Глава 3. Лживость пропаганды, псевдоновости, коррупция, роль оппозиции, реанимация ценностей, размышления о будущем, идентичность политической системы 6 страница

Процесс абсолютизации и тотализации набирает ход. Что нас ждет дальше? Трудно подумать. Преследования? Допросы? Заключения?

Но почему же дальше? Ведь все это уже имеет место. Представителей оппозиции допрашивают, преследуют, им угрожают, некоторых сажают путем фабрикации уголовных дел. Так, М. Ходорковского посадили не потому, что он олигарх и злостный неплательщик налогов, а потому, что он решил заняться государственными вопросами, то есть принял решение стать конкурентом для власть держащих. Его посадили только за то, что он проявил нелояльность к власти. Политика Путина поддерживает олигархов при условии, что они не будут составлять конкуренцию Кремлю, и при условии, что они – друзья Путина. При этом Ходорковский позиционировался как враг народа №1, который на самом деле был врагом не народа, а Путина, распорядившегося сфабриковать дело и раструбить об эффективности его войны с олигархами. Этим он распиарил себя перед народом как борца с нечестными бизнесменами и показал железный кулак другим бизнесменам, которые, подобно Ходорковскому, захотят сделать страну более прозрачной, – дабы неповадно было (плюс получил собственность поверженного врага). «Если нефть, которую экспортировал Ходорковский, теперь экспортирует Gunvor, принадлежащий другу Владимира Путина, не имеет смысл обсуждать, правду ли говорит государство о том, что Ходорковский не платил налогов»[268].

Вообще, современное российское государство во многом зиждется на бизнесе, на слиянии бизнеса и бюрократии, власти и собственности. Точнее говоря, на слиянии бизнеса, политики и криминала. Если многие думают, что в стране существует крупная частная собственность, это совсем не означает, что она действительно является частной. По-хорошему, чиновник не имеет права заниматься бизнесом, поскольку он его будет развивать в ущерб другим бизнесменам, честных и не связанных с властью. У нас же все наоборот – именно крупным чиновникам принадлежит крупный бизнес, именно государство монополизирует сферу крупного предпринимательства. А одна из основных причин коррупции – усиление государства в области экономики. Оказывая давление на мелкий и средний бизнес, власть руководствуется принципами игры с нулевой суммой: чем больше отнимем у «них», тем больше достанется «нам». Недаром указывается на то, что крайний разгул рейдерства (корпоративный захват собственности) в виде враждебных бизнес-поглощений и нецивилизованного перераспределения российской собственности характерен для путинского времени, а само рейдерство покрывается властными структурами[269].

Бизнес и политика сегодня образуют неразрывное единство. Если в девяностые фактически власть мог получить почти любой крупный бизнесмен, у которого хватало денег на то, чтобы «купить» чиновничье кресло, то сейчас деньги решают далеко не все. Сейчас решают все финансы и лизоблюдство. Покорный и бедный вряд ли сможет вырасти настолько, чтобы стать чиновником хотя бы среднего звена. А непокорный и богатый не только не дорвется до политических верхов, но и рискнет потерять свое богатство – вспомним Ходорковского, Гусинского и Березовского; все-таки, руководствуясь моральными различиями в их деятельности, первого с двумя последующими не стоит ставить рядом, но в данном контексте такое перечисление уместно, поскольку каждый из них оказался по-своему непокорным.

