Глава 4. Русская ментальность, отголоски холодной войны, формы глобализации, опасности глобализации 5 страница

В США как одном из образцов капиталистического государства статус общекультурных принципов занимают принципы конкуренции и рынка, выраженные в идеологии «помоги себе сам», что идет вразрез с этикой взаимопомощи. Вместе с тем, потребительские идеалы прослеживаются в религиозной культуре США – протестантизме, а именно, в кальвинизме и лютеранстве. Эти религии, в противовес исконно христианскому нестяжательству и его негативному отношению к материальным благам, возвели в культ карьеризм и стремление к максимальному материальному достатку. Все это послужило почвой для возникновения потребительства.

Русь, которой была свойственна общинность, отказалась от нее, приняв капиталистическую «религию» индивидуализма. Уклад коммунистических режимов, которые хоть и отличаются чрезмерным вмешательством государства в жизнь народа, схож с укладом семейным – пусть даже авторитарным, но семейным, – где каждый член семьи имеет право быть накормлен, то есть имеет право на жизнь, и где один за всех и все за одного. Голод в таком обществе возможен только в силу каких-то серьезных объективных причин, катастроф. Капиталистический уклад схож с рыночным, где индивидуализм диктует правила представления каждого работника в качестве товара, который имеет определенную цену. Здесь человек сам по себе не имеет права на жизнь, это право ему дает рынок. Покупательная способность и доход позволяют человеку не умереть с голоду. Рынок признает экономические права, а не нужды. При капитализме во время всеобщего недоедания на избыточные запасы пропитания их владельцы согласно логике рынка повышают цены, а при коммунизме они распределяются на всех[334]. Коммунизм дает право на жизнь, а капитализм – веру в незыблемость частной собственности и прав гражданина. Одни при капитализме получают все блага потребительской роскоши, а другие – голодную смерть; то есть, проявляет себя огромный разрыв между материальной обеспеченностью различных слоев населения. При коммунизме же этот разрыв максимально сглажен. Естественно, под термином «коммунизм» я понимаю «чистый» коммунизм, а не то явление, которое бытовало в годы СССР. Хотя режим Советского Союза с его уравниловкой в бедности (но с распределением доходов) естественно, был ближе к коммунизму, чем западный капитализм. Никакая рыночная экономика не обеспечит своему гражданину такую безопасность, которую обеспечивала плановая экономика социалистических стран; сам рынок противоречит идее общественной безопасности, так как здесь актуализируется желание купить дешевле и продать дороже, а другие люди воспринимаются просто как клиенты или партнеры, а не как представители своей общины. Не мог эгоизм потребительства родиться в лоне общинного уклада. Его породила именно капиталистическая система со свойственными ей индивидуализмом, пропастью в доходах и жизненных благах. Основная цель капитализма – создание условий, благоприятствующих максимальному извлечению прибыли. А все декларируемые ценности – права человека, неприкосновенность частной собственности, толерантность – выступают всего лишь инструментами, служащими этой главной цели. Именно поэтому американская капиталистическая цивилизация любит всю действительность подвергать исчислению и делать предсказуемой.

Индивидуализм следует понимать не как проявление независимости и самодетерминированности, а скорее как проявление эгоизма и меркантильности в соответствии с изоляционистским принципом «моя хата с краю». Индивидуализм – производное от индивида как сугубо биологического существа, не выражающего никаких субъектных и гражданских качеств. Именно индивидуализм, а не субъективизм как проявление осознанной самодетерминации и гражданской позиции, является основой потребительства, которое разрушает нормальные человеческие связи и разделяет людей на «неделимые атомы», проявляющие друг к другу в основном экономический интерес. Человек есть микрокосм не в качестве индивида, а в качестве субъекта. Неудивительно, что волна потребительства хлынула в нашу страну именно после перехода России с околокоммунистического уклада к околокапиталистическому.

