Маска авторская

в миниатюре представляющей модель вселенной), явился не только прообразом современного театра, но и отразил важнейшее свойство позднеренессансной, переходной культуры конца 16 — начала 17 в.: обо­стренное внимание к проблемам порядка и иерархии (участие в М. королевских особ и высшей знати), ис­кусства и искусственности, представление об эфемер­ности окружающего мира и непрочности вселенской гармонии (М. писались «на случай», их текст был «под­вижным», «текучим»).

К жанру М. обращались в своем творчестве многие английские авторы — Сидни, Пиль, Дж.Лили, Т.Кэмпи-он, Ф.Бомонт, Дж.Милтон. Отдельные элементы М. можно обнаружить в «Королеве фей» (1590-96) Э.Спен-сера, ранних комедиях У.Шекспира. В то же время ряд исследователей ставит под сомнение правильность от­несения ряда пьес, в частности, «Верной пастушки» (1609) Дж.Флетчера, «Комуса» (1634) Милтона, неокон­ченного «Печального пастуха» (1641) Бена Джонсона, к жанру М., что связано с трудностью выделения чет­ких жанровых критериев М., ее смыканием с пастораль­ной и другими традициями. Последний всплеск инте­реса к жанру М. произошел в 1630-40-е в творчестве У.Давенанта, А.Тауншенда, Т.Кэрью. Исчезновение жанра было связано с английской революцией, привед­шей к крушению утонченной придворной культуры, и с закрытием театров в 1642, однако М. оказала боль­шое влияние на комедию эпохи Реставрации, во мно­гом ориентировавшуюся на традицию дореволюцион­ного частного театра.

Лит.: Мюллер В.К. Драма и театр эпохи Шекспира. Л., 1925; Са­
марии P.M. Творчество Джона Мильтона. М., 1964; Зонина Н.В. Чер­
ты классицизма в английской маске XYI-XVII веков // Основные тен­
денции и проблемы развития европейского искусства и литературы
Нового времени. СПб., 1998; Welsford E. The court masque: A study in the
relationship between poetry and the revels. Cambridge, 1927; NicollA. Stuart
masques and the Renaissance stages. L., 1937; OrgelS. The Jonsonian masque.
Cambridge (Mass.), 1965; The politics of the Stuart court masque / Ed.
D.Bevington and P. Holbrook. Cambridge (Mass.), 1998. B.A. Мусвик

МАСКА АВТОРСКАЯ — способ сокрытия писа­телем собственного лица с целью создания у читателя иного (отличного от реального) образа автора, в отдель­ных случаях — основополагающий прием литературной мистификации. М.а. используется с древнейших вре­мен в соответствии с существующими литературными канонами и традициями. В древнерусской литературе М.а. по-разному реализуется в «Молении» Даниила Заточника (13 в.), где автор под маской смиренного искателя княжьей милости вовлекает в свой стиль «элементы скоморошьих прибауток, народного юмора бедняка, иронизирующего над своей судьбой, склонность обращать в шутку даже слова Священного Писания, ук­рашать речь рифмой и т.д.» (Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3 т. М., 1987. Т. 2. С. 241), и в литературных текстах Ивана Грозного, заметно меняющихся «в зави­симости от взятой им на себя роли. От этого стиль его посланий очень разнообразен. Игра в посланиях — от­ражение игры в жизни» (Там же. С. 286). В «Письмах русского путешественника» (1791-95) Н.М.Карамзин ус­пешно разыгрывает весь ролевой ряд от «неискушенно­го юноши» до опытного «путешественника-западника». В 19 в. реализация М.а. как литературно-эстетическо­го и культурно-художественного явления получает раз­витие у А.С.Пушкина, который в «Повестях Белкина»

(1830) развивает, по определению В.И.Тюпы, «псевдоним в целый художественный образ» (Болдинские чтения. Горь­кий, 1983. С. 70). Сходная практика использования М.а. про­слеживается в творчестве А.К.Толстого и бр. Жемчужнико-вых, Б.А.Алмазова.