А.И. Фурсов (говоря как раз о нынешнем правительстве, называя его корпорацией-государством) отмечает, что корпорация-государство устраняет границу между властью и собственностью, также как оно стремится стереть или максимально истончить грань между монополией и рынком, государством и гражданским обществом, политикой и экономикой[270]. Но что ему менее всего нужно, так это гражданское общество. Верхушка много говорит о модернизации, о своем стремлении вывести Россию «вперед», но на самом деле никакой модернизации нет. Конечно, есть нефтепроводы, проходящие через другие страны, но это скорее не проявление модернизации, а просто еще один бизнес-проект, в ходе которого национальные природные ресурсы экспортируются за рубеж, а на долю внутреннего потребления остается небольшое количество нефти. Модернизация – очередной миф, созданный для успокоения народа, формирования идеи, согласно которой страна в скором времени продвинется «вперед» и все мы заживем счастливо (а при социализме все уже были счастливыми, счастье было всеобщей обязанностью, и быть несчастливым человек не мог, ибо права такого не предоставлялось). Наш народ изучение подобных мифологем давно прошел, но, видимо, плохо сдал экзамен, поскольку продолжает верить обещаниям. Или же он, перестав верить, проявляет конформность хотя бы потому, что власть обеспечивает его существование и процветание сейчас. Власть, плохо исполняющая свои обязанности перед народом, держится благодаря функционированию в массовом сознании надежд на светлое будущее. Пока (терпеливый) народ верит и ждет, он послушен. Класс собственников, контролирующих власть, не особо-то заинтересован в модернизации страны, да и никакая модернизация невозможна в условиях тотальной коррупции. Но они заинтересованы в модернизации своей системы, в ее укреплении, ради чего готовы идти на любые преступления. «… олигархи, владеющие почти всеми природными ресурсами страны, не заинтересованы в ее модернизации, – пишет А.А. Дробышев. – Их сверхдоходы обеспечиваются выкачиванием и распродажей природных богатств, а рисковать своими капиталами во имя модернизации они не хотят»[271]. Под олигархами здесь следует понимать не только тех магнатов, деятельность которых локализована прежде всего в сфере экономики, а не политики, но, в первую очередь, тех, кто сидит на высоких постах и диктует правила игры не только в дискурсе чистой экономики, но и в дискурсе политики.

По замечанию Д.В. Трубицына, угроза контрмодернизационного поворота связана с такими тенденциями, как свертывание или приостановка либеральных реформ, давление на собственника и СМИ, вмешательство государства в рыночные отношения, конфронтация с внешним миром, усиление политической роли спецслужб и военных, формирование образа врага[272]. Интересно то, что все эти тенденции, отличающиеся только разной степенью развития, находят место в социально-политической обстановке современной России. И ни о какой настоящей модернизации не может быть и речи.

Народ, доверяющий власти, прислушивающийся к ее обещаниям светлого будущего, работающий на нее – это, выражаясь словами Ж. Бодрийяра, народ, который обрекает себя на медленную смерть. Те же, кто становится на баррикады, рискуют обречь себя на быструю, насильственную смерть; политические практики (митинги, беспорядки и т.д.) самоубийственны, так как обнажают репрессивную природу власти. Перед лицом этого символического шантажа, опирающегося на насильственную смерть, власти трудно удержаться. Она живет нашей медленной смертью[273]. Она хочет, чтобы народ – ее жертва – стал бессмертной жертвой, постоянно страдающей (и не осознающей свои страдания), но не умирающей окончательно, чтобы процесс его умирания уходил в вечность, тем самым сохраняя вечность власти. Поэтому власть – это не только воля предавать подвластного смерти, но и, напротив, воля оставлять жизнь рабу – жизнь в труде. Это напоминает марксистский тезис о том, что эксплуататор-тунеядец перестает существовать в случае его полной (физической) победы над эксплуатируемым, что говорит о зависимости буржуазии от пролетариата, об интересе эксплуататора продлевать борьбу с эксплуатируемым, но не выигрывать ее до конца. Однако обратной зависимости не прослеживается, существование рабочих не определяется существованием буржуазии. Следовательно, народ не зависит от власти, она не питает его жизненной энергией, а все происходит наоборот: именно народ наделяет власть живительной силой, именно он – не мертвый, но постоянно умирающий – плодит в лоне власти множество угнетателей и тунеядцев. Гиперболизированная антиутопическая картина из фильма «Матрица» - люди питают систему, находясь в полумертвом состоянии, обманутые и довольные своей несвободой… И даже когда восставший народ подчистую свергает эксплуататоров, это не приводит к бесклассовому обществу, так как внутри восставших происходит дифференциация, в соответствии с которой из обычного люда появляются новые правители – эксплуататоры, образующие более привилегированный класс. Соответственно, классовое сознание дробится и теряет свое единство. Начинается новая классовая война (более или менее ожесточенная, характеризуемая большей или меньшей эксплуатацией), и так происходит по кругу.

