16 страница. Я отступила, глядя на Данте новыми глазами

Я отступила, глядя на Данте новыми глазами. Я никогда не догадывалась, кем он был, на самом деле. Он не смог бы стать еще более чужим в тот момент.

— Я не….Вся эта революция… Все ложь? — наконец смогла выдохнуть я.

— Самосохранение, — сказал он. — Я сделал это, чтобы спасти себя.

— А остальные Нефилимы? — пробормотала я.

Его мочание сказало мне, насколько он был озабочен их благополучием. Равнодушное пожатие плечами не могло быть еще более красноречивым. Данте участвовал в этом только для себя, и точка.

— Они верят в тебя, — сказала я с болезненным ощущением, перепополняющим мое раненное сердце. — Они следуют за тобой.

— Они следуют за тобой.

Я вздрогнула. Весь груз ответственности, лежавший на моих плечах, казалось, раздавил меня в тот момент. Я была их лидером. Я была лицом этой кампании. И теперь, мой самый доверенный советник оказался дизертиром. Если эта армия и прежде стояла на слабых ногах, одни из этих колен только что просто подкосились.

— Ты не можешь так со мной поступить, — сказала я, угрожающе. — Я выведу тебя на чистую воду. Я расскажу всем, кто ты есть, на самом деле. Мне не известны все законы Нефилимов, но я уверена, что у них есть методы, чтобы позаботиться о предателях, и я как-то сомневаюсь, что это будет в рамках закона!

— И кто тебе поверит? — просто произнес Данте — Если я буду утверждать, что настоящий предатель это ты, кому, как думаешь, они поверят?

Он был прав. Кому поверят Нефилимы? Молодой неопытной самозванке, оказавшейся у власти благодаря ее умершему отцу, или сильному, способному и харизматичному парню, у которого внешность и способности легендарного Римского Бога?

— У меня есть фотографии, — сказал Данте. — Где ты с Патчем. С Пеппером. Даже несколько фото, на которых ты дружелюбна с Дабрией. Я повешу это на тебя, Нора. По причине твоей симпатии к падшим ангелам. Вот как я это им преподнесу. Они уничтожат тебя.

— Ты не можешь этого сделать, — сказала я, обжигающая ярость захватила мою грудь.

— Ты оказалась в тупике. Это твой последний шанс передумать. Пойдем со мной. Ты сильнее, чем ты думаешь. Мы стали непобедимой командой. Я мог бы использовать тебя…

Я хрипло усмехнулась.

— Оу, с меня хватит твоих использований! — я схватила большой камень из-под обломков стены, намереваясь нанести удар по черепу Данте, чтобы вырубить его, и попросить помощи Патча с решением о дальнейшей судьбе этого предателя, когда жестокая, кривая ухмылка исказила мрачное выражение лица Данте, что делало его больше похожим на демона, чем на легендарного Римского Бога

— Что за бессмысленная трата своего таланта, — пробормотал он критикующим тоном. Выражение его лица было слишком самодовольным, учитывая, что я держала его в плену, и это в тот момент, когда ужасное подозрение начало формироваться в моей голове. Кнут на его запястьях не вызывает таких волдырей, как на моих руках. На самом деле, не считая лица, впечатанного в грязь, он не выглядел некомфортно.

Кнут щелкнул, освободив запястья Данте, и, в мгновение ока, он оказался на ногах.

— Неужели ты правда думаешь, я позволил бы Блэйкли создать оружие, которое может быть использовано против меня? — издевался он, его верхняя губа скривилась, обнажая зубы. Управляя кнутом, Данте выстрелил им в меня. Обжигающее тепло пронзило мое тело, свалив меня с ног. Я жестко приземлилась, лишившись дыхания. От удара закружилась голова, я метнулась назад, пытаясь сосредоточиться на Данте.

— Возможно, ты хочешь узнать: у меня есть твердое намерение занять твой пост командира армии Нефилимов, — усмехнулся Данте. — Вся раса падших ангелов поддерживает меня. Я планирую привести Нефилимов прямиков в руки падших ангелов. Они не узнают, что я сделал, пока не станет слишком поздно.

