Глава XXI. Легкий свет, льющийся через французские окна, залил гостиную Ленгли-энда мирным

Легкий свет, льющийся через французские окна, залил гостиную Ленгли-энда мирным пламенем. Оно играло на бокалах и серебре. Оно плясало на старых креслах. Оно омы­вало золотым потоком портрет Длинного Меча. Однако по­следнего из его потомков оно омыть не смогло, поскольку Сид, не любивший солнца, спрятался в тени, где и читал про бега в утренней газете.

Солнце не освещало его, но согревало изнутри, ибо со сце­ны в салоне Прайса прошло две недели, и каждый день он поздравлял себя с ее поразительным завершением. Все шло как нельзя лучше, и Сид приятно мурлыкал, читая газету.

Его отвлек звук шагов по гравию. Взглянув поверх газеты, он с удивлением увидел Тони, который должен был нахо­диться за семьдесят миль, в Лондоне. Однако против такого гостя он ничего не имел. Сэру Герберту и леди Лидии он охотно говорил, что о них думает, не щадил и достопочтен­ного Чок-Маршалла, а к Тони относился неплохо. Мало то­го, он ему нравился, правильный человек. Поэтому Сид об­ратился к Тони совсем не так, как обращается хозяин к не­законному пришельцу, влезающему во французское окно.

— А, это вы, любезный Прайс?

— Доброе утро, милорд,— почтительно заметил Тони.

— Чего пришли?

— Сэр Герберт позвал, на совещание,— объяснил гость.— Мы с Полли приехали в машине.

— Как Полли?

— Очень хорошо. Через неделю поженимся. Сид удивился.

— Эт как? А вообще, ничего девица. Поможет в салоне.

— Какая идиллия! — сказал Тони,— Муж занимается кли­ентом, жена — клиенткой... Но нет! Сразу после свадьбы мы едем в Кению. Займемся кофе, знаете...

Сид снова удивился.

— Э! А салон?!

— Продаю.

— Что-о?! — испугался Сид.— То есть ка-ак?

— Так. Его хочет купить некий Пупэн.

— Это салон — итальяшке?!

— Он швейцарец.

Сид стал из желтого густо-розовым. Глаза его сердито сверкнули.

— Да хоть дикарь! — еле выговорил он.— Салон продать, это ж надо... Шесть поколений, шесть поколений, и все Прайсы! А вы слыхали, что Роланд Хилл[79], этот самый, с маркой, к нам захаживал? Теккерей[80] нам должен два пенса, стриг бакенбарды. Да мы брили самого доктора Криппена![81]

Тони пожал плечами.

— Ничего не поделаешь,— сказал он.— Мне нужны день­ги. Корыстный век.

Сид, приподнявшийся было, снова сел в кресло.

— Ладно,— мрачно произнес он.— Не мое дело.

— Вот именно. Простите, мне надо посмотреть, как там Полли. Может, ее белки покусали. Передайте, пожалуйста, что я в саду.

— Кому это?

— Сэру Герберту с шайкой.

— Да? — Сид горестно фыркнул.— А чего они собирают­ся? Какие такие совещания?

— Понятия не имею. А как он сейчас с вами, строг?

— Да ну его, гада! — с чувством сказал Сид.— Совсем довел.

— Что ж, надо человеку развлечься,— заметил Тони.— Скоро увидимся.

Он исчез в освещенном солнцем саду, а Сид вернулся к газете. Однако скачки утратили свою прелесть, и он закрыл глаза, нахмурив лоб. Сколько себя не убеждай, сколько не думай, тяжело, когда фамильный салон переходит в чужие руки. Он помнил этот салон столько же, сколько себя. Мож­но сказать, тот был для него святилищем. Как он играл там в три года!.. Какой поднялся шум, когда в шесть он разбил бу­тылку лосьона!.. А как он брил в первый раз! И что же? Там воцарится швейцарец. Сид не знал Омара Хайяма[82], иначе его поразили бы строки о льве и ящерице. Очень уж похоже. Ка­залось бы, что ему Прайсы? И все-таки...

Тяжело вздохнув, он увидел массивную фигуру Слингсби. Он не слышал, как тот вошел. К тому же, как все люди, он не любил, чтобы на него смотрели, когда он этого не знает.

