Часть вторая. Глава пятая. Техника и рационализация 13 страница

Способ этот приобретает самые различные формы,—смотря по характеру работы, роду обрабатываемых предметов и т. д. Там, где эти предметы имеют малый вес и занимают немного места, перемещение их от одного рабочего к другому достигается устройством (рядом с горизонтальной площадкой рабочего места) наклонной плоскости стола, по которой предметы и скользят от одного рабочего места к другому.

Вот, например, как выглядит рабочий стол для сборки электрических выключателей (по методу непрерывного потока) на за воде Сименс-Шукерта возле Берлина.

Здесь каждый рабочий делает свою операцию на горизонтальной площадке стола, а затем придвигает к правому краю этой площадки свой предмет, который и соскальзывает сам по наклонной плоскости к соседу с правой стороны.

Там, где подлежащие перемещению предметы имеют несколько больший вес, целесообразно в промежутке между двумя соседними станками ставить по специальному спуску, по которому перемещаемый предмет и передается от одного рабочего места к другому.

Такого типа передачу можно встретить на заводе «Brennabor-Werke» в Бранденбурге (Германия). В таком же роде передача от станка, к станку совершается нередко и на фордовском заводе, где по сделанным из металлических полос спускам передаются валы с готовыми уже червячками, — притом так, что эти последние от перекатывания нисколько не портятся.

У того же Форда применяются и более простые корытообразные короткие спуски, когда передавать приходится небольшие и не очень тяжелые предметы. Так фиг. 88 показывает систему таких спусков при обработке баббитовых кружков.

Короткие спуски иногда, рационально комбинируются с конвейерами,—притом не только в передаче предметов от станка к станку.

Аналогичное сочетание коротких спусков с короткими же конвейерами применяется и в системе непрерывного производственного потока.

Для первой операции материал скатывается к штамповальной машине по короткому спуску, а затем после штамповки—на ленточный конвейер. То же повторяется и во второй операции. Наконец, такое же движение проделывают обрабатываемые предметы и при последней операции, после чего они с конвейерной ленты падают в спуск, по которому п скатываются в ящик для дальнейшей отправки.

Здесь, между прочим, обработанный на машине предмет каждый раз скатывается на конвейер по короткому корытцу, сделанному из ставшей негодною для обычного употребления и теперь изрезанной резиновой трубки. Обращает на себя внимание то, какими простыми и дешевыми средствами решается в таких случаях задача внутреннего транспорта. Именно поэтому мы и остановились на этих способах решения задачи перемещения предметов от станка к станку при методе непрерывного потока.

Но, показав различные иные, чем конвейеры, способы транспорта при работе непрерывным потоком, необходимо, прибавить, что для этой цели годится и фактически применяется, конечно, и конвейерная передача.

В этом случае конвейер во время операций, одновременно совершаемых во всех звеньях цепи, остается неподвижным, а по окончании каждой операции передвигается рывком («ruckweise») на определенное расстояние вперед. Это передвижение либо совершается автоматически (механическим двигателем), либо производится специальным рабочим, обслуживающим конвейер, причем каждый рабочий, окончивший свою операцию, дает электрический (световой) сигнал и лишь по появлении последнего сигнала производится передвижение конвейера.

Иногда, особенно при обработочных операциях, оставление предмета обработки на месте достигается иначе: конвейер двигается вперед непрерывно, но рабочий снимает с него подошедший к нему новый предмет обработки, ставит его на неподвижную подставку и совершает свою операцию.

Так или иначе, во всех этих случаях рабочий остается на своем месте. Это становится обязательным, если в работе ему приходится пользоваться машиной, прикрепленной к полу в данном месте.

2-й случай. Объект операции двигается вперед непрерывно. В таком случае должен быть непрерывно в движении и рабочий, совершая свою работу на ходу и по ее окончании возвращаясь каждый раз к исходному пункту, чтоб начать свою операцию над следующим предметом. Если при работе в таком случае приходится пользоваться механическими приспособлениями, то они должны также передвигаться, т. е. должны быть помещены на конвейере. Если механические приспособления имеют небольшой вес, то их прикрепляют к платформочкам, двигающимся по подвесной дороге.