Единственная причина, по которой Данте говорил мне все это, было то, что он искренне верил, что у меня не было ни единого шанса остановить его. Но я не признала себя побежденной ни тогда, ни когда-либо еще.

— Ты поклялся Хэнку, что поможешь мне привести его армию к свободе, высокомерный придурок. Если ты попытаешься украсть мое звание, мы уба увидим последствия нарушения наших клятв. Смерть, Данте. Не самые несущественные последствия, — цинично напомнила я ему.

Данте язвительно усмехнулся.

— Об этой клятве. Полная и абсолютная ложь. Когда я сказал про нее, то думал, что это должно убедить тебя доверять мне. Не то, чтобы мне нужно было сделать усилие. Прототип Мастерства Дьявола, который я дал тебе, проделал хорошую работу, принуждая тебя доверять мне.

Не было времени полностью вникнуть в его обман. Кнут во второй раз пронзил огнем сквозь одежду. Движимая исключительно инстинктом самосохранения, я вскарабкалась по стене, слыша лай и нападение собаки позади, и опустилась на противоположной стороне. Крутой холм, скользкий от росы, заставил меня катиться и скользить по направлению к могильным плитам далеко вниз.

Глава

У ПОДНОЖЬЯ ХОЛМА Я ПОСМОТРЕЛА НАВЕРХ, но не увидела Данте. Черная собака бросилась вслед за мной, окружая меня тем, что практически казалось заботой. Я взяла себя в руки, чтобы собраться. Густые облака заслонили луну, я задрожала от холода, когда мороз защипал мою кожу. Внезапно остро почувствовав свое окружение, я вскочила на ноги и побежала, лавирую между могильных плит, в сторону мавзолея. К моему удивлению, собака бежала впереди, оборачиваясь назад через каждые несколько шагов, словно, чтобы убедиться, что я по-прежнему бегу сзади.

— Скотт! — выкрикнула я, открыв дверь мавзолея и ворвавшись внутрь.

Ни одного окна. Я не могла видеть. Внезапно, я оглядела свои руки, пытаясь почувствовать свое окружение. Я споткнулась о небольшой предмет и услышала, как он откатился. Прощупав руками холодный каменный пол, я схватила фонарик Скотта, который он взял с собой и, видимо, потерял, и включила его.

Здесь. В углу. Скотт лежал на спине, глаза открыты, но оцепеневшие. Я пробралась к нему, и дергала за светящийся синий кнут, обжигающий его запястья, пока он не развязался. Его кожа покрылась волдырями и сочилась. Скотт издал страдальческий стон.

— Я думаю, что Данте ушел, но будь по-прежнему бдителен, — сказала я ему. — Пес охраняет дверь, он на нашей стороне. Оставайся здесь, пока не вернусь. Я должна найти Патча.

Скотт снова застонал, проклиная имя Данте на этот раз.

— Не видел, как он подкрался, — пробормотал он.

Нас было двое.

Я рванула на улицу, бегом через кладбище, которое погрузилось в практически идеальную темноту. Я прошла через живую изгородь, проложив свой собственный кратчайший путь к парковке. Перескочила через кованную ограду и побежала прямиком к одинокому черному грузовику, припаркованному на стоянке.

Я увидела зловещий синий цвет, светящийся в окнах, когда была еще за несколько шагов. Рывком открыв дверь, я вытащила Патча, уложив его на тратуар, и начался кропотливый процесс развязывания кнута, который извивался по всей груди, прижимая его руки по швам как мучительный корсет. Глаза его были закрыты, кожа отдавала слабым оттенком синего. Наконец, я резко дернула кнут, и отвязав, бросила в сторону, не обращая внимания на свои обожженные пальцы.

