Метатеза

в частности, сочетание мышления и сладострастия); «фантастический» элемент, который парадоксальным образом разрушает наивно-реалистическую целост­ность и завершенность образа человека и мира, делая возможным новую, «прозаическую» его целостность; скандальность и эксцентричность, связанные с «неуме­стным словом», выпадающим из иерархически-упоря-доченного, «нормального» мира; социальный утопизм, т.е. поиски «последних», предельных ответов на такие же вопросы; нарочитая многостильность и неоднотон­ность, широкое использование вставных жанров; нако­нец злободневная публицистичность (не риторическая), известный «фельетонизм», который — в противополож­ность элитарным представлениям о своем времени как «фельетонистической эпохе» (как это называется в ро­мане Г.Гессе «Игра в бисер», 1943) — не чурается «со­временности», а наоборот, позволяет раскрыть как раз абсолютное историческое ядро бытия и времени, под­линную природу человека, не оставляющую никаких иллюзий и утопических упований идеалистам, «бабникам и утопистам» всех времен и народов (используя характер­ное словосочетание в мениппейной «поэме» Вен.Ерофеева «Москва — Петушки», 1969). В этом своем качестве тер­мин М. сохраняет научную ценность и эвристическую зна­чимость, несмотря на все недоразумения и аберрации в ис­тории его осмысления, начиная с 1960-х.

Лит.: Шкловский В. Б. О мениппеях // Он же. Тетива: О несходстве
сходного. М., 1970; ScherbantinA. Satira Menippaea: Geschichteeines Epos.
Graz, \95\\ Kirk E.P. Menippean satire: An annotated catalogue of texts and
criticism. N.Y., 1980; Riikonen H.K Menippean satire as a literary genre.
Helsinki, 1987; Booker M.K. Flan O'Brien, Bakhtin, and Menippean satire.
N.Y., 1995. В.Л.Махлин

МЕНЙППОВА САТИРА, Менипповасатура (лат. Saturae Menippeae) — понятие, берущее начало от названия одноименного сборника сатир римского уче­ного Варрона (116-27 до н.э.), направленных против иноземных влияний на римские нравы и представляв­ших собой свободное сочетание стихов и прозы серьез­ного и несерьезного содержания, в чем Варрон следо­вал, как он и давал понять, сатирам эллинистического философа-кинника Меннипа из Гадары (вторая поло­вина 3 в. до н.э.). Мир сатир Мениппа, высмеиваю­щего человеческие слабости, а также философские школы своего времени, фантастичен: его персонажи спускаются в преисподнюю, совершают полет на небо. Многие мотивы этих несохранившихся произведений и, прежде всего, их формальная особенность — со­единение стихов и прозы — присущи сочинениям: «Апо-колокинтосис» («Отыквление») Сенеки (ок. 4 до н.э. — 65 н.э.), «Сатирикон» Петрония (ум. 66 н.э.), «Свадьба Меркурия и Филологии» Марциана Капеллы (первая по­ловина 5 в.). Сочетанием стихотворной и прозаической речи отмечено и серьезное «Утешение философией» Бо­эция (ок. 480-524). «Менипповой сатирой о достоинствах испанского Католикона...» в 1594 был назван публицис­тический памфлет французских ученых, в котором также перемешаны стихи и проза. Понятие М.с. получило рас­ширительное толкование в исследованиях М.М.Бахтина, предпочитавшего говорить о жанре мениппеи.

Лит.: Помяловский И.В. Марк Теренций Варрон Реатинский и Ме-ниппова сатура. СПб., 1896; CoffeyM. Roman satire. L; NY, 1976. Т.Ю.

МЕСОСТЙХ см. Акростих.

МЕСТНЫЙ КОЛОРИТ (фр. couleur locale) — со­вокупность художественных деталей, воспринимающихся как признак определенной национально-исторической культуры. Термин заимствован из теории живописи, где обозначал собственный цвет предмета, не зависящий от освещения. Идея М.к. возникла на рубеже 18-19 в., ког­да на смену классицистическому универсализму пришло понимание разнообразия национальных культур и необхо­димости их воссоздания в литературе. Б.Констан в статье «Размышления о трагедии «Валленштейн» и немецком те­атре» (1808) одним из первых поставил вопрос о М.к. как принципе, который должен придти на смену унифи­цирующему методу классической трагедии: «Если траге­дия должна отказаться от единств места и времени, то она тем более должна придерживаться местного колори­та. Местный колорит есть то главное, что характеризует состояние общества, изображаемого в драматическом сочинении... он — основа всякой истины». Не раз провоз-глашаясь на протяжении 19 в. принципом «отображения реальности», М.к., однако, порой становился и средством создания своего рода экзотической фантастики (таков «ос-сиановский колорит», служивший знаком некоего туман­но понятого «древнего Севера»). Вместе с тем принцип М.к. позволял литературе осваивать новейшие историчес­кие, археологические и этнографические идеи, преодоле­вая устаревшие стереотипные представления. Н.Лемерсье в трагедии «Агамемнон» (пост. 1794) в соответствии с но­выми историко-археологическими данными отказывается от традиционной идеализации античности и изображает древних греков жестокими полуварварами. Детализация в М.к. эволюционировала в направлении все большей кон­кретности: от весьма обобщенного М.к. в раннем роман­тизме (Г.А.Гуковский находит в романтизме образы лишь трех основных культур — «гомеровской, оссиа-новской и восточной»; Гуковский, 209) до предельно кон­кретного М.к. региональных субкультур и социумов (уральские раскольники у Д.Н.Мамина-Сибиряка, каза­ки у М.А.Шолохова). Если у романтиков М.к. чаще всего понимался как воссоздание некой «чужой» экзотической культуры, то позднее, в региональных литературах, в итальянском веризме, испанском и латиноамериканс­ком костумбризме М.к. становится средством изобра­жения «своего», ближайшего к писателю мира. Набор приемов, создающих эффект М.к., имеет тенденцию к стандартизации, и вместо искомого разнообразия поиск М.к. все чаще приводил к унификации и обезличиванию. В результате принцип М.к. как самоценной «истины» в 20 в. практически утратил художественное значение. Экзотический М.к., вызвавший прилив интереса на рубеже 19-20 вв. (романы французского писателя П.Лоти), продолжил существование главным образом в области тривиальной литературы (приключенческий роман).

Лит.: Гуковский ГА. Пушкин и русские романтики. М., 1995.
Гл.2. А.Е.Махов

МЕТАТЕЗА (греч. metathesis — перестановка) — перемещение звуков или слогов в слове. Обычно встре­чается в просторечье: «тубарет» вместо «табурет», «полу­клиника» вместо «поликлиника», «канцерялия» вместо «канцелярия». Иногда переставляются слова в предложе­нии: остряк Лупихин в рассказе И.С.Тургенева «Гамлет Щигровского уезда» (1849) говорит о генерале в отставке: «У него дочь из свекловичного сахару и завод в золотухе...

---

Дата добавления: 2015-08-20