Иногда путь, который должен вместе с конвейером пройти во время своей операции рабочий, так короток, что рабочий имеет возможность не уходить о своего места, а справляться с отходом предмета от него одним вытягиванием рук. Если операция требует пристального раз-гллдывания тонких линий и мелких форм (напр, проволочная обмотка в производстве электрических ламп), то производить операцию на ходу вообще нерационально: рабочий испортит зрение, да и точность работы будет страдать. В таком случае надо организовать работу по первому из указанных двух типов—так, чтоб и рабочий и его предмет операции оставались на одном месте.

Если предмет операции должен быть прочно помещен на конвейере и для этого на нем устанавливается особое приспособление, то необходимо, чтобы оно после операции автоматически возвращалось к исходному пункту. Для этого пользуются обыкновенно либо специальным встречным конвейером (двигающимся в другой плоскости), либо спуском (роликовым или иным). Если среди рабочих операций, производимых при конвейере, оказывается такая, которая занимает в несколько раз, скажем в 3 раза, больше времени, чем другая кратчайшая операция, тогда на более длительную операцию ставят не одного, а нескольких рабочих: из них первый совершает -свою операцию над первым предметом, подведенным к нему конвейером, а второй и третий предметы оставляет на конвейере для остальных двух рабочих; второй совершает свою операцию над вторым предметом, пропуская мимо себя третий предмет для третьего рабочего, и не трогает также первого предмета, над которым уже произведена соответствующая операция.

Кроме типов работы на ходу и в стоячем положении, рабочий может работать по методу непрерывного потока и в сидячем положении. И это не только в тех случаях, когда предмет снимается конвейера и обрабатывается на неподвижной подставке или на сохраняющей свое место машине. Даже когда предмет двигается, но с очень небольшой скоростью, возможно вести работу сидя: либо рабочий сидит на вращающемся вокруг вертикальной оси стуле и поворачивается к подаваемому конвейером предмету, а затем поворотом в противоположную сторону провожает отходящий от него предмет; либо стул двигается вместе с рабочим вдоль конвейера на салазках,—как это устраивается теперь вообще для многих работниц на рационализированных текстильных фабриках.

Словом, при известных условиях и в непрерывной цепи даже у конвейера можно вести работу сидя; а если можно, то и должно,— раз только работа не требует значительного вертикального усилия (по соображениям, о которых речь будет во втором томе). Наконец, отметим, что при ленточных конвейерах нередко пользуются нижней частью двигающейся (обратно) ленты для отправки назад забракованных контролерами частей. Там же, где передача от одного рабочего места к другому совершается вручную,—в рабочем столе устраивают в известных местах специальные отверстия, в которые опускают бракованные части: они помощью коротких спусков собираются в особые ящики, помещенные под столом.

Связь с интенсификацией труда

Будет ли конвейер двигаться непрерывно или с остановками («ruckweise»), будет ли совершаться работа непрерывным потоком без всяких конвейеров,—во всех этих случаях возникает одна опасность, с которою необходимо считаться,—чрезмерной интенсификации труда.

Источник этой опасности лежит в коллективном характере труда при таких условиях. При цеховой структуре предприятия рабочий, оплачиваемый сдельно, работает изолированно и подгоняется лишь стремлением побольше заработать. При непрерывном потоке, кроме этого стимула, действует еще зависимость каждого рабочего от остальных работающих в той же цепи. С одной стороны, ему поддают все новый и новый материал, с другой—он должен непрерывно подавать материал для операции следующего за ним соседа. Это держит рабочих в непрерывном психическом напряжении: каждый старается не отставать от остальных, устанавливается невольное состязание в скорости.

Этим как бы стирается та грань между производственным трудом и спортом, о которой мы говорили выше и которую безнаказанно переступать нельзя.