— Патч, — сказала я, встряхивая его. Слезы накатились на глазах, и в горле застряли эмоции. — Очнись, Патч, — потрясла я сильнее, — с тобой все будет хорошо. Данте ушел, и я развязала кнут. Пожалуйста, очнись, — я вложила уверенность в свой тон, — с тобой все будет в порядке. Сейчас мы вместе. Мне нужно, чтобы ты открыл глаза. Мне нужно знать, что ты можешь меня слышать.

Его тело охватила лихорадка, жар чувствовался через одежду, и я разорвала его рубашку. У меня сбилось дыхание от пузырившейся кожи в тех местах, где был намотан кнут. Самые тяжелые раны сморщились как почерневшая опаленная бумага. Паяльная лампа нанесла бы такие же повреждения.

Я знала, что он не может чувствовать этого, но я чувствовала. Моя челюсть сжалась от ядовитой ненависти к Данте, даже когда слезы текли по моему лицу. Данте сделал огромную непростительную ошибку. Патч был всем для меня, и если бы Мастерство оставило хоть какие-то существенные последствия, я бы проследила за тем, чтобы Данте сожалел об этом одном нападении до тех пор, пока он жив, и если мне было что сказать об этом, то это было бы коротко. Но мой кипящий гнев отодвинули на второй план бесконечные страдания Патча. Горе, чувство вины и леденящее предчувствие навалились в глубине меня.

— Пожалуйста, — прошептала я, мой голос дрожал. — Пожалуйста, Патч, очнись, — просила я, целуя его в губы и желаю чудесным образом оживить его. Я жестко встряхнула головой, чтобы отогнать худшие мысли. Я бы не позволила им сформироваться. Патч был падшим ангелом. Он не мог быть ранен. Не таким способом. Меня не волновало насколько мощным был прототип Мастерства — это не может стать причиной необратимого ущерба для Патча.

Я почувствовала, как пальцы Патча сжали мои за мгновение до того, как его низкий голос слабо задрожал в моих мыслях: "Ангел".

От одного этого слова мое сердце подпрыгнуло от радости. "Я здесь! Со мной все в порядке. Я люблю тебя, Патч. Я безумно люблю тебя!" — всхлипывала я. Прежде чем я смогла сдержаться, я бросилась к его губам. Я перекинула ногу через его бедра, оперевшись локтями на землю по сторонам от его головы, не желая причинить ему еще больше вреда, но больше не в силах сдерживаться от близости. После чего, вот так запросто, он сжал меня в таком крепком объятии, что я рухнула на него сверху.

— Я травмирую тебя еще больше! — закричала я, извиваясь, чтобы сползти с него. — Мастерство Дъявола… Твоя кожа…

— Ты как раз то, что заставляет меня чувствовать себя лучше, Ангел, — проборматал он, найдя мои губы и фактически обрывая мой протест. Его глаза были закрыты, линии истощения и напряжения пролегли на очертаниях лица, однако, как только он поцеловал меня, все остальные тревоги растворились. Я расслабилась в своей позе, оседая на его длинное худое тело. Его рука скользнула вверх по моей спине, ощущалость тепло и надежность, когда он прижимал меня.

— Я испугалась того, что с тобой могло случиться, — выдавила я из себя.

— Я был в ужасе, думая то же самое о тебе.

— Мастерство Дьявола… — начала я.

Патч выдохнул подо мной, и мое тело осело вместе в ним. Его вздох заключал в себе облегчение и чувственные эмоции. Его глаза, лишенные всего кроме искренности, нашли меня.

— Моя кожа может восстановиться. А ты — нет, Ангел. Когда Данте ушел, я подумал, что все кончено. Я подумал, что потерял тебя. Я никогда так усердно не молился в своей жизни.

Я сморгнула слезы, блестевшие на моих ресницах.

— Если бы он забрал тебя у меня… — я была слишком взволнована, чтобы закончить эту мысль.

