Глава 46. Примирение

— Гарри, нам надо поговорить!

— Извини, Гермиона, это не может подождать? — юноша все-таки остановился, почувствовав, что подруга очень встревожена и настроена решительно. — Мне нужно кое-что срочно сделать.

— Нет, не может. Думаю, это твоего «срочного дела» тоже касается, — хотя девушка улыбнулась на этих словах, взгляд ее оставался серьезен. Гарри мгновенно напрягся, почуяв неладное. Было что-то странное в эмоциональном фоне Гермионы: будто она одновременно хотела его и придушить, и обнять крепко-крепко. Для обычно спокойной Грейнджер подобная смесь была неестественна и опасна.

— Выручай-комната? — парень понимал, что разговор едва ли пойдет о надвигающихся экзаменах. Гермиона лишь кивнула, резко развернулась и быстрым шагом направилась на восьмой этаж.

«Еще немного, и Мио движениями будет копией моего отца», — весело подумал Гарри, пока он послушно шагал следом за подругой. Где-то внутри ворочалось беспокойство. «Интересно, что такого умудрилась найти подруга? Драко говорил, что в последнее время она углубилась в какие-то расчеты. Что-то не так с её даром? Навряд ли, ведь это не касается Драко. Тогда что? Неужели?»

От внезапной догадки все внутри похолодело, Гарри несколько раз споткнулся, обдумывая эту мысль. Могли ли его друзья догадаться? Возможно ли такое? Как? Ведь сам он никогда бы не узнал об этом, если бы Дамблдор не рассказал. «Тогда каким образом? Отец? Нет, тот бы никогда этого не сделал».

— Гарри, Гарри! Где ты витаешь? — Гермиона недовольно дернула друга за рукав, почти заталкивая того в комнату.

— Прости. Мне просто интересно, что же такого интересного ты успела узнать за то время, что мы не виделись, — юноша примирительно улыбнулся, но его подруга скептически хмыкнула.

— Неужели Гарри Поттер почтил своим присутствием нас смертных? — язвительности в голосе девушки не было предела.

— Это ты через поцелуи у моего отца яду позаимствовала? — недовольно засопел Поттер, усаживаясь в одно из кресел. Гермиона покраснела, но быстро взяла себя в руки.

— Ты сейчас не в той позиции, чтобы выражать свое недовольство.

Гарри невольно поежился. Все отчетливее и отчетливее становилось ощущение, что разговор им предстоит не легкий. Гермиона явно была зла, в таком состоянии с ней лучше было не спорить.

— Я знаю. Если бы Драко мне не высказал все в лицо, то я бы и не заметил, сколько всего успел начудить. Прости, — обычно взгляд раскаивающихся зеленых глаз действовал на подругу умиротворяюще. Видимо, в этот раз повод для злости казался Гермионе слишком серьезным.

— Вот, значит, что между вами произошло, — задумчиво пробормотала девушка и пояснила: — Драко отказывается как-либо комментировать вашу размолвку.

— О, — Гарри заметно стушевался, стоило разговору зайти об их ссоре. Он так боялся причинить Драко боль, но все равно сделал это. А теперь еще и сомневался, стоит ли быть с тем честным до конца.

— Ты ведь ему так ничего и не рассказал? — Гермиона, как всегда, была проницательна.

— Не понимаю, о чем ты, — внутри юноши вновь поселился холод испуга. Сейчас он сам не мог объяснить, почему так не хочет, чтобы его друзья об этом узнали.

— Не притворяйся, Гарри. Я тщательно изучила ритуал, который хочет провести Северус, а затем у Блейза было видение, — чем дальше говорила Гермиона, тем хуже становилось ее другу. Он еще помнил тот животный ужас и отвращение к себе, когда только узнал всю правду. — Ты — последний крестраж, не так ли, Гарри?

— Почему ты так спокойна? — сейчас Гарри не мог понять, почему подруга до сих пор здесь. Почему не перестала с ним общаться после того, как узнала такое?

— О чем ты? Конечно, я беспокоюсь о тебе, но уверена, что Северус предусмотрел все возможные последствия…

Гарри отрицательно мотнул головой.

— Не это. Разве тебе не противно? Я — грязный. Во мне сидит часто этого монстра.