Это особенно ярко бросается в глаза, когда, работа, организуется так, что все рабочие должны давать каждый раз сигналы, как только их операция кончена: каждый рабочий напрягает все силы чтобы не его сигнал оказался последним. И это свойство подгонять рабочих присуще, как мы видим, самому методу непрерывного потока. Но оно еще более усиливается, когда при этом применяется конвейер для передачи обрабатываемых или собираемых предметов. Эта лента, двигающаяся с правильностью часового механизма, подсовывающая рабочему все новые и новые объекты работы, своим неумолимым ходом, не знающим остановки или задержки, психологически давит на рабочего, заставляя ело до крайности напрягать свои силы.

Недаром американцы характеризуют конвейер словом «pacemaker» (установитель темпа работы)—термином, применяемым обыкновенно к особенно сильному к быстро работающему рабочему, которого специально ставят для того, чтобы он более скорым темпом своей работы подгонял остальных рабочих. И не без основания такой ярый интенсификатор труда, как проф. Саксенберг (в Дрездене), рекомендует при работе непрерывным потоком предоставлять самим рабочим устанавливать темп работы: они, дескать, сами будут подгонять друг друга и установят ускоренный ее темп.

Впрочем, в некоторых американских и других предприятиях этим не ограничиваются, а умышленно ставят на первое по порядку место в цепи последовательных работ именно сильнейшего рабочего, работающего с наибольшей скоростью: этот подлинный «pacemaker» и устанавливает принудительную для остальных рабочих скорость работы.

Западные капиталистические предприятия отлично почувствовали или поняли интенсифицирующую труд роль конвейера. И германские предприятия, которые проявляют теперь особенно большое усердие на-пуги капиталистической «рационализации», подчас говорят о «Fliess-arbeit», а практикуют преимущественно «Fliessband», т. е. нередко под шум разговоров о методе непрерывного потока больше налегают практически на, конвейер, сильно повышая при его помощи интенсивность труда. Да и у нас некоторые производственники ухватились за конвейер даже впали в конвейерный фетишизм из-за того, что конвейер «устанавливает принудительный ритм». Это свойство конвейера и весьма полезно и может быть весьма вредным. Полезно, что конвейер устанавливает определенный ритм, определенный уровень интенсивности труда. Вредно будет, если ритм слишком скор, а интенсивность слишком велика. Но в этом случае виноват не фетишизированный конвейер, а те, кто неразумно пользуется этим хорошим транспортным средством.

Известно, что такое злоупотребление практикуется на заводе Форда и в других американских предприятиях. Отметив этот «факт страшной эксплуатации человека конвейером» в Америке, известный германский писатель А. Файлер прибавляет, что самый яркий случай од наблюдал в торговой фирме Sears Roebuck. «Здесь движущаяся лента доставляет молодым работницам пачки писем с заказами; девушки сортируют, регистрируют, специализируют, копируют и обрабатывают эти письма, в результате чего заказы попадают в особые отделения, в которых находятся различные товары для отправки заказчикам. В некоторых отделениях девушки вынуждены по воле конвейера обрабатывать 350—400 писем в час. Когда смотришь на их работу, невольно спрашиваешь себя: что будет, если во время работы сядет муха на нос работницы? Жуткий темп конвейера, безостановочно выбрасывающего пачки писем, не даст времени даже муху согнать...».

В том-то и дело, что и метод непрерывного потока, и конвейер— великолепные современные средства рационализации производства, но именно потому требующие разумного применения. Если даже такой старый прием, как та или иная форма зарплаты, может в неумелых руках служить целям вредной, с точки зрения народного хозяйства, чрезмерной интенсификации труда, то эту опасность кроет в себе еще в большой мере такой тонкий инструмент, каким является непрерывный ноток или конвейер..Мн© уже приходилось приводить точно засвидетельствованные и у нас факты чрезмерной интенсивности труда как следствия введения конвейера при непрерывном производственном потоке. Да и официально признано, что начальная практика по применению принципов непрерывного потока на ряде предприятий была связана о чрезмерным утомлением.

