Глава 40,5. Йоль

Поспать Гарри удалось лишь несколько часов: до полуночи ему пришлось наравне с Драко и Люциусом изображать из себя радушного хозяина, то и дело отвлекаясь на беседы с иностранными магами, а в четыре часа уже надо было подниматься. Как и обещал лорд Малфой, приглашенные гости могли поучаствовать в ритуале очищения, проходящем ранним утром после главной ночи Йоля. Многие аристократы отказались подниматься в такую рань, поэтому в мэноре осталось не так уж и много магов. Три герцога также отбыли в неизвестном направлении, бросив напоследок туманную фразочку, что их пути еще не раз пересекутся с Гарри Поттером.

Зевая и то дело потягиваясь, чтобы прогнать сонливость, Гарри послушно плелся следом за Драко, который вел юношу чуть ли не за руку по мощенной странным черным камнем дорожке. Где-то вдалеке виднелись прямые спины Малфоя-старшего, Блэка и Снейпа, неспешно направляющихся к месту проведения ритуала. Им оказалась огромная идеально-круглая поляна. Большинство гостей расположилось на ближайшем ее краю, с интересом поглядывая по сторонам — никто точно не знал, как именно будет проходить празднование Йоля. Было лишь сказано, что подготовкой этого мероприятия занимались представители самых древних чистокровных домов.

Домовые эльфы и специально приглашенные маги-знатоки ритуального искусства уже завершили все приготовления и теперь ожидали сигнала от Августы Лонгботтом, которая взяла на себя ведущую роль в проведении ритуала.

— Как вы знаете, у праздника Йоль в древние времена было множество назначений. Какие только ритуалы ни проводились в ночи, когда концентрация сырой магии была наиболее высока. Как вы уже знаете, мы выбрали ритуал очищения. Главной его стихией будет специальный волшебный огонь, вызванный из глубин священной земли…

Со всех сторон послышались восхищенные и недоверчивые перешептывания. Гарри лишь недоуменно моргал, пытаясь вникнуть в смысл сказанного. Внезапно чувствительную кожу около уха обожгло горячее дыхание.

— В Великобритании не так уж и много земель, которые считались бы священными. Маги, знающие их местонахождение, тщательно берегут эти сведения. Поэтому это большая удача, что на территории нашего поместья находится подобный источник сырой силы, — Драко незаметно обнял своего любимого за талию, прижимаясь грудью к спине. Гарри довольно прикрыл глаза, наслаждаясь даримым ему теплом.

— Сырой силы?

— Магия, которая, по сути, никому не принадлежит.

— Хм?..

— Не спи, Поттер.

Гарри на это лишь сонно моргнул.

— Сила из этих мест нужна для полноценного циркулирования магических потоков. То бишь для того, чтобы магия не иссякла в мире и всегда обновлялась, — Драко внимательно следил за леди Лонгботтом, которая начала производить какие-то сложные пассы рукой, явно для того, чтобы вызвать огонь, о котором только что говорила. Маги, облаченные в ритуальные одежды, ей помогали.

Несколько минут над поляной стояла тишина, нарушаемая только шуршанием мантий, как внезапно Августа хлопнула в ладоши, и ровно в середине поляны неожиданно выросла огненная стена. Только вот цвет ее был странным — белым, даже белоснежным до слепоты. Если бы не языки пламени, то и дело вырывающиеся наружу, можно было бы подумать, что это стена света.

— Думаю, все уже поняли, что вам предстоит пройти через огненный занавес. Остальное вы поймете сами, уже после окончания ритуала, — казалось, что старая волшебница прямо лучится энергией и энтузиазмом. Как потом узнает Гарри, этот ритуал — один из самых редких и сложных. Его возможно провести только при наличии трех профессиональных медиумов, которые, между прочим, не слишком часто соглашаются оказывать свои услуги кому бы то ни было. Однако для «Шести лордов» было сделано исключение. — Подходим по одному. Лишь когда человек окажется на другой стороне поляны, следующий сможет пройти через огонь.

