Глава 33. Ритуал

Под музыку грома окончился бал —

Пляска жутких теней, духов злых карнавал.

Умолкли все звуки в тревожной ночи.

Ты это видел?

[Только молчи]

Unreal — Ритуал

Ветер становился с каждой минутой сильнее, идти было все тяжелее и тяжелее. Едва Алекс Забини добрался до окраины деревушки, то с облегчением сжал темный камень–портал и переместился на поле при Каммлане, где, как оказалось, собрались практически все участники ритуала.

— Отец! — Блейз, не скрывая облегчения и радости, стремительно подошел к Алексу и крепко его обнял, чего раньше не позволял себе делать. Мистер Забини сначала замер, опешив от такого открытого проявления эмоций своего всегда сдержанного на людях сына, но затем мягко улыбнулся и прижал его крепче к себе. Сегодня их жизнь разительно изменится, дав возможность лучше узнать друг друга и переступить через ту стену холодности, которая обычно существовала в аристократических семьях между родителями и детьми.

— Алекс, наконец–то, — к ним подошел взволнованный Люциус. — Ты не знаешь, где Северус?

— Боюсь, ему придется туго — Лорд решил держать Снейпа рядом с собой на протяжении всего нападения, — Забини сокрушенно покачал головой. Пусть он не слишком хорошо был знаком с мрачным зельеваром, но никому не пожелал бы подобной участи — пытаться улизнуть из–под носа самого Темного Лорда. Малфой как–то нервно выдохнул.

— Поттера тоже до сих пор нет.

— Разве дети не должны были прибыть сюда все вместе?

— Должны были. Только вот МакГонагалл не вовремя вмешалась.

— Думаешь, мальчишка не сможет выбраться?

— Кто знает…

Затишье, наступившее после прибытия Забини, закончилось. Вновь засверкали молнии, загремел гром, ветер стал столь силен, что люди едва стояли на ногах. Черные тучи, казалось, несущие с собой сердце бури, приближались. Спокойно разговаривать уже не было возможности, поэтому Алекс встал на середину пентаграммы, обозначавшей род Забини. Та сразу же засветилась ярче. Когда же на внешнем круге рядом с отцом встал Блейз, то свет линий изменился с пурпурного на светло–голубой. На самом деле присутствие будущего наследника было не обязательно, но зато давало дополнительную энергию, предохраняя старшего мага от магического истощения.

Августа Лонгботтом, переглянувшись со своим внуком, тоже встала на пентаграмму своего рода. Невилл примостился рядом. Выглядел он весьма забавно — был напуган и одновременно взбудоражен своим участием в столь значимом событии. Ему доверили тайну столь могущественные и талантливые волшебники, поэтому юноша отчаянно желал сделать все правильно и не подвести тех, кого уже робко называл друзьями.

Люциус вопросительно посмотрел на сына, но тот отрицательно покачал головой — не хотел занимать свое место до тех пор, пока не убедится, что с Поттером все в порядке. Сейчас Драко не замечал ни первых капель дождя, ни ветра, разворошившего волосы. Он напряженно вглядывался в темноту, надеясь увидеть знакомый силуэт. Сердце болезненно сжималось каждый раз, стоило только подумать о том, что с Гарри могло что–то случиться. Ведь не зря же Блейзу снились те сны.

Панси стояла рядом с другом, крепко сжимая его руку, поддерживая. Сама она должна была стать магической страховкой для Сириуса, который все еще не полностью оправился от пребывания в Сумраке. Грейнджер должна была стать поддержкой для Поттера, чья сила еще не была стабильна, но что–то подсказывало девушке, что Гермиона не сможет попасть сюда.

* * *

Гроза, из–за которой на время пришлось отложить празднование Самайна, постепенно уходила в сторону Уэльса. Студенты спешили на улицу, преподаватели разжигали огромный костер. Гермиона с грустью наблюдала за этими приготовлениями из окна директорского кабинета. Она уже поняла, что не сможет выбраться отсюда, поэтому оставалось надеяться, что Гарри и профессору Снейпу не понадобится чужая энергия.

По губам скользнула гордая улыбка: как хорошо, что она предполагала подобный исход событий и перестраховалась. Ритуальные песни и хороводы, которые должны были сегодня водить ученики Хогвартса, были не просто показательными выступлениями. Это был старинный обряд, благодаря которому магия в этом мире обновлялась и подпитывалась новой энергией. Если ее друзьям не будет хватать сил, то они смогут воспользоваться той, что наворожат студенты. К тому же это станет еще одним якорем, закрепившим ритуальный договор.

