Немецкие народные книги

формальную структуру баллады «Джаббервокки» из «Алисы в Зазеркалье» с областью современной матема­тики, известной как «теория множеств». Влияние его твор­чества прослеживается в произведениях классиков ми­ровой литературы — Г.Джеймса, О.Генри, Р.Киплинга, Дж.Джойса, Ф.Кафки, В.Набокова: аллюзии на «Алису в стране чудес» присутствуют в романах «Пнин» (1957), «Истинная жизнь Себастьяна Найта» (1941), «Прозрач­ные вещи» (1972), «Ада, или Страсть» (1969). В духе «нелепицы» обыгрывает имя Набокова английский пи­сатель Э.Берджесс «Vla-deem-ear Nah-Boak-ofl» (N.Y. times book rev. 1967. July 2). Многие писатели (среди них Кип­линг, Скотт, Г.Грин) широко использовали неологизмы Кэрролла. Он оказал влияние на дадаистов (см. Дадаизм), итальянских футуристов (см. Футуризм), Гертруду Стайн, поэтов Э. и С.Ситувеллов, Честертона, Дж.Тёрбера, У.Сарояна, Дж.Сэлинджера, Э.Апворда как автора сюр­реалистических рассказов, комедии С.Миллигена, драму «абсурда». В 20 в. мюзик-холльные комедиографы часто истолковывали человеческое существование в понятиях Н., их юмор стал крайне мрачным, возникла «черная ко-медия»ф 1901 Честертон в эссе «Защита нелепицы» за­метил, что испытываемое человеком чувство изумления от мира, в бесконечном разнообразии его форм и незави­симости от наших интеллектуальных критериев и три­виальных определений — основа как веры, так и Н., двух высших символических утверждений истины.

Лит.: Демурова Н.М. Льюис Кэрролл: Очерк жизни и творче­
ства. М., 1979; Падни Дж. Льюис Кэрролл и его мир. М., 1982;
Галинская И.Л. Льюис Кэрролл и загадки его текстов. М., 1995;
Collingwood S.D. The life and letters of Lewis Carroll. L, 1898;
Cammaerts E. The poetry of nonsense. L., 1925; WoolfV. The moment
and other essays. L., 1949; Carroll L. The annotated snark / Ed.
M.Gardner. N. Y., 1962. Т.Н.Красавченко

НЕМЕЦКИЕ НАРОДНЫЕ КНИГИ (нем. Deutsche Volksbucher) — особый вид низовой литературы, адресо­ванной демократическому читателю. Возник в Германии с изобретением книгопечатания. Первые Н.н.к. появились в середине 15 в. и получили распространение в конце 16 в. Однако отдельные издания продолжали выходить до начала 18 в. Первоначально представляли собой про­заический пересказ рыцарских романов, чаще всего фран­цузского происхождения. Затем безымянные авторы обратились к переложению средневекового героическо­го эпоса, сказок и легенд. Значительную роль с конца 15 в. играют Н.н.к. обличительного содержания, пост­роенные на материале шванков.

Героями народных лубочных изданий выступали как исторические герои, будь то Александр Македонский, Карл Великий или Генрих Лев, так и вымышленные, вроде мошенника и балагура Тиля Уленшпигеля, про­нырливого Рейнеке-Лиса или счастливчика Фортуната. В первом случае персонаж внушал почтение богатырс­кой отвагой, во втором — привлекал изворотливостью и сообразительностью, которые были в большой цене в бюргерской среде. Постепенно сметливый горожанин заставил потесниться отважного рыцаря, все большую популярность завоевывали книги, которые, развлекая, поучали. Грамотные крестьяне и горожане нарасхват раскупали на ярмарках лубочную книжицу «И в шутку и всерьез» (1522), «повествующую о делах мирских на примере поучительных и забавных притч и историй, ради улучшения и исправления человеческой натуры».

Отправляясь в деловую поездку, купец приобретал «До­рожную книжицу» (1555), которую можно было «пере­сказывать на вокзалах, кораблях, в цирюльнях, рассеивая тягостную меланхолию в хорошей компании». Стоило остановить свой выбор и на «новой приятной книжице «Общество в саду» (1557), содержащей многие веселые беседы, шутки и прибаутки, а также другие забавные россказни, истории и побасенки. Все это были сбор­ники старинных шванков, которые своими сюжетами уходили в раннее Средневековье. Нередко шванки объединялись в циклы, все проделки учинял один герой, привлекавший своим неиссякаемым остроумием и наблюдательностью. В 1498 в Любеке появилась книж­ка о проделках Рейнеке-Лиса, где рассказывалось о распрях Лиса и Волка, в которых рыжий ловко дурачил серого. Рей-неке-Лис, как и другие вассалы короля, обитает в замке, он хотя и неохотно, но все-таки подчиняется монарху, участву­ет в диспутах и турнирах, перерастающих в драки. Словом, он по своему месту на феодальной лестнице—рыцарь. Но характер Рейнеке-Лиса выдает в нем бюргера. Этот пер­сонаж возник в народной среде и полюбился горожанам, наделившим его смекалкой, умом и красноречием. По мо­тивам памятника народной культуры И.В.Гёте создал эпи­ческую поэму «Рейнеке-Лис» (1793).