Вот тут Гарри окончательно проснулся и тут же поежился — перспектива предстоящего события не радовала. Нет, страха не было. В конце концов, в его жизни случались вещи намного более плохие. Просто это «узнаете потом» нервировало. Сознание тут же подкинуло неприятную картинку ритуала на кладбище, когда возродился Волдеморт. Тогда он тоже не знал, к чему все приведет.

Драко, почувствовав, как напрягся любимый, тут же успокаивающе поцеловал его в шею, совершенно не заботясь о том, увидит ли кто-нибудь подобное проявление чувств или нет.

— Это безопасно.

Гарри лишь кивнул, вновь расслабляясь. «Все-таки поражаюсь тому, насколько легко Драко понимает меня. А ведь он же не эмпат, в отличие от меня». Ощущение клубящейся в воздухе магии, тепло любимого человека, присутствие рядом названного отца, крестного и других взрослых волшебников, на которых можно было опереться, окрыляло. Впервые за долгое время Гарри было хорошо и спокойно.

Процессия из магов медленно двинулась к огню. Они один за другим исчезали в белоснежном пламени. Увидеть, вышли ли они на противоположную сторону поляны, было невозможно, но это совершенно не нервировало Гарри. Он ощущал спокойствие и даже некоторое возбуждение других волшебников, находящихся здесь. Чужой боли он ни разу не почувствовал, поэтому спокойно шагнул в стену очищающего пламени, когда пришел его черед.

Странно, но в первую минуту юноше показалось, что он упал в воду. Чистую и теплую. Открыв глаза, которые инстинктивно закрыл, делая последний шаг, Гарри с удивлением начал озираться. Он находился в абсолютно белом пространстве: ни конца, ни края, ни верха, ни низа. Ничего. Пошевелить рукой или ногой было невозможно. Внезапно область прямо перед ним зарябила, образуя прямоугольник с каким-то изображением. Если бы Поттер не помнил, что находится в поместье чистокровных волшебников, то принял бы эту штуку за телевизор. Однако, присмотревшись, он понял, что нечто показывает его воспоминания. Картинки мелькали быстро, но можно было разглядеть кое-какие знакомые эпизоды.

Внезапно мельтешение остановилось. Гарри недоуменно моргнул. Прямоугольник мигнул, замерев на изображении Сириуса, падающего в Арку. Секунда — и воспоминание поглотило юношу. Ощущения были сходны с теми, что он испытывал, окунаясь в Омут Памяти. Однако различия все-таки были: юноша словно заново проживал все события, которые показывал этот странный огонь. Где-то на уровне подсознания зародилась мысль о том, что ритуал очищения заключается в извлечении ошибок из прошлого, а также в том, чтобы смириться с ними и двигаться дальше.

Воспоминания о прошедшем годе захватили юношу.

Школьные месяцы после прошлого Йоля пролетели в сознании незаметно — не так уж много событий того времени осталось без тщательного анализа. Момент смерти Сириуса длился непозволительно долго. Снова чувство отчаяния и боли от потери единственного дорогого ему человека, и тут же осознание — он жив.

Не стоит страшиться потерять своих близких. Надо просто сделать так, чтобы они остались живы. Стать сильнее и умнее, больше полагаться на других. В одиночку можно такого наворотить, что потом всю жизнь придется разгребать.

Тусклые воспоминания о лете в доме Дурслей не вызывали никаких эмоций, кроме легкого пренебрежения к себе тогдашнему — жалкому, раздражающему.

Внезапно перед Гарри появился образ голубоглазой светловолосой девочки. Той самой, что помогла ему освободиться. Помогла стать тем, кем он является сейчас. Поворотный момент его жизни. Юноша невольно улыбнулся своему личному ангелу-хранителю, ребенок весело засмеялся и растаял во вспышке света.

Когда Поттер открыл глаза, которые вновь непроизвольно закрыл, то его взору предстало воспоминание об его перемирии с профессором Снейпом. Было странно видеть, как отец осыпает его язвительными комментариями, а взгляд черных глаз остается холодным. Гарри невольно поежился. Он уже и забыл, каково это — быть презираемым этим человеком. Сердце судорожно сжалось — нет, невозможно было спокойно смотреть на это. Северус Снейп стал для него той самой семьей, о которой юноша так давно мечтал. Было страшно представить, что будет, если вдруг зельевар передумает и решит порвать всякие связи с мальчишкой, которого он не так давно ненавидел.