Особый интерес к М.а. питает Серебряный век, целе­направленно культивирующий в собственном литературно-эстетическом бытии атмосферу карнавала и маскарада от «Старинного театра» (1907—08) Н.Н.Евреинова и Пере­движного театра П.П.Гайдебурова и Н.Ф.Скарской до «Обезволпала» А.М.Ремизова и «Омфалоса» Н.М.Бах­тина. М.а. в данном контексте непосредственно связана с маской поведенческой, культурно-бытовой—у Н.С.Гу­милева, М.А.Кузмина, Н.А.Клюева, С.В.Киссина (Муни) и Е.А.Дмитриевой (Черубина де Габриак), а в 1920-е — начале 30-х у «Обэриутов» и близких им «Чинарей». Специфическая концепция М.а. реализуется в русском творчестве В.В.Набокова, получая свое завершение в его англоязычных текстах («Истинная жизнь Себастьяна Най-та», 1941, «Прозрачные вещи», 1972, «Посмотри на арлеки­нов!», 1974 и др.). Среди российских примеров последних десятилетий — творчество Н.Глазкова, Вен.Ерофеева, О.Григорьева, В.Пелевина. Одна из первых попыток осмысления М.а. предпринимается в 1910-е М.А.Во­лошиным; позднее определение образа автора как мас­ки предлагает Ю.Н.Тынянов. Оригинальная теория М.а. присутствует в статьях близкого «ОПОЯЗу» и «формаль­ной школе» критика И.А.Груздева. С начала 1920-х соб­ственную концепцию М.а. разрабатывает М.М.Бахтин, полагающий М.а. одной из форм взаимоотношений не только автора и читателя, но и автора и героя. Иную ин­терпретацию М.а. предлагает постмодернистская эстети­ка, воспринимающая ее как важный структурообразующий принцип повествовательной манеры постмодернизма. В литературной практике западного постмодернизма в пос­ледние годы М.а. оказывается куда важнее самого автора. «Что до самого рассказчика, Пол Теру из книги похож на меня чрезвычайно, но и он — участник маскарада, — пи­шет Теру в предисловии к автобиографическому роману «Моя тайная история» (1996). — Хранить кое-что в тай­не — по-прежнему привилегия писателя, и он вправе использовать вместо маски собственное лицо. Вот тут уж я никаких вольностей себе не позволял. Пускай рас­сказчик вымышленный, но маска — самая настоящая» (ИЛ. 2000. №3. С. 3).

Лит.: Волошин М.А. Лица и маски (1910) // Он же. Лики творче­
ства. Л., 1988; Тынянов Ю.Н. Достоевский и Гоголь: К теории паро­
дии. Пг., 1921; Груздев И. Лицо и маска // Серапионовы братья: Альма­
нах. Берлин, 1922; Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.,
1979; Лютикова Е.В. Маска как функция текста в романной прозе
Г.Джеймса и Ф.М.Достоевского: (Романы «Княгиня Казамассима»
и «Бесы»). М., 1996; Осьмухина О.Ю. Концепция литературной маски
в научном наследии М.М.Бахтина // Наследие М.М.Бахтина в контексте
мировой культуры. Орел, 1997; Она же. Маска в культурно-художествен­
ном сознании российского зарубежья 1920-30-х гг. (на материале твор­
чества В.В.Набокова). Саранск, 2000. О. Е. Осовскип

МАСОНСТВО в русской литературе. — Термин «масонская литература» в отечественном литературо­ведении впервые был введен в 1940-е Н.К.Пиксановым и П.Н.Сакулиным, однако он не прижился из-за того, что сам предмет изучения находился под негласным запретом. Автор статей о масонстве в советских эн­циклопедиях Ю.М.Лотман был вынужден называть масонские сочинения «агитационными памятника-

МАССОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

ми» раннего декабристского движения. А.В.Позднеев и В.И.Сахаров стали рассматривать масонские песни и оды как особый жанр литературы конца 18 — начала 19 в. В масонской литературе выделяются следующие группы произведений: 1) «воспитательная» масонская литера­тура: сочинения преимущественно переводные, глав­ной целью которых было воспитание будущих адептов «королевского искусства», как часто называли масон­ство. К этому направлению в масонской литературе следует отнести многочисленные «нравственные» сочи­нения — от морализаторских романов до философс­ких трудов. Отметим особую любовь русских масонов к форме литературного «диалога», «беседы»; 2) сочи­нения, написанные литераторами лишь для «братьев» и предназначенные для прочтения на заседаниях воль­ных каменщиков: в 18 в. — поэтические произведения М.М.Хераскова, в 19 в.—стихотворение А.С.Пушкина «Ге­нералу Пущину» (1821), в 20 в. — стихи С.К.Маковского и стихотворный масонский ритуал, написанный М. А.Осор-гиным; 3) произведения вольных каменщиков, предназна­ченные «для публики», для «профанного» мира (проза Л.В.Гойера и стихи Н.С.Муравьёва); 4) псевдомасонс­кие сочинения, когда писатели, не прошедшие через масонское посвящение, начинали писать в «стиле» со­чинений вольных каменщиков. К псевдомасонским со­чинениям относятся сочинения А.Григорьева, не­которые произведения Н.С.Гумилева, пьесы Т.О.Соко­ловской, романы с масонской тематикой: «Война и мир» (1863-69) Л.Н.Толстого и «Масоны» (1880) А.Ф.Писем­ского. Материалами, которые использовал Толстой, опи­сывая масонство Пьера Безухова во втором томе «Вой­ны и мира», стали документы масонского рукописного собрания Ланского-Ешевского в Румянцевском музее. Для героев своего романа писатель избрал конкретные прототипы (гр. Вилларский — М.Ю.Виельгорский, Баз-деев — О.А.Позднеев). Родственными отношениями с вольными каменщиками был связан Писемский (зять ма­сона П.П.Свиньина и племянник вольного каменщика Ю.Н.Бартенева). По свидетельству А.Н.Пыпина, осно­ванному на сообщении В.С.Соловьёва, сам философ принял некоторое участие в написании романа «Масо­ны»: он — автор трех масонских фрагментов; 5) масон­ская литературная критика, которая дошла до нас в виде докладов, прочтенных на заседаниях лож вольных ка­менщиков. Дня профессиональных литературных критиков был важен элемент первоначального ознакомления с поло­жениями своих будущих статей в кругу единомышленни­ков, «братьев» по ложе. В числе масонских литературных критиков 19 в. были Ф.Н.Глинка, в 20 в. — Г.В.Адамович, Н.М.Бахтин, П.А.Бобринский, С.К.Маковский, В.Е.Тата-ринов.

Основные «масонские» группы литераторов, возник­шие в России вокруг отдельных лож: 1) театральная труппа Сухопутного шляхетского кадетского корпуса и «французская» ложа 1756-59 во главе с Р.И.Воронцо­вым. Несомненным руководителем этой группы был А.П.Сумароков; 2) московский розенкрейцерский кру­жок 1780-х, значительно повлиявший на развитие рус­ской журналистики. Лидерами этого кружка были Хе­расков и Н.И.Новиков. Кружок оказал воздействие на становление многих писателей этого периода (Н.М.Ка­рамзин, М.И.Невзоров); 3) литературное объединение, сложившееся вокруг петербургской ложи Избранного Миха­ила и Вольного общества любителей российской словес-

ности. В числе наиболее активных литераторов-масонов этой группы—П.Н.Арапов, Н.А.Бестужев, Н.П.Брусилов, И.Н.Вольгемут, Ф.Н.Глинка, Н.И.Гнедич, Н.И.Греч, М.Н.Загоскин, П.С.Кайсаров, В.К.Кюхельбекер, А.А.Ники­тин, А.СНоров, П.П.Помиан-Пезаровиус, В.С.Филимонов;

