Глава XX. Услышав эти слова, Вайолет лишилась речи

Услышав эти слова, Вайолет лишилась речи. Потом глот­нула и вскрикнула:

— Что?!

— Подписала, мисс,— отвечала мамаша, с надеждой гля­дя на нее.— Значит, это ничего?

Вайолет опять что-то проглотила.

— Это очень хорошо,— медленно сказала она, и ничего не прибавила, потому что вошел ее жених.

— Чай готов, няня,— сказал он и кивнул гостье.— Привет, Ви.

— Выпейте чаю, миссис Прайс,— сказала та.— Вам очень нужно.

— Золотые слова, милочка. Пойду попью.

Тони проводил ее до дверей, а заодно и закрыл их. Он был немного растерян. Вайолет как-то странно смотрела. Совсем не сердито, не обиженно, а нежно, что ли. Он решил, что она хочет его уговорить, и сразу перешел к делу.

— Ну, вот. Я ему сказал,— начал он.

— Всю правду?

Она странно улыбалась.

— Да.

— Как это хорошо!

Теперь она улыбалась, как дама былых времен, которой довелось узнать, что ее рыцарь — без единого пятна и поро­ка. Кроме того, она подошла и положила ладонь ему на руку.

— Ты думал, я и впрямь тебя брошу? Я тебя испытывала. Я проверяла твое мужество и твое чувство чести.

Он тупо на нее глядел. Ему казалось, что это сон — что-то слышишь, а знаешь, что неправда. Так не говорят. Во вся­ком случае, Вайолет так не говорит. Какие-то титры из не­мого фильма. И потом, где она прятала такое бескорыстие и благородство?

Вайолет быстро его поцеловала.

— Мне пора,— шепнула она.— Столько дел! Завтра кон­чишь работать, зайди ко мне.

Она быстро вышла, Тони тупо смотрел ей вслед. Поцелуя он не заметил, гадая, что все это значит. Сзади послышался голос:

— Тони!..

Он повернулся. В дверях стояла Полли с чашкой чая.

— Я принесла тебе чай,— сказала она.— Он стынет. Тони посерел и машинально протянул руку.

— Спасибо.

На улице заиграла шарманка. Катили омнибусы. Лондон занимался своими делами.

Тони поставил чашку и медленно сказал:

— Я не подлец, Полли.

— Я знаю, Тони.

Он сел в кресло. У него кружилась голова.

— Ты видела? — спросил он.

— Да.

— Слышала, что она сказала?

— Да.

Тони разъярился и ударил кулаком по ручке кресла.

— Что мне делать?!

Полли побледнела и закусила губу.

— Она говорила, если я скажу Сиду... Ну, про них, что его обманывают... Она меня бросит. А теперь... Испытывала, видите ли! Что мне делать?!

— Что ж, не повезло.

— Не повезло! — он истерически засмеялся.— Прости. Я прямо впал в детство. Но и ты смотри, что говоришь. Не по­везло! Это потерять тебя? А, черт! Не женюсь я на ней, и все. Хорошо, я свинья, пусть меня свиньей и считают. Пойду, объясню ей... Попрошу, чтобы она меня отпустила...

Полли покачала головой.

— Нельзя.

— Полли!

— Это уже будешь не ты.

— Пол-ли!!!

— Ты не будешь счастлив,— сказала Полли,— если сдела­ешь что-то плохое. И я не буду. Я не думала, что она такая. Я думала, она щучка. И вот, ошиблась. Нельзя ее бросать. Это подло.

— Да, Господи! Как же мы будем жить? Я нужен тебе, ты нужна мне.

— Ее бросать нельзя.

— Но, Полли...

— Одеколончик забыла,— сказала, входя, мамаша Прайс. Как и Полли, она несла чай.

— Эй, ты чего это? — заорал Сид, входя за нею.

— Одеколончик...

— Мой чай унесла!

Мамаша удивилась и посмотрела на чашку.

— Чай?

Сид очень сердился.

— Дай, Господи,— благочестиво сказал он,— чтоб ты со­всем не спятила. Суд на носу. Наговоришь чего-нибудь...

Мамаше показалось, что самое время открыть правду. Можно бы и повременить, но очень неприятно смотреть, как твое дитя заблуждается. Она издала странный, блеющий звук.

— Сид... Я тебе что скажу...

Именно в этот миг с улицы вошли леди Лидия, сэр Гер­берт и Вайолет. Сид расправил плечи.

— Хо! — заорал он.— Рыптилии. Справа налево — сэр Змий и леди Змеюка!

Баронеты обидчивы. Будь сэр Герберт женщиной, мы бы сказали, что он затрепетал. Во всяком случае, он побагровел.

— Однако! — сказал он.— Однако!

— Еще чего!

— Я не позволю!

— Дэ? А меня морочить? Хо-хо! Выкурить думали? Прям счас! Чихать я на вас хотел!

— Нет,— сказала леди Лидия.

— То есть это как?

— Дело в том,— сказал сэр Герберт,— что у меня есть бу­мага, подписанная миссис Прайс, где она абсолютно отка­зывается от своих измышлений.

Челюсть у Сида отвисла. Он посмотрел на баронета. Он посмотрел на его супругу. Он обернулся, чтобы посмотреть на мамашу, как смотрел Цезарь на Брута. Та беспокойно за­сопела.

— Я как раз тебе хотела сказать!

Тони вышел вперед и протянул руку. Сэр Герберт передал ему документ с той осторожностью, с какой кладут сокрови­ще в сокровищницу.

— Возьми, Тони,— сказал он.— И храни получше. Тони сел на ручку кресла и, хмурясь, стал читать. Мамаша вступила в беседу:

— Я думаю, я хорошо сделала.

— Да-да,— сердечно признал сэр Герберт.— Очень хоро­шо. Прекрасно.

— Спасибо, Сырырбырт. Так мне и барышня сказала.

— Какая барышня? — спросил Тони.

— А вот эта, миленький,— мамаша указала на Вайолет.— Я ей, значит, говорю, а она меня и похвалила.

— Естественно,— заметил сэр Герберт.

— Конечно,— подхватила леди Лидия.

— Когда это было? — спросил Тони.— Перед тем, как я пришел?

Он посмотрел на Вайолет, потом отвернулся.

Сэр Герберт тем временем сказал побежденному Сиду:

— Надеюсь, даже вам понятно, что дело автоматически проваливается?

Сид глубоко вздохнул, глядя на мамашу.

— Надо было знать! — простонал он.— Если уж она пошла в церковь...

Сэр Герберт немного смягчился.

— Поскольку вы признаете, что иск отпадает, лорд Дройтвич проявит снисходительность. Скажем, если вы хотите пе­реехать на Бонд-стрит...

Он резко замолчал, испуганный криком жены, и тут же крикнул сам:

— Тони!

Сидя на краю раковины, Тони держал в левой руке драго­ценный документ, а в правой — зажигалку. Бумага потре­скивала и крошилась в пламени.

— Что ты делаешь! — крикнула Вайолет, а он ей странно улыбнулся. Пепел осыпался вниз. Тони встал и обтер пальцы.

— Тут нужна твердая рука,— сказал он.

Дата добавления: 2015-08-27