Глава III. Своего сына и наследника маркиз видел часто лишь года два-три

Своего сына и наследника маркиз видел часто лишь года два-три. Когда отец женился во второй раз, мачеха так не по­нравилась пасынку, что он уехал в Америку. Теперь он сно­ва жил в Париже и, как резонно заметил маркиз, что-то пи­сал, но не издавался, и отец с полным правом мог считать его блудным сыном. Да, конечно, красив, учтив, и шарм Мофриньезов при нем, но что толку? Хрыч был недоволен. Молодой граф еще не свел его в могилу, но в то же время как бы и свел.

Добравшись до места, маркиз увидел, что сын его, без пиджака, тарахтит на машинке, древней, как их род.

— Привет, пап,— сказал он.— Садись, только пыль смах­ни. И молчи минут десять. Я работаю.

Джефферсон д'Эскриньон происходил от брака с Лорет­той Энн, единственной дочерью мистера Поттера и его же­ны Эмилии (Коннектикут). В 20-х годах прелестная амери­канка упорхнула в Париж, поскольку тогда происходило Ве­ликое Переселение Народов, и все молодые создания, у ко­торых была хоть какая-то душа, хватали перо или кисть, что­бы отправиться на rive gauche[96].

Родители разрешили Лоретте Энн присоединиться к этим толпам, и как-то поутру она сидела перед мольбертом в Люксембургском парке, когда туда явился совсем молодой маркиз. По строгим правилам богемы, они тут же познако­мились, а через три недели — поженились. В должное время союз их был благословлен потомством. Но не успел юный муж привыкнуть к тому, что лицо может быть так похоже на яйцо всмятку, как ему пришлось узнать, что сына назовут Джефферсоном.

Однако время, великий целитель, сделало свое дело. Дитя обрело человеческий вид, а к имени отец приспособился. Когда сын отвалился от машинки, он сказал почти без от­вращения:

— А ты, Жефф, все работаешь.

— Завтра надо сдать.

— Ну, мешать не буду...

— Ничего, я успеваю.

— Как ты вообще?

— Да так. Что-то ем, а главное — жду рассвета.

— Рассвета?

— В прозе это значит: «Надеюсь продать роман».

— Ты его и пишешь?

— Что ты! Это статейка. Роман — там, в Америке. Послал такому Клаттербаку.

— Клаттербак? — прикинул маркиз.— Что ж, можно и Клаттербаку! Я вот знал одного Квокенбуша. Кстати, твой отчим, один из мужей твоей любезной мачехи. Ты что, видел этого Клаттербака?

— Нет, мы не знакомы. У нас есть общий приятель. Меся­ца два назад он передал роман — и ни ответа, ни привета. Видимо, Клаттербак учится читать. А почему ты здесь в это время дня? Ты же на службе.

— Нет, я не служу. Не надо было туда идти. Это большая ошибка.

— Тебя что, выгнали?

— Ну, что ты! Директор чуть не плакал. Но я был тверд.

— Что же ты будешь делать?

— Думал отдохнуть в Сэн-Роке. Там князь Бламон-Шеври. Кстати, Жефф...

— Сколько? — быстро спросил Джефферсон.

— Тысяч десять.

— А пять нельзя?

— Десять как-то лучше.

— Ладно. Бери.

— Спасибо. А ты не знаешь, часом, кого-нибудь богатого?

— Нет, разве что тебя. Зачем он тебе нужен?

— Да вот, зонтичный клуб...

— Что это?

— Тут дело в человеческой природе. Человек по природе не хочет мокнуть, но по той же природе ему лень захватить зонтик. Основываем клуб. Каждый что-то платит и получает значок или повязку. Его застает дождь. Он входит в ближай­шую лавочку и получает зонтик. Дождь кончился — отдаешь в другую лавочку. Просто, казалось бы, а какой доход! Мил­лионы членов...

— Откуда ты их возьмешь?

— В том-то и суть. Нужен начальный капитал. Ах, если бы ты женился!

Джеф вздохнул.

— Я так этого жду!

— Ты хочешь, чтобы я себя продал?

— Естественно.

— А как у тебя, кстати, с душой?

— С душо-ой?! Да у меня такая душа, прямо девать неку­да!

— Я бы не назвал тебя романтиком. Маркиз снисходительно помахал рукой.

— В нашем жестоком мире, Жефф, не до романтики. Го­лова важнее сердца.

— Ты не всегда так думал.

— Это когда я женился на маме? Ну, знаешь! Я был молод и глуп.

— Вот и я молод и глуп. Маркиз забеспокоился.

— Ты что, влюбился в какую-нибудь нищенку?

— Нет-нет. Я вообще молод и глуп, не в частности. Маркиз с облегчением вздохнул.

— А то я уже испугался. С вами, писателями, глаз да глаз... А вообще, никак не пойму, что плохого в богатой невесте. Что-то в тебе от этих Поттеров... такое, прости, мещанское. Чем плох брак по расчету? Один дает знатность, другой — деньги. Нормальное соглашение. Ах, что с тобой спорить! Упрямый, как мул. Вылитая мать. Как заладила — Жефферсонг, и все тут! Помню, сказал я что-то, а она схватила ведро воды и меня облила. Озеро было, а не комната! Помню, кошка взлетела на шкаф, а хвост у нее — во-от такой. Ты что, не знал? Мокрый хвост значительно больше. Да-да.— И, со­общив это сведение из естественной истории, маркиз уда­лился.

А Джеф продолжил статью.

Дата добавления: 2015-08-27