ИНТЕРНАТ 13 страница

–Не имеет?! А везде же говорят! – заголосили мальчишки.

–Говорят, да правды не знают. А правда такая. В третьем веке от РождестваХристова жил священник по имени Валентин. Он исповедовал православную веруперед язычниками, среди которых жил, и они обезглавили его.

–Нифига себе! – переглянулись мальчишки.

–Да. И вот с той поры его святые мощи с шестнадцатого века покоятся вкатолическом Мариацком костёле старинного польского города Хелмно. Тудаприезжают паломники и молятся о спасении души…

–А почему он святой? – с любопытством спросил Игорь Вострокнутов.

–Вам, правда, интересно? – спросил отец Григорий.

–А то! – отозвался нестройно класс.

–Ладно, расскажу.

ОтецГригорий задумчиво посмотрел в окно на подающий снег и начал, возвратившись ксвоей мальчишеской аудитории:

–Священномученик Валентин служил епископом маленького итальянского городкаИнтерамне[2].

–Как? – переспросил Паша Гребенко.

–Интерамне. Ныне это город Тернин. Епископ жил аскетично, праведно, и Бог далему дар исцеления мучительных нервных недугов, бессонницы и эпилепсии. Егобоялись бесы, и сотни людей, в которых они вселились, стекались в Интерамне вжажде избавиться от них. Он обращал на путь истины язычников, в том числе, имолодёжи, крестил их. Как-то раз к нему пришёл сын градоначальника ИнтерамнеАвундий. Побеседовав с епископом Валентином, юноша уверовал, крестился и непобоялся открыто исповедовать Христа… А кто-нибудь из вас мог бы пойти по егостопам? – внезапно спросил отец Григорий притихших ребят.

–А как найти? Креститься, что ли? Так у нас и так некоторые некрещёные, чего тутходить? – заметил Женя Каледин.

–А если б тебя арестовали, не давали есть и пить, били бы, пытали, соблазнялижизнью, безопасностью, богатством, только чтобы ты отказался от Христа иобратился в атеизм? – допытывался у него отец Григорий. – А в те времена так ипроисходило. Если ты христианин, жди беды: преследований, мучений и смерти.

–И никто не отказывался?! – изумился Щучик.

–Находились и те, кто отказывался. А как же? Слабые духом люди отрекались отЕдиного Бога, – ответил священник. – Но их количество ничтожно, и на их местозаступали новые обращённые – те, кто видел стойкость, мужество, кротость тех,кого мучили и убивали во имя своих языческих идолов. Так смог бы кто из вас вжестокие времена хранить свою веру вплоть до гибели?

Мальчишкипереглянулись, уставились в парты.

–Задумайтесь над этим, – тихо сказал отец Григорий.

–Серафим бы и до смерти хранил, – вдруг сказал Денис, и вокруг загалдели,соглашаясь.

Замолчали,желая дослушать рассказ о мученике за веру. Отец Григорий продолжал в тишине:

–Конечно, отец Авундия шибко разозлился на епископа Валентина: как он смел«одурманить» его единственного сына, наследника! По его приказу епископаарестовали, и долго пытали в яростном желании заставить его отречься от Христаи поклониться языческим идолам. Но епископ держался твёрдо. Никакие муки не всилах были сломить его. И тогда ему отрубили голову.

–Нифига себе! Ни за что?! – возмутился класс.

–Ни за что, – подтвердил отец Григорий. – Как и Господа нашего Иисуса Христа.

–А как Иисуса Христа казнили? – подался вперёд Генка Мигунов.

Денисего перебил:

–Да погоди ты перебивать! Давай дальше послушаем.

–А я хочу сейчас, – заупрямился Генка.

ОтецГеннадий всех примирил:

–О Господе нашем Иисусе Христе я расскажу вам на следующем уроке. А сейчасзавершим одну тему и вернёмся к первой. Епископа Валентина похоронили в Интерамне.В следующем веке папа римский Юлий велел соорудить над его могилойвеличественный храм. Другой папа римский, Геласий, определил отмечать памятьсвященномученика четырнадцатого февраля.

–В день влюблённых? – сказал Генка Мигунов. – А почему?