Методы «работы» с оппозицией не ограничиваются только допросами, угрозами и фабрикацией дел. Не возникает особых сомнений относительно убийств А. Политковской, А. Литвиненко и нескольких других журналистов; точных доказательств нет, но есть масса косвенных улик. Власть, которая идет на убийства и не берет на себя ответственности за них –подленькие расстрелы в подъездах и анонимный мордобой – явно не заслуживает и минимальной доли уважения. Она бы заслуживала эту минимальную долю в том случае, если бы, подобно казням прошлых эпох, устраивала бы экзекуции прилюдно; в таком случае она бы несла хоть какую-то часть ответственности, выраженную в гласности. Любое убийство, равно как и любая форма террора – это слишком избыточное средство, и каких бы серьезных и глобальных целей оно ни преследовало, ничто не убедит нормального человека признать жизнь и страдания других людей всего лишь в качестве средств для достижения каких-то там целей – какими бы они ни были.

Путин с самого начала своего президентства разворачивает войну против олигархов, скрываясь за лозунгом борьбы с коррупцией. И он душит их не потому, что они разворовывают страну, а просто потому, что являются оппонентами верховного жреца. Кто выходит из специально построенного барака, внутрь которого почти не проникает свет, того – этих «врагов народа» – бьют идеологически выверенными камнями. В общем, власть расписывается в автократизме и при этом самым лицемерным образом пытается избежать ответственности, замалчивая свои деяния и запрещая говорить о них вслух. Запрещая не только говорить, но и знать о них. «… невыгодные интерпретации деятельности как региональных, так и федеральных элит могут практически не иметь информационной поддержки»[274]. Это в лучшем случае они не поддерживаются информационно, а в худшем (к сожалению, имеющем место) как невыгодные для власти интерпретации ее деяний, так митинги и пикеты, посвященные проблемам коррупции, милицейского произвола и т.д., не только не освещаются в СМИ, но и разгоняются посредством силовых акции с последующим наложением табу на их освещение в прессе. Потенциально исходящей от простого люда активности знать и активности распространять истину наше государство боится, как огня. Почему ни президент, ни премьер никогда не участвуют в теледебатах в прямом эфире? Я имею в виду теледебаты, сценарий которых заранее не прописывался, то есть настоящие свободные дискуссии. Боятся этого делать, боятся «нехороших» вопросов и обвинений, на которые они просто не смогут дать достойные ответы.

Вот если бы единороссы объявили напрямую себя тоталитаристами и во всех СМИ сказали, что их политика антинародна, они были бы достойны какого-никакого уважения хотя бы за откровенность. Но они этого никогда не скажут, потому что слишком трусливы и лицемерны. Потому что, наконец, они боятся народных восстаний, а потому не действуют по принципу видимого насилия (бить оппозицию так, чтобы другим неповадно было), а осуществляют насилие невидимое. Исподтишка вершить свои грязные делишки наглости хватает. Вот он – апофеоз чистоты и справедливости, царящий в современной Российской Федерации.

И к чему мы идем? Неуклонно и неизбежно мы все ближе и ближе подходим к тоталитаризму, который витает в воздухе и стоит на пороге; мы чувствуем запах нового режима, слышим его дыхание за спиной и понимаем, что если сейчас ему подчинимся, то потом противостоять будет уже поздно.

Хотя что там говорить – уже подчинились. 63% голосов «насчитали» (по результатам выборов 2007 г.). Действительно, результаты выборов – это результаты теста на интеллект. Если мы примем на веру то, что и вправду такой большой процент проголосовал за единороссов, то можем смело прийти к такому выводу: проверку на развитие интеллекта народ не прошел. Едва ли нормальный человек с более или менее высоким умственным развитием отдаст свой голос за такое объединение, как «Единая Россия». По крайней мере, по собственной воле. Следовательно, у нас в стране 63% населения – стадо, привыкшее идти за пастухом. Вот и возникает вопрос: «чему вы радуетесь, единороссы? Тому, что вся тупая масса проголосовала за вас? Да, большинство, но какое…». Этих молча голосующих, слепо доверяющих, челобитно-покорных людей трудно назвать гражданами своей страны. Им более подходит термин «электорат». Электорат как толпа апологетов антинародной политики. Электорат как совокупность индивидов, прошедших курс лечения политической анестезиологии и выработавших иммунитет к любым болевым ощущениям. Электорат как масса не знающих, но действующих во благо тех, кто пользуется этим незнанием и позволяет себе паразитировать на обычных смертных. А само незнание, собственно, можно расценивать только как невежество.