Рейнеке-Лис и компания — фигуры животного эпоса, а сам сюжет похож на сказку. На смену Лису приходит пер­сонаж, родившийся в народной среде и живущий одной жизнью со своими современниками и земляками. Это Тиль Уленшпигель — герой одноименной Н.н.к., пер­вое дошедшее до нас издание которой появилось в 1515. Однако наиболее ранняя публикация относится к 1478. Популярный персонаж немецкого фольклора имел свое­го реального прототипа, который жил в 14 в., был выход­цем из брауншвейгеких крестьян, много странствовал по Германии, прославился как шутник и ловкач, похоронен в Мёльне (Шлезвиг). Прозвище персонажа состоит из двух слов: «Ule» (сова) и «Spiegel» (зеркало). «Совиное зеркало» воспринимается как мудрая насмешка над че­ловеческой глупостью. Жизнеописание Тиля Уленшпи­геля составляют 95 юмористических и сатирических ис­торий, в которых рассказывается, как Тиль, скитаясь по белу свету, дурачит представителей различных сосло­вий и профессий. Тиль Уленшпигель — собирательный образ, в котором отразилась критическая обостренность народного сознания в период, непосредственно пред­шествующий Крестьянской войне и Реформации в Гер­мании первой четверти 16 в. Любимец народа постоян­но ломает устойчивый сложившийся сословный поря­док, осмеивая знать, богачей и святош. В образе Улен­шпигеля запечатлелась средневековая карнавальная тра­диция. В каждой истории Тиль меняет маски, выдавая себя то за звонаря или пономаря, то за лекаря, а то за пивовара. В последних историях рассказывается о бо­лезни и смерти Тиля. Как и подобает комическому пер­сонажу, он дурачится даже на смертном одре, оставляя наследникам красивый сундук с камнями, чтобы, вскрыв его, они перессорились, подозревая друг друга в мошен­ничестве. В могиле гроб перевернулся, так что «Уленш­пигель остался на ногах в могильной яме». В середине прошлого века в Бельгии выходил литературный журнал «Уленшпигель». В нем сотрудничал Шарль де Костер, выпустивший в 1867 роман «Уленшпигель», в котором он сохранил и углубил характер Тиля, связав его судьбу с борьбой Фландрии за национальную независимость.

НЕНИЯ

Большую известность завоевала и юмористическая Н.н.к. «Шильдбюргеры» (см. Дурацкая литература).

Повседневная жизнь и экзотика переплелись в приклю­чениях Фортуната—героя одноименной Н.н.к. анонимно­го автора, выпустившего ее в 1509 в Аугсбурге. В «Форту-нате» сочетаются сказочные элементы, сюжет путевого эпоса и приключения, заставляющие вспомнить рыцарские рома­ны. Жанровая многослойность отразилась и в противоре­чивости характера заглавного персонажа. Имя Фортуната происходит от латинского fortuna — судьба. Можно было перевести его как «счастливчик», но смысл имени ско­рее в другом: герой постоянно пребывает во власти всемо­гущей судьбы, независимо от его воли и усилий бедствия и уцачи чередуются. В характере Фортуната отразилось свой­ственное раннему гуманизму сращение веры и разума как некого единого средства постижения окружающей реаль­ности и мира потустороннего. Первой Н.н.к., ставшей изве­стной русскому читателю, стала «Прекрасная Магелона», которая была переведена в 1608 на русский язык под названием «История о храбром рыцаре Петре Златых Ключей и о прекрасной королевне неаполитанской Магилене». Повествование местами напоминает сказ­ку, а временами — куртуазный рыцарский роман.

К 16 в. относится легенда о Фаусте, впервые зафикси­рованная в Н.н.к., напечатанной во Франкфурте-на-Майне Иоганном Шписом в 1587. Пространное заглавие передает ее содержание и цель издания: «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике, как на не­кий срок подписал он договор с дьяволом, какие чудеса он в ту пору наблюдал, сам учинял и творил, пока, наконец, не постигло его заслуженное воздаяние. Большей частью из­влечено из его собственных посмертных сочинений и напе­чатано, дабы служить устрашающим и отвращающим примером и искренним предостережением всем безбож­ным и дерзким людям». Фауст был реальной личностью, свои диковинные проделки он совершал между 1507 и 1540. Множество рассказов священников, монахов, богословов, в т.ч. Мартина Лютера, свидетельствуют о богохульстве Фа­уста, который якобы умел загонять дьявола в бутылку, выс­тавлял на лицезрение Елену Спартанскую, летал по возду­ху, превращал воду в вино. В легенде о Фаусте произошла контаминация сюжетов о многих магах и чародеях, чьи нео­рдинарные поступки волновали воображение средневеко­вого человека. Фамилия Faust (кулак) была довольно рас­пространенной; он фигурирует то как Георг, то как Иоганн. Все эти детали убеждают, что легендарный Фауст—образ собирательный. Отношение к нему в Н.н.к. далеко не одно­значно. С одной стороны, богоотступник Фауст заслужива­ет безусловного осуждения, с другой — он вызывает вос­хищение как человек, рискнувший расширить людские возможности, преодолеть предел, который положен чело­веческому существованию Богом. Именно эта сторона на­туры Фауста восхищала безымянных сочинителей. Образ Фауста получил свое дальнейшее развитие в кукольной ко­медии неизвестного автора «Доктор Иоганн Фауст» (17 в.), в «Трагической истории доктора Фауста» (1588-89) англий­ского драматурга Кристофера Марло, в трагедии И.В.Гёте «Фауст» (1808—3 1) в либретто танцевальной поэмы «Док­тор Фауст...» (1847) ГГейне, в романах ТМанна «Доктор Фа­устус» (1947) и К.Манна «Мефисто» (1936).