–Дело в том, что в те времена именно четырнадцатого февраля язычники отмечалидень «луперкалий», во время которого поклонялись Фавну. Римский папа Геласийхотел, чтобы луперкалий забылся. Однако, как видите, ничего у него не вышло. ВXXI веке луперкалий вернулся как день свободной любви, историю священномученикаВалентина мало кто знает, и поэтому многие считают его покровителем влюблённых.Вот такое кощунственное заблуждение.

–Дураки просто, – высказался Женька Каледин.

–Скажем… не желающие знать правду, – поправил отец Григорий. – Вернёмся ксвятому благоверному князю Александру Невскому. Кстати сказать, «Александр» имягреческое, и означает оно «защитник».

ОтецГригорий перевёл дыхание и глянул на часы. До конца урока всего ничего. Успеетли? Хотел ведь ещё вернуться к значению имени. Сколько всего надо бы рассказатьмальчишкам, вырванным с мясом и кровью из собственных семей и брошенных нарастерзание чужой злобе и чужому равнодушию! Сколько раз помочь не оступиться,поддержать, направить в нужное русло!

–Через шесть лет после битвы со шведами на Неве скончался отец АлександраЯрослав Всеволодович. Произошло это в Каракоруме, и поэтому многие посчитали,что князь Ярослав отравлен вдовой хана Угэдэя… Представляете, о чём думалАлександр, когда после похорон ему пришлось ехать в ставку хана, в логововрагов, убивших любимого отца? Кстати, знаете, сколько лет было князюАлександру, когда он одержал блистательную победу на Неве?

–Тридцать? – рискнул Федя Абачев.

–На десять лет младше.

Мальчишкипереглянулись, присвистнули:

–Двадцать!

–По нашим меркам – образование высшее не получил, в профессии новичок,житейского опыта и ума тоже маловато. Юнец зелёный – для нашего двадцатоговека. А для тринадцатого – зрелый муж, правитель, военачальник. Да ещёоделённый смирением, политической государственной дальнозоркостью, верой вБога. Он подчинился Орде. Подчинился. Представляете?

–Ух, ты! – отозвались ему.

–И эти два подвига – на поле брани и смирения – совершены во имя сохраненияправославия на Руси. Благодаря князю Александру укрепилась, разрослась и сталанепобедимой наша Родина.

Доперемены несколько минут. У мальчишек задумчивые лица. Не у всех, понятно. Унекоторых сонные. Отец Григорий внимательно разглядывал своих новых учеников.Те отвечали ему открытыми взглядами. Он улыбнулся им всем; каждому показалось,что только ему.

–Напоследок хочу коснуться имён, – сказал отец Григорий. – Вы знаете, что управославных людей принято называть новорождённого именем того святого, в деньпамяти которого он появился на свет?

–Не-ет, не знаем! – вразнобой закричал класс.

–Судя по классному журналу, нерусских у вас нет. Имена ёмкие, красивые. Я как-товплотную интересовался переводом имён, и, если вот вспомню… хотите узнать, какпереводятся ваши? Например, Валентин с латинского переводится как «здоровый» и«сильный». Так и Валерий. Сергей и Павел – это римские родовые имена.

ПашаГребенко порозовел от удовольствия.

–Кто у нас дальше?

ОтецГригорий провёл пальцем по списку.

–Георгий – по-гречески «земледелец».

–О, крестьянство! – хихикнул Певунец.

–Максим – с греческого «величайший», «большой».

Певунецвыпятил узкую грудь.

–Это я могу!

–Михаил – древнееврейское имя, переводится целым предложением: «Кто как Бог».

–Ух, ты! – восхитился Букашечкин и заблестел глазами.

–Не парься, Мишка, – посоветовал ему Олег Шибанов. – Ты ж не Бог.

–Николай, – продолжал отец Григорий, и насторожившийся Евлаш прикрикнул:

–Тихо!

–…по-гречески «побеждать народ».

–Ого! – обрадовался Евлаш.

–Денис – имя, хоть и посвящённое богу, но не Единому в Трёх Лицах, а богу вина,поэтического вдохновения Дионисия.

–Очень похоже! – развеселился Щучик.