Девушка печально вздохнула, переводя взгляд на небо, все еще затянутое тучами. Как бы она хотела присутствовать при проведении ритуала. Видно, не судьба. Возможно, сама магия предостерегла ее от подобного шага: кто знает, каким образом участие в подобном действе сказалось бы на магглорожденной волшебнице?

«Надеюсь, вам удастся свершить задуманное», — Гермиона никогда не полагалась на высшие силы, но сейчас надеялась на их помощь. Ведь ее друзья и соратники проводили ритуал для того, чтобы спасти страну от окончательной разрухи.

* * *

Стоило им активировать портал и оказаться на поле при Каммлане, как Гарри тут же попал в чьи–то крепкие объятия. Удивленно замерев, он нерешительно обнял еще не идентифицированного человека в ответ.

— Слава Мерлину, вы все–таки появились! — тихий горячий шепот опалил незащищенную шею, от чего по телу побежали мурашки. Обладателя голоса Поттер сразу узнал — Драко. Гарри, конечно, полагал, что его исчезновение вызовет беспокойство, но, вглядываясь в бледные и взволнованные лица присутствующих, все равно был удивлен. Обычно другие люди не реагировали так ярко на его исчезновение и последующие приключения. Тот же директор обычно просто лукаво сверкал голубыми глазами.

— Северус! Почему вы вместе прибыли? — Люциус крепко обнял друга и тут же отпустил, в отличие от сына, который до сих пор продолжал сжимать Поттера, не давая Сириусу подойти к своему крестнику.

— Догадайся, — Снейп криво усмехнулся, поглядывая на растерянного мальчишку, осторожно поглаживающего Малфоя–младшего по спине. Блэк сразу побледнел.

— Только не говори, что Гарри попал в плен к Волдеморту.

Вместо ответа Поттер посмотрел на крестного с виноватым выражением лица. Сразу стало понятно, что догадка Сириуса верна. Драко, только собиравшийся отпустить друга, вновь крепко его обнял.

— Малфой, ты мне сейчас ребра сломаешь, — попытка пошутить казалась жалкой в этой ситуации. — К тому же я–то не пострадал, а вот профессору досталось.

— Северус? — Люциус встревожено посмотрел на друга, а тот лишь криво усмехнулся, не желая что–либо объяснять. Малфой сам знал, на что способны Пожиратели Смерти в желании угодить своему хозяину. Негоже детям слышать подробности, да и по сравнению с наказаниями Темного Лорда побои и один–единственный Круциатус казались сущей безделицей. Зелье, ликвидирующее последствия пыточного заклинания, он уже принял. Да, тело было покрыто ссадинами и синяками, нещадно болело и плохо слушалось, но в остальном состояние можно было назвать удовлетворительным. По крайней мере, участвовать в ритуале подобные повреждения не помешают.

Драко наконец отпустил Поттера, тут же смущенно потупившись. Впрочем, о своем открытом проявлении чувств он не сожалел. Должен же Гарри знать, насколько он важен для него. Возможно, подобная ситуация вылилась бы в неловкое молчание, но времени у них было слишком мало. К тому же у гриффиндорца было еще одно незаконченное дело.

— Сириус, думаю, ты знаешь, что с этим делать, — легко улыбнулся Гарри, доставая из кармана обездвиженную крысу. Мужчина сначала посмотрел на «подарок» с немым недоумением, но уже через секунду его глаза засветились пониманием.

— Это Питтегрю?!

Гарри на это лишь усмехнулся и кивнул.

— Кричер! — Блэк был настолько взволнован, что буквально прохрипел имя домовика, который явился по первому зову и с немым вопросом уставился на своего хозяина.

— Отнеси эту крысу на Гриммо и проследи, чтобы он ни в коем случае не сбежал снова!

— Слушаюсь, хозяин, — поклонившись, домовик исчез вместе с преступником.

— Что ж, теперь, когда все в сборе, предлагаю начать ритуал. Главы родов, займите, пожалуйста, свои места. Пора приступать, — Августа взяла на себя функцию руководителя, так как остальные участники еще не пришли в себя от нервного потрясения — ведь некоторые думали, что с профессором Снейпом и Поттером случилось что–то непоправимое. «Удивительно, что все обошлось. Наверное, нам помогает сама магия».

* * *

Самая черная туча угрожающе нависла над полем Каммлана, принеся с собой бурю, которой все так опасались. Дождь лил как из ведра, молнии сверкали без остановок, довершало устрашающую картину беспрерывное рокотание грома. Казалось, сами высшие силы решили присутствовать при проведении ритуала. Только вот было непонятно, хотят они помешать или помочь.