— Он попытался забрать тебя у меня, и это вполне достаточная причина, чтобы считать его трупом. Ему не сойдет это с рук. Я простил ему несколько маленьких оплошностей во имя того, чтобы быть цивилизованным и понимающим твою роль в качестве лидера армии твоего предшественника, но сегодня вечером он отказался от старых правил. Он применил ко мне Мастерство Дьявола. Я не должен ему каких-либо жестов вежливости. В нашу следующую встречу, мы будем играть по моим правилам, — не смотря на истощение, проявлющееся в каждом напряженном комочке его мышц по всему телу, решительность в его голосе не вмещала ни колебаний, ни сострадания.

— Он работает на падших ангелов, Патч. Он у них в кармане.

Никогда еще я не видела Патча насколько удивленным, как в тот момент. Его черные глаза расширились, обдумывая эту новость.

— Это он тебе сказал?

Я отчетливо кивнула.

— Он сказал, что нет ни единого шанса для Нефилимов выйти из этой войны победителями. Несмотря на каждое убедительное, противоречивое, и наполненное надеждой слово, которое он пел Нефилимам, — добавила я с горечью.

— Он называл конкретные имена падших ангелов?

— Нет. Он с ними, чтобы спасти свою собственную шкуру, Патч. Он сказал, что когда дойдет до дела, архангелы будут на стороне падших. В конце концов, их история уходит глубоко корнями. Трудно повернуться спиной к крови, даже если это плохая кровь. Здесь нечто большее, — я резко втянула в себя воздух. — Следующий шаг Данте заключается в захвате моего титула лидера армии Черной Руки, и направлении Нефилимов прямиком в руки к падшим ангелам.

Патч лежал в оцепенении, но я видела мысли вспыхивающие быстрыми огоньками в глубине его черных глаз, которые находились на тонкой грани. Он знал, как и я, если бы Данте удалось лишить меня титула, моя клятва, данная Хэнку, была бы нарушена. Провал означает только одно — смерть.

— Данте также является шантажистом Пеппера, — сказала я.

Патч коротко кивнул.

— Я предположил это, когда он устроил мне засаду. Как справился Скотт?

— Он в мавзолее, с невероятно умной бродячей собакой, наблюдающей за ним.

Патч поднял брови.

— Должен ли я спрашивать?

— Я думаю этот пес боролся за твою работу в качестве моего телохранителя. Он спугнул Данте — это единственная причина, почему мне удалось сбежать.

Патч очертил контур моей щеки.

— Я должен буду поблагодарить его за спасение моей девочки.

Не смотря на обстоятельста, я улыбнулась.

— Ты полюбишь его. У вас очень похожий вкус в моде.

Спустя два часа я парковала пикап Патча в его гараж. Патч сполз на пассажирском сиденьи, его лицо побледнело, его кожа по-прежнему излучала все тот же синий оттенок. Он улыбался ленивой улыбкой, когда говорил, но я могла сказать, что это требовало немало усилий; уловка, чтобы успокоить меня. Мастерство Дьявола ослабило его, но как надолго оставалось только гадать. Я была благодарна тому, что Данте убежал. Я представила своего нового друга — собаку, чтобы поблагодарить за это. Если Данте ошивался неподалеку, чтобы закончить начатое, мы все были в большей опасности, чем в той, что, я уверена, мы смогли бы избежать. И снова, я направила свою благодарность в адрес бродячей черной собаки. Несуразной и жутко умной. И преданной, практически, в ущерб себе.

Мы с Патчем оставались на кладбище со Скоттом то тех пор, пока его силы не восстановились достаточно для того, чтобы он смог доехать до дома. Что касается черного пса, несмотря на несколько попыток выбросить его, включая принудительное изгнание с сиденья в пикапе Патча, он упорно прыгнул внутрь. Сдавшись, мы позволили ему увязаться за нами. Я отвезла бы его в приют для животных, после того как достаточно выспалась, чтобы начать ясно мыслить.

Но насколько сильно мне бы не хотелось свернуться колачиком в кровати Патча в тот момент, когда я ступила на порог его дома, нам было еще над чем поработать. Данте был уже на два шага впереди нас. Если бы мы расслабились прежде, чем принять контрмеры, мы, с таким же успехом, могли бы начать монтаж белога флага капитуляции.