С другой стороны, казалось бы, мы не можем так категорично утверждать об интеллектуальном уровне партийцев и им сочувствующих. Ведь большинство от этого процента – люди подневольные, которых буквально заставили проголосовать под угрозой увольнения или лишения премий (школьные учителя, медицинские работники, сотрудники социальных центров и прочих государственных заведений). Но если дело касается политики, да еще и такой наглой, то я никогда не пойму человека, который пошел наперекор своим политическим убеждениям и ценностям и проголосовал за тех, на кого рукой указало его начальство, не преминувшее перед этим оговориться о поощрениях за «правильно» сделанный выбор и наказании за «неправильный». Многие люди придерживаются меркантильной позиции обывателя, а единороссы успешно этим пользуются. Если бы они знали, что русского человека не зацепить методом устрашения, то они этим методом, этой насильственной парадигмой и не стали бы пользоваться. Короче говоря, я не склонен к оправданию тех, кто проголосовал не по личным убеждениям, а под гнетом кнута. Скорее наоборот, я таких людей обвиняю в обывательстве, а это очень серьезно.

В общем, всех отдавших и отдававших голос за «Единую Россию» условно можно разделить на две категории:

1. Марионетки, не умеющие мыслить самостоятельно, которым просто пустили пыль в глаза, а они ничего не заметили и проголосовали якобы «по личным убеждениям»,

2. Меркантильные обыватели, которые держатся только за свою карьеру, статус и доход, а на все остальное им просто наплевать.

Путин – это их царь, это их идол и тиран одновременно. Нонконформистам, свободомыслящим и свободолюбивым людям такой лидер не нужен. В наше время невозможно одновременно сочетать в себе три качества: 1) преданность господствующей системе, 2) интеллект и 3) честность.

Бытует мнение о том, что если бы вся предвыборная кампания укладывалась в рамки законности, если бы никакой дезинформации и умалчивания со стороны рвущихся к власти единороссов не было[275], то тогда процент, который набрала их корпорация, был бы намного ниже. Да, с этим трудно не согласиться, но все равно в первую очередь ответственность за выбор лежит на самих избирателях. Даже при умалчивании и откровенной лжи любой умный человек поймет истинную суть ситуации. Только дурак может прикрываться непорядочностью «Единой России»; ведь эта непорядочность просто очевидна. Я твердо убежден в том, что эти и все другие выборы – фикция, и конкретные числа, опубликованные по их результатам, не внушают никакого доверия. Однако я не менее твердо убежден в том, что эти числа близки к истине, так как – учитывая степень омассовления народа в РФ – неудивительна популярность среди масс тех, кто являет собой один из худших вариантов политической номенклатуры.

Кроме того, как отмечает специалист в области public relations Г.Г. Почепцев, мы чаще всего голосуем не за разумные доводы политика, а за его респектабельный внешний вид[276]. Я бы также добавил, что политики созданием своего имиджа (прежде всего манерой одеваться) по большей части компенсируют отсутствие действительно необходимых им качеств. Созерцая приятно выглядящего кандидата, мы перестаем задумываться о его внутренних характеристиках; скорее даже, бессознательным образом проводим прямую параллель между его внешностью и личностными качествами по принципу «если первое на позитиве, значит, и второе ему не уступает». Однако этот миф легко развеять, вспомнив хороший стиль одежды представителей криминальных группировок 90-х. В общем, встречаем по одежке… И провожаем тоже… Не по уровню компетентности, квалификации и т.д., а по телегеничности. Главный фактор политического успеха – не конкретные дела по достижению народного благоденствия, а умение поднести себя публике, следуя принципу «я буду демонстрировать себя не таким, какой я есть, а таким, каким вы желаете меня видеть». Нехватка действий подменяется искусственно созданным имиджем. Верх цинизма, когда политик создает себе несколько несовместимых имиджей, желая произвести благоприятное впечатление не только на разнородные, но и на конкурирующие группы избирателей.