–Почему? – заинтересовался отец Григорий. – Пиво пьёт? Стихи пишет?

–Не, виртом упивается, будь здоров! Не хуже вина. Даже похлеще мозги вышибает, –объяснил Щучик.

–Давайте дальше! – заголосили те, чьи имена не назвали. – А то урок кончится!

–Хорошо. Та-ак, посмотрим… Ну, вот, Димитрий – это по-гречески «относящийся кДеметре». А Деметра – языческая богиня плодородия. Евгений и Геннадий – греческиеимена, означающие «благородный, знатный».

–Вау!

–Остальные имена говорят нам о Боге: Фёдор или, правильнее, Феодор – «дар Бога»,Олег из скандинавского «святой», Игорь – древнерусское имя Ингвар – то есть,«бог изобилия охраняет». Иван – с древнееврейского «Бог милует».

ОтецГригорий подождал, пока уляжется гвалт, вызванный переводом их имён, сноваулыбнулся и сказал:

–А в следующий раз, если хотите, я могу рассказать вам о тех святых людях,именами которых вас волей-неволей назвали.

–Почему – волей-неволей? – заинтересовался Олег.

–Потому что ваши родители вряд ли знали смысл ваших имён и тех людей, которыедали христианскому миру свои святые имена, – кратко объяснил отец Григорий.

Итут взревел пронзительный звонок. Отец Григорий, встал и широко перекрестилпацанов.

–Господь да благословит вас, ребята, и не оставит во всякой потребе. Доследующего урока.

Ончуть поклонился им и вышел из класса, твёрдо ступая, будто маршируя на плацу.Пацаны хором цокнули.

–Клёвый мужик! – уважительно произнёс Игорь Вострокнутов. – Зацените, парни!

–Никто и не спорит, – пожал плечами Федя Абачев. – Только он к нам ненадолго,точно говорю.

–Чё это – ненадолго? – возразил Женя Каледин.

–Такого в два счёта выгонят: слишком здорово объясняет, а нам это ни к чему, – разъяснилФедя.

–Чё это – ни к чему? – обиделся Женя. – Тупые мы, что ли?

–Может, и не совсем тупые, – сказал Денис. – Потому и выгонят. Чтоб умнеене стали. А Небесный – это тебе не Кот Базилио, не Фуфайкин, не Сова и прочаяхалва. Он… как Кедраш. А с Кедрашом вон чего сделали. И с Небесным тожесделают, не побоятся.

–Им человек – вошь, – кивнул Пашка Гребенко. – Да ведь, Гарюха?

–Слишком умные все стали, – проворчал тот. – Ваш Небесный и просто так отсюдасмоется. Чего ему тут с малолетними отморозками мучиться? Да за щепоть«мани-мани». Он где-нибудь в церкви больше заработает, чем у нас в интернате.Чего ему тут с нами возиться? Ну, посидит с месяц и смоется. Вот спорнём?

Пацаныпереглянулись и не пискнули спорить. Денис тоже затрусил: а как Гарюха правокажется? Спорит-то он не за щелбан…

Глава 23. НАРКОМАНИЯ ВОВКИ ДРАКИНА И ВТОРОЙ УРОК ОБАЛЕКСАНДРЕ НЕВСКОМ

Дваоставшихся урока с трудом вернули ребят к действительности. Наполучав двоек заповедение и невнимательность, троек за пустоту в глазах и обещание грядущихнаказаний, они с облегчением дождались последнего школьного звонка. Не всем,однако, посчастливилось сразу побежать на обед: в класс заглянула ЛюцияКуртовна и гладким липким голосом промурлыкала, играя ямочками на круглыхщеках:

–Олежек, Геночка, прошу вас ко мне в кабинет: очень хочется с вами побеседовать,пока в столовой накрывают столы. А вас, Валечка Цифринович, прошу ко мне сразупосле того, как вы утолите голод. Пока-пока!

Онамахнула ручкой и уцокала на шпильках. Денис содрогнулся.

–Эй, парни, – сказал он выбранной омбудсменом троице. – Вы у неё рты неразевайте, она шибко это дело сечёт – доносы там, приманки. И на печенье сконфетами не набрасывайтесь, если не хотите, чтоб она вас, как жуков,придавила.