Одно дело, когда тебя принимают с таким «сюрпризом» взрослые темные маги, у которых за спиной далеко не безгрешное прошлое. Другое дело, когда об этом узнают твои ровесники. Отчего-то Гарри думал, что они должны реагировать так же, как он.

— Ох, Гарри! Вот что означали слова Северуса, — изумленно и даже немного испуганно выдохнула Гермиона, глядя на свернувшегося в клубок в кресле друга.

— Северуса? Отца? Какие слова?

— Цитирую: «Может, хотя бы тебе удастся выбить из него эту дурь».

— Постой, ты общалась с отцом? На эту тему? — Гарри даже встрепенулся, осознав это.

— Конечно. Неужели ты думаешь, что я не устроила сцену, узнав, сколь важные вещи он от меня скрывал? — весело сощурила глаза Гермиона.

— О. Бедный отец, — пробормотал юноша, стоило ему представить подобную картину.

— Незачем его жалеть. Сейчас сам получишь по первое число, — голос Гермионы был настолько грозен, что Гарри невольно вжал голову в плечи. — Неужели ты действительно думал, что мы тут же отвернемся от тебя, только узнаем об этом?

— Я…

— Неужели ты думал, что нашу дружбу так легко уничтожить?

— Я…

— А Драко? Неужели тебе кажется, что его любовь настолько слаба?

— Я…

Гарри опять не давали возможности вставить хотя бы слово.

— О, или ты думал таким образом обезопасить его?

Оставалось лишь кивнуть, раз оправдываться не позволяли. Зря. Кажется, Гермиону подобный ответ только еще больше разозлил.

— Вот как? А не подумал ты о том, что все наши ошибки были совершены как раз из-за секретов?

Он думал об этом, думал. Просто хотел как лучше, а получилось как всегда.

— Даже если так, то почему ты не заметил, как Драко плохо от твоих тайн?

Гарри лишь пожал плечами. Однажды он пообещал, что не будет считывать эмоции парня, и честно держал слово. Без своего же дара эмпатии Поттер был полным профаном в сфере человеческих переживаний. К тому же он слишком сосредоточился на собственных бедах, полностью позабыв об остальных. И теперь раскаивался.

— Прости.

— Это ты не у меня должен прощения просить, а у Драко.

Гарри лишь отрицательно затряс головой и упрямо повторил:

— Прости.

Гермиона на это безобразие лишь устало вздохнула и ласково улыбнулась. Порой ее друг больше всего напоминал ребенка, которого по ошибке засунули в тело подростка.

— Ты должен извиниться перед Драко.

Кивок.

— И обо всем ему рассказать.

Пауза.

— Гарри, все уже об этом знают. Дело времени, когда до Драко дойдет информация о последнем крестраже. И знание того, что он был единственным, кого не посвятили в твою тайну, причинит ему боль. Поэтому ты должен ему обо всем рассказать, ты понял, Гарри?

Тихий вздох и бурчание:

— Да, мамочка.

Довольная и ехидная улыбка.

— Прекрасно, а теперь мы обсудим, как ты это сделаешь.

* * *

— Кингсли, ты уверен, что есть необходимость в привлечении магов Альянса? — Дамблдор решил все-таки уточнить. Ему не хотелось, чтобы Гарри и его друзья были вовлечены в финальное противостояние. Они уже и так сделали все возможное для победы, и директору не желал возлагать на них очередные обязанности.

— Прошел слух, что они собираются что-то сотворить на это Солнцестояние. Вдруг мы им помешаем? Может, эти маги уже нашли решение, как спасти страну без лишних жертв, — спокойно заметил аврор.

— К тому же нам необходимо знать дополнительные условия договора, где прописаны возможные действия, если одна из сторон нарушает перемирие, — добавил заместитель главы французского Аврората.

— Что ж, значит, придется поставить в известность старшее поколение Альянса, — тяжело вздохнул Альбус. Он так надеялся, что все-таки сможет самостоятельно исправить свои ошибки.

* * *

— Блейз, позволь узнать, почему мы не могли переговорить в моей комнате? — недовольно поджимая губы, поинтересовался Драко, следуя за другом на восьмой этаж.

— Потому что новости касаются всех нас, — легкомысленно отмахнулся Блейз, решительно прибавляя шагу и обгоняя блондина, чтобы скрыть свою лукавую улыбку.