Волшебники решительно переглянулись — они были намерены идти до победного конца. Не имеет значения, если кто-то будет против, если кто-то потом обвинит их в самоуправстве. Желание сберечь жизни близких людей было сильнее страха перед последствиями. Судьба дала им шанс повлиять на ход событий, перестать быть пешками в руках умелых гроссмейстеров. Они собирались воспользоваться им.

* * *

Языки пламени взметались вверх, в уже ясном небе сияла яркая луна. Казалось, что огромный костер пытается зажечь своим огнем небесное светило. Ученики Хогвартса в предвкушении замерли, расположившись на трибунах квиддичного стадиона. На поле, переглянувшись, взялись за руки самые магически сильные и успешные ученики школы — именно им была доверена честь проведения главной части обряда.

Закрыв глаза, ребята сосредоточились на ощущении тепла, исходящего от костра. Магия, заключенная в круг, заструилась по соединенным рукам, набирая силу. Три минуты прошли в полном молчании. Словно по команде проводящие обряд ученики запели сложное заклинание на валлийском языке. Пламя взметнулось к небесам и опало.

* * *

Момент настал. Словно кто-то незримый толкнул в спину, позволяя сделать последний решительный шаг вперед. Люциус выпрямился, подставил лицо под тяжелые капли ливня и начал зачитывать церемониальные слова, не обращая внимания на непогоду. Как только начался ритуал, все его участники будто попали в иное измерение, где не было бури, где грохотание грома не мешало услышать чужую речь, где дождь не делал ужасно тяжелыми мантии.

Линии всех семи пентаграмм засветились одинаковым золотистым светом, хотя еще недавно представляли весь цветовой спектр радуги. С каждым произнесенным словом голос Малфоя становился все громче и громче, под конец над полем разлеталось эхо, соперничающее по степени оглушительности с громом.

Юные маги наблюдали за разворачивающейся картиной широко распахнутыми глазами. Одновременно они были лишь сторонними наблюдателями и магическими донорами. Вне ритуального круга, но и не во внешнем мире. Ребята находились на периферии между реальным миром и подпространством, созданным ритуалом.

Со всех сторон к шести волшебникам устремлялись разноцветные магические нити, переплетаясь в причудливый узор, такой красоты, что даже гоблины признали бы его идеальным произведением искусства.

Это было лишь начало.

Ритуальный нож, надрез, две капли крови. Эстафета передана.

Стоило Малфою замолчать, как Августа начала произносить странное заклинание, более похожее на неестественный подбор абсолютно не сочетающихся звуков. В свое время старшие волшебники потратили немало времени на то, чтобы разобраться, как правильно произнести каждый отрывок этого странного текста. Для этого пришлось подключить портреты многих древних прославленных магов. Зато теперь никто не сомневался, что леди Лонгботтом сделает все правильно.

Два пентакля объединились вязью единого узора, как только последние слова были произнесены. Две капли крови из аккуратно надрезанной ладони мгновенно впитались в землю. Приняв ритуальный нож, Сириус начал зачитывать свою часть заклинания. Ему необходимо было без единой запинки произнести давно забытую скороговорку — одно из условий ритуала. Ведь волшебников проверяла сама магия — достойны ли они чести быть вершителями судьбы собственной страны. У каждого было свое испытание. Блэку досталось терпение — ведь для того, чтобы правильно и без единой ошибки произнести длинную скороговорку, нужно было потратить огромное количество времени на практику и заучивание слов.

Лишь когда третья пентаграмма была объединена с двумя остальными, а ритуальный нож был передан Алексу, Сириус позволил себе на секунду расслабиться и облегченно вздохнуть — он справился. Заклинание Забини было намного проще и короче, от него требовалось нечто иное. Из хрустальной чаши в землю полилось расплавленное золото и раскрошенный рубин — когда-то это был прекрасный браслет, передававшийся в роду Забини уже многие века. Тот, кто хочет остановить страну, должен доказать, что готов ради этого лишиться даже самых дорогих украшений и артефактов. Именно поэтому Алекс так долго сопротивлялся и не хотел участвовать в ритуале. Однако стоило ему узнать, что жизнь его сына в опасности, как все сомнения были отброшены. Никакая побрякушка, пусть и ужасно ценная, не заменит ему любимое чадо. Наследник для чистокровного — бесценное сокровище.

Северус с коротким кивком принял ритуальный нож, служащий связующим звеном между участниками ритуала, и принялся зачитывать свою часть заклинания. Вновь оно было коротким и простым, но после каждого произнесенного слова на землю выливалось то или иное зелье, очень сложное в приготовление. Умение творить — это было еще одно условие, которое требовалось от проводящих ритуал. Последним вылитым зельем было ликантропное — детище Снейпа.