Особого внимания для нашего исследования заслуживает демографическая проблема. Несмотря на всяческие антисоветские мифы о том, что большевики сократили население на 250 миллионов человек, и в демографическом спаде винить нужно их, в реальности при Советском Союзе наблюдался рост рождаемости. А вот в перестроечное и постперестроечное время рождаемость пошла на спад. Это было в 90-е годы, это есть и сейчас. В последние два-три года наблюдается резкое сокращение молодого населения. Особенно это чувствуют преподаватели вузов, которые с неизбежностью убеждаются в том, что теперь студентов становится меньше, чем самих преподавателей. Объясняется демографическая яма тем, что в начале и середине девяностых рождалось мало детей, и теперь мы пожинаем плоды низкой рождаемости тех годов. Но, по-моему, это не совсем достойное объяснение, поскольку оно не отвечает на вопрос «что являлось условием, понизившим рождаемость в то время?». Когда горбачевское и ельцинское правительства буквально отдали страну в руки западно-американских заинтересованных лиц, сразу появилась масса проблем, ранее не актуальных, в том числе проблема рождаемости. Странная закономерность, наводящая на определенные мысли. А если к ней добавить интерес мирового закулисья к сокращению российского населения и отсутствие четкой демографической политики, реализуемой на территории России… Кстати, принято считать, что именно молодежь является носителем революционного потенциала, что именно молодежь стремится к преобразованиям, что именно молодежь выступает наиболее опасной для любого режима категорией населения. Соответственно, когда процент молодежи высок, риск возможных общественно-политических (и культурных в том числе) изменений возрастает. А это не нужно никакому правительству, которое хочет утвердить себя на долгие века.

Проблему рождаемости в нашей стране пытаются решить конкретными мерами. Только решить ли или еще больше усугубить? Решение известное – выделение 250 тысяч рублей за рождение второго ребенка для, например, покупки жилья. Что можно купить на эти деньги? Вряд ли они являются серьезным стимулом для серьезных людей. По-моему, 250 тысяч указывают скорее не на конструктивное решение демографической проблемы, а на очередное издевательство над народом. Как отмечает Б. Немцов, на ежемесячную доплату на ребенка в размере трех тысяч откликнулись, в первую очередь, две категории населения: алкоголики и мусульмане (которые итак рожают достаточно). Поэтому такие нововведения в области демографии скорее приводят к алкоголизации и исламизации страны, чем решают проблему численности люда российского[335].

Рассматривая проблему рождаемости и детского воспитания, следует упомянуть печально известную сегодня ювенальную юстицию. Она, скрываясь за демократичностью воспитания и охраной прав ребенка, преследует цель разрушения основ традиционного воспитания путем создания системы антипедагогических воздействий, инициирующих такие танатальные для общества тенденции, как безнравственность, бескультурье и вседозволенность. Согласно доктрине ювенальной юстиции, ребенка нельзя ни в чем ограничивать – пусть он пробует все, что захочет, и на основе полученного опыта сам формирует свои жизненные установки. Родителей же, которые пытаются его в чем-либо ограничивать, то есть «нарушать его права», следует рассматривать как кандидатов на лишение родительских прав. И это декларируется, несмотря на то, что, с точки зрения возрастной психологии и педагогики, ребенок в силу своего именно детского развития не может являться самостоятельным субъектом права, наделенным теми же правами, что и взрослый.

Форсайт-проект «Детство 2030» не ставит перед собой задачу повышения рождаемости, заботы о детском здоровье, нравственного воспитания детей, бесплатного отдыха в детских лагерях, занятия детьми спортом. Традиционные подходы к воспитанию и образованию ребенка представляются в этом проекте отжившими и безнадежно устаревшими, ставится под сомнение идея родительской любви и необходимости воспитания детей в семьях. Согласно данному проекту, ограждение родителями детей от ложных ценностей, от наркотиков и алкоголя, неправильно и несовременно. Насаждение абортов, «толерантность» по отношению к детям, целенаправленное растление, отказ от традиционных установок «мира взрослых», аморальный карьеризм – вот к чему сводится программа по планированию семьи. Само понятие «планирование семьи» - ложное имя, слово-амеба, которое имеет якобы положительную коннотацию. Никакого патриотического и гражданского настроя, никаких национально-культурных традиций не будет допущено в воспитании. Я не удивлюсь, если в скором времени институт семьи будет разрушен, на его смену придут так называемые «новые формы совместной жизни», и дети станут принадлежать не родителям, а определенным структурам, основная задача которых – воспитание в детях не полноценных личностей, а биомассы, работающей на глобальный истеблишмент. Возможно, в будущем право на воспитание у родителей вообще вздумают отнять и передать его специально обученным воспитателям, которые, без родительской любви, будут относиться к ребенку просто как к материалу.