— У меня нет никакого желания сейчас встречаться с Поттером, — парень, поняв, что ему предстоит находиться в одном помещении с гриффиндорцем, остановился, упрямо скрестив руки на груди.

— Послушай, — терпеливо вздохнул Забини, хватая друга за руку и насильно ведя его в Выручай-комнату. — Ты сам не пожелал раскрывать нам причину вашей ссоры. Так что меня не волнует твое настроение. Эта встреча очень важна, и ты будешь на ней присутствовать.

— Да что такого ты узнал, что отрываешь всех нас от подготовки к ЖАБА? — Драко все-таки сдался и послушно последовал за Блейзом. Потому что тот сегодня был слишком серьезен, хотя после свадьбы в Малфой-мэноре вновь вернулся к своему обычному образу весельчака и шутника. Подобное поведение Забини стало уже своего рода приметой: если парень переставал шутить и улыбаться, значит, что-то произошло или должно было произойти.

— Поверь, тебе стоит это услышать. Хотя не знаю, как ты к этому отнесешься, — нотки откровенного беспокойства, проскользнувшие в голосе слизеринца, наводили страх и заставляли выдумывать самые ужасные и трагичные новости.

— Блейз, можешь нормально объяснить, что происходит? — требовательно дернул Драко за рукав друга. Тот лишь передернул плечами и ускорил шаг.

— Блейз?

— Успокойся, мы уже почти пришли. Скоро ты все поймешь и узнаешь, — пробормотал Забини, вглядываясь вглубь коридора. Увидев неприметную дверь, парень довольно кивнул: все шло согласно плану.

Драко недовольно нахмурился, но перестал расспрашивать друга и подошел к нужной двери. Та внезапно распахнулась. Почувствовав толчок в спину, юноша буквально влетел в комнату и, потеряв равновесие, упал на колени. Дверь с тихим щелчком закрылась и исчезла.

* * *

— Что скажете, Августа? — Алекс Забини задумчиво изучал письмо, пришедшее на имя леди Лонгботтом. Так как Малфой-Блэки на данный момент были вне досягаемости, Дамблдор, видимо, решил, что главной в Альянсе стала самая старшая его представительница. Никто против такого расклада ничего не имел.

— Радует, что Альбус перестал играть вершителя судеб, — задумчиво протянула леди, вчитываясь в доклад Аврората, предоставленный им Кингсли.

— Нам придется полностью менять план действий, — выявил самое важное из новости Паркинсон.

— Я бы так не сказала, — Августа закончила чтение и теперь прикидывала в уме, чем им грозят действия Темного Лорда.

— Почему же? Нам придется отказаться от уже продуманной до мелочей ловушки для Волдеморта.

— На самом деле его желание провести ритуал в день Солнцестояния нам даже на руку.

— Вы имеете в виду место проведения, выбранное им? — первым догадался Алекс. Августа кивнула.

— Хотите сказать, что оно и для наших целей подходит?

— Да. Конечно, не так хорошо, как то, которое мы хотели использовать изначально, но все же.

— Значит, остается придумать, как нам одурачить Волдеморта и затащить его в нашу ловушку, — вынес вердикт повеселевший Паркинсон.

— Не все так просто. Наши действия не должны быть расценены Магией как военные, — остудил пыл друга Забини.

— Что ж, надо тщательно изучить дополнительные условия мирного договора.

— Предлагаете сотрудничать с Авроратом? — бывшие Пожиратели синхронно скривились при упоминании слуг порядка. У обоих еще живы были не самые приятные воспоминания о допросах и судах.

— Здесь без этого не обойтись. Иначе Англия может лишиться магии, — обвела леди Лонгботтом своих союзников суровым взглядом. Те лишь сокрушенно вздохнули, но согласно кивнули. Они и сами понимали, что задумка Волдеморта слишком ужасна и у них нет права на ошибку. Хотят они того или нет, но без помощи Министерства им не справиться.

* * *

Гарри стоял около камина, поглядывая на часы, и нервно выбивал пальцами по керамической полке причудливую дробь. Эту привычку он успел перенять от отца. Это нехитрое действие его неплохо успокаивало. С минуту на минуту должен был прийти Драко, а нужные слова так и не приходили в голову. Гриффиндорец просто не знал, как извиняться за свое молчание. В конце концов, он думал, что поступает правильно. Что уж тут поделать, если он ошибся? Не нарочно же.