Гарри охватило безумное желание броситься прочь из этого странного места, только для того, чтобы убедиться, что названный отец все еще любит его. Увы, тело отказывалось двигаться. С отстраненной радостью он наблюдал за тем, как профессор спасает его от разъяренного Вернона. Забавно было наблюдать реакцию Люциуса, когда тот увидел Гарри Поттера на диване в доме Снейпа.

Вновь переживать тяжелый разговор об отношениях профессора и матери было больно, но почти тут же пришло осознание того, что Гарри давно простил за это предательство. Человек, давший ему надежду на счастливую семью, был гораздо важнее прошлого, которое уже не вернуть и не изменить.

С легкой улыбкой юноша наблюдал за моментом создания третьей стороны. Каким же наивным он был тогда, предлагая профессору и Люциусу сотрудничество и покровительство над Драко. Предполагал ли Гарри, с какими препятствиями ему придется столкнуться, прежде чем в стране воцарится хотя бы относительный покой? Нет. Впрочем, он ни о чем не жалел. До сих был горд, что решил идти собственным путем, перестав быть послушной куклой в руках директора.

Со стыдом наблюдал за собственным нервным срывом, когда подозревал профессора в том, что тот просто использует его. Сейчас, глядя на все со стороны, по прошествии долгого времени, Гарри понимал, что были все предпосылки к тому, чтобы предположить, что Снейп привязался к нему и действительно переживал. Просто тогда юноша был слишком погружен в собственные переживания и неуверенность, чтобы что-то замечать.

Воспоминания о днях, пролетавших в учебе и общении с Малфоем и Снейпом, вызывали тепло в груди. Было приятно вновь переживать волнение, которое возникло после разговора о том, что, возможно, Сириус еще жив.

Самый счастливый в его жизни День Рождения вызвал счастливую улыбку. Теперь Гарри отчетливо видел, что уже тогда профессор испытывал к нему теплые чувства. «Сюрприз» в виде живого и невредимого Сириуса заставил юношу недовольно поморщиться — обида того дня опять накрыла его с головой. Впрочем, почти сразу же Поттер вспомнил, насколько изменился его крестный, каким надежным он стал. Недовольство тут же исчезло.

Чувство щемящей нежности пронзило сердце, когда Гарри вновь ощутил печаль и одиночество профессора в ночь после его Дня Рождения. Все-таки удивительно, сколь сильно он полюбил этого человека всего за каких-то полгода, но юноша ни о чем не жалел. Наоборот, искренне благодарил Судьбу за такой подарок.

Затаив дыхание, Гарри смотрел на сцену встречи с Малфоем в Хогвартс-экспрессе. Так хотелось подойти и обнять испуганного парня! Жаль, что он просто просматривал воспоминания. Желание увидеть любимого было столь же сильным, как и недавнее желание увидеть названного отца.

Легкое смущение вызвало представление, устроенное им в первый учебный день. Было странно со стороны наблюдать за тем, как меняются собственные черты лица, а взгляд становится властным и непреклонным. Хотя больше всего Гарри поразила реакция учеников и учителей: они даже и не думали ему перечить. Это было так удивительно — раньше Поттер и не подозревал, что может произвести подобное впечатление на других людей.

Внезапно его затопила жажда расправы — вновь захотелось проклясть семикурсников за то, что те посмели напасть на Драко. Только теперь это была осознанная злость — тогда-то Гарри еще не понимал, что блондин ему дорог.

С легкой улыбкой наблюдал за тем, как они с Гермионой продумывали месть. Увидев же белую розу в своих руках, весело захихикал: Драко ему рассказал потом, сколько шуму поднялось в подземельях из-за этого невинного розыгрыша. Тепло разливалось по телу, принося умиротворение.

Разговор с директором, произошедший сразу после расправы над слизеринцами, вызвал тихую грусть. Гарри все-таки жалел, что так и не смог сохранить дружбу с этим волшебником. Ведь одно время он действительно считал Дамблдора кем-то вроде своего дедушки — заботливого и понимающего. Печально было осознавать, что они никогда не смогут вернуться к доверительным отношениям. Только не после всего, что произошло.