На миг вязь волшебных нитей дрогнула — отсутствие магического донора усложняло проведение ритуала, к тому же профессор был измотан физически и морально, поэтому ему с трудом удавалось сконцентрироваться на происходящем.

* * *

Участники обряда водили хоровод вокруг костра, напевая слова заклинания, считавшегося лишь занятной песней, которую их заставили разучить. Настало время припева, и большая часть учеников присоединилась к пению. Даже самые слабые и молодые ребята почувствовали, как всколыхнулась магия.

Пламя ринулось было к детям, но было остановлено невидимой преградой, поэтому, выискивая выход, рвануло ввысь. Магия Хогвартса чувствовала зов, просьбу о помощи и стремилась к тем, кто ее попросил.

Некоторые из студентов пораженно ахнули — на краткие мгновения им показалось, что из костра вырвалась разноцветная лента и устремилась туда, где на горизонте чернела туча прошедшей мимо бури.

* * *

Сильнейший порыв ветра заставил магов на несколько секунд остановиться. Дышать внезапно стало легче — духота постепенно уходила, даруя свежесть. Магическая вязь узоров засияла ярче — магия Хогвартса пришла на помощь.

Ритуальный нож был передан Гарри. Тот с трудом сглотнул и сосредоточился. Ему предстояло самое сложное — произнести заклинание на парселтанге. Как бы он хотел избежать подобной практики, но выхода у него не было. Переборов собственный иррациональный страх, Поттер зашипел первые слова. Все присутствующие невольно вздрогнули, а Люциус позволил себе слабость и поежился — сразу вспомнился Темный Лорд, разговаривающий со своей змеей.

Увы, этот жест не укрылся от Гарри, который решил не закрывать глаза и теперь внезапно запаниковал. Он невольно прочитал эмоции Малфоя-старшего, прекрасно поняв, что они означают. Его сравнивали с Волдемортом.

Страх, глубоко запрятанный в конце второго курса в самые укромные уголки сердца, вырвался наружу.

* * *

Воспоминания одно за другим проносились в голове, в то время как Гарри пытался справиться с паникой. Он продолжал читать заклинание, только вот выходило у него это очень неуверенно. Вязь узоров затрепетала, магия всколыхнулась, недовольная подобной робостью.

Второй курс. Он впервые заговорил со змеей при волшебниках. Страх и презрение отражаются в глазах всех его знакомых. Гермиона с Роном не могут скрыть трепета и волнения перед его даром. Темным даром. Даже Снейп в тот раз выглядел задумчивым, пытаясь понять, есть ли связь между Поттером и Волдемортом.

Сцена в Тайной Комнате. Риддл. Его слова о том, что они похожи.

Его вторжение в разум в Министерстве. И те же слова о сходстве.

А что, если участь Гарри — стать еще одним сумасшедшим Темным Лордом? Ведь многие в школе еще не так давно считали его Злом. Даже Рон, бывший друг, придерживался этой версии. Возможно, это действительно его участь? Убить Риддла только для того, чтобы заменить его? Ведь в нем есть Тьма, Поттер это точно знал.

Юношу затрясло, но он отчаянно пытался отогнать непрошеные мысли. Слова заклинания давались с трудом, но, перебарывая себя, Гарри старался четко выговаривать каждое слово. Он уже не смотрел ни на кого — уткнулся взглядом в землю, чтобы не видеть лиц тех, кого он считал самыми близкими людьми на свете. Не хотелось увидеть их страх или отвращение.

Где-то на краю сознания мелькала мысль, что все это — беспочвенные страхи, что однажды он их уже поборол. Значит, сможет побороть и сейчас. Только испытание магии состояло не в победе над страхом. Нет, оно было намного сложнее. Гарри нужно было принять Тьму, что таилась в его сердце. Принять те силы, которые ему когда-то, пусть и не по своей воле, передал Волдеморт. Это было намного сложнее. Особенно Поттеру, мальчику-сироте, который, попав в волшебный мир, всеми силами пытался вписаться в него, оправдать ожидания других магов. Он отчаянно желал тепла, и теперь, когда нашел его, панически боялся его потерять из-за своих недостатков.

Гарри хотелось разобраться в себе, но одновременно необходимо было продолжать ритуал. Совмещать это было слишком сложно. Шипящие звуки заклинания и внутренняя борьба одновременно. Магия колыхалась из стороны в сторону, грозя вот-вот вырваться из-под контроля.

* * *

Старшие маги обеспокоенно переглядывались, чувствуя, что что-то идет не так. У них не было возможности прервать ритуал, они не имели права говорить. Поттер должен был справиться сам. А ведь у него даже не было магической поддержки.