«Опять я придумываю себе оправдания. Вспомни, о чем тебе говорила Гермиона! Сейчас важнее чувства Драко», — парень недовольно нахмурился, потряс головой, отгоняя ненужные мысли.

Дверь распахнулась внезапно, и в комнату буквально ввалился предмет его мыслей.

— Ох. Драко, ты в порядке? — Гарри тут же кинулся к упавшему на колени юноше, помогая тому подняться. Не думал гриффиндорец, что Блейз настолько буквально воспримет его слова «Заставь его войти в комнату любой ценой».

— Я в порядке, — раздраженно ответил блондин, скидывая с себя чужие руки. Оглядевшись по сторонам и не заметив остальных друзей, юноша нахмурился. — Что это означает, Поттер?

Слух неприятно резанула собственная фамилия, произнесенная презрительно-раздраженным голосом. Гарри тут же весь подобрался и сосредоточился.

— Нам надо поговорить.

— Нам не о чем разговаривать. Все, что хотел, я уже сказал, а твои жалкие извинения и оправдания слушать не хочу, — Драко резко развернулся к двери, но обнаружил, что та исчезла. Со спины его крепко обняли сильные руки, а в плечо уперся острый подбородок.

— Прости. Правда, прости, Драко. Я думал, что своим молчанием уберегаю тебя от лишних волнений, — тихий шепот щекотал нежную кожу за ухом, заставляя уступать, не давая возможности оказать достойный отпор. Только почувствовав родные объятия, Драко в полной мере осознал, насколько он соскучился по своему несносному гриффиндорцу.

— Ты же эмпат, не мог не знать, насколько обидно и больно мне было, — все-таки не спешил сдаваться Малфой, хотя больше всего ему хотелось развернуться, зарыться руками в непослушные вихры и поцеловать свое чудо.

— Я обещал, что не буду применять свой дар по отношению к тебе, помнишь? — Гарри не удержался и повел носом по шелковистым вкусно пахнущим волосам.

— И все равно, это не извиняет тебя, — недовольно заметил Драко, все-таки попытавшись вырваться из объятий.

— Я знаю, — Гарри лишь крепче прижал к себе сопротивляющееся тельце, не желая отпускать. — Поэтому и прошу у тебя прощения. Ты же знаешь, что без моего дара я в людях совсем не разбираюсь.

— Твои извинения все равно ничего не изменят, — Драко обмяк в объятиях, сдаваясь на волю победителя.

— И это я тоже понимаю. Поэтому и пригласил тебя сюда сегодня.

Драко резко развернулся, упираясь руками в грудь гриффиндорца и внимательно вглядываясь в его глаза.

— Ты мне все расскажешь?

Гарри молча кивнул, разомкнул объятия и отступил на шаг, осторожно взял парня за руку и потянул к дивану.

— Только я не знаю, с чего начать. И, честно говоря, не хочу, чтобы ты об этом знал, — юноша тяжело вздохнул, садясь, устраивая Драко рядом и не отпуская его руки.

— Тогда почему рассказываешь? — блондину внезапно стало страшно: вот-вот он узнает, что же так долго и упорно скрывал от него самый дорогой для него человек. Вдруг это все изменит? Вдруг из-за этого они не смогут быть вместе?

— Потому что не хочу больше причинять тебе боль. Не хочу быть далеко от тебя. Мерлин, я так соскучился, — еще раз тяжело вдохнул Гарри, внезапно упираясь лбом в плечо слизеринца и затихая.

— Я тоже скучал, Гарри, — тихо признался Драко, ласково прикоснувшись к взъерошенной макушке, мягко перебирая прядки. — Начни с начала.

— Если бы это было так просто, — пробормотал юноша. Он действительно не знал, с чего начать. С другими почему-то этот разговор давался легче. Наверное, потому, что Гермиона и отец знали и о нем, и о Волдеморте значительно больше, чем Драко, которого гриффиндорец по мере сил оберегал от подобных разговоров.

Некоторое время Гарри размышлял, потом выпрямился и неуверенно улыбнулся.

— Ты прав, все же стоит начать с самого начала.