На западе, особенно в Соединенных штатах Америки, эти факты так многочисленны и становятся до такой степени нестерпимыми, что против них повели кое-где борьбу даже профсоюзные организации рабочих, хотя они обыкновенно менее чувствительны в вопросе о расходе рабочей энергии (интенсивности труда), чем в вопросе о ее приходе (зарплата, дороговизна жизни). По крайней мере тот же А. Файлер сообщает: «На некоторых заводах—нередко после тяжелой борьбы—скорость конвейера регулирована соглашениями между предпринимателем и представителями рабочих». Там, стало быть, тема конвейера сделался объектом классовой борьбы.

В наших советских условиях на предприятиях госпромышленности о классовой борьбе не приходится говорить. Тел более необходимы здесь меры в государственном масштабе—меры рациональной организации, направленные к тому, чтоб интенсивность труда при работе непрерывным потоком, у конвейера, ввести в нормальные физиологические пределы. Этого требуют не только непосредственные интересы народного хозяйства и интересы рабочего класса,—этого требуют и интересы развивающегося у нас движения в сторону рационализации производства.

В том и состоит опасность чрезмерной интенсификации труда при, современных методах рационализации, что это может скомпроментировать эти методы в глазах рабочих. Это значило бы у нас погубить идею непрерывного потока, конвейер, и, пожалуй, всю современную рационализацию, стереть всякую грань между социалистической рационализацией и капиталистической. Более печальный результат нельзя себе и представить.

Итак, важная задача—правильное нормирование темпа или интенсивности работы у конвейера при непрерывном потоке. Надо добиться оптимальной степени интенсивности труда людей. Как это можно сделать,-—об этом мы уже говорили в соответствующей главе.

Когда эта задача решена, остается еще решить добавочную задачу, выдвигаемую методом непрерывного потока,—согласовать во-времени все операции, выполняемые разными рабочими или группами рабочих, входящими в состав данного потока, чтобы обеспечить его непрерывность, без заторов, с одной стороны, и разрывов—с другой. Эта задача, как мы уже знаем, рационально решается посредством применения точного хронометража. С этим расчетом времени связав и расчет расстояний между отдельными рабочими местами перед конвейером, а также количества рабочих для выполнения каждой операции.

Паузы для отдыха в течение рабочего дня

Помимо нормирования скорости работы, есть еще одно средство борьбы с опасностью чрезмерного напряжения сил работающих непрерывным потоком при применении конвейера: это—вставление небольших промежутков для отдыха через определенные периоды непрерывной работы в течение рабочего дня. Это чередование периодов труда и отдыха—вообще весьма важное и необходимое средство рационального использования рабочей силы, особенно в тех случаях, где работа носит интенсивный характер. А к таким случаям относится именно работа у конвейера по методу непрерывного потока.

Более обстоятельно о теории л практике чередования труда и отдыха нам придется говорить во втором томе настоящей работы, который будет посвящен вопросам рационализации использования живой рабочей силы. Сейчас мы только (отметим, что требование вставления пауз для отдыха при рассматриваемой системе работы диктуется настолько властно что оно в той или иной мере выполняется у нас в большинстве тех случаев, где работа ведется по методу непрерывного потока с применением конвейера. Обычно у нас пропорция периодов отдыха и труда составляет 1:11—именно: вставляют 5 минут отдыха в каждый час работы или—чаще—10-минутный период отдыха в каждые 2 часа работы. Иногда встречаются и 10 минут отдыха в течение каждого часа.

Такого рода паузы можно у нас наблюдать на фабриках Москвошвея, на «Скороходе» (Ленинград), на заводе «Серп и молот», на фабрике «Парижская Коммуна» (в Москве), на швейной фабрике им. Тинякова, на карандашной фабрике Мосполиграфа, на трикотажной фабрике «Красное знамя» (в Ленинграде) и т. д.