Младшее поколение вообще не понимало, что происходит. Их так и не посвятили в тонкие детали, поэтому они лишь могли наблюдать за растерянностью на лицах взрослых и странной отстраненностью Поттера. Казалось, юноша отрешился от окружающей действительности, погрузившись в мысли или воспоминания. При этом губы его до сих пор двигались, хотя из-за грома не было слышно, что именно он говорит. Дождь, усиливающийся с каждой секундой, ухудшал видимость, поэтому невозможно было понять, все ли с Гарри в порядке. Оставалось только надеяться, что юноша справится с возложенной на его плечи ответственностью. Ведь ему не привыкать.

* * *

Как только он передал нож Гарри, чувство тревоги возникло и начало усиливаться. Северус внимательно вглядывался в лицо подростка, мысленно проклиная бурю и дождь, делавшие окружающую действительность мокрой и размытой.

Связи не было. Связи, которая должна была возникнуть между ними в момент передачи ритуального клинка, не было. Словно кто-то ее просто обрубил. Снейп даже подозревал, кто это сделал — Поттер. Мальчишка отрешился от мира, уйдя глубоко в свои мысли. Знать бы ему еще причину, вынудившую Гарри так поступить. Все, что Северус знал о заключительном испытании, которое выпало на долю гриффиндорца, — Принятие. Никаких пояснений или объяснений.

Магические нити натягивались и звенели от напряжения. Еще чуть-чуть и их вязь может порваться. Нужно было что-то сделать. В идеале надо было подстраховаться и найти человека — магического донора на время ритуала для них обоих. Только возможность обнаружения раньше времени заставила их отказаться от подобного плана действий. Зря. Сейчас, как никогда, Поттеру был необходим помощник, который вытащил бы его из транса.

Самое обидное, что Северус даже не мог сейчас сказать ничего ободряющего: нельзя, да и не услышит его Гарри. Опять он был бессилен.

Резко мотнув головой, Снейп выкинул из головы эти сентиментальные и самоуничижительные мысли. Должен быть способ помочь. В чем он хорош? В зельях? Они сейчас бесполезны. Легиллименция? Можно ли ее использовать при проведении столь сложного ритуала? Возможно, нет. Но оставить Гарри без поддержки зельевар не мог. Хорошо, что после длительных занятий с определенным учеником, нет необходимости в зрительном контакте. Нужно лишь нащупать ментальную нить, которая их связывает, и пробраться в чужое сознание. Сосредоточившись, Северус осторожно принялся осуществлять задуманное.

* * *

«Нет, это не правда! Мы не похожи!» — отчаянный крик души. Шипящие слова, срывающиеся с губ.

«Не похожи? Вы же оба сироты», — ехидный и одновременной холодный чужой голос врывается в сознание, внося еще больше сумятицы в чувства. Где реальность, а где вымысел? Чем ближе к концу подбиралось заклинание, тем меньше Гарри чувствовал эту грань.

«Ну и что? Это еще ничего не значит», — отчаянные и нелепые попытки сопротивления. С каждым словом Поттер понимал, что уже проигрывает в споре с этим странным, потусторонним голосом.

«А владение языком змей? А ваша странная связь? Чем не преемник Темного Лорда?» — веселый злорадный смех. Тихая дрожь сотрясает тело от этих холодных лающих звуков. Липкие лапки страха сковывают тело, а губы упорно шипят накрепко заученные слова, не сбиваясь, но не имея возможности вложить в них нужную силу.

«Я не хотел этого темного дара! Какой приемник, этот псих хочет меня убить!» — крик загнанного в угол зверька, и перед мысленным взором мелькают картинки испуганных лиц и презрительных гримас. Страх разъедает душу. Перед ним все доводы логики бессильны. А за спиной нет надежной опоры, того, кто смог бы помочь. В панике Гарри понимает, что попал в ловушку магии, не в силах вычислить, как из нее выбраться. Что он должен сделать, чтобы это мучение закончилось? Он не сможет побороть страх стать Темным Лордом. Ведь без него такой исход очень даже возможен. Гарри не сорвется в пропасть безумия до тех пор, пока будет помнить, что случилось с Томом Риддлом, который позабыл о всякой осторожности, пытаясь дорваться до власти и обрести бессмертие.

«Поттер».

Гарри удивленно моргнул, на секунду возвращаясь в реальный мир. Показалось?

«Поттер, Мордред тебя раздери, что происходит?» — грозные, даже разъяренные нотки, в которых отчетливо угадывается беспокойство.