Поттер завороженно наблюдал за их дуэлью с Драко. Он еще помнил, как тяжело ему было сражаться в тот раз из-за ослабнувших щитов, поэтому юноша представить не мог, что со стороны это противостояние казалось прекрасным и смертельно опасным танцем.

Воспоминания о первом «политическом» совете факультета Гриффиндор вызвало в Гарри двоякие чувства: гордость, что он смог удержать ситуацию под контролем, и горечь оттого, что ему пришлось взять на себя роль правителя. Он никогда не хотел быть лидером, но жизнь раз за разом вынуждала брать на себя лишние обязательства.

С легким недоумением Поттер вспоминал разговор на призрачном рауте. «Сказки Бидля? Опа, я их так и не прочитал. Надо будет на досуге этим заняться, а то сдается мне, призраки таким образом хотели о чем-то рассказать».

Спор с Малфоем вызвал у Гарри удивление — теперь, смотря на ситуацию со стороны, он понял, что уже тогда Драко нравилась его близость, о чем красноречиво говорил румянец на бледных щеках. «Получается, он раньше меня осознал свои чувства? Надо же. Интересно».

Инициатива Рона вновь созвать Отряд Дамблдора все так же вызывала тихую ярость. Гарри так и не смог понять, когда друг превратился в завистливую, жаждущую славы и власти мразь. Думать, что тот всегда был таким, не хотелось.

Увидев следующую сцену, Гарри мрачнеет: Снейпа вызвал Волдеморт. До сих пор юноша боится, что этот монстр решит пожертвовать своей магией ради мести предателям. Страх, что он окажется недостаточно силен, чтобы защитить любимых, никуда не делся.

Вновь его захлестнула злость из-за ссоры с Роном. Все-таки некоторые люди неисправимы: предпочитаю жить в своем маленьком мирке, никогда не задумываясь над чем-то глобальным. Это раздражало. Даже бесило. Неужели так сложно было понять, что квиддич в данный момент — не самое важное? Легкая горечь — уже тогда Гарри понимал, что пятилетняя дружба разрушается на глазах только из-за того, что рыжик не хочет взрослеть. Очередная склока и последующий удар Уизли вызвали лишь болезненную усмешку. Вот он, момент, когда Золотое Трио перестало существовать.

Чувство щемящей нежности затопило его, стоило только появиться воспоминанию об утешении Малфоя, который только что пережил нападение. Наверное, именно тогда появилось пока еще иррациональное желание оберегать этого хрупкого блондина.

Воспоминания цветастым калейдоскопом сменяли друг друга, заставляя принять все то, что произошло. Вот очередное собрание Отряда Хогварста, ссора с Роном, его слова о новом Темном Лорде. Злость, а потом страх, из-за которого даже сейчас начали подрагивать пальцы. Гарри до сих пор боялся стать вторым Волдемортом. И тут же осознание, что, нет, его таковым уже давно никто не считает. На стороне Поттера и остальных лордов огромное количество людей, которые верят в них и готовы всегда поддержать.

Сразу после этого осознания пришло ощущение-воспоминание об объятиях Драко, который убеждал своего бывшего недруга в том, что тот не похож на маньяка-убийцу. Странно было смотреть на эти неловкие попытки стать друг другу немного ближе.

Решение Дамблдора, озвученное в Большом зале, об изоляции Гарри не впечатлило. На этот раз не было даже той злости на предателей. Потому что юноша понимал, что эти две недели были подарком свыше: он во многом смог разобраться, отдохнул от постоянного внимания и обновил щиты.

С легкой насмешкой Поттер наблюдал за беседой с директором, проводившейся сразу после его изоляции. Приятно было видеть ошеломленное выражение на лице этого чародея.