— Чего надо, старый кот? — спросил он, немного багровея.

— Зашел посмотреть, свободна ли комната,— холодно от­ветил дворецкий.

— Да? — Сид попытался читать. С ними — только так. Об­лить презрением. Но тут он припомнил, что кое о чем спро­сить надо.

— Кто это там приехал, похож на рыбу?

Слингсби посмотрел еще холоднее, словно негодующая лягушка.

— Такое описание мне ничего не говорит,— сухо ответил он.— Недавно прибыл мистер Уэзерби, наш семейный пове­ренный.

— На совещание, да? Не иначе, дует мое вино! — Сид не­приязненно засмеялся и сменил тему.— На скачках погорел, морда?

Слингсби не собирался говорить о скачках с кем попало. Однако Сид продолжал:

— Поставь-ка на Швейцарского Сыра. Верное дело. Дворецкий раздулся от обиды.

— Я в подсказках не нуждаюсь.

— Может, бросил играть? — предположил Сид.— Эт хоро­шо, а то выгоню. Что ж это, честное слово, слуги на скачках играют! Так и ложки сопрут.

— По-про-сил бы... — с трудом проговорил оскорблен­ный Слингсби.

Сид сурово на него посмотрел.

— А «милорд» кто скажет?

— Только по решению суда,— твердо ответил дворецкий. Сид похохотал.

— Ничего, это скоро! Мамаша выступит, да еще портрет. А что я тогда сделаю, знаешь?

— Да,— с удовольствием сказал Слингсби.— Примешь мое заявление об уходе.

Сиду оставалось только показать ему язык. Слингсби по­казал в ответ свой. Эту неприятную сцену и застал сэр Гер­берт, быстро войдя в гостиную.

— Господи! — вскричал он.

Языки исчезли. Слингсби с явным усилием снова обрел достоинство.

— Прошу прощения, сэр Герберт,— сказал он. Тот махнул рукой.

— Не за что! Он любого доведет. Сколько раз я сам хо­тел! — Он обернулся к Сиду.— Ну-с, молодой человек...

— Чего надо, змий?

Сэр Герберт разумно решил не слышать последнего слова.

— Мне нужна эта комната. Приехал мой поверенный, мистер Уэзерби.

— Совещание у них, хо-хо!

— Конечно, если вам непременно нужно тут быть, мы мо­жем повести его в библиотеку.

Сид поднялся.

— Ничего. Мы, Дройтвичи, люди воспитанные. Только зря вы деньги тратите. Посмотрели бы лучше на картинку. Вот — он, а вот — я. Надо бы ее в суд передать, а то неровен час... Ладно, я пошел.

Слингсби мрачно посмотрел ему вслед.

— Поистине, сэр Герберт,— сказал он с большой болью,— иногда мне хочется, чтобы его признали лордом. Хоть пле­мянником не будет.

Сэр Герберт не потрепал его по спине, так все же не дела­ют, но посмотрел на него очень ласково.

— Нет, Слингсби, не признают, если мы правильно пове­дем дело. Приехала миссис Прайс?

— Да, сэр Герберт. Роберт привез ее в «роллс-ройсе» при­мерно час назад. Она в моей комнате.

— Этот субъект знает, что она здесь?

— Нет, сэр Герберт.

— Так. Хорошо. Лорд Дройтвич тоже приехал?

— Да, сэр Герберт. Гуляет по саду с мисс Браун.

— Мисс Браун? — Сэр Герберт поднял брови.— А, мани­кюрша!

— Да, сэр Герберт.

— Зачем он ее привез?

— Не могу сказать, сэр Герберт.

— Может быть, для свидетельства. Она первая слышала рассказ этой мегеры. Что ж, неважно. Пойдите, позовите его. Когда я позвоню, пришлите к нам миссис Прайс.

— Слушаюсь, сэр Герберт.

Дворецкий удалился, а баронет, оставшись один, медлен­но подошел к портрету и смотрел на него, задумчиво поти­рая подбородок.

Послышались голоса, предупреждая о том, что жена и стряпчий приближаются.

Дата добавления: 2015-08-27