Нет, не показалось. И тепло разливается внутри. Профессор не бросил его, он тут, старается помочь даже тогда, когда, по идее, не имеет права этого делать.

«Профессор…» — и вновь Тьма поглощает его, ведь Гарри до сих пор приходится шипеть слова на ненавистном языке. Только на этот раз юноша ощущает незримое присутствие того, кого он про себя уже несмело называет отцом.

«Я не хочу становиться новым Темным Лордом».

«С чего вы взяли, что это вообще возможно?».

«Мы похожи».

«Поттер. Вроде бы Драко вам уже разложил по полочкам, почему вы не можете им стать».

«Но…» — червячок сомнения и холодный шепот все еще не могут отпустить страх, разрушающий душу.

«Что?»

«Серпентаго».

«Поттер…» — Северус на мгновения замолкает, пытаясь лучше подобрать слова. Времени мало, а убедить Гарри принять то, чем он владеет, необходимо. Скорее всего, принятие именно темной стороны своей сущности необходимо для прохождения испытания. «Тьма и Зло — не одно и то же. Да, серпентаго — темный дар, но и его можно использовать во благо. Что вы сейчас и делаете».

«Дело не только в нем…»

«Поттер», — тяжелый вздох. Ребенку, которому столько лет приписывали роль героя Светлой стороны, будет сложно принять темную часть своей души. Ведь он так хочет соответствовать тем идеалам, что ему все хотят навязать. Только это неправильно. Люди не могут быть идеальны априори. «Гарри, послушай. У каждого человека есть свои светлые и темные стороны. Идеальных людей нет, ты уже должен был в этом убедиться. Прими это».

«Но разве принять — не значит смириться?» — а заклинание уже подходит к концу. Поттер чувствует, что должен разобраться в себе до того, как закончить его читать.

«Нет. Лишь приняв свои слабости и недостатки, мы сможем с ними бороться».

Связь оборвалась. Заклинание закончено. Грянул самый сильный раскат грома. Наступила тишина. Магическая нить завибрировала, просачиваясь сквозь Гарри, забираясь в самые укромные уголки его души. А юноша стоял, широко распахнув глаза, глядя в никуда.

«Принять. Принять. Понять». Поттер отчаянно пытался сделать это. Сложно. Больно. Что-то ломается внутри. «Так надо». Грани между черным и белым окончательно стираются, но не образуют серое однообразное месиво. Краски причудливо переплетаются, создавая странный узор. Узор его души — уникальный и неповторимый, как сущность любого человека.

Внезапный резкий звук, похожий на звон бьющегося хрусталя, заставил всех вздрогнуть. Магическая нить соединилась. Молния ударила в центральный пентакль, едва не задев Люциуса. Линии пентаграмм засияли, и столб малинового цвета вырвался в небо, разгоняя облака, уничтожая бурю. Воздух зазвенел от обилия волшебства. Фигуры шестерых волшебников на мгновения исчезли из виду.

* * *

Одновременно в шести поместьях вспыхнули ответные лучи. Невзирая на преграды в виде потолков и крыш, они устремились в небеса.

Костер на квиддичном поле внезапно встрепенулся, вспыхнул и потянулся к звездам, постепенно меняя свой цвет. К нему по небу стремились магические потоки. Ученики завороженно смотрели, как прямо среди звезд на небесном полотне образуются узоры малиновых линий. Они еще не знали, что это действие древнего ритуала, а не чародейство профессора Флитвика. Поэтому они весело смеялись и восхищенно свистели, не понимая, что это представление — знак очередного поворота в судьбе их страны.

* * *

Она наблюдала за тем, как причудливые линии расчерчивают небо, с грустной улыбкой на губах. Как же Гермионе хотелось в этот миг быть там, рядом с друзьями, рядом с Гарри, рядом с профессором, поддерживая их, радуясь вместе с ними этой победе.

Новый этап истории — она хотела стать одной их тех, кто его начнет. Увы, судьба распорядилась иначе.

Внезапно кабинет озарило золотое сияние — из пламени Фоукса буквально вывалился обессиленный директор. Он обвел мутным взглядом кабинет, едва разглядев темный силуэт девушки около окна.

— Мисс Грейнджер? А где… — Альбус увидел то, что творилось за окном. Он не знал, что это за ритуал, но в одном был уверено точно: Поттер добился своего. Мальчишка все-таки поступил так, как хотелось ему. Если бы у Дамблдора были силы, то он бы безрадостно рассмеялся. Вместо этого он еле добрался до кресла, упав в него, он устало закрыл глаза. Все шло не так, как он предполагал. Все планы, тщательно выстраиваемые им, рушились на глазах. Даже контратака и дуэль с Томом прошли не так, как ему бы хотелось. Силы покидали его. Времени с каждой секундой оставалось все меньше, директор отчетливо это ощущал. — Что это?