–Чё мы, не знаем? – ощетинился Олег Шибанов. – Сами так попали. Это вон Валькановенький, ему базлай. И то ему здесь лучше, чем дома, так что наша наука емуприпарка к косяку. Генка, пошли.

Онистянули со стульев пакеты с учебниками и тетрадями и исчезли в дверях. Валькавздохнул:

–А мне, правда, здесь нравится. Тут не бьют, не насилуют. Учат. Кормят. Икровать есть с бельём. Не, Дениска, мне тут нормально. Безопасно…Представляешь? Взрослые не пьют и не матерятся!!! Вот это да!

Ион умчался в столовку.

Встоловке, ставя на конвейер поднос с грязной посудой, Денис наткнулся на ВовкуДракина. Прежде, конечно, они тоже встречались, но «привет – привет», «пока –пока», и ничего больше: не мог Лабутин забыть, что это Вовка привёл его кДушковой. А тут вдруг бросилось в глаза, как иссох Вовка, пожелтел, опустел.

Блужданиев нём читалось ясно, как при свете операционных ламп. Он, как и Серафим,казался не от мира сего, но его отрешённость не манила, а устрашала иотталкивала.

–Эй, Вовка, ты чего? – ошалело спросил Денис.

Вовкахлопнул ресницами.

–Чё-о? – еле двигая языком, набычился он.

–Ничё-о! – передразнил Денис и схватил его за плечо. – Больной, что ли?

–Ба-альной! – равнодушно подтвердил Вовка и вяло повёл плечом. – Отцепись. И безтебя тошно. А ты Храпача… Лапу… или Ребро видал?

–Они тебе зачем? – изумился Лабутин. – В паханы записался?

–Ничё не записался. Отвянь. Надо, и всё.

Откуда-товынырнул Храпач, тихо свистнул. В глазах Вовки появилась обжигающая искра. Онвстрепенулся, ожил.

–Пока, Enter, – бросил он им последовал за Храпачом.

ОторопевшийДенис остался стоять, вздев на лоб брови. Серёжка Деньгин, шедший мимо,невесело хмыкнул:

–Чё зверишь? Не знаешь? «Старшаки» Вовку на наркоту посадили.

–Брешешь! – не поверил Лабутин.

–Ничё не брешу. Мы с Олегом видали, как они ему порошок давали. Теперь Вовка ихраб навеки. Ломку, думаешь, всякий любит?

–А Пуга куда смотрит?! – разозлился Денис.

–А пофигу им всем! – крикнул Серёжка и ускакал.

Денисбыло рванул к Михаилу Натановичу тревогу поднять, но тут в уши ворвалсяпронзительный рёв звонка, и ноги Дениса завернули в другую сторону. Но ничего,вот два урока кончатся – и он рванёт к Галайде!

Материалсперва не шёл ему в голову. Потом пришлось сосредоточиться. Он погрузился вботанику, в географию и еле вылез из них, когда, наконец, прозвенел жуткийзвонок.

Спакетом, тяжёлым от учебников и тетрадей. Лабутин быстро спустился в подвал кГалайде, надеясь, что тот пообедал и сидит на месте. За дверью слышалисьнегромкие голоса. Денис стукнул пару раз и просунул голову внутрь.

–Здрасти, Михал Натаныч, – начал он и замолчал: у Галайды был гость – отецГригорий Небесный.

Ониотметили его присутствие приветственной улыбкой.

–Проходи, Дениска! – пригласил Галайда. – Не стесняйся.

Лабутинлихорадочно вспоминал, что надо сказать в случае, когда ворвался безприглашения, и, вспомнив, пробормотал:

–Не… это… в смысле… не помешаю?

–Не помешаешь, не помешаешь. Проходи, пока зовут.

Денисскользнул в помещение склада, опустил пакет на пол.

МихаилНатанович без разговоров достал чистый стакан, налил чайку, в блюдце положилбулочку, по паре пряников и сухарей с изюмом.