Профессиональные имиджмейкеры-мордоделы стирают демаркационную линию между искренностью и имитацией, между естественным и искусственным; ведь их деятельность основана на том, чтобы продать репутацию клиента, прибегая к созданию иллюзии, то есть имиджа. Понятие имиджа противоположно понятию знания; если второе основывается на истине, то первое – всего лишь на вере. Имиджевая позиция наших политиков своими корнями упирается не в действительные факты, а в престиж, внешность, символизм, эмоции, разного рода иллюзии и сказки СМИ. Тот образ, который им придается официально, является в корне неадекватным, он искажает действительность. Вся эта мифологичность, все эти байки, которые специально создаются и которыми окутываются их объекты, то есть сами политики, работают на укрепление имиджа последних. Но если имидж укреплен байками и целенаправленно созданными мифами, то его реальная цена равна нулю. Если человек на публике обладает «симптомами», которыми должен обладать представитель его профессии, это совершенно не значит, что ему присущи настоящие профессиональные качества. Если человек при первом приближении обладает «симптомами» святого, это необязательно указывает на его реальную святость. Вот только общественности не всегда это известно. И именно ее неведение – тот фундамент, который позволяет имиджу сохраняться, улучшаться и продолжать свое существование, направляя общественное мнение в сторону не натурального продукта, а генно-модифицированного. Массы, воспринимая телевизионное тело политика, имеют дело не с самим политиком, а с его образом. Они выбирают того, кто им кажется близким по культуре, разделяющим их взгляды и т.д. – именно кажется, а не является. Непомерно раздутый имидж часто свидетельствует о ничтожности. Под красивыми масками скрываются жадные до денег и власти, но при этом испуганные посредственности. Однако имидж того же Путина, с точки зрения массового мнения, до сих пор отсылает к решительности, порядочности и знанию того, как надо управлять. А сам Путин является символом порядка и надежности. То есть, наблюдается двухуровневая символизация: 1) имидж символизирует человеческие качества (имидж – образ политика), 2) человек символизирует общественно-политическое состояние (политик – образ состояния общества).

Политические кампании все меньше и меньше апеллируют к идеям, а в большей степени – к самому факту существования политика. Существование подменяет сущность. Политические конфликты – в основном конфликты не программ, а людей.

В обществе спектакля нереальное на нас действует с такой же силой, что и реальное, а может быть, еще сильней. В обществе спектакля трудно отличить маску от лица, кровь от кетчупа, смерть от ее имитации. Жизнь и перформанс переплетаются, игра становится реальной, а реальность – зыбкой.

Вообще, президент должен заниматься государственными делами и эффективно решать проблемы – не только государственные, а в первую очередь народные, – а не заигрывать с избирателями, показывая свой торс и даря часы. Целесообразность работы правительства – самая лучшая реклама для этого правительства. Если бы мы везде и всегда выбирали, руководствуясь таким абсурдным критерием, то почти в любой системе имела бы место руководительская некомпетентность как минимум, а как максимум вся система пришла бы к неизбежному краху. Руководитель должен руководить, а не красоваться на подиуме. Но единоросская система к краху не придет (в ближайшее время), так как их круги наполняют хорошие менеджеры – умные, обладающие стратегическим мышлением, умеющие обмануть и запутать, полностью аморальные, жадные до денег, способные использовать народ во благо собственных интересов. И главное – они умеют сделать так, чтобы их трон не покачнулся под чудовищностью их деяний, а вертикаль власти осталась сильной и непоколебимой. Настоящие менеджеры, компетентные не в возвеличении страны, а в возвеличении собственной власти и богатств…

Другое дело – темные массы, ничего не смыслящие в политике и управлении, которым президент нравится внешне – и они за него голосуют. Вот именно их необразованность и полное непонимание происходящих в стране процессов работают на руку всяким нечестным политиканам, а потому почти любое проявление обывательщины и невежественности по отношению к более или менее глобальным делам можно квалифицировать как одно из средств реализации антинародной политики.