— Ритуал «laurea ramis», директор.

Альбус нахмурился. Он или не слышал о подобном, или же счел информацию не слишком важной, поэтому похоронил в самых пыльных закоулках памяти. Нужно было выпытать у Грейнджер все подробности, но глаза уже не желали открываться, а рука нещадно болела.

— Обо всем вы узнаете из завтрашнего выпуска «Ежедневного Пророка». Могу я идти? — девушка обрадовалась, что директор появился именно сейчас. Ведь, возможно, она еще поспеет к окончанию ритуала — еще не все линии сошлись. Или хотя бы поможет позаботиться об обессиленных магах.

— Да, мисс Грейнджер, можете идти, — усталый взмах рукой, и дверь отворилась. С какой-то странной печалью Дамблдор слушал быстрые удаляющиеся шаги ученицы. Когда-то эта девочка верила в него и внимала каждому его слову. Сейчас же она выбрала сторону своего друга, который решил взбунтоваться и идти собственным путем.

Вздохнув, Альбус с усилием открыл глаза — кисть была полностью черной. Дамблдор подозревал, что проклятье должно было расползтись дальше, но было приостановлено из-за того, что кольцо было уничтожено весьма своеобразным способом — заклятием того, кто и создал этот крестраж. Темный Лорд, не зная того, уничтожил частичку самого себя. Почему-то это осознание не приносило радости. Было больно, а перед глазами то и дело появлялся образ уверенного подростка, которого он, Альбус, не уберег.

* * *

Сознание никак не хотело проясняться. Ремус отстраненно думал, почему ему так тепло, ведь упасть он должен был на землю, холодную и мокрую. Кажется, кто-то звал его по имени, но он не был уверен. Оборотень находился на грани между реальностью и бессознательным состоянием, никак не находя сил, чтобы полностью прийти в себя. Он чувствовал, как кто-то бережно залечивает его раны, как рядом, вроде бы, стоят люди, переживающие за него. И все-таки не мог заставить себя открыть глаза.

А потом была магия. Ее нити словно пронзили его тело. Знакомый, но немного забытый запах достиг его обоняния. Люпин с удивлением распахнул глаза, чтобы увидеть небо, разукрашенное самым прекрасным узором, который он когда-либо видел. Внезапно захотелось смеяться, смеяться до слез, до боли в горле. Потому что Ремус был уверен: это все Гарри, это его рук дело. Даже не понимая значения символов, начертанных в небе, почему-то он точно знал: все будет хорошо.

— Кажется, все закончилось благополучно, вожак, — веселый мальчишеский голос заставил счастливо улыбнуться, а уж мягкий поцелуй Эльзы окончательно уверил Ремуса в том, что все действительно сложится благоприятно. Теперь он сможет показаться на глаза Гарри, чтобы на этот раз стать его опорой.

* * *

В больнице Святого Мунго у колдомедиков не было времени, чтобы выглянуть в окно и насладиться небывалым зрелищем — они боролись за жизнь подростка, который вот-вот обещал покинуть мир живых. Они заметили, что что-то не так, лишь когда воздух палаты пронизали едва ощутимые нити магии и потянулись к мальчику, исцеляли его. Правда, плата за жизнь для Рика была велика: когда он очнется, врачи сообщат, что он стал сквибом. Но сейчас медики вздохнули с облегчением — ребенок будет жить, а это главное. С остальными проблемами они разберутся позже.

Фишер открыл на несколько секунд глаза, увидел в окне дивное зрелище, слабо улыбнулся и заснул. Он, как и многие другие, хотя бы чуть-чуть посвященные в события прошедшей ночи, понимал, что это своеобразное Северное Сияние было создано благодаря Гарри Поттеру. Почему-то это понимание приносило радость.

* * *

Пентаграммы соединились на небе, их точные копии вспыхнули на земле в последний раз и исчезли. Лишь малиновое зарево, разливающееся над головами, напоминало о том, что только что был проведен один из сложнейших ритуалов.

Шестеро магов, как подкошенные, упали на холодную землю. Они находились на грани магического истощения, им был необходим отдых. Причем каждый должен был проходить реабилитацию в своем родовом поместье, чтобы быстро восполнить запас волшебства.

Проблема состояла в том, что магов было шестеро, а их помощников — четверо.

— Что будем делать? Надо их как можно быстрее доставить в мэноры, — Забини обеспокоенно всматривался в бледное лицо отца. Если бы не едва заметно поднимающаяся грудь, то его можно было смело принимать за мертвеца.