–Садись, Дионисий, отведай! – весело предложил Галайда. – И не стесняйся! Хотямальчишки – народ не застенчивый… если только за ухо к ответу не притянут запроделку.

Лабутинсел и вцепился в булку. Внутри таяло повидло неизвестного происхождения, но этобыло без разницы, потому что парень не ел его несколько месяцев. Не сказать,чтоб он любил булки с повидлом, но это редкое здесь лакомство напомнило ему овремени его свободы и о маме – в первую очередь, о маме, а потом о времени егосвободы…

ОтецГригорий прихлёбывал из своего стакана чай и посматривал на Дениса. Кразговору, который взрослые вели наедине, они не вернулись.

–Хоромы у тебя, Миша, – отметил отец Григорий. – Чего только не накидано.

–Каждого снабдить требуется, потому и много всего, – мирно ответствовал Галайда.– На каждого понемногу, вот и выходит много.

–Плохо, что много… – взгрустнул отец Григорий.

Денисвскинулся.

–А вы б хотели, чтоб у нас воще ничё не было?!

Священникпоставил стакан на стол кладовщика, серьёзно обратил синие глаза на мальчика.

–Я б хотел, чтобы вас здесь не было, – сказал он. – Чтобы всё это, – он обвёлрукой пространство вокруг себя, – не понадобилось тут никогда. Чтобы дети жилив семьях, где их любят. Потому мне и грустно, что это – есть, а главного – нет.

–Главное – это чё?

–Бог, семья и Отечество.

Сказал,вроде, обычные слова, а Дениса от них в дрожь бросило и до тогозахотелось жить так, чтобы главным в жизни были Бог, семья и Отечество, что вгорле встал комок и никак не проглатывался с очередным куском булочки сповидлом. Прожевал, наконец, проглотил, запил чаем. И сказал:

–Отец Григорий…

–Да?

–У меня тут одноклассник… Два, вообще-то, одноклассника, но одна ничё… в Богатоже верит. А этот… Вовка Дракин, в общем… Короче, «старшаки» его на наркотупосадили. Может, это… не поздно его оттуда как-то вытащить, а, отец Григорий?

Мужчинытревожно переглянулись:

–Ты точно знаешь? – спросил Галайда.

–Точно. Сёдня его видал. Ходит, как отдихлофосенный таракан, – подтвердил Денис.

–Где он сейчас? – встал отец Григорий.

–Пошли куда-то со «старшаками». Я не знаю, где они там парятся, – хмуропризнался Денис им, а себе: и зря; Серафим бы, зная, Дракина бы из наркотывытащил; а он?

Аон трус. В гейме герой, а в жизни дохляк.

ОтецГригорий решительно рванулся к выходу. Денис бы метнулся за ним, но Галайдаудержал:

–Не бегай за ним, Денис. Он и найдёт, кого надо, и скажет, чего требуется.

–Ладно, – потерянно уступил Лабутин, присев обратно на стул.

Посидел,сверля взглядом дверь.

–Неймётся? – понял Михаил Натанович.

–Ага.

–Ладно, беги, ищи своего Вовку, – разрешил Галайда, и Лабутин удрал, чуть незабыв пакет с учебниками.

Он,как был, выскочил через чёрный ход во двор, но никого там не нашёл. В подвалегде? Сунулся было, но тут его заметил один из воспитателей и послал его вспальню делать уроки. Пришлось идти. Он открыл учебник, но все слова и цифрыпотеряли для него смысл. Он сидел в ожидании, что скоро случится что-тонеприятное для всех, и не мог думать ни о чём.

Генку,сунувшемуся к нему с вопросом, сделал ли тот «матику», он послал подальше, чтобне мешал. Генка обиделся:

–Ну, и привет! Сам пошёл!

Ипристал к Олегу, который как раз начал писать в тетрадь цифры. Денис невольнообратил внимание на тех, кто недавно побывал в лапках Душковой. Ничего, вроде,не изменилось в них… Но изменения могут быть сразу и не видны…

Ичего она к ним пристала?! Житья от неё нет… Напакостила ведь уже – нет, сновавлезла.

Мыслипихались и пихались в его голове, одна несуразнее другой. Когда прозвонили наполдник, он сорвался первым.

