Волны жизни

На первый взгляд, вымирание динозавров должно быть связано с каким-то мощным внешним воздействием. Вот почему вполне оправданы были поиски соответствующей космической катастрофы.

В свое время они достигли верха совершенства в своей организации, стали хозяевами биосферы, всей области жизни. Летающие, плавающие, бегающие, роющие представители рептилий не имели себе равных не только в силе, но и в сообразительности.

Не правда ли, что-то это нам напоминает? Человек стал абсолютно господствующим биологическим видом в биосфере благодаря созданию чудовищных технических монстров. Именно они определяют основные черты современной цивилизации, можно сказать, глобальной техноимперии людей.

Не это ли обстоятельство исподволь, неявно подогревает в нас интерес к судьбе динозавров? Вряд ли случайно в последнюю четверть века пропаганда гипотезы об астероидной катастрофе, погубившей звероящеров, сопровождает изрядный шум в прессе о возможности падения на Землю крупного метеорита, который уничтожит техническую цивилизацию.

Для начала примем как непреложный закон жизни на планете: любая группа организмов, кроме самых примитивных, рано или поздно вымирает. Например, полмиллиарда лет назад в морях были чрезвычайно распространены небольшие членистоногие — трилобиты. Их объединяют в особый класс (тогда как динозавры относятся к одному из подклассов класса пресмыкающихся). Они просуществовали примерно 300 миллионолетий, а к началу мезозойской эры исчезли с арены жизни, оставив свои бесчисленные отпечатки на каменных страницах-слоях осадочных горных пород.

Вымирание трилобитов проще всего объяснить тем, что у них появились могущественные враги и конкуренты: головоногие моллюски, бесчелюстные панцирные рыбы и древнейшие из челюстных рыб, имевшие определенные преимущества перед ними. Размножаясь, они постепенно вытесняли менее динамичных трилобитов из мест обитания, некоторые конструктивные «дефекты» которых не позволяли активно передвигаться и защищаться.

Последние трилобиты вымерли к началу мезозойской эры. Это ни в коей мере не свидетельствует о какой-то земной или космической катастрофе. Процесс шел постепенно, угасая; одни за другими завершали свое существование многие роды и семейства этого класса.

Нечто подобное происходило с динозаврами. Их расцвет приходится на юрский период и начало мелового, в последнюю четверть которого они постепенно вымирали.

Проблема звероящеров для палеонтологов была бы ничем не

примечательной, не будь одного важного обстоятельства. Дело в том, что в конце мезозойской эры произошло массовое вымирание нескольких крупных отрядов рептилий: морских ихтиозавров, плезиозавров и мозазавров, летающих птерозавров, а также процветавшей прежде группы морских беспозвоночных — аммонитов. А несколько раньше резко сократилось разнообразие голосемянных растений, которые постепенно стали уступать место покрытосемянным.

Одноразовой катастрофой такое длительное и масштабное вымирание никак не объяснишь. К тому же исчезли не только наземные животные, но и обитатели водной среды, на которых не могли повлиять сравнительно недолгие атмосферные аномалии. Мировой океан — чрезвычайно устойчивая геосистема. Водоплавающие динозавры должны были бы благополучно пережить предполагаемый космический удар.

Впрочем, сторонники астероидной катастрофы то ли не знают, то ли не желают учитывать одно весьма важное обстоятельство. Дело в том, что большое число видов животных, в том числе и рептилий, благополучно пережили роковой рубеж мезозоя и кайнозоя. Они, выходит, были какими-то морально устойчивыми и не поддались общей панике?

Короче говоря, нет никакой необходимости придумывать для массовых вымираний конца мезозойской эры какую-то необычную причину. Перед нами один из примеров явления, которое сопровождает всю геологическую историю. Живые организмы разных видов переживают периоды расцвета и угасания, нарождения и вымирания: своеобразные волны жизни.

Эта закономерность наблюдается эмпири­чески, как факт. Хотя обнаружить ее значительно легче, чем объ­яснить. Любопытно, что период колебания волн жизни (для отрядов, классов животных) изменяется обычно в достаточно узких пределах: от 20 до 100 млн лет, причем с увеличе­нием амплитуды волн уменьшается период колебания. По­логие волны накатываются медленно, а крутые — часто.