И ведь это уже началось; в России все больше и больше людей лишаются родительских прав по всяким смехотворным обвинениям. Главные из них – якобы ненадлежащее содержание, ненадлежащее воспитание, алкоголизм, жестокое обращение с детьми и т.д. Суть в том, что далеко не все родители, кого затронула ювенальная юстиция, действительно уличены в чем-то из этого, но для проекта это не барьер. Под эти обвинения можно подогнать многие семьи – малоимущие, многодетные, неполные. А учитывая бедность нашего народа, под категорию малоимущих подпадает довольно большое количество семей. Периодические проблемы с работой у отца или матери, отсутствие у ребенка карманных денег, склонность родителей (пусть даже небольшая) к алкоголю, нечастые семейные ссоры, отказ от прививок – все это неотъемлемые факторы бытия многих семей. И даже минимальная из перечисленных ситуаций может послужить поводом для лишения родителей прав на ребенка и воцарения системы тотального изъятия детей. Должна соблюдаться презумпция невиновности, согласно которой нужно доказать факты плохого обращения с ребенком, а не ориентироваться только на слухи, в том числе распространенные самими детьми. Органы ювенальной юстиции же наделяются правом в рамках профилактического подхода самостоятельно решать, могут ли в определенной семье происходить нарушения прав ребенка в будущем. Но ведь это абсурд.

Можно сказать о том, что целенаправленно множится сиротство, а не происходит борьба с ним. К естественному сиротству прибавляется искусственное. Те средства, которые тратятся на содержание ювенальной юстиции в западных странах, целесообразней было бы использовать для реальной борьбы с беспризорностью. И даже если родители действительно ненадлежащим образом воспитывают ребенка, стоит в первую очередь ставить вопрос не о лишении родительских прав, а об их ограничении, поскольку каждому ребенку нужны родители, даже если он сам думает иначе. Хорошие – с традиционной точки зрения – родители по сути являются врагами ювенальной юстиции уже в силу своей нормальности; с позиции ювенального проекта они представляются в качестве преступников. Вообще, ювенальная служба, как и любой бюрократический аппарат, найдет себе работу «по специальности»; и если она создана, она обязательно найдет семьи, в которых «необходимо» лишить родителей их детей. Опыт западных стран, а теперь уже и России на это показывают. Кроме того, были реальные случаи продажи изъятых из семьи детей за границу. Как это можно квалифицировать?!!! Преступная торговля детьми стала называться международным усыновлением.

Культивирование среди детей ценности всодозволенности приведет к тому, что традиционных «нетолерантных» родителей поставят в оппозицию детям, и последние, в силу своего возраста не понимая настоящего положения вещей, будут замотивированы на то, чтобы оповещать соответствующие органы «защиты их прав» о «нарушениях» со стороны родителей. Вообще, родители будут восприниматься людьми как нечто бесперспективное и не достойное уважения. И как следствие – появление культурного облика Павлика Морозова, который обогащен стремлением вписаться во вселенную потребления в качестве хорошо оплачиваемого человеческого капитала. Если дети станут думать, что не они обязаны родителям, а, наоборот, родителя обязаны им, они будут этой идеологией пользоваться на практике путем обращения в соответствующие органы, «защищающие права ребенка». Данная идеология взрастит дерзкого потребителя, которому будут чужды общечеловеческие ценности. Вспоминается троцкистский взгляд на семью и семейные ценности, а также идея, заложенная в рассказе С. Кинга «Дети кукурузы». Все эти тенденции сопутствуют в том числе десакрализации традиционной системы образования и воспитания, что уже началось в виде перехода на новые стандарты. Другой стороной названного проекта является сокращение рождаемости в нашей стране. Да и потребительство как таковое направлено в том числе и на это; культ личной успешности идет вразрез со стремлением завести своих детей.