Я расхаживала на кухне Патча, сложив руки на шее, словно этот жест мог выдавить следующий блестящий шаг. О чем думал Данте в тот момент? Каким был его следующий шаг? Он угрожал уничтожить меня, если я обвинила бы его в измене, значит, в конечном счете, он считает что я могу пойти на это. Следовательно, он, скорее всего, был занят одним из двух. Первое, разработка неопровержимого алиби. Второе, и гораздо более хлопотное, опережение меня, распространяя слухи, что я предатель. Мысль поразила меня на месте.

— Начни с начала, — сказал Патч с дивана. Его голос был низок от усталости, но глаза горели яростью. Он засунул подушку под голову и сосредоточился на моей хотьбе. — Расскажи, что именно произошло.

— Когда Данте сказал, что работает на падших ангелов, я угрожала ему, но он только засмеялся, сказав, что никто мне не поверит.

— Это так, — прямолинейно согласился Патч.

Я склонила голову к стене, вздыхая в отчаянии.

— Затем он сказал, что планирует занять место лидера. Нефилимы любят его. Они желают, чтобы он был их предводителем. Я могла видеть это в их глазах. Не имеет значение, насколько яростно я буду пытаться предупредить их. Они будут приветствовать его в качестве своего нового лидера с распростертыми руками. Я не вижу решения. Он выиграл.

Патч ответил не сразу. Когда он это сделал, голос его был спокоен.

— Если ты публично атакуешь Данте, то дашь Нефилимам предлог, чтобы сплотиться против тебя, это правда. Напряженность высока, и они ищут выход для своей неопределенности. Именно поэтому публичное осуждение Данте — не то, что мы собираемся сделать.

— Тогда что? — спросила я, поворачиваясь, чтобы смотреть непосредственно на него. У него явно что-то на уме, но я не могла догадаться что.

— Мы позволим Пепперу позаботиться о Данте для нас.

Я тщательно проанализировала логику Патча.

— А Пеппер сделает это потому, что не может рисковать тем, что Данте сдаст его архангелам? Но тогда почему Пеппер, до сих пор, не заставил Данте исчезнуть?

— Пеппер не хочет марать свои руки. Он не хочет оставлять след, ведущий обратно к нему, для поиска архангелами, — рот Патча застыл, с хмурым взглядом. — У меня появилась идея, чего хотел Пеппер от меня.

— Думаешь, Пеппер надеялся, что ты позаботишься о том, чтобы Данте исчез? Это и было его так назваемое предложение о работе?

Черные глаза Патча впились в мои.

— Есть только один способ выяснить это.

— У меня есть номер Пеппера. Я устрою встречу прямо сейчас, — сказала я с отвращением. И тут я подумала, что Пеппер не может опуститься еще ниже. Вместо того, чтобы человеку самому решать свои проблемы, трус пытался перекинуть риск на Патча.

— Знаешь, Ангел, у него есть то, что может нам пригодиться, — добавил Патч задумчиво. — Что-то, что мы могли бы убедить его украсть с неба, если мы правильно все устроим. Я пытался избежать войны, но возможно самое время бороться. Давай покончим с этим. Если ты нанесешь удар падшим ангелам, твоя клятва будет исполнена, — его глаза были прикованы к моим. — И мы будет свободны. Вместе. Больше никаких войн, никаких Хэшванов.

Я начала спрашивать, о чем он думал, когда очевидный ответ настиг меня. Я не могла поверить, что не думала об этом раньше. Да, у Пеппера был доступ к тому, что позволит нам отстоять свои интересы перед падшими ангелами, и защитить Нефилимов, верящих в меня. Опять же, мы действительно хотим идти по этому пути? Имели ли мы право подвергать весь род падших ангелов смертельному риску?

— Я не знаю, Патч.

Патч встал и потянулся за своей кожаной курткой.