Справедливость требует отметить, что за последнее время автору пришлось и в Германии констатировать один факт этого рода, лично нами проверенный: на заводе фирмы AEG, изготовляющем электрические счетчики, после организации его на началах непрерывного потока, введены паузы для отдыха в течение и за счет рабочего дня. Распределение рабочего дня получилось такое: работа начинается в 6 ч. 30 м. и продолжается до 15 ч.—со вставкой 2 перерывов по 15 м. и 2 по 10 м. (эффективный рабочий день составляет, следовательно, 7 ч. 40 м.). Что от этого дневная выработка каждого рабочего повысилась, как об этом нам подробно рассказал директор завода (инж. Хельм),—это надо считать чем-то само собою разумеющимся.

Достаточны ли такие паузы, какой продолжительности они должны быть и через какие периоды работы они должны вводиться в течение рабочего дня,—об этом будет речь во втором томе. Здесь достаточно констатировать тот важный факт, что везде, где у нас вставляются такие паузы для отдыха,—в результате получалось не понижение, ас повышение количества дневной продукции, несмотря на то (как мы еще увидим, правильнее было бы сказать: именно благодаря тому), что этими паузами существенно сокращалась общая продолжительность дневной работы.

Такое повышение продукции, с одной стороны, служит отчасти косвенным доказательством того, что при данной длине рабочего дня интенсивность труда была в этих случаях выше оптимальной, с другой, убедительно подсказывает целесообразность дальнейших попыток в том же направлении. Во многих случаях можно заранее предвидеть, что удлинение пауз в известных пределах или увеличение числа их в течение рабочего дня даст некоторое еще большее повышение количества дневной выработки.

При этих условиях отказываться от этого весьма выгодного во всех отношениях средства борьбы с перенапряжением сил, которое легко может получиться при работе у конвейера по методу непрерывного потока,—было бы более чем странно. Здесь необходимо решительно порвать со всякой рутиной и устарелыми предрассудками.

Этот вопрос выдвигается теперь у нас в новых условиях—в связи с введением 7-часового рабочего дня. Кое-где 7 часов эффективной работы может получиться путем вставления соответствующих пауз в 8-часовой рабочий день. Кое-где общая 7-часовая продолжительность рабочего дня может быть обеспечена, но со вставкой в него промежутков для отдыха. Фактическая продолжительность дневной работы в этих случаях сведется, очевидно, к 6 часам или около того. Но еще вопрос,—дает ли это понижение дневной выработки. Факт тот, что мы уже имели в некоторых предприятиях (текстильных) сокращение 8-часового рабочего дня ниже 7 часов—путем введения 10-минутных отдыхов в каждый час работы,—и результатом этого было не понижение, а повышение дневной выработки.

Добавим к сказанному, что правильное чередование труда и отдыха еще в другом отношении весьма подходит к конвейеру и методу непрерывного потока: и то и другое является хорошим средством улучшения трудовой дисциплины.

Что это верно в отношении конвейера,—мы уже видели: устанавливая принудительный ритм работы (принудительный, ковечио, не значит вредный, чрезмерный), он этим дисциплинирует рабочего, побуждая его держаться регулярного темпа и порядка работы. Это свойство конвейера у нас уже нащупали хозяйственники: они не только признают дисциплинирующую роль конвейера, но еще указывали (например, директор 1-й ф-ки треста «Москвошвей») на то, что с введением конвейера в мастерской среди ее рабочих сильно сокращается число прогулов.

Но такое же влияние оказывает и чередование труда и отдыха в течении рабочего дня. Оно устанавливает правильный режим дневного труда. Всякий правильный, убедительно действующий на сознание и добровольно принятый режим—лучшее дисциплинирующее средство. Когда у человека есть потребность в перерыве, а ему его не дают, он будет склонен взять перерыв, так сказать, нелегально. Отсюда вытекает, что надо его потребность ввести в нормальное, разумное русло. Конечно, не годится во время работы читать газету или болтать в уборной. Но введите правильно организованный трудовой режим, вставивши промежутки для отдыха тогда, когда это диктуется нуждами рабочего и интересами производства,—и для огромного большинства рабочих станет психологически трудным, далее невозможным всякое нарушение этого разумного режима.