Главный санитарный врач России, глава Роспотребнадзора, Онищенко Г. Г. Заявил о планах возбуждения совместно с Уполномоченным при Президенте Российской Федерации по правам ребёнка Астаховым П. А. законодательной инициативы о принудительной вакцинации детей. Если раньше родители имели право сами решать, какие прививки ставить своим детям, а какие не ставить, сегодня это право у родителей отбирается, несмотря на антизаконную (статья 32 «О согласии на медицинское вмешательство», Статья 33 «Отказ от медицинского вмешательства» «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» и Статья 5 Федерального закона «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней») природу такого решения. Прививка всегда была правом, а не обязанностью. Давно уже идут разговоры о вредности прививок. И совершенно неизвестно, что будут прививать детям в дальнейшем. Если собираются прививать насильно, то пусть и всю медицину сделают насильственной, а потому и бесплатной. И пусть она будет медициной, а не антимедициной. Ювенальная юстиция стремится лишить родителей права в том числе и на контроль за здоровьем своих детей.

В общем, ювенальная юстиция – один из самых мощных инструментов слома нравственности. Культивируя в детском сознании идею детских прав и создавая демонический образ родителей, данный проект ломает основные нравственные устои общества. Социум, в котором отсутствуют эти устои, уже не является обществом. Он не способен сопротивляться никаким интервенциям.

Крысы считаются одними из самых социальных животных. Основа их живучести заключена в их социальной сплоченности. Их сообщество, можно сказать, напоминает единый организм, в котором нет эгоистического индивидуализма. Над крысами были проведены эксперименты, цель которых – разрушение социальных связей путем внедрения безнравственности. Сильная крупная особь долго морится голодом, после чего к ней в клетку бросают мертвую крысу. После некоторого замешательства она все-таки пожирает тело своего собрата. Потом в клетку попадает еле живая особь, и первая ее также съедает, руководствуясь рациональной позицией «он все равно умрет, а я должен выжить». И когда в клетку попадает крысенок, наша особь, нравственность которой уже расшатана двумя первыми инцидентами, поедает этого крысенка, следуя принципу «выживает сильнейший». В общем, уровень безнравственности с каждым новым разом повышался, и в результате крыса научилась относиться к своим соотечественникам не как к соотечественникам, а как к пище. Она перестала колебаться – жрать или не жрать собрата – и ее действия наполнились решительностью. Затем ее выпустили в родное крысиное сообщество. Но это уже была другая крыса, у которой прежнее нравственное отношение к собратьям сменилось на логику эгоизма. Но окружающие особи не знали об этом и продолжали ей доверять как «к своей». И вскоре эта крыса вместо поиска пищи для себя и для сообщества стала воспринимать представителей данного сообщества в качестве пищи. И если предположить, что все члены общества станут такими же порочными, как этот «крысиный король», само общество превратится в поле битвы всех против всех и в конце концов полностью разрушится. Конечная стадия разделения общества – превращение его в пудру, когда мельче уже некуда, когда ничто никого не связывает, когда все индивидуалисты, когда все крысиные короли. Это очень напоминает капиталистическое потребительское общество, где нравственность как социальный фундамент сменился утилитарной и прагматичной логикой. В потребительском обществе «своих» нет. Из общества, размельченного в пудру, в котором уже нет никаких объединяющих людей положительных (в общечеловеческом смысле) скрепов, можно слепить все что угодно. Все тот же принцип «разделяй и властвуй», но только «разделяй не на две или три части, а на столько, на сколько только возможно».

В США не так давно началась чипизация населения. Некоторым американским семьям вживили микрочипы под видом того, что последние призваны выполнять роль посредников между человеком и, например, медицинскими работниками; якобы с помощью микрочипов, позволяющих идентифицировать человека в любом месте пространства, представляется возможным оказать ему при необходимости своевременную медицинскую помощь. Да, это действительно облегчает проблему оказания помощи, но вряд ли чипизация разработана именно для этого. Микрочип – это не только идентификатор, но и устройство, позволяющее дистанционно управлять его носителем. По американскому телевидению идет реклама микрочипов, выступают люди, позволившие вживить в себя эти «электронные ангелы». Они с радостной улыбкой говорят о появившемся чувстве безопасности и призывают весь американский народ пройти чипизацию. Если раньше такие явления выдумывались фантастами посредством богатого воображения, то сейчас технологии вживления микрочипов – реальность, а не игра воображения. Вопрос в том, к чему эта реальность ведет.