И принялся рассказывать историю Томаса Марволо Риддла, с которой все и началось.

* * *

— Блейз, ты из моих волос сейчас африканские косички сплетешь, — недовольно проворчала Панси, отвоевывая у парня свой локон, который тот интенсивно наматывал на палец.

— Как думаете, Драко с Гарри помирятся? — поинтересовался Блейз у магов, собравшихся по привычке в гостиной профессора Снейпа.

— Куда они денутся, — проворчал Северус, хотя тоже переживал за сына и крестника. Без мира между этими двумя в Хогвартсе витала странная атмосфера. Слизеринцы и гриффиндорцы опасались, что их лидеры вновь рассорятся и вражда факультетов возобновится. Познав веселье школьных дней без ежедневной конфронтации, ребята не хотели лишаться того духа радости и дружелюбия, что царил в школе с рождественской ярмарки.

— Гарри что-нибудь придумает, — уверенно проговорила Гермиона, даже не отвлекаясь от чтения очередного интересного трактата. Она-то лучше всех знала, что у Гарри богатый опыт примирения. Если уж он Рона, этого упертого барана, умудрялся успокоить, то с Драко никаких проблем возникнуть не должно было.

— Остается надеяться, что в Драко не взыграет взрывная блэковская кровь, — пробормотал Блейз. Все присутствующие тут же вспомнили двух сестер, учинивших безобразие на свадьбе, и передернули плечами.

— Он достаточно повзрослел, чтобы не устраивать сцен, — вступилась за друга Панси. Вот только голос ее звучал неуверенно. Волшебники переглянулись и одновременно тяжело вздохнули.

* * *

Гарри неуверенно погладил подушечкой большого пальца ладонь блондина, желая привлечь к себе внимание. Драко молчал вот уже десять минут, уставившись на огонь. В неверном свете камина он, недвижный, был похож на прекрасную мраморную статую. Бледное лицо не выражало ни единой эмоции, а глаза словно остекленели. Невозможно было понять, о чем он думает. Отчаянно хотелось считать его эмоции, но гриффиндорец не мог себе этого позволить. Ведь он же обещал.

— Драко?

Юный Малфой вздрогнул и встрепенулся. Повернулся к Гарри и посмотрел на него чумными глазами. Он все еще не мог усвоить вываленную на него информацию. Нет, многое из того, что было рассказано, уже было ему известно. Однако молодой человек никогда даже не пробовал все это сложить в единую картину. Возможно, если бы он просто задумался и сопоставил факты, то о многом догадался бы уже давно. Вот только жизнь все преподносила и преподносила сюрпризы, с которым необходимо было срочно разбираться, времени на размышления о прошлом просто не оставалось.

«Гарри — последний крестраж» — эта мысль все билась и билась в голове, но никак не желала осознаваться. Драко просто отказывался в это верить, поэтому цеплялся за другие части рассказа, пытался их осмыслить, но ничего не получалось. В голове, как и в сердце, царил хаос. Юноша чувствовал, как противоречивые эмоции захлестывают его и он не может с ними справиться. Накал страстей становился столь велик, что Малфою стало нечем дышать. Он открывал и закрывал рот, но не мог сделать ни единого вдоха.

Когда Драко внезапно стал задыхаться, Гарри очень испугался. Он понятия не имел, что делать в таких случаях, тем более что не совсем понимал, чем вызвано подобное.

— Драко? — юноша вцепился в плечи Малфоя и хорошенько того встряхнул, надеясь привести таким образом его в чувство. Не помогло.

«Да что же это такое?» — Гарри до крови прикусил губу, стараясь заглушить удушающую волну паники. Помогло. Более того, юноша догадался, что же происходит. Сомневался он лишь несколько секунд, прежде чем нырнуть в эмоциональный фон Драко. Только для того, чтобы отступить, возведя мощные блоки, и пораженно уставиться на слизеринца. «Как он может чувствовать столько всего за один раз?»

Гарри решительно тряхнул головой. Сейчас было неподходящее время для философских размышлений. Нужно было что-то предпринять, потому что эмоции блондина сгущались, но не имели выхода. Вместе с ними бесновалась магия, грозя разорвать своего носителя.