— Звони Пепперу. Мы встречаемся с ним сейчас.

Участок позади заправки был пуст. Небо было черным, и такими же были заляпанные окна магазина. Патч припарковал мотоцикл и мы оба слезли. Невысокая, пухлая фигура, переваливаясь, вышла из тени, и, с опаской оглянувшись, посмешила к нам.

Глаза Пеппера самоуверенно заплясали при виде Патча.

— Выглядишь немного потрепанным, мой старый друг. Думаю, справедливо сказать, что жизнь на Земле не была милостива.

Патч проигнорировал оскорбление.

— Мы узнали, что Данте и есть твой шантажист.

— Да-да, Данте. Грязная свинья. Скажи мне что-то, чего я не знаю.

— Я хочу услышать твое предложение о работе.

Пеппер постукивал кончиками пальцев, его проницательный взгляд не отрывался от Патча ни на минуту.

— Я знаю, что ты и твоя подружка прикончили здесь Хэнка Миллера. Мне нужен кто-то, столь же безжалостный.

— У нас была помощь. Аргангелы, — напомнил ему Патч.

— Я-архангел, — раздраженно сказал Пеппер. — Я хочу, чтобы Данте оказался мертв, и я предоставлю вам возможность сделать это.

Патч кивнул.

— Мы сделаем это. По правильной цене.

Пеппер моргнул ошеломленный. Не думала, что он надеялся прийти к соглашению так легко. Он прочистил горло.

— Что у тебя на уме?

Патч взглянул на меня, а я слегка наклонила голову. Время, чтобы вытащить преславутый туз из рукава. Имея мало времени на размышления, мы с Патчем рещили, что была одна карта, которую мы не могли не разыграть.

— Мы хотим получить доступ к перу каждого падшего ангела, хранящегося на небесах, — заявила я.

Надменная усмешка испарилась из глаз Пеппера и он выдал холодный смешок.

— Вы сошли с ума? Я не могу дать вам это. Понадобиться целый комитет, чтобы освободить эти перья. И что вы планируете делать? Сжечь многие из них? Вы бы послали каждого падшего на Земле в ад?

— Это действительно разочаровало бы тебя? — спросила я, со всей серьезностью.

— Кого заботит, что я думаю? — прорычал он. — Есть определенные правила. Есть процедуры. В ад отправляются только те падшие ангелы, которые совершили серьезные преступления или нарушения.

— У тебя нет вариантов, — заявил холодно Патч. — Мы оба знаем, что ты можешь достать перья. Ты знаешь, где они храняться и знаешь процедуру их освобождения. У тебя есть все, что нужно. Разработай план и выполни его. Либо так, либо сам рискуй против Данте.

— Одно перо — возможно! Но тысячи? Это никогда не сойдет вам с рук! — визгливо запротестовал Пеппер.

Патч шагнул к нему, и Пеппер в страхе отпрянул, загораживая лицо руками.

— Оглянись, — сказал Патч тихим, напряженным голосом. — Это не то место, откуда ты хочешь позвонить домой. Ты будешь самым новым падшим ангелом, и они сделают это, помни. Ты не хочешь закончить неделей посвящения.

— П-п-посвящения?

Черный взгляд Патч вызвал дрожь на спине.

— Ч-ч-что мне делать? — тихо причитал Пеппер. — Я не могу пройти через посвящение. Я не могу жить на Земле вечно. Мне нужно иметь возможность вернуться на небеса, когда я хочу этого.

— Достань перья.

— Я не могу с-с-сделать это, — заикался Пеппер.

— У тебя нет выбора. Ты достанешь их перья, Пеппер. А я убью Данте. Ты продумывал этот план до конца?

Жалкий кивок.

— Я принесу вам специальный кинжал. Он убьет Данте. Если архангелы придут за вами, и вы попытаетесь выдать им мое имя, то вырежите себе собственный язык этим кинжалом. Я заколдовал его. Кинжал не позволит вам предать меня.