Дальше воспоминания о произошедших событиях стали мелькать быстрее, так как не вызывали столь сильных эмоций. Принятие наследия, последующие перемещение в Поттер-мэнор, встреча и нелегкий разговор с дедушкой Ричардом, совместные полеты с Малфоем, деятельность Совета Восьми, посиделки у профессора, празднование Дня Рождения Гермионы, проведение ритуала становления главой Рода, занятия с Дамблдором, продвижение поисков описания «laurea ramis», подготовка к его проведению — все эти мгновения жизни пронеслись одной сплошной полосой.

Внезапно воспоминания стали четче: они показывали вечер тридцать первого октября. Самайн, изменивший судьбу страны, спасший жизни многих ценой самоотверженности тех, кто сражался против Пожирателей Смерти. Все существо Гарри затопило трепетом, волнением и страхом, пережитым в ту ночь. Юноша до сих пор удивлялся, почему у него не появилось седых прядок после того, как весь их четко проработанный план чуть не пошел прахом. Ловушки Дамблдора и Волдеморта, предательство Фишера, борьба Ремуса — столько событий за один короткий промежуток времени.

Вот они с отцом лежат на холодном полу обездвиженные. Теперь Гарри стыдно за ту апатию, которая напала на него в тот момент. Профессор Снейп все это время пытался придумать выход из их незавидного положения, а вот он, Мальчик-Который-Выжил, уже смирился с собственной участью. До сих пор Поттер так и не смог понять, что же на него в те мгновения нашло. Впрочем, человек не может всегда быть сильным.

Воспоминания о ритуале были яркими, но почти лишенными эмоций. Они вихрем пронеслись в сознании, оставляя лишь чувство удовлетворения от проделанной работы и облегчение. Отчасти Гарри был рад, что магия Йоля решила не показывать ему весь ритуал: юноша не хотел вновь переживать и перебарывать тот страх принятия своей темной стороны души.

Об ощущении полного одиночества и собственной ненужности в тот момент, когда он только очнулся, юноша даже и не вспомнил. В его сознании сразу же замелькали те несколько дней, которые он провел в мэноре вместе с Драко. Уже давно знакомое чувство тепла и щемящей нежности разливалось внутри, заставляя радостно улыбаться.

Внезапно перед ним появился образ серьезного, но жизнелюбивого мальчишки. «Фишер». Сердце несильно кольнуло горечью. Со всеми треволнениями он уже успел позабыть об этом ребенке, который еще не так давно учился на факультете Годрика. «Надо бы узнать, как он приспособился к новой жизни». Нет, Гарри не чувствовал себя виноватым за то, что не сделал этого прежде: у него своих проблем хватало, да и Рик ему другом не был. И все-таки теперь хотелось узнать, что с гриффиндорцем все в порядке.

На свои сомнения, связанные с опекой, предложенной Сириусом, юноша смотрел с легкой снисходительной улыбкой. Теперь он точно знал, кого хочет называть отцом. Вернее, Гарри уже называл так профессора. И это было чертовски приятно.

Еще одна волна теплых эмоций накрыла его с головой, когда появились воспоминания о первом поцелуе с Драко. У Поттера даже кончики ушей заалели вновь — все-таки этот момент навсегда останется волнующим и смущающим. Как и их первое настоящее свидание.

И опять ощущение тревоги, которое не дает спокойно жить. Гарри удивленно качает головой: удивительно, что в его жизни черные и белые полосы так последовательно проявляются. Словно за каждое мгновение счастья он должен платить беспокойством и новой болью.

Крестражи. Слово, которое сковывает льдом все его существо, а ведь он уже почти успел о них забыть. Однако нигде не спрятаться от горькой правды. «Я могу умереть», — мысль, от которой не спасают даже воспоминания о теплых объятиях отца. Помочь ему смогли лишь спасительный сон и разговоры с родителями.

Вновь калейдоскоп картинок — суматоха из-за подготовки к Ярмарке, сама Ярмарка, встреча с тремя герцогами, объединенные поиски решения проблемы. Ярким пятном выделилось потрясение юноши, когда он понял, что все ребята в Хогвартсе, особенно гриффиндорцы, готовы ему помогать. Помогать бороться за будущее своей страны.

