Меданская группа

МЕДАНСКАЯ ГРУППА (фр. Groupe de Medan) — группа французских писателей, выпустивших сборник «Меданские вечера» (1880). В него вошли шесть но­велл Э.Золя, Ж.К.Гюисманса, Ги де Мопассана, Анри Сеара, Леона Энника и Поля Алексиса. В 1877 Золя выпустил свой роман «Западня», и вокруг писателя стали группироваться молодые авторы, осаждая его как в Париже, так и в Медане, где он приобрел дом. Опи­сание этого дома можно найти в «Дневниках» (опубл. 1956—58) Э. и Ж.Гонкуров и художественных произ­ведениях авторов-современников. Среди заезжавших к Золя были Ф.Шарпантье, Э.Гонкур, А.Доде, Мопас­сан, Алексис, Сеар, Энник, Гюисманс. Побывали в Ме­дане Ж.Валлес и русский писатель П.Д.Боборыкин. Здесь и зародилась идея сборника «Меданские вечера» после того, как однажды на протяжении нескольких вечеров каждый из авторов рассказал друзьям свою историю из периода франко-прусской войны. Золя был первый; он рассказал мрачный эпизод, получивший затем название «Осада мельницы». Мопассан на следующий день пове­дал вошедшую в сборник историю «Пышка». Гюисманс рассказал о рядовом, лишенном желания сражаться, сти­хийном пацифисте, который к тому же еще был болен. Его' история в сборнике была названа «С мешком за плеча­ми». Сеар поведал об осаде Парижа в новелле, получив­шей название «Кровопускание». Энник в «Деле большой семерки» рассказал об избиении проституток из публич­ного дома. Алексис придумал историю о знатной даме, ис­кавшей своего мужа на поле боя и нашедшей его труп («После боя»). Меданцы заявили: «Мы отнюдь не претен­дуем на то, чтобы считаться литературной школой. Мы просто несколько друзей: благодаря нашему общему вос­хищению Эмилем Золя мы стали встречаться у него и за­тем в силу сходства темпераментов, общности взглядов и одного и того же философского направления стали сбли­жаться все больше и больше» (Мопассан Где. Поли. собр. соч.М., 1950.Т. 13.С.27).

Писатели М.г. поддерживали новое литературное направление — натурализм. Под влиянием философии позитивизма (в варианте О.Конта, И.Тэна) они перено­сили законы биологии на общественную жизнь. Чело­век в их творчестве выступает не как общественное лицо, а как существо, подчиненное физиологическому и даже патологическому началу. Большое внимание они уделя­ли социальной среде и борьбе классов, но для них не было существенной разницы между природой и обще-, ством. Общественные конфликты и отрицательные сто­роны буржуазной системы для них — вечное и вполне естественное зло. Законом для Золя и его последовате­лей стала идея о том, что явления жизни предстают нам как «результат соотношения тела со средой». Новеллы сборника «Меданские вечера», имеющие общим фоном франко-прусскую войну, рассказывают о ней неожидан­ным для современников образом. Это отнюдь не эпопея с ее привычным героическим смыслом, а «комическое вторжение» (таково было первое предполагаемое назва­ние сборника). Авторы со своих позиций выступали против «шовинизма Поля Деруледа», лидера «Лиги патрио­тов». Они хотели быть не столько «антипатриотичными», сколько правдивыми. Им хотелось нарисовать войну та­кой, какова она есть, со всеми ее драматическими и ко­мическими ситуациями.

Лит.: Пузиков Л. Портреты французских писателей. Жизнь Золя.
М., 1976; Defloux L. Groupe de Medan. P., 1968. O.B. Тимашева

МЕДИТАТИВНАЯ ЛИРИКА (лат. meditatio — уг­лубленное размышление) — жанрово-тематичская раз­новидность поэзии, родственная философской лирике, но не сливающаяся с ней; стихотворения, относящиеся к М.л., строятся как непосредственные созерцания, индивидуали­зированные «умозрения», направленные к постижению сокровенных закономерностей бытия. Стихотворные ме­дитации, первоначально связанные с учением о медита­ции, приемы которой разрабатывало наряду с восточны­ми религиями христианство, встречаются в византийской (Григорий Назианзин) и средневековой литературе; в пе­риод Контрреформации написаны канонические стихот­ворные медитации испанского мистика 16 в. Хуана де ла Круса. До 18 в. М.л. бытовала на периферии «светской» поэзии, затрагивая лишь религиозные переживания и ос­таваясь иллюстративным приложением к мистической дисциплине медитации. Однако накопленный поэтический опыт был использован в период расцвета М.л. Начало его датируют изданием поэмы ангийского поэта Э.Юнга «Жа­лоба, или Ночные размышления о жизни, смерти и бессмер­тии» (1742-45), а также появлением «Элегии, написанной на сельском кладбище» (1751) Т.Грея, где медитация обре­тает собственный жанр.

Жанр привился в России в поэзии 1800-10-х. На по­прище М.л. элегия вытесняет оду (которая смешивала чув­ство с патетикой); характерным жанром М.л. становится также стихотворные послание; элегический оттенок «за­думчивости» приобретают описания путешествий, вос­поминания и картины природы: из риторических они становятся прочувствованными, хотя и сохраняют при этом условность и декоративность (ср. «Вечер», 1806, и «Славянка», 1815, В.А.Жуковского; «Моя молитва», 1826, и «Я чувствую, во мне горит...», 1826-27, Д.В.Ве­невитинова; стихотворения К.Н.Батюшкова «Мечта», 1804, и «К другу», 1815, где сформулировано назначение «задумчивости»: «Я сердцу в ней ищу отрады»).

Романтическую и натурфилософскую окрашенность приобретает лежащая в основе М.л. тема «загадочнос­ти человеческой судьбы» (А.Л.Ж. де Сталь) у А.Ламар-тина в сборниках поэтических медитаций (1820, 1823). Развитие М.л. (особенно в русской литературе) идет по линии отказа от отвлеченной созерцательности, свой­ственной элегической медитации (часто знакомого пере­пева вечных тем) и обретения философской, реже — со­циальной и образной конкретности: «Брожу ли я вдоль улиц шумных...» (1829), «Когда порой воспоминанье...» (1830) А.С.Пушкина, «Запустение» (1834) Е.А.Баратын­ского, «Выхожу один я на дорогу...» (1841) М.Ю.Лермон­това, «На стоге сена ночью южной...» (1857)А.А.Фета.

К М.л. обращаются и поэты в основном чуждого ей (в ее классическом выражении) 20 в.: образцы М.л. встреча­ются у АА.Блока, И.Ф.Анненского, Н.А.Заболоцкого и др.; в зарубежных литературах — у Т.С.Элиота («Пепельная среда», 1930, «Четыре квартета», 1943), Р.М.Рильке («Ду-инские элегии», 1923). Будучи поэтизацией душевной со­средоточенности, М.л. плохо сочетается со стихотворны­ми экспериментами; авангардизмом или установкой на пове-ствовагельность. Во второй половине 20 в. обращение к М.л. часто свидетельствует о стремлении автора установить свое поэтическое родство, верность определенной традиции.

Лит.: Гинзбург JJ. О лирике. 2-е изд. Л., 1974; Asmuth В. Aspekte
der Lirik. 4. Aufl. Opladen, 1976; Jastrun M. Mie^dzy stowem a milczen-
iem. Warszawa, 1979; Semantique de la poesie. T.Todorov etal. P., 1979;
Raine K. The inner journey of the poet. N. Y., 1982. В. С. Муравьёв

---

Дата добавления: 2015-08-20