В общем, избиратели не выдержали тест на интеллект, а единороссы провалили экзамен на порядочность и нравственность. Что будет дальше, посмотрим. И посмотрим, как нам эти качества в будущем в еще более гипертрофированной форме продемонстрируют как массы, так и власть имущие.

На протяжении всего повествования я говорил о тоталитарности политики «Единой России». Но, рассмотрев некоторые сущностные черты этой политики, возникает вопрос, какие еще термины, помимо собирательного и широкого термина «тоталитаризм», подходят для ее определения? Существуют разные формы правления, и сложно среди них остановиться на какой-то одной, которая соответствовала бы в полной мере сегодняшней политической системе. Эта трудность заключается не в том, что нынешняя система настолько разнообразна, что не вписывается в какие-либо конкретные рамки конкретной формы правления, а в том, что ей присущи черты различных научно обоснованных форм. В первую очередь олигархии и криптократии.

Как известно, олигархия – это форма правления, при которой власть сосредотачивается в руках наиболее узкого круга лиц, с помощью которой представители данного круга следуют личным интересам, а не всеобщему благу. Это власть богатой верхушки, которая знаменует собой усиление социально-экономических контрастов (прежде всего разрывы в доходах). В самом начале книги шла речь о корпоративном духе «Единой России», о ее стремлении воплотить личные желания в ущерб общественным интересам. И, кроме того, термин «олигархия» уместен потому, что система сплошь и рядом коррумпирована. Друзья-товарищи и приближенные Путина, стоило ему прийти к власти, как-то сразу обогатились (в 2002-2003 году увеличилось количество миллиардеров). «С 1999 года Владимир Путин сделал очень много вещей, – замечает Ю. Латынина. – Посадил Ходорковского, раскулачил ЮКОС, раздал друзьям нефть, газ, «Автоваз», самолетостроение, машиностроение, судостроение, нанотехнологии и т.д. Однако за эти десять лет Владимир Путин не поймал Ачемеза Гочияева. А теперь выясняется, что за теракты у нас отвечает «все общество». Как-то странно, ребята. За теракты у нас отвечает все общество, а за нефть, газ и бабло у нас отвечают друзья Путина»[277]. Да и сам товарищ бывший президент умело поспевает за ними, становясь все богачей и богачей – естественно, за счет народа, за счет нас с вами – живой поленницы дров в топке чужого счастья. По данным польской газеты «Политика», еще в 1998 году, то есть до президентства, Путин входил в список 600 самых богатых людей в мире, а сейчас за счет крупных долей в нефтяных и газовых компаниях его богатство превышает 40 миллиардов долларов[278]. И откуда такие привилегии у обычного офицера? Конечно, его высокие посты гарантировали, мягко говоря, безбедное существование, но ведь не настолько! А во всех СМИ трубят, что Путин-де человек честный, воюющий с олигархами, террористов «замочить в сортире» обещает. Наверное, тех «олигархов» и «террористов» (в первую очередь выходцев из народа), которые пытаются его разоблачать. У нас ведь правительство антинародно, и спецслужбы защищают не обычных тружеников, а государство от этих самых тружеников. Выдвинутый Путиным приоритет – побороть бедность – реализуется на все 100%. Только бедность побороли не народную, а чиновничью. Народ нищает, а чиновники жиреют – вот такая реализация этого приоритета. Если Путин реализует политику против олигархов, почему же он позволяет другим грабить страну? Происходит убыль населения, число беспризорных детей растет, а криминализация и коррупция власти достигла умопомрачительных размеров. У нас самая богатая страна, но этого богатства мы с вами не видим, так как оно неравномерно и совершенно несправедливо распределяется. Накопленные бандитом или чиновником (что часто одно и то же) огромные финансы позволяют купить власть, а купленная власть дает возможность еще больше обогатиться – замкнутый круг, работающий против итак уже обобранного до ниточки народа, состояние которого следует охарактеризовать как «жизнь после смерти».