Лит.: Легенда о докторе Фаусте. М; Л., 1958; Прекрасная Маге­
лона. Фортунат. Тиль Уленшпигель. М., 1986; Гёррес И. Немецкие
народные книги // Эстетика немецких романтиков. М., 1987; Die
Deutsche Volksbucher. Berlin; Weimar, 1968. Bd 1-3. В.А.Пронин

НЕНИЯ — (лат. nenia, naenia — погребальная песнь) — похоронный плач. Варрон сообщает, что по­койный «всячески восхваляется женщиной с хорошим го­лосом, после поется нения под звуки флейты и струнных инструментов» («О жизни римского народа», фрагмент 110). В сатуре «Отыквление» Сенеки (гл. 12) помещена написанная анапестами Н. с издевательскими похвала­ми императору Клавдию. Как и другие виды римской об­рядовой песни, Н. не получила литературной обработки. Слово «Н.» употреблялось также как перевод греческо­го термина «френ» (threnos — скорбная песнь в память

умершего). А.Е.Кузнецов

НЕОГОТИКА (англ. New Gothic)—условное неустой­чивое наименование совокупности литературно-эстетичес­ких явлений в Западной Европе и США конца 19-20 в., связанных с художественным переосмыслением и обнов­лением европейской готической традиции, в частности, готического романа конца 18 — первой половины 19 в. Термин «Н.» используется литературоведением лишь в последние десятилетия. Возникшая как реакция на без­духовность, прозаичность и утилитарность современно­го общества в общем русле неоромантизма (прежде всего английского), Н. реанимирует готическую традицию в ро­мане и повести, сочетая устоявшиеся ее приемы и стиле­вые особенности (мистицизм, фантастика, средневековый или экзотический восточный фон) с приметами, рожден­ными Новым временем. В «готической» новелле Р.Л.Сти­венсона «Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда» (1886) действие разворачивается в современном Лондоне, в романе Б.Стокера «Дракула» (1897) сражающи­еся с вампиром герои отправляются в погоню на поезде, затем — на паровом катере; героиня пользуется стеногра­фией. Отголоски переосмысления готической традиции и стремления к новому ее прочтению просматриваются не только в пародии М.Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» (1889), но и в «Кентервильском приведении» (1887) и «Портрете Дориана Грея» (1891) О.Уайлда, равно как и в «Острове доктора Моро» (1896) и «Человеке-невидимке» (1897) Г.Уэллса. Пересоз­дание прежнего готического контекста в новых социокуль­турных условиях находит отражение в творчестве лорда Э.Дансейни, Х.Ф.Лавкрафта, И.Динезен, А.Дерлет — ав­торов, творящих неоготическую мифологию фэнтези («культ Ктулу» у Лавкрафта); в появлении многочислен­ных журналов для «избранного» читателя («Weird tales», «Amazing stories»; в проникновении очевидного готичес­кого элемента в романы У.Фолкнера («Святилище», 1931; «Авессалом, Авессалом!», 1936). Возрождение интереса к Н. приходится на 1970-90-е. Возвращение к широкому читателю текстов Лавкрафта сопровождается удачными опытами в этой сфере К.Уилсона, А.Мердок, Дж.К.Оутс, А.Картер, Э.Райс, С.Кинга, Р.Желязны, Л.Спрэг де Кампа, Д.Харриса. Сегодняшний этап развития Н. усугубляется ее активной коммерциализацией, в результате которой возни­кает огромный пласт «массовой литературы» и кинематог­рафа, эксплуатирующий сходные сюжеты.

Лит.: Бурыкина Т.М. Готическая традиция в англо-американской про­
зе конца XVIII-XX столетия // Филологические заметки. 1997. Саранск,
1998. Ч. 1; Зверев A.M. Храм Гекаты // Лавкрафт Г.Ф. По ту сторону сна.
М, 2000; Haggerthy G.E. Gothic fiction / Gothic form. L, 1989; Frank F.S.
Through the pale door: A guide to and through American Gothic. N. Y, 1990;
Howard J. Reading Gothic fiction: A Bakhtinian approach. Oxford, 1994;
Oakes D. Science and destabilization in the modern American Gothic:
Lovecraft, Matheson, King. L., 2000. О.Е. Осовскип

Дата добавления: 2015-08-20