Непрерывный поток и монотонность работы

Наконец нельзя не упомянуть еще об одном обстоятельстве, которое нередко привлекает к себе внимание: метод непрерывного потока и конвейер придают работе человека однообразный, монотонный характер, который может сузить кругозор работающего, обезличить человеческую личность. Это обстоятельство, в силу указанного фетишизма, совершенно неправильно приписывают конвейеру. На самом деле тут роль играет не он, а метод непрерывного потока.

Этот метод ведь основан на глубоком разделении труда. А оно, будучи проведено слишком далеко,.сводя работу человека к слишком, дробному рабочему движению, постоянно и однообразно производимому, создает слишком ограниченную сферу его деятельности и, при отсутствии коррективов, может, несомненно, способствовать обезличению человека. Все дело здесь именно в этих коррективах или поправках.

А они даются отчасти самим же методом непрерывного потока: он вводит в работу элемент коллективности, связанности между собою процессов и людей, их выполняющих.

При старом методе работы, по цехам, тоже было разделение труда, но в токарном цехе каждый рабочий знал и видел только одну операцию—обточку, в сверлильном цехе—только просверливание отверстий и т. д. Рабочий каждого цеха не мог проследить, что делается дальше в других цехах с той деталью, которую он обработал. Он, видя вокруг себя однообразные, одинаковые процессы и людей, с ним ничем не связанных, работал в сущности изолированно, одиноко, без связи с целым.

Иначе выглядит работа непрерывным потоком. Тут каждый рабочий в своей работе зависит ют своих соседей слева и справа. От одних он получает материал для своей работы, другим он сам дает материал для их работы. С ними вместе он входят в одну группу, в один коллектив. На его глазах производятся различные операции им и другими. Он чувствует себя составной частью целого, коллектива. Его дробная функция становится звеном целой цепи, которую он может тут же проследить чуть не от начала до конца. Он чувствует и видит цель своей работы. Круг его впечатлений гораздо шире, чем в цеховой мастерской; тут нет того однообразия процессов, которое может притупляющим образом действовать на личность работающего. Словом, он поставлен в относительно лучшие условия со стороны влияния работы на личность работающего.

Конечно, капиталистическая практика превращает в ад и работу непрерывным потоком, пользуясь к тому еще и конвейерами. Если практиковать слишком длинный рабочий день, доводить темп, следовательно, и интенсивность работы до чрезмерно высокого уровня, да еще не вставлять никаких пауз для отдыха в течение рабочего дня, то рабочему будет не до коллективности, ему некогда будет ее почувствовать. Его воля, внимание и физические силы будут с огромным напряжением направлены в сторону выполняемого им однообразного движения, его впечатления и кругозор будут до-нельзя ограничены.

Какие отсюда вытекают задачи для организаторов работы непрерывным потоком,—ясно само собою. Кроме необходимости устанавливать нормальный уровень интенсивности труда, кроме пауз для отдыха, которые должны быть вставляемы в рабочий день, может понадобиться еще и дальнейшее сокращение рабочего дня. В советских условиях это не может встретить тех непреодолимых препятствий, о которые разбилось бы такого рода стремление, в других странах. Мы уже осуществляем 7-часовой рабочий день, и перед нами уже вырисовывается перспектива 6-часового рабочего дня.

Имеются у нас и должны быть полностью использованы и другие возможности, в виде «советских поправок» к работе непрерывным потоком при употреблении конвейеров; это—те, о которых выше говорилось по поводу разделения труда: участие рабочих, по окончании рабочего дня, в общественной жизни, деятельность в организациях, занятие физкультурой и пр. Всеми этими путями можно свести к нулю отрицательное действие и конвейера и непрерывного потока.

Наконец, важно еще путем психотехнического подбора составлять цепь непрерывного потока из лиц, которые индивидуально легче переносят монотонность работы.

Результаты применения непрерывного потока

Из всего изложенного должно быть ясно, что метод непрерывного потока не может не дать весьма значительных, иногда огромных выгод как один из главнейших методов рационализации. Для иллюстрации мы здесь дадим небольшое количество данных о достижениях, полученных от применения этого метода.