— Логично.

— Если мы пойдем на это, ты не можешь связываться со мной. Не тогда, когда я на небесах. Все общение замирает, пока я не закончу. Если я смогу закончить, — заскулил он жалобно. — Я дам вам знать, когда перья будут у меня.

— Они нужны нам завтра, — сказала я Пепперу.

— Завтра? — запротестовал он. — Ты представляешь, что ты просишь?

— В полночь понедельника — крайний срок, — сказал Патч, не оставляя места для компромисса.

Пеппер обеспокоенно кивнул.

— Я достану столько, сколько смогу.

— Ты должен вычистить реестр, — сказала я ему. — Это наши условия.

Пеппер сглотнул.

— До последнего?

Это и была наша идея, да. Если Пепперу удастся получить крылья, у Нефилимов будет возможность выиграть эту войну одним ударом. Так как мы не могли приковать падших ангелов в аду самостоятельно, мы позволили их ахиллесовой пяте — бывшим ангельским крыльям — сделать это за нас. Каждому падшему ангелу будет предоставлен выбор: освободить своих вассалов Нефилимов от их клятвы и дать новую клятву о мире, или обзавестись новым домом в месте, гораздо более горячем, чем Колдуотер, штана Мэн.

Если бы наш план сработал, то не имело бы значения, обвинит ли меня Данте в измене. Если бы я выиграла войну, больше ничего не беспокоило бы Нефилимов. И не смотря на отсутсвие у них веры в меня, я хотела победить для них. Это было правильным.

Я встретилась с Пеппером взглдом, делая его стальным.

— Все.

Глава

СКОТТ ПОЗВОНИЛ НАМ ВСКОРЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК МЫ ВЕРНУЛИСЬ в дом Патча. Было воскресенье, начало четвертого утра. Патч закрыл за нами дверь, и я нажала соединение.

— У нас, похоже, проблема, — сказал Скотт. — Я получил несколько сообщений от друзей, в которых говорилось, что Данте делает публичное заявление для Нефилимов предстоящим вечером в Дельфах, после закрытия. После того, что случилось сегодня вечером, кто-нибудь еще находит это слишком?

Патч поклялся.

Я пыталась сохранять спокойствие, но взгляд помутился.

— Все это спекуляции, и теории все за борт, — продолжил Скотт. — Что означали все эти идеи? Этот придурок играл роль твоего парня, а потом бах. Предыдущим вечером. А теперь это.

Чтобы устоять на ногах, я уперлась рукой о стену. Голова закружилась и затряслись колени. Патч забрал у меня телефон.

— Она перезвонит тебе позже, Скотт. Дай нам знать, если еще что-то услышишь.

Я села на диван Патча. Опустила колову между колен и сделала несколько быстрых вздохов.

— Он собирается публично обвинить меня в предательстве. Предстоящим вечером.

— Да, — быстро согласился Патч.

— Они запрут меня в тюрьму. И попытаются выбить из меня признание пытками.

Патч опустился на колени передо мной и положил руки на мои бедра.

— Посмотри на меня, Ангел.

Мой мозг автоматически зашевелился.

— Мы должны связаться с Пеппером. Нам нужен кинжал раньше, чем мы думали. Нам нужно убить Данте до того, как он сможет сделать свое заявление, — громкое рыдание вырвалось из моей груди. — Что, если мы не достанем кинжал вовремя?

Патч притянул мою голову к своей груди, нежно массируя мышцы на моей шее, которые были сжаты так крепко, что я подумала, они полопаются.

— Ты думаешь, я позволю им дотронуться до тебя хоть пальцем? — сказал он таким же мягким голосом.

— Оу, Патч! — обняла я его за шею, слезы согревали мое лицо. — Что мы будем делать?

Он откинул мое лицо, чтобы взглянуть в него. Провел большими пальцами под моими глазами, вытирая слезы.