–О! Самый голодающий! – насмешливо изрёк Гарюха, но Денис едва услышал.

Встоловке он искал Вовку, но не нашёл. Где он носится?! И что с ним?

Выдулчай, запихал в рот печенье, отнёс на ленту конвейера и устремился к выходу: гдеже Вовка?!

Онстолкнулся в дверях с Надей Ляшко и буркнул:

–Чего летишь без разбору?

–Это не я, это ты летишь, – парировала Надя.

Позадинеё стояла Кира, которую Денис не сразу заметил, а, заметив, мигом вспотел отохватившего его жара.

–Да я это… по делу лечу, – оправдался он, хмурясь от смущения.

–Серьёзное? – спросила Надя. – Помочь?

–Ну… не знаю… Вовку Дракина не видела?

–Не видела. А он тебе зачем?

–Ну… просто…

Денисне знал, как сказать. Спасти? Это он слишком на себя берёт. А зачем тогда?

–Мы тебе поможем, – обещала Надя. – Кир, пойдём.

–Пойдём, – отозвалась Кира.

Опрокинутаянавзничь и теребящая щенячьими лапами душа Дениса млела и трепетала, когда оншёл рядом с Кирой. Надо же: а если б не Вовка Дракин, он никогда бы не узнал,что живёт в одном городе с ним такая вот девочка Кира, которую ему отнынехотелось опекать и защищать от всех врагов.

Никогдас ним такого не происходило! Отчего это? Мама бы порадовалась… Когда он еёувидит? А в отца плюнет и всё. А той женщине рядом с ним скажет: «И с таким выживёте?! Не страшно?!», повернётся и оставит их наедине. Пускай без негоразбираются.

Втроёмони обшарили весь трёхэтажный интернат, двухэтажную пристройку, все классы,учебки и туалеты. Поприжимались ушами к дверям Крысы, Пуги и Душечки,воспитательских, но нигде и намёка не нашли на присутствие Вовки Дракина. Вспальне двести двадцать семь соседи пожали плечами. А в кладовке, где лежаливещи воспитанников и верхняя одежда, его шкафчик оказался заперт.

Нашлиони, в конце концов, Лапу и Храпача, обступили их и в порыве странной храбростипотребовали сказать, где Вовка, но те, осклабившись, процедили, что они,дескать, не в курсе, спросите у Крысы или у Пуги, Фуфайкина на вас троих нету.

Вкоридоре на третьем этаже, перед девчачьей спальней, Надя и Кира невеселораспрощались с Денисом. Он вернулся к себе, и тут его огорошил Гарюха:

–Где шляешься? От Душковой передали, чтоб после ужина ты к ней явился.Запомнишь, или тебя за ручку отвести?

–Запомню. А что, щас ужин?

–Буквально на носу.

Итут проверещал звонок.

Наужине Вовка снова отсутствовал. Храпач и Лапа с тупыми лицами сжевали своипорции и смылись, рыкнув на приставшего к ним Лабутина. Денис бы нарвался и надраку, но в сцепку между ними ввязались Кульба и Хамрак. Дениса оттёрли,стукнули несильно пару раз, чтоб место знал, и синяки не выступили, и оставилив углу прохлаждаться и дуть на боль.

Мимонего проходили равнодушно. И вдруг перед ним остановилась Кира.

–Больно? – тихо спросила она.

–Ничё, пройдёт, – захрабрился Денис.

–Я знаю, что такое боль, – поддержала она его. – Так что пойдём в здравпункт,пусть тебя глянут. Вдруг треснуло ребро. Вальку как-то мать лупила, и он стреснутым ребром недели две ходил, жаловался, пока мы с ним сами в поликлиникуне пошли.

–И вас приняли?

–Приняли. А потом мать отругали. А потом… она опять нас отлупила, чтоб не смелипо поликлиникам ходить. Ладошкой лупила, чтоб не сломать чего, – рассказалаКира.

–Мать?! Била?! – не поверил Денис; он было решил сперва, что ему послышалось.

–Тебя разве мать не била? – в свою очередь, не поверила Кира.

–Вот ещё! Она ж меня любит.

