Ii) Изъятие истории болезни заявителя и приобщение ее к материалам расследования

106. Изъятие истории болезни заявителя и приобщение ее к материалам расследования были дополнительной мерой к распоряжениям о привлечении врачей в качестве свидетелей. Как и последние меры, первые были приняты в контексте отказа заявителя дать показания против ее мужа, и их целью было установить, когда Х узнал о том, что он ВИЧ-инфицирован, или имел основания подозревать, что он носитель болезни. Они были основаны на защите тех же важных публичных интересов (см. п. 102 выше).

107. Кроме того, они также сопровождались ограничениями и гарантиями против злоупотреблений (см. п. 103 выше). Нормы, определяющие изъятие материалов, были строго ограничительными (см. п. 46 и 48 выше). Что еще более важно, документы были представлены в закрытом судебном процессе, и городской суд решил, что они должны считаться секретными, и такая мера была гарантирована теми же самыми правилами и средствами правовой защиты, как и показания свидетелей (см. п. 23 и 53-56 выше).

108. Однако правда и то, что в отличие от свидетельских показаний врачей и психиатра изъятие медицинского досье не было санкционировано судом, а было произведено по распоряжению прокуратуры (см. п. 31 выше).

Тем не менее, согласно статье 2 (2) главы 4 Закона об использовании принудительных мер при расследовании уголовных дел, изъятие истории болезни в обязательном порядке предполагало, что врачи заявителя "должны были или обязаны были давать показания в период предварительного следствия о содержании этих документов" (см. п. 48 выше). Условия изъятия, предписанные законом, были такими же, как и распоряжения, чтобы врачи дали показания.

Более того, еще до изъятия документов городской суд решил, что по крайней мере двое из врачей должны быть заслушаны, а несколько позже потребовал, чтобы и все остальные врачи дали показания (см. п. 23, 26 и 30 выше). На следующий день после изъятия документов городской суд решил приобщить все эти документы к материалам дела (см. п. 32 выше). Как уже было отмечено, заявитель имела возможность оспорить изъятие документов в городском суде (см. п. 49 и 101 выше).

Поэтому Суд считает, что тот факт, что изъятие было осуществлено по распоряжению прокуратуры, а не по постановлению суда, сам по себе не противоречитстатье 8.

Что касается утверждения заявителя, что часть документов не имела отношения к делу и ни один из них не играл в процессе против Х решающей роли, Суд еще раз повторяет, что национальным судам надлежит в первую очередь решить, насколько целесообразны определенные свидетельства, и в сферу полномочий Суда не входит подменять в данном вопросе их решения своими (см. п. 98 выше). Помня доводы, представленные Правительством в отношении разнообразия информации по вопросу, когда Х впервые узнал или имел основания подозревать, что он ВИЧ-инфицирован (см. п. 89 выше), Суд не видит оснований сомневаться в оценке, данной национальными властями.

Поэтому Суд считает, что изъятие истории болезни заявителя и приобщение ее к материалам следствия были подтверждены достаточными и обоснованными аргументами, которые перевешивают интересы заявителя. Суд удовлетворен тем, что меры были соразмерны преследуемым правомерным целям, и, соответственно, не находит нарушения статьи 8 Конвенции также и по данному вопросу.

Дата добавления: 2015-08-17