И вот финальный аккорд в его изменившейся жизни — словесная дуэль с лордом Волдемортом, его извечным врагом. Было странно наблюдать этот эпизод со стороны. «Надо же, я выгляжу таким уверенным, хотя внутри все поджилки тряслись из-за страха проиграть этот спор». Отчего-то все эмоции сейчас покинули Гарри, и он с какой-то странной отстраненностью наблюдал за диалогом, подмечая новые детали, которые в прошлый раз ускользнули от его внимания. Он видел безумие, затмевающее разум Риддла. Он видел воодушевление и решимость, горящие в глазах его сверстников. Он видел готовность старших магов прийти на помощь в любую секунду. Он видел одобрение, промелькнувшее в глазах трех герцогов.

Какое-то странное воодушевление захлестнуло юношу. Гарри Поттер вглядывался в лица людей, его соотечественников, и замечал то, чего не было в их душах раньше, — желание подняться с колен, выйти из тени, самим вершить свою судьбу. Это уже были не сломленные войной маги, а революционеры, чувствующие витающие в воздухе большие перемены.

Да, в тот раз он ничего не заметил. Вглядываясь в событие прошлого вечера сейчас, сквозь волшебные огни Йоля, Гарри внезапно осознал — что-то произошло. На этом балу, в преддверии одного из самых значимых магических праздников, свершилось нечто, что навсегда повернет колесо истории. Теперь ничто не будет прежним. И он, Гарри Поттер, будет стоять во главе этих изменений, хочет он этого или нет. Возможно, ему должно было быть страшно. Возможно, должно было появиться чувство отторжения — ведь, видит Мерлин, Гарри никогда не хотел славы и власти. Ничего этого не было, потому что за своей спиной юноша чувствовал колоссальную поддержку — семьи, любимого, друзей и сверстников, готовых пойти за ним в новое будущее. Он больше не один.

Еще полгода назад Гарри Поттер был одиноким юношей, оплакивавшим свое детство под деревом на маленьком кладбище. Сейчас же он стал лидером, за которым стояла огромная сила. Маленький сирота получил любящего отца. Неуверенный одиночка — верных и преданных друзей. Юноша, не верящий, что сможет найти истинную любовь, — человека, который был готов отдать за него жизнь. Мальчик-Который-Выжил наконец оправдал свое звание достойными действиями.

Сейчас, готовясь сделать последний шаг сквозь колдовские огни, Гарри видел будущее, которое он желал построить. Будущее, которое он и его друзья смогут построить.

Улыбнувшись, Гарри Поттер сделал решающий шаг. Белоснежная стена встрепенулась, забирая все ненужные эмоции и даря надежду и веру.

— Со светлым праздником Йоля, сын, — Северус, внезапно оказавшийся рядом, крепко обнял юношу, увлекая его дальше от огня, чтобы следующий человек смог выйти на другую сторону поляны.

— Отец? — Гарри поднял на профессора полный счастья и недоверия взгляд. Мужчина лишь ласково улыбнулся и достал из складок ритуальной мантии свиток пергамента с министерской печатью. Рвано выдохнув, юноша резко развернул его и, бегло прочитав документ, счастливо улыбнулся, вновь крепко обнимая своего отца. Теперь уже официально признанного отца.

— Поздравляю, мистер Поттер, — рядом уже стоял Люциус вместе с сияющим радостью Сириусом.

— Спасибо, мистер Малфой.

— Гарри, рад за тебя, — Блэк выглядел несколько смущенным.

— Спасибо, Сири, — теплый тон заставил бывшего узника расслабиться и вновь заулыбаться. Казалось бы, можно ли быть еще счастливее? Как только из огненной стены вырвался маленький ураган с белокурыми волосами, с силой сжавший в объятиях и выдохнувший «Гарри», юноша понял, что, да, можно быть еще более счастливым.

— Драко, — сияющий взгляд, и мягкий поцелуй.

Рядом появились Невилл, Гермиона и Блейз с Панси, а Августа завершала ритуал. Встреча Йоля удалась. Прошлое стало прошлым, а впереди было будущее. «Которое обязательно будет светлым. Мы сделаем его светлым», — уверенно подумал Гарри, вглядываясь в счастливые лица своей семьи и друзей.

Глава опубликована: 07.07.2012

Дата добавления: 2015-09-05