«Ну уж нет!» Гарри никогда раньше не манипулировал чужими эмоциями, но сейчас не было времени для сомнений. Поэтому он просто глубоко вздохнул, успокаиваясь, и вновь задействовал свой дар, только на этот раз намного осторожнее. Интуитивно юноша понимал, что не сможет внушить или навязать какие-либо эмоции извне, поэтому ему следовало работать с уже имеющимися. Это было сложно, ведь в большинстве своем Драко испытывал негативные эмоции.

Первым делом был погашен страх. Это было верным решением, потому что эмоциональный фон тут же стал выравниваться. Драко тут же смог спокойно вздохнуть. Только вот дыхание было учащенным, а пульс просто зашкаливал.

Притянув блондина в свои объятия, Гарри постарался распутать тот комок эмоций, что образовался в душе парня. Гнев найти было легче всего — он выделялся ярким красным пятном. Правда, уничтожить его не получилось — слишком ко многим магам одновременно испытывал подобное Драко. Пришлось выстраивать сложный блок.

Стоило это сделать, как остальные, менее сильные, эмоции начали уравновешиваться, некоторые — исчезать.

Драко резко выдохнул и крепче прижался к Гарри. Тот устало улыбнулся и ласково погладил блондина по голове.

— Как ты? — голос звучал хрипло. Работа с чужими эмоциями оказалась энергоемкой.

— Хорошо, — Малфоя била нервная дрожь, но он старался быстрее прийти в себя. Ему было стыдно за этот срыв. Видимо, переживания прошлых дней наложились на шок от полученной информации, и самоконтроль дал огромную трещину.

Гарри отстранился, внимательно вгляделся в серые глаза и нежно поцеловал парня, затем вновь сжал его в объятиях.

— Я так испугался за тебя.

— Прости, — Драко неуверенно погладил гриффиндорца по спине. Тот издал нервный смешок.

— Сегодня какой-то день извинений.

Драко на это ничего не ответил. Лишь стиснул своего парня в объятиях, уткнувшись носом в шею.

— Кто еще знает, что ты — последний крестраж? — поинтересовался он после продолжительного молчания. Гарри тут же напрягся, понимая, что его ответ Малфою точно не понравится.

— Все члены Альянса.

— Все, кроме меня? — горько усмехнулся Драко, отстраняясь.

— Сам я рассказал только отцу, да и то…

— Да? — слизеринец смотрел требовательно, показывая, что сегодня он намерен получить ответы на все вопросы.

— На эмоциях рассказал, после того, как он нашел меня.

— Нашел?

— Да. Тут. После разговора с Дамблдором, который вывалил на меня эту правду.

— Что значит — нашел? Получается, ты его не звал?

— У меня случился срыв, наподобие твоего, только раз в пять хуже, — пожал плечами Гарри, надеясь, что его не станут расспрашивать подробно о том случае.

— Остальные как узнали?

— Старших магов пришлось посвятить в проблему, чтобы найти нужный ритуал.

— Гермиона, Блейз, Панси, Невилл?

— Сами догадались: Гермиона нашла несостыковки в описании ритуала, а потом у Блейза было видение. Невилл пока что не знает.

— Расчеты, которые делала Грейнджер.

— Они.

— И только поэтому ты решил мне все рассказать?

— Да, — Гарри упрямо вскинул подбородок. — Я до сих пор считаю, что не стоило всех посвящать в это. Посмотри на свою реакцию.

Драко вскинулся было возражать, уже открыл рот, чтобы высказать все свои претензии, но тут его взгляд зацепился за мешки под глазами парня. Он так и не произнес все то, что хотел, а внимательно вгляделся в лицо Гарри. Заметил морщинки на лбу, плотно сжатые губы, какой-то усталый взгляд. Екнуло сердце. Спорить сразу расхотелось.

«Что же он испытал, когда узнал о последнем крестраже?» — мысль, показавшаяся ему верной и своевременной. Драко уже признался сам себе, что размолвка с его гриффиндорцем вымотала его. Так зачем выводить ее на новый уровень? Гарри же извинился, он не хотел намеренно причинять ему боль.

Вместо того чтобы вновь упрекать упрямого гриффиндорца, Драко подался вперед, обнимая.

— И все-таки я рад, что ты мне все рассказал. Было больно чувствовать твою отчужденность.

