он криво усмехнулся. – Какие, к черту, родители! Она ненавидела их. Море? Что-то я не помню, чтобы она рвалась на море. Один раз мы поехали отдыхать, но она тогда заболела и готова была убить меня. А вот животных она любила, это точно. Собирала как ненормальная всех раненых собак и кошек, какие только встречались. Это был какой-то дурдом! Могла реветь над тушкой раздавленной только что кошки на дороге… Будь ее воля, превратила бы мой дом в питомник для беспризорных тварей. Я выбросил несколько животных, так она меня чуть не зарезала. У нее была такая мания, чуть что – бросаться на меня с ножом. Вспомнить жутко… Но я ее не убивал! Я любил Мирку!
– Почему же ты ее не защитил?
– Я? Да кто бы смог ее контролировать? Она делала, что хотела! И вообще, пусть бы ее этот мажор столичный защищал! Если не он сам ее прикончил! Его уже арестовали, кстати? – поинтересовался парень у Борщева. – Нет? То-то же! Так никогда и не узнаете, кто ее прикончил…
– Артем Лихачев, – сказала я чуть слышно.
– Что? – Брови парня сбежались к переносице.
– Ведь ты с ним знаком?
– С Тёмой? – хмыкнул парень. – Мы учились вместе в интернате.
Я молча переглянулась с капитаном.
– Клянусь, я этого не знал, – пожал плечами Леша. – Он говорил, что мать учитель.
– А тебе все знать надо, – съязвил Гришин. – Была когда-то, пока не спилась.
– Значит, – спросила я, – вы были друзьями? Ты, Лихачев... и Мира.
– Значит! От нас вечно всем доставалось в интернате, – похвастался парень. – Но потом он какого-то черта пошел в ментуру.И наши дороги разошлись…
– Это ты позже будешь рассказывать, – раздраженно вставил Борщев, – где и когда ваши дороги разошлись, а потом снова сошлись! Господи! Всегда знал, что в отделении у тебя свои люди.
– Ты не гони! Докажи сначала! – окрысился Гришин.
– У Миры были какие-то отношения с Лихачевым? – продолжала я.
– С кем у нее не было отношений – вот какой должен быть вопрос, милая! – съехидничал молодой человек. – Что вы прикопались к нему?
– Неужели ты никогда не догадывался, что это мог сделать он? – Я пристально смотрела парню в глаза. – Неужели не знал, на что способен твой лучший друг?
– Зачем ему это делать?
– Я думала, ты мне скажешь.
Наступило минутное молчание. Гришин нервно гладил коротко стриженую голову, блестящие темные глаза быстро бегали от меня к Алексею.
– Нет, – он наконец не выдержал и быстро замотал головой. – Только не Тёмка! Вы на понт меня берете, да? Ну, конечно. Узнали про наше детство и давай раскручивать… Ничего у вас не выйдет! Тёма в этом не замешан. Может он и трахал Мирку, ну так что? Обвините в убийстве всех, кто ее трахал!
– Ты так его защищаешь, – заметила я. – А ведь арестовали именно тебя... Или ты знал, что Тёма сделает все возможное, чтобы посадили Чадева?
– Берете меня на понт! – повторил Гришин. – Я ничего говорить не буду, потому что вы берете меня на понт! – и откинулся на спинку стула, самодовольно ухмыляясь.
– Ты никогда не знал, что у него в планах, верно? – продолжала я. – Ты его боялся, потому что он всегда был сильнее и хитрее. Ты всегда был только марионеткой…
Парень продолжал театрально улыбаться, всем видом давая понять, что чхал на наши теории. Пока я не сказала, что теперь Артем Лихачев мертв. Что пару часов назад я пристрелила его собственными руками, после того, как стало ясно, что это он убил Мирославу и Алису Боднер. Гришин недоверчиво посмотрел на меня, но в тот же миг словно прозрел. Мое лицо было открытой книгой. И даже он, уверенный в себе и бесстрашный преступник, – осекся, задрожал, и больше ничего не сказал.
Я попросила Борщева отвезти меня домой…
- 49
Машина остановилась у дома родителей. Леша открыл дверцу, но я его остановила:
– Нет, я пойду одна. Мне нужно немного подумать…
– Ты уверена?
Я кивнула.
Потом долго поднималась по лестнице.
Было такое чувство, будто мне сниться страшный сон. Но если ты спишь, ты по крайней мере знаешь, что можешь проснуться. И все закончиться…
Открыла дверь своими ключами, тихо вошла и сразу же наткнулась на отца.
Он, конечно же, должен был броситься ко мне с объятиями, потому что бесконечно переживал, потому что места себе не находил, гадая, как и остальные члены семьи, что меня возможно уже убили. Но он стоял в прихожей и только с молчаливой тревогой смотрел на меня. Никогда я его таким еще не видела. В его глазах открыто читалось: «Теперь ты наверняка уже все знаешь». Ведь мой взгляд, устремленный на него как прицел, говорил именно об этом.
Я молча прошла в библиотеку. Отец последовал за мной, и закрыл за нами дверь.
– Почему? – спросила я, стоя к нему спиной. – Почему ты мне ничего не сказал?
– Я не мог, – ответил он слабым голосом. – Я ждал подходящего момента. Но я бы не смог скрывать долго…
– Как такое вышло? Как, скажи, вышло так, что у меня всегда была сестра, а я ничего об этом не знала?
Отец открыл бюро возле стола и достал оттуда бутылку виски и стакан, плеснул наугад и залпом все проглотил.
– Я сам узнал об этом только два месяца назад.
Он обессилено опустился в кресло.
– Я пришел на спектакль, которым все восхищались, – «Голос сердца». Я сидел в первом ряду и с восторгом смотрел на молодую актрису… которая точь-в-точь была похожа на тебя! На мою дочь! Только волосы темные… Покуда длился спектакль, меня все не покидало странное чувство. Не бывает таких случайных совпадений! Поэтому, едва дождавшись, когда закроются кулисы, я побежал за сцену…
Там было много народу и я понял, что поговорить с этой девушкой наедине мне не удастся. Я решил подождать, пока толпа поклонников рассосется, спрашивал о ней у знакомых, пользуясь возможностью. Они и рассказали мне, что эта девушка – просто бриллиант, что чрезвычайно талантлива, а ведь сама сирота… Сирота! Господи! Наверное, уже тогда я все понял.
Но в тот вечер мне не удалось поговорить с ней. Поэтому я пришел на второй спектакль и даже смог пробраться в гримерку. Она восприняла меня очень холодно, решив, что я очередной надоедливый поклонник. Мне стоило труда уговорить ее выйти со мной, чтобы поговорить наедине. Она вдруг… Она окинула меня оценивающим взглядом и сообщила, что для такого смазливого старичка это может стоить дешевле. Она… Она думала, я хочу… Вела себя, как… с клиентом!..
Отец сделал быстрый глоток прямо из бутылки.
Дата добавления: 2015-09-02; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Мои родные, любимые люди. 15 страница | | | Мои родные, любимые люди. 17 страница |