— Ребята! — к ним быстро приближалась запыхавшаяся Гермиона. «Все-таки успела».

— Грейнджер! Где тебя черти носили? — Паркинсон, казалось, начала отходить от легкого шока, и теперь ее потряхивало от пережитого потрясения.

— Дамблдор.

— Ясно.

— У нас дилемма: надо перенести профессора и Поттера в их родовые поместья, но у нас не хватает рук.

— Может, эльфы?

— Невилл, ты знаешь по имени хотя бы одного домовика профессора?

— Нет…

— Постойте! — Гермиона встрепенулась. — Элли!

Хлоп! Перед ними появился уже знакомый домовой эльф.

— Мисс Грейнджер?

— Надо перенести Гарри в поместье.

— Как скажете, — эльф беспрекословно подчинился: вежливо поклонился и исчез вместе с юношей. Лишь потом Гермиона поняла, что отправила друга совершенно одного, а как попасть к нему в мэнор, не имела ни малейшего представления. Только времени предаваться самобичеванию не было.

— Малфой, ты не знаешь, у профессора не было никакого портключа?

Драко, который все еще смотрел на то место, где только что был Поттер, моргнул и лишь затем осмысленно посмотрел на распростертое на земле тело крестного. Нужно было срочно что-то придумать, поэтому он принялся рыться в памяти, пытаясь отыскать там ответ.

— Вроде бы, кольцо на цепочке. На шее, — он не был уверен на сто процентов, что портал ведет именно в родовое поместье, но именно с помощью него Северус обычно отправлялся «домой».

Гермиона лишь кивнула и потянулась расстегивать пуговицы на воротнике ритуальной мантии. На цепочке действительно висело неброское серебряное кольцо.

— Кодовое слово?

— «Домой», — весело усмехнулся Драко, глядя, как покраснела при этом Грейнджер. Однако надо отдать ей должное, девушка быстро пришла в себя.

— Я позабочусь о профессоре, вам же советую как можно быстрее отправить своих подопечных по домам. Паркинсон, Сириус тебе…

— Да, да, он все объяснил.

Коротко кивнув, Гермиона, не прощаясь, активировала портал, даже не запнувшись на слове «домой». Остальные последовали ее примеру. Этот тяжелый день был, наконец, закончен. Ритуал проведен. Теперь на год в Великобритании наступит мир и покой, даже если кому-то это придется не по душе. Они это сделали.

* * *

Утро 1 ноября ознаменовалось выпуском «Ежедневного Пророка», который был намного толще обычного. Газетные полосы были посвящены событиям, произошедшим в ночь Самайна. На страницах с пятой по девятую читатели могли прочитать один из самых подробных репортажей о состоявшейся битве в шотландской деревушке. Были приведены данные о погибших — жертв было слишком много даже для такой масштабной операции, обе стороны потеряли огромное количество жизней. То тут, то там в Большом Зале Хогвартса можно было услышать сдавленные всхлипы детей, нашедших в списках имена родственников или просто знакомых.

Однако первые полосы занимала информация о более радостном событии. Материал был написан одним из самых знаменитых журналистов Англии, славившимся своими правдивыми статьями, которые всегда подтверждались различными фактами, документами и прочими доказательствами. На этот раз статья была посвящена трем аспектам. Во-первых — интервью с Люциусом Малфоем и Августой Лонгботтом, которые разъясняли свою позицию и объявили о возникновении третьей стороны. Во-вторых — письменное обращение Гарри Поттера. В-третьих — подробное описание действия ритуала, а также перечень условий, которые теперь должны были соблюдать все жители магической Британии.

Статья была явно подготовлена заранее, но Эдж (журналист) умудрился еще поздно ночью (или же рано утром) взять интервью и у Скримджера. Это была всего лишь короткая заметка, однако было ясно, что исполняющий обязанности министра явно не доволен подобной самодеятельностью, но ничего не может с этим поделать. Несмотря на то, что ритуал был проведен в полной секретности, Руфус признавал, что перемирие стране жизненно необходимо.

Ученики были настолько поглощены прочтением статей, что даже не заметили, что в зале нет ни Дамблдора, ни Золотого Трио, ни профессора Снейпа. Впрочем, их никто и не ожидал увидеть, учитывая содержание газеты.

Битва завершилась. Ритуал состоялся. Был объявлен день траура по погибшим. Даже несмотря на все жертвы, магическое общество вздохнуло с облегчением — у них появилось время, отсрочка, чтобы прийти в себя.

Глава опубликована: 12.11.2011

Дата добавления: 2015-09-05