9 марта 2011 года Мосгордума приняла закон «Об универсальной электронной карте». СМИ красочно рекламируют удобства нововведения: не нужно носить с собой кучу документов, не нужно стоять в очередях; электронный паспорт, в отличие от бумажного, предоставят бесплатно. Откуда такая забота о населении? И почему эту волшебную карточку нам решили выдать бесплатно? И хорошо ли хранить все, что имеешь, в одной корзине? В этой единой базе данных будет храниться ВСЕ: прописка, сделки с недвижимостью, история болезни, прививки, пособия, начисленная зарплата и т.д. Жить без карты станет невозможно, поскольку все операции переведут на безналичные расчеты. Оборот наличности тоже будет ограничен. Путем заблокирования карты можно будет легко расправиться с непослушными. Все эти явления указывают на создание так называемого электронного правительства, которое не предусмотрено Конституцией, а значит, данная форма власти выступает неконституционной. А после перехода на электронную карту и до чипизации недалеко. Научно-технический прогресс, компьютеризация, оборачиваются антропологической катастрофой.

В книге Дж. Колемана[336] мы находим много интересных сведений и фактов, которые стоит принять во внимание для анализа проблемы наднациональной власти. В целом его теоретические построения выглядят очень даже убедительно, хотя не со всеми из них стоит соглашаться. Например, вряд ли существует связь между Красными бригадами и Комитетом 300 (именно так Колеман называет глобоанклав, стремящийся к установлению нового мирового порядка). Крайне малоубедительным выглядит тезис о том, что рок-музыка в лице, прежде всего, «Битлз» и «Роллинг Стоунз» была специально создана для растления молодежи, а большинство рок-текстов писал приближенный к Комитету… Теодор Адорно.

Доказывая то, что мировое правительство существует и что оно воплощает в реальность циничную и гнусную политику, Колеман приводит множество разных фактов и объяснений. Одной из основных идей его книги является убеждение в том, что под эгидой Комитета 300 функционируют такие известные сообщества, как «Римский клуб», «Трехсторонняя комиссия», «Бильдербергский клуб», «Германский фонд Маршалла». Однако, автор настолько увлекается перечислением организаций, якобы подвластных Комитету, что возникает впечатление, будто бы нет ни одной более или менее крупной организации, не подпадающей под влияние всевидящего ока. Про «Трехстороннюю комиссию» пишет также С. Кара-Мурза, представляя ее как одну из самых влиятельных и закрытых организаций теневого мирового правительства, созданную по инициативе Н. Рокфеллера и возглавляемой З. Бзежинским, цель которой – манипулятивными способами стабилизировать новый мировой порядок при достижении беспрепятственного доступа ТНК во все страны мира и дестабилизировать мировую экономику[337].

Интересно то, что главный вывод исследовательского проекта Ханса Линнеманна, заказанного Римским Клубом, гласил следующее. Земля в состоянии прокормить гораздо больше людей, чем предрекали прогнозы (в том числе прогнозы, легитимирующие теорию золотого миллиарда), но при условии, что пища будет распределяться между людьми в соответствии с их потребностями, а не с культурой потребления. Этот доклад указал не на проблему нехватки мировых ресурсов, а на проблему доминирующего социального, политического и культурного порядка. А поскольку такой вывод не соответствовал планам мирового истеблишмента, он был просто отброшен[338]. На самом же деле вполне возможна реализация следующего варианта будущего, которая учитывает данный вывод: переход к нерыночному постиндустриальному мироустройству, где вместо наращивания потребления в «первом мире» акцент будет поставлен на восстановление человеческой солидарности и соединение экологичных и экономных хозяйственных форм с современной не ангажированной наукой и этикой. Данный вариант следует рассматривать как гуманную альтернативу тому, осуществление которого уже давно набирает ход.