В фильме «Система Путина» вообще говорится, что коррупционером Владимир Владимирович стал еще задолго до своего президентства, что он контактировал с портовой мафией и компанией «Спак», отмывающей деньги от торговли кокаином, что он смело шел на сделки с организованной преступностью. Конечно, мы не можем доказать или опровергнуть эти «факты» его биографии, поэтому приводим здесь только то, что говорится в источниках, и, не имея доказательной базы, остановимся лишь на упоминании подобного видения до-президентского периода Путина.

В конце 90-х Примаков изъявил желание очистить чиновничьи круги от коррупции, тем самым заставив забеспокоиться Ельцина и его подельников, в число которых входил Путин. Примаков назначил на пост нового генерального прокурора Юрия Скуратова, который стал расследовать кремлевские дела (кроме того, он разделял идею причастности спецслужб к попытке теракта в Рязани), а благодаря его расследованиям правда могла выйти наружу. И она почти вышла. 66 миллиардов долларов пропали, а затем были найдены на счетах самых высокопоставленных чиновников и членов «Семьи». Но просто так, без законного основания, уволить прокурора нельзя, и основание нашлось. Скуратова засняли в компании проституток, после чего вежливо попросили уйти в отставку. А Путин заявил публично, что эти кадры не являлись монтажом. Положа руку на сердце, можно сказать так: уж лучше пусть прокуроры и президенты с проститутками спят, чем разворовывают родную страну. Однако с помощью телевидения народу опять преподнесли только часть истории, умолчав о виновности олигархов-правителей, но раструбив по всем городам и весям о моральном облике Скуратова, чей облик уж наверняка являлся намного более безупречным, нежели облик его обвинителей. Да и неизвестно, действительно ли он проводил время в компании с проститутками, поскольку шла активная дискуссия об обнаружении монтажа на пленке. Вот такая простая и циничная история, и таких историй в биографии наших нынешних правителей найдется сколько угодно – все не осветить. По ходу текста я периодически уделяю внимание прошлым путинским делам, но в целом меня в большей степени волнует не столько его биография, не историческая справка, сколько текущее положение вещей, которое вполне указывает на преступную сущность путинского правительства.

Древняя истина гласит: управлять другими людьми может только тот, кто умеет управлять собой, своими страстями. А если они не могут управлять своей страстью наживы, если они, наоборот, озабочены ее удовлетворением, то какое право имеют управлять нами? У людей, которым присуще одно только стремление к обогащению и которые успешно его реализуют, совершенно иная система ценностей, нежели у простого народа. Олигархи живут в совсем другом мире, аксиология которого обратна общечеловеческой аксиологии.

Читатель, придерживающийся консервативных (социалистических) ценностей может поймать меня на том, что я критически отношусь как к современному правительству, так и, например, к сталинскому. И вполне закономерно такой читатель согласится со мной в том, что нынешняя верхушка погрязла в олигархизме, но поставит мне в упрек критику Сталина, для которого материальные ценности не занимали первостепенного места, и стремления к наживе не было у вождя, который ходил в старом сюртуке. Была ли политика Сталина народной или антинародной – это вопрос, на который трудно дать однозначный ответ. На него можно ответить категорично, исходя скорее из личных убеждений, а не из строгих научных построений. А вот на антинародности методов, которые применял вождь, можно настаивать уверенно и вполне объективно. Жертв было много и далеко не все они были необходимы для режима; вождь и его подручные по образу мыслей не ценили жизней и по образу действий их «тратили», что бы там ни говорили коммунисты, желающие реабилитировать Сталина. Да, Сталин не был озабочен роскошью и богатством, но критики заслуживает не только стремление к наживе, а также патологическое желание власти, которым «болел» Сталин. А вместе с тем политическое мифотворчество ради оправдания своей власти, репрессии и криптократические тенденции сохранить истину в тайне.

Дата добавления: 2015-08-17