–А-а… – неуверенно произнесла Кира. – Любит?.. Это, наверное… не очень плохо.Это, вообще, больно?

–С чего больно? Нормально. Классно… Слушай, разве так бывает, чтоб мама нелюбила? Ну, понимаю – отец там. Мой – предатель, к примеру. Но мама… слушай,врёшь ведь всё, а?

–Ничего не вру. Зачем?.. Ну, может, насчёт чего бы и врала, но об этом к чемумне врать? – заметила Кира. – Слушай… а ты в математике смыслишь?

–Ну, так… А чё?

–Да тему не поняла… Тогда ладно. Пойду.

Онасделала порывистое движение, но Денис внезапно её остановил:

–Слушай, а давай тему вместе разбирать? Что-нибудь да поймём!

Киранапряглась, и Денис торопливо, с ноткой весёлости, добавил:

–Надю Ляшко позовём! Мы вообще с ней вместе учились! В прежней жизни.

Киранеуверенно кивнула.

–Хорошо бы… вместе с Надей… А где?

–У вас на этаже учебка ещё не занята? – деловито спросил Денис.

–Не знаю.

–Скорее всего, не занята. Это у нас в учебке Душечка поселилась, а у вас должнобыть свободно.

–Может быть, – безразлично согласилась Кира.

Онинашли Надю. Та захватила учебники, тетради, Денис сбегал за своими – и вот, онизасели в учебке на третьем этаже и до отбоя разбирали новую тему по математике.Получилось здорово. И тема стала более-менее понятна, и Кира чуточку оттаяла. Вконце встречи Денис, не веря сам себе, поймал робкую, едва заметную улыбку наеё милом чистом лице.

Окрылённый,он вернулся в спальню двести двадцать девять и с трудом заснул, лелея образыКиры, мамы и Серафима. Всё-таки классно, что они есть!

…Назавтра на урок истории вновь пришёл отец Григорий Небесный, и радостноесердце Дениса ликовало глубже и шире, чем накануне. Он обещал себе, чтонепременно спросит у священника, что с Вовкой Дракиным.

ОтецГригорий начал странно:

–Мир вам, ребята. В напоминание и продолжение темы, которую мы с вам затронулина прошлом уроке, хотел спросить у вас: знаете ли вы, в честь кого выназываетесь Женями, Генами, Сашами, Мишами?

–Дедушки!

–Я тоже – дедушки!

–А я в честь брата отца!

–А я… просто назвали, и всё.

ОтецГригорий внимательно выслушал каждый возглас и сообщил:

–Очень интересно. Но на самом деле все вы названы в честь православных святых.

Оноткрыл классный журнал, повёл пальцем сверху вниз.

–К примеру…

–Я, я! Меня назовите! – нетерпеливо заёрзал Валька Щучьев. – Валентин!

–О твоём небесном покровителе священномученике епископе Валентине Интерамском мыговорили на первом уроке.

–И что теперь? – не понял Щучик.

–Всё скажу, потерпи, – попросил отец Григорий.

Сноваповёл по журналу пальцем.

–У Саши – предстоятель перед Предстолом Божиим схимонах и воин АлександрПересвет. Он был брянским боярином, профессиональным военным. В 1363 году онпринял постриг в ростовском Борисо-Глебском монастыре на реке Устье.Благословил его на монашество сам святой преподобный Сергий Радонежский. Затемон был послушником в Троице-Сергиевом монастыре. Святой князь Димитрий Донскойприехал к Сергию за благословением на битву, а тот дал ему в подмогу и двухсвоих иноков. В день Рождества Богородицы Пересвет бился с сильнейшим воином извойска Мамая – татарским богатырём Челубеем. Они ударились крепко, упали сконей на землю и скончались.

ОтецГригорий посмотрел в зарешеченное окно, разделяющее два мира, вздохнул ипродолжил:

–После битвы русские воины восемь дней хоронили павших. А тело Александраперенесли в Симонов монастырь, где он и поныне покоится.

–И к нему приехать можно? – удивился Валя Цифринович. – Как будто на могилкудедушки?

–Можно, – кивнул отец Григорий. – Но для того, чтобы туда съездить, нужны время,деньги и организаторы. Так что…

–Фиг вам! – подытожил Женя Каледин.