Более отчетливы волны зарождения и волны вымира­ния видов, семейств, родов, причем чаще всего и те и дру­гие, волны совпадают, накладываются одна на другую. Порой случаются периоды активизации значительной части живо­го вещества, когда резко усиливается отмирание составля­ющих его частей и нарождение новых. В эти периоды как бы ускоряется течение жизни.

Об этом можно судить, например, по ритмам угленакопления. Как известно, мощные залежи каменного угля наблюдаются в отложениях некоторых эпох. Один геологический период поэтому так и называется — каменноугольный (карбон). И позже, в юрском и меловом периодах накапливались эти продукты преобразования растительных остатков.

Среди осадочных горных пород на огромных пространствах залегают известняки. Они тоже свидетельствуют о геологических всепланетных масштабах деятельности живых организмов (биогенеза), в данном случае — скелетных беспозвоночных.

При этом на фоне ритмов осадконакопления и волн жизни наблюдаются и некоторые последовательные необратимые изменения. Так, в горных породах за последний миллиард лет происходило замещение доломитов (карбонатов магния) известняками (карбонатами кальция). Возможно, таким образом выразилось предпочтение, отдаваемое кальцию со стороны живого вещества.

Карбонат кальция оказался хорошим строительным материалом для внешних и внутренних ске­летов организмов. Когда моря буквально кишат беспозвоночными, они, отмирая, накапливают огромные массы раковин на морском дне. Тем самым карбонаты из раствора переходят в твердое состояние в виде залежей известняков. Вдобавок, с уменьшением в атмосфере содержания углекислого газа из-за поглощения его растениями и с уменьшением щелоч­ности морской воды увеличивается растворимость доломи­та, он хуже осаждается. Поэтому доломитов накапливается в осадках все меньше и меньше.

Есть еще один необратимый процесс: интенсивность общего осадконакопления на Земле со временем увели­чивается. И это ученые связывают главным образом с увеличением разнообразия и активности живого вещества.

Правда, волны жизни отдельных видов, семейств, отрядов и, реже, классов постепенно (или резко) нарастают, достигают максимума и сходят на нет. Но для типов животных и, пожалуй, в целом для всей совокупности организмов волны жизни вздымаются все выше и выше. На смену затухаю­щим волнам приходит новые, не менее крупные. Это связано с общим увеличением геологической (преимуще­ственно геохимической) активности приповерхностной ча­сти планеты. Живые существа, все более приспосабливаясь к изменчивым усло­виям Земли, учатся полнее использовать природные богат­ства окружающей среды.

Итак, наблюдается ритмичная изменчивость активности живого вещества, расцвета и вымирания животных и растений. Волны такого рода ученые обычно объясняют какими-то планетными явлениями или даже ритмами в Солнечной системе. Хотя в таком процессе могут сказываться и закономерности взаимоотношений организмов между собой.

Более дробные волны, хотя и прослеживаются в рит­ме угленакопления, не проявляются заметно для большин­ства родов и семейств животных (во всяком случае, у водоплавающих). Для них изменения во внешней среде вряд ли явились определяющими. Иначе бы все они более или ме­нее одновременно расцветали и приходили в упадок. А в целом, как можно судить по материалам палеонтологии, волны жизни сгущаются, на­катываясь из далей прошлого к нашему времени.

Значит, живое вещество — не только изменчивая, но и чувству­ющая материя — со временем реагирует на более слабые, более «тонкие» изменения среды. Совершенствуясь, оно к тому же испытывает возрастающую зависимость от собственных, «внутренних» ритмов. Все отчетливее проявляется пульс жизни, связанный с особенностями строения и действия живого вещества, от­ражающий внутренние процессы, происходящие в нем.

Но это — наиболее общая закономерность, требующая объяснения. К тому же нам надо выяснить и более определенную загадку природы: что же, в конце концов, погубило динозавров?

Выскажу нетривиальную идею: могучие и разнообразные ящеры стали жертвой жесткой организации своих сообществ; можно сказать, поплатились за свое совершенство!

Для обоснования такого тезиса требуются дополнительные пояснения. Сразу подчеркну: данная закономерность имеет большое значение не только для понимания биологической эволюции. Она характерна для всех сверхсложных систем, в том числе и государственных, а также и для человеческой личности.

Дата добавления: 2015-08-27