Но, не располагая конкретными данными для однозначного связывания описываемых в этой главе фактов с идеей о «работе» планов Мирового Правительства на территории нашей страны, смеем только предположить. Хотя косвенным образом эта идея подтверждается. Я не предлагаю искать подлинность таких документов, как «План Аллена Даллеса» или «Протоколы сионских мудрецов». Чтобы убедиться если и не в полной подлинности, то хотя бы в логичности ее допущения, достаточно открыть глаза, оглянуться по сторонам и увидеть, что происходит со страной, некогда считавшейся Великой державой. О многом говорит опыт холодной войны, когда США самыми изощренными способами осуществляли информационное загрязнение массового сознания народа СССР; специфика этого загрязнения вполне соответствовала планам А. Даллеса, З. Бзежински и глобалистов в целом. Не хотелось бы думать, что национальное государство превращается в корпорацию-государство, во «властное оружие» инициаторов искусственной глобализации, но… Российское правительство скорее видит врага в своем народе, чем в паразитических образованиях, локализованных вовне, но цепкими клешнями влезающих в нашу культуру, экономику и политику. Здесь уместно поставить вопрос не о том, способно ли оно противостоять силам транснациональных корпораций, а желает ли оно этого. Учитывая коррупционный беспредел в нашей стране, учитывая возведенную в норму продажность чиновников, мировая верхушка может без боя и насилия воспользоваться этими антипатриотическими качествами российского госаппарата, чтобы прибрать к рукам страну со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Вряд ли «мировое сообщество» обрадуется, если вдруг на переговорах с ВТО (Всемирная торговая организация) наше правительство вздумает отстаивать интересы своего производства, так как конкуренты им – глобалистам – совсем не нужны. Пока наша раздолбанная страна продолжает долбать себя все больше и больше, пока она не отстаивает вектор независимого развития, «мировое сообщество», которому, естественно, выгодна такая политическая линия, закрывает глаза на авторитаризм и на произвол, творящиеся в России. Но стоит только стране встать с колен, стоит только начать проводить национально ориентированную политику (перспектива чего при путинском режиме уж совсем маловероятна), там – на мировом верху – сразу засуетятся и припомнят нашему истеблишменту права человека, тотальные нарушения Конституции и т.д.[339] И даже если мысль о том, что российское правительство прогибается (напрямую) под глобалистов, на поверку окажется ошибочной, неутешительное состояние (экономика, культура и т.д.) нашей страны все равно дает возможность гиперимпериалистам захватить ее, как говорится, без войны (или почти без войны). Чтобы прибрать к рукам стоящего у пропасти или чтобы его вконец уничтожить, надо лишь дать ему небольшой толчок. «Падающего подтолкни».

Сложно централизовать огромные территориальные, финансовые и человеческие ресурсы. Сложно руководить ими из единого центра. Поэтому – как представляется – глобальная элита стремится возложить управленческие обязанности на плечи национальных государств. При этом национальное государство, реализуя интересы стоящего над ним гиперклана, перестанет быть как национальным государством, так и государством вообще. Подконтрольное правительство – не правительство, а всего лишь орган, административная единица гиперкриминальной системы. «Хотя суверенитет и монополия на власть, принадлежащая государству, формально остались без изменения, растущие взаимозависимости в сфере мировой политики ставят под сомнение предположение о том, что национальная политика вообще еще может территориально — в границах территории государства — совпадать с фактической судьбой национального общества»[340].

Неизвестно, что из всего этого последует в долгосрочной перспективе. Один из возможных вариантов (крайне негативный) – руками (бывших) национальных правительств глобалисты настолько сильно укрепят свою власть, что невозможны будут никакие способы ей противодействовать. Другой вариант (более позитивный) заключен в том, что национальные правительства захотят «потянуть одеяло на себя» и начнут предъявлять все большие и большие требования к своим «хозяевам», после чего, «обнаглев» до крайности, восстанут против них. Это напоминает то, как варварские племена, находящиеся на периферии Римской империи и охранявшие последнюю от еще более диких варваров, начали со временем давить на слабеющую империю и в конце концов завоевали ее – своего «благодетеля». И даже если второй вариант кому-то представляется более реалистичным, это совсем не умаляет опасности прихода глобофашизма, этого «brave new world». Равно как не умаляет опасности представление о мировом правительстве не как о едином и централизованном, а потому и сильном, теневом органе, а как о совокупности различных сообществ и кланов, каждый из которых, руководствуясь сугубо своими интересами, противоречит целям и интересам других. Если даже эти кланы по-своему разобщены, это не обязательно дает повод говорить об их политической слабости.