— Прости. Такое больше не повторится, — Гарри мягко поцеловал любимого в губы, мысленно вздыхая с облегчением и дивясь тому, что всех его друзей больше волновал тот факт, что он утаил от них такую важную информацию, а не то, что в нем засела частица сумасшедшего монстра. «Все-таки мне повезло с близкими людьми».

* * *

— Вы так и не поняли, что было катализатором для выздоровления моих сына и невестки? — Августа требовательно смотрела на колдомедика, ежедневно приходившего проверять состояние Френка и Алисы. Те сидели на диванчике, обнимая Невилла, который казался смущенным проявлением такой нежности. Ему было сложно привыкнуть к постоянному присутствию живых и адекватных родителей. Те, осознав, что пропустили почти пятнадцать лет из жизни своего сына, не отпускали того ни на шаг, стремясь компенсировать потерянное время. Невилл же не знал, куда деться от столь пристального внимания. Он не привык к этому и теперь постоянно чувствовал неловкость при общении с родителями.

— Мы разрабатываем одну версию совместно с Отделом Тайн, но пока нет никаких доказательств, — вежливо ответил колдомедик.

— С Отделом Тайн? — изумленно переспросила Алиса, до этого не принимавшая участия в разговоре.

— Мы думаем, что ваше выздоровление каким-то образом связано с исчезновением Беллатрисы Лейстрендж.

— Она пропала уже после того, как мы очнулись, — заметил Френк.

— Ее намерение нарушить мирный договор появилось намного раньше.

— И все же мне не слишком ясно, как эти два события между собой связаны.

— Мы полагаем, что это своеобразное возмещение ущерба.

— И почему же оно наступило только сейчас? Ведь преступление Лейстрендж совершила давно, — было видно, что Лонгботтомы озадачены.

— Вы не совсем правильно поняли.

— Так объясните.

— Возмещение шло не роду Лонгботтом, а одной из сторон мирного договора. Сторона Вы-Знаете-Кого нарушила условия и понесла за это наказание — миссис Лейстрендж просто перестала существовать. Чтобы равновесие жизни-смерти не было нарушено, Магия вернула к жизни вас.

— Но почему именно нас?

— Магия не могла пойти против своих законов, поэтому не могла кого-то возродить. Вы же без Ее помощи едва ли смогли бы прийти в сознание.

— Таким образом, их буквально воскресили, но при этом не пришлось возвращать душу из-за Грани, — задумчиво закончила Августа. Подобное объяснение казалось ей вполне правдоподобным.

— Повторюсь: это всего лишь гипотеза, не подтвержденная какими-либо фактами, — предупредил колдомедик, тем самым пресекая град уточняющих вопросов, который точно бы на него обрушился.

— Что ж, главное, что мой сын пришел в себя. Причина уже не так важна, — бодро подытожила Августа, окидывая теплым взглядом свою семью. — Невилл, думаю, тебе пора возвращаться в Хогвартс.

— Но… — запротестовала Алиса, но сын ее перебил.

— Хорошо, бабушка, — лишь потом повернулся к родителям и виновато улыбнулся. — Извините, но экзамены скоро начнутся, да и ребята волнуются.

— Мы понимаем, сын, — Френк грустно улыбнулся. Он давно заметил, что Невилл чувствовал себя неуютно в их компании. Разлука поможет им осознать произошедшее, а переписка — узнать друг друга лучше, что было бы невозможно в той странной атмосфере, что царила в их доме сейчас.

* * *

Он стоял около трона, мрачным взглядом оглядывая небольшую группу Пожирателей, отозвавшуюся на его призыв. Сумасшедшие волшебники и беглые преступники, которым уже было нечего терять, поэтому они шли за ним, позволив обмануть себя красивыми речами и обещаниями великого будущего.

Ему было не жаль этих предателей, которые до этого момента затаились в своих норах, не пожелав проверить своего господина. Влияние Метки, лживые речи о ритуале, который разрушит действие мирного договора, парочка Круцио и ментальное воздействие — вот рецепт верности этого сброда.

Если Дамблдор думает, что может так просто сорвать план его грандиозной мести, то он ошибается. Времени, которое потребуется аврорам, чтобы пробиться через его послушных марионеток, хватит, чтобы завершить ритуал. А потом уже ничто не будет важно.

Глава опубликована: 27.01.2013

Дата добавления: 2015-09-05