4) особый круг, преимущественно молодых литераторов,
сложился в начале 1930-х в парижской ложе Северная Звез­
да союза Великого Востока Франции. В эту масонскую
ложу входили: М.А.Алданов, В.Л.Андреев, Г.И.Газданов,
В.Н.Емельянов, В.Е.Жаботинский, В.В.Завадский-Кор­
сак, Л.Ф.Зуров, А.И.Каффи, Х.Г.Кафьян, Я.Я.Кобецкий,
А.П.Ладинский, С.А.Луцкий, М.М.Мабо (Азовский),
С.В.Познер, С.Л.Поляков (Литовцев), В.А.Прейсман,
В.Б.Сосинский, С.Г.Савельев (Шерман), Я.Л.Юделевс-
кий (Делевский), А.М.Юлиус. Лидером этой группы был
М.А.Осоргин, который привлек молодых литераторов
также к работе в независимой ложе Северные Братья;

5) круг членов ложи Юпитер в Париже в 1930-60-е.
В числе наиболее влиятельных литераторов, участвовав­
ших в работе этой ложи, — В.А.Азов (Ашкинази),
Н.М.Бахтин, Адамович, Н.Н.Евреинов, С.К.Маковский,
В.П.Зубов, А.А.Трубников (Трофимов).

Наиболее известные зарубежные писатели, на чье твор­чество оказало влияние масонство: в Англии и Шотлан­дии — Р.Бёрнс, Т.Карлейль, Р.Киплинг, А.Конан Дойл, А.Поуп, В.Скотт, О.Уайлд; в Германии — К.М.Виланд, ГГейне, И.ПГердер, И.В.Гёте, Я.Ленц, Г.Э.Лессинг, Ф.Шле-гель, Ф.У.Л.Шредер (драматург и реформатор масонства); в Ирландии — Р.Шеридан; в Испании — Висент Бласко Ибаньес; в Италии—Дж.Леопарди; во Франции — Воль­тер, А.Ламартин, Ж.де Местр, аббат Прево, Стендаль, С.Малларме, Ж.де Нерваль, Руже де Лиль (автор «Марсе­льезы»), Л.К.Сен-Мартен; в США — Марк Твен.

Лит.: Пиксанов И.К. Масонская литература // История русской
литературы. М., 1947. Т. 4. Ч. 2; Позднеев А.В. Ранние масонские
песни // Scando-Slavica. 1962. Т. 8; Базанов В.Г. Ученая республика.
М.; Л., 1964; Сакулин ПН. Филология и культурология. М., 1990;
Сахаров В.И. Иероглифы вольных каменщиков: Масонство и рус­
ская литература XVIII — начала XIX века. М., 2000; Серков А.И.
История русского масонства. СПб., 2000. Bakounine Т. Repertoire
biographique sur la franc-maconnerie russe. P., 1967; Lugou D.
Dictionnaire de la franc-maconnerie. P., 1993. АИ.Серков

МАССОВАЯ ЛИТЕРАТУРА — многозначный тер­мин, имеющий несколько синонимов: популярная, три­виальная, пара-, бульварная литература; традиционно этим термином обозначают: ценностный «низ» литера­турной иерархии — произведения, относимые к марги­нальной сфере общепризнанной литературы, отвергаемые как китч, псевдолитература. Нередко под М.л. понимают весь массив художественных произведений определен­ного культурно-исторического периода (или какого-либо литературного направления), которые рассматриваются как фон вершинных достижений писателей первого ряда. В этом смысле М.л. сближается с понятием «эпигонство». И М.л., и эпигонская литература выполняют во многом схожую — закрепляющую, шаблонизирующую — фун­кцию; их отличает эстетическая вторичность, невыяв-ленность индивидуально-авторского начала. Создатели М.л. и эпигоны в равной степени характеризуются тем, что тиражируют художественные открытия писателей первого ряда, «омассовляют» некогда новаторские при­емы; отправляясь от какого-либо образца (как правило, снискавшего известность и популярность произведения «высокой» литературы), они «вольно или невольно

---

Дата добавления: 2015-08-20