Любая наука легитимна благодаря существованию изучаемого объекта, но когда объект исчезает или претерпевает принципиальные трансформации, а понятийный аппарат науки остается прежним, сама наука превращается в фантом. Социология призвана изучать, прежде всего, гражданское общество, но когда ее интерес направляется к негражданскому обществу (которое мы имеем сейчас), едва ли ее выводы будут достаточно объективными. То же самое происходит и с политологией, которая изучает политику, а не связь политики, например, с шоу-бизнесом. Объекты исследования исчезают, а науки остаются – но науки, по большому счету, бессильны, а потому они скорее скрывают реальность, нежели ее описывают. Так, правоведение, претендуя на научный статус, говорит не о сущем, а о должном, – чего только стоит знаменитое юридическое утверждение о РФ как гражданской стране, права и свободы в которой обеспечиваются Конституцией. Не так давно появилась такая научная отрасль, как глобалистика, предметом изучения которой выступают глобальные процессы, охватывающие политику, культуру, экономику и другие сферы человеческой жизни. А.И. Фурсов выдвигает идею о создании такой научной области, как конспирология[341], занимающаяся изучением тайного знания и тайных организаций, их мотивов и методов, с помощью которых они реализуют цель получения планетарной власти. Но одного только создания этих наук, естественно, будет недостаточно. Главная задача сейчас – не просто изучение глобализации и просвещение широких слоев, а создание и использование эффективных методов противостояния ей. Для успешной борьбы с политикой мирового геноцида необходимо сначала оптимизировать внутреннюю национальную политику, реставрировать те ее многочисленные места, которые дают сбой и работают не на, а против национального государства. Это продажность чиновников, руководствующихся лицемерными принципами «после нас – хоть потоп» и «хорошо там, где больше платят». Это планомерное разложение армии и науки. Это беспрепятственность деятельности иностранных корпораций на территории национального государства. Это аренда и передача земли в руки ТНК. Это превращение самого государства в антинародную корпорацию.

Глобализация, взятая под контроль, – далеко не безобидный процесс. Он не предвещает никакой культурной диалогичности и плюральности, он не предвещает развития национальных культур за счет их взаимообогащения, он не предвещает укрепления национального государства, он не предвещает информационной открытости. Напротив, он ведет к совершенно противоположным тенденциям. Вместо равноправия и взаимообогащения культур возникнет америко-западный культурный монизм. Состояние человека (и этноса) потеряет свою прежнюю принадлежность и станет неопределенным. Традиции будут уничтожены под видом инноваций, которые, по сути, следует представлять как инновации, ведущие к регрессу, а не прогрессу (человека и этноса). «…увеличение транснациональных измерений устраняет из поля зрения уникальность культурно-смыслового пространства и экзистенциального мира человека»[342]. Рождается новое поколение людей, забывших свое родство – номадическое (кочующее) и ризомное (поверхностное) поколение. Человек, утративший культуру, с неизбежностью утрачивает свою историю, идентичность и жизненные смыслы, так как исторически сложившаяся культура – основная детерминанта становления человека. Из сказанного не следует вывод о необходимости консервации культуры (или того, что от нее осталось), ее геттоизации и вообще закрытия межкультурных границ. Никакая культура не способна к самосохранению и саморазвитию в условиях варки в собственном соку, равно как ни один человек не способен жить изолированно от других людей. Этнические и культурные изоляты обречены на архаизацию и регресс. Любой культуре жизненно необходимо сохранение связей с другими культурами – идентичность возможна только при восприятии отличий. Но это должны быть именно связи, а не путы. Связи, осуществляющие взаимодействие и обмен, а не колонизацию. Встречи с другими культурами расширяют мировоззрение, обеспечивают культуру саморефлексией и противостоят догматизации в сфере идеологии. Межкультурные контакты составляют условие творческого развития человечества. «… контакты между народами с наименьшим совпадением культурных кодов, встреча с принципиально иными содержаниями и формами организации культурных параметров обеспечивает культурам-реципиентам наибольшие возможности для обнаружения дополнений к собственной культуре, вычленения собственного своеобразия, а также покрытия культурных дефицитов»[343].

Дата добавления: 2015-08-17