–Во-первых, фиг – это гнилое слово, обозначающее в древности выделительныеорганы человеческого организма…

Классхихикнул.

–Так что сейчас ты прилюдно предложил своим товарищам…

ОтецГригорий не договорил, но мальчишки прыснули в ладошки.

–А во-вторых, – сказал Небесный, – поездка состоится, но не сегодня, не завтра,не через неделю. Думаю, это устроится летом, если вы не передумаете. И,конечно, если будет на то Божья воля.

–А нам разве дадут выехать из интерната?! – усомнился Олег Шибанов.

–Будем стараться и молиться, – ответил серьёзно священник. – Чудеса бывают. Этоя вам точно говорю.

–А у меня кто? – спросил Валерка Кошелев.

–А тебя зовут…

–Валерка.

–У тебя… мученик Валерий Мелитинский небесный покровитель. У Гены – патриархГеннадий Константинопольский. У Дениса – священномученик Дионисий Ареопагит,апостол от семидесяти, епископ Афинский. У Димы Чепеленко – великий князьВладимирский Димитрий Донской.

–А я – Женька! – выпалил Каледин.

–Значит, можешь молиться священномученику Евгению, епископу Херсонесскому, –улыбнулся отец Григорий. – Вот я тут выписал из православного календаря святых,чьи имена вы с достоинством носите. Паша, раздай, пожалуйста.

ПашкаГребенко взял исписанные листочки, разнёс. И все прочитали.

Преподобныйкнязь Черниговский и Киевский Игорь Ольгович.

ПреподобныйМаксим Грек.

МитрополитКиевский и всея Руси Михаил.

Святойисповедник, игумен Николай Студийский.

Святойпреподобный князь Олег Романович Брянский, в иночестве Василий.

Святоймученик отрок Павел (малый) Византийский.

ПервомученикРоссийский Феодор Варяг, Киевский.

Святойпреподобный Сергий Радонежский, игумен Русской земли…

–Почитали? – спросил отец Григорий. – А теперь вернёмся к князю АлександруНевскому.

Идо конца урока он читал им статью Виктора Тростникова из журнала «Русский дом»,рассказывал, спрашивал…

…«Божий Промысл осуществляется через людей — харизматических избранников Творцаистории, сознательно или бессознательно исполняющих Его святую волю. Одной изличностей такого рода был святой князь Александр Невский.

Нашнарод всегда отдавал ему дань глубочайшего уважения и любви, понимал значениеего подвига в отечественной истории. Это единственный представитель сонмарусских святых, почитание и восхваление которого не прекратилось даже во времясамых свирепых гонений на Церковь. Более того, именно в этот период Сталинзаказал кинорежиссёру Сергею Эйзенштейну фильм об Александре Невском, имевшийколоссальный успех. А во всероссийском конкурсе «Имя России» святому князю былоотдано самое большое число голосов…

Благоверныйкнязь показал себя не только выдающимся аналитиком, но и эффективным деятелем,решительным и последовательным. Он сразу показал всей Руси, что с ним шуткиплохи.

Вначалеон обуздал гордыню своего брата князя Андрея и решительно потребовал от негонаучиться ладить с Ордой, в чём он видел единственный путь к освобождению Руси.Убедившись, что Андрей разрушает всю его дипломатию, Александр в 1252 годусъездил в Золотую Орду и добился там, чтобы княжение во Владимире отобрали убрата и доверили ему. Андрей, узнав об этом, бежал со своей дружиной, но егонастигли татары, побили княжеских воинов. Сам Андрей нашёл убежище в Швеции.

Ещёболее наглядный урок Александр преподал новгородской вольнице, привыкшей менятькнязей как перчатки, то прогоняя их, то вновь призывая. Неуправляемоеновгородское вече ставило свою республику на грань анархии.

Александрпривёл под Новгород сильное татарское войско, и хотя оно не произвело никакихвоенных действий, само его присутствие оказалось достаточным для того, чтобыновгородцы одумались и согласились признать своим князем Александрова сынаВасилия, которого ранее выгнали.

Дата добавления: 2015-08-26