По сообщению проф. Саксенберга, одна фабрика по изготовлению ящиков для маргарина работала двумя сменами, по 8 часов каждая, при 46 рабочих, выпуская в сутки 1 790 ящиков. После перехода к работе непрерывным потоком число рабочих было сокращено до 31 человека, и они, работая лишь одну смену в 8 часов, выпускали ежедневно 3 430 ящиков. При этом получилась возможность ограничиться 1/3 частью прежней площади и получить экономию на машинах.

На американской фабрике термометров Moto-Meter C° (в штате Нью-Йорк) введение непрерывного потока при сборке термометров дало повышение продукции более чем на 300%. Число термометров на складе оказалось возможным сократить с 160000 до 60000 штук, а число находящихся одновременно в незавершенном производстве термометров—с 20000 до 7500 штук. На бостонской фабрике принадлежностей для радиоприемников фирмы Michel and C° введение непрерывного потока и конвейера дало следующие результаты: увеличение дневного выпуска на одну работницу в 5 раз, уменьшение площади пола в 2 раза; большое повышение качества работы, благодаря автоматизации контроля: брак составил лишь 0,002%; полное устранение складов и штабелей в мастерских; заказы стало возможным выполнять в 1 день 2.

На германской фабрике Robert Bosch производственный период, благодаря введению метода непрерывного потока, сократился с 50 до 5 дней, что дало, конечно, значительное сокращение связанного в производстве капитала. Выигрыш в пространстве составил 60%. Выигрыш на зарплате—25%.

На упомянутой уже американской фабрике Moto-Meter C°, в отделении частей для арматуры, введение непрерывного потока с конвейером дало: повышение продукции круглым числом на 300%; возможность повышения зарплаты рабочих; сокращение производственного периода и промежуточных складов и штабелей; улучшение качества изделий благодаря безошибочному автоматическому контролю; значительное сокращение требующейся площади и возможность использования освободившегося пространства.

Изготовляющая кузовы для автомобилей других заводов фирма Wilson Body в Детройте (Америка), благодаря введению метода непрерывного потока, получила возможность сократить число рабочих на 10%, т. е. на 500 человек, что дало ей экономию в 975 000 долларов год, затем увеличить продукцию вдвое при той же площади мастерских, т. е. выгадать 27 000 м2 площади.

Наконец, литейный завод Ferro Machine and Foundry Co в Клевелэнде (штат Охайо) введением непрерывного потока процессов достиг увеличения использования площади пола на 300 % и уменьшения числа формовочных ящиков с 500 до 30 штук.

Вряд ли можно сомневаться в правильности следующих двух замечаний, которые напрашиваются в дополнение к приведенным фактам: 1) во всех этих случаях применение метода непрерывного потока было связано с чрезмерной интенсивностью труда рабочих; 2) если бы против этой чрезмерности были приняты меры, хотя бы в форме вставления в рабочий день соответствующего количества пауз для отдыха, то результаты—по крайней мере, в смысле роста продукции, улучшения ее качества и пр.—оказалось бы еще более значительными.

Но принятие таких мер мало вероятно в западных странах в настоящее время. Меры, в эту сторону направленные, стоят как очередная задача перед нашей рационализацией. В этом заключается один из главных пунктов различия между рационализацией капиталистической и рационализацией в советских условиях.

В нашей действительности в этом отношении наблюдается за последние, примерно, два года начало серьезного многообещающего сдвига. Получаешь такое впечатление, точно долго сдерживаемый поток пробил себе брешь и различные формы рационализации начали стихийно проникать в разные стороны промышленного производства. Конечно, это еще только начало, и получающиеся результаты не могут стоять в соответствии с положением нашей шестой части земного шара, с ее огромными растущими потребностями, с ее наметившимися историческими задачами «догнать и перегнать» западные капиталистические страны,—да еще в окружении всесильного и все болееагрессивного мирового империализма.

Дата добавления: 2015-08-02