— Пеппер собирается приехать. Он принесет мне кинжал, и я убью Данте. Ты получишь перья и выиграешь эту войну. И затем я увезу тебя отсюда. Туда, где мы никогда не услышим слова `Хэшван` и `война` снова, — он выглядел так, будто хочет верить в это, но голос его вполне ощутимо дрогнул.

— Пеппер обещал перья и кинжал к полуночи понедельника. А что насчет заявления Данте грядущим вечером? Мы не можем остановить его. Пеппер должен принести кинжал скорее. Нам нужно найти способ связаться с ним. Нам придеться рискнуть.

Патч замолчал, потирая в раздумье рот ладонью. Наконец, он сказал:

— Пеппер не может решить сегодняшнюю проблему, нам придется сделать это самим, — его взгляд непреклонный и решительный встретился с моим. — Ты собираешься просить срочной и обязательной встречи с самым выдающимся Нефилимом, запланированной на сегодня, перехватывая инициативу Данте. Все ждут тебя, чтобы начать наступление, чтобы бросить нашу расу в войну, и все подумают, что это оно — твое первое военное действие. Твое заявление будет козырем против заявления Данте. Нефилимы придут, также как и Данте, из любопытства.

На глазах у всех, ты совершенно ясно дашь понять, что знаешь о группировке поддерживающей восхождение Данте к власти. Затем скажешь, что собираешься развеять их сомнения раз и навсегда. Убеди их, что хочешь быть их предводителем, и что веришь, что сможешь сделать эту работу лучше Данте. После брось ему вызов на дуэль за власть.

Я посмотрела на Патча нерешительно и озадачено.

— Дуэль? С Данте? Я не могу с ним драться — он победит.

— Если нам удастся отложить дуэль, пока не вернется Пеппер, то поединок будет не больше, чем уловка, чтобы остановить Данте и выиграть время.

— А если у нас не получиться отложить поединок?

Глаза Патча резко встретились с моими, но он не ответил на мой вопрос.

— Мы должны действовать сейчас. Если Данте узнает, что тебе тоже есть что сказать, он придержит свои планы, пока не узнает что ты предпринимаешь. Ему нечего терять. Он знает, если ты публично осудишь его, ему просто нужно указать пальцем на тебя. Верь мне, когда он узнает, что ты вызываешь его на дуэль, он откроет шампанское. Он самонадеянный, Нора. И с завышенной самооценкой. Ему никогда не придет в голову, что ты можешь победить. Он согласится на поединок, думая, что ты просто бросаешь кусок пирога к его ногам. Грязное публичное заявление о твоем предательстве и затянувшийся судебный процесс… или украсть твою власть одним выстрелом из пистолета? Он пнет себя за то, что не придумал это первым.

Было ощущение, что мои суставы заменили на резиновые.

— Если дуэль состоится, мы будет сражаться на пистолетах?

— Или шпагах. Что ты предпочитаешь, но я бы настоятельно рекомендовал пистолеты. Тебе будет гораздо проще научиться стрелять, чем фехтовать, — спокойно сказал Патч, явно не слыша отчаяния в моем голосе.

Я чувствовала, что сдаюсь.

— Данте согласится на дуэль, потому что знает, что сможет побить меня. Он сильнее, Патч. Кто знает сколько Мастерства он употребил? Это не будет битва `вопрос-ответ`.

Патч взял мои трясущиеся руки и покрыл успокаивающим поцелуем мои пальцы.

— Дуэли вышли из моды сотни лет назад из человеческой культуры, но это по-прежнему приемлимо среди Нефилимов. На их взгляд, это самый быстрый и наиболее очевидный способ решения разногласий. Данте хочет быть лидером армии Нефилимов, и ты заставишь его и всех остальных Нефилимов поверить, что ты хочешь этого также сильно.

— Почему бы нам просто не рассказать влиятельным Нефилимам о перьях на заседании? — мое сердце наполнилось надеждой. — Они не будут больше ни о чем беспокоиться, когда узнают, что у меня есть надежный способ победить в войне и восстановить мир.

Дата добавления: 2015-08-20