Ответ сионизма

С исторической точки зрения, сионизм одновременно и реакция на антисемитизм, и консервативный союз с ним -- хотя сионисты, как и прочие европейские консерваторы, не до конца понимали, с кем они заключают союз.

До возникновения современного антисемитизма настроение европейских евреев было оптимистичным, даже чересчур. Это выражалось не только в значительном числе евреев, особенно в Западной Европе, которые попросту распрощались с классическим иудаизмом, очевидно, без особого сожаления, в первом или втором поколении после того, как это стало возможно. Сформировалось также сильное культурное движение -- Еврейское Просвещение (Хаскала), которое началось в Германии и Австрии около 1780 года, распространилось на Восточную Европу и к 1850-70 превратилось в значительную общественную силу. Я не могу здесь обсуждать его культурные достижения, такие, как возрождение ивритской литературы и создание потрясающей литературы на идиш. Однако, стоит заметить, что, несмотря на внутренние различия, это движение в целом отличалось двумя общими чертами: верой в необходимость глубочайшей критики еврейского общества и особенно общественной роли еврейской религии в ее классической форме, и почти религиозным упованием на победу "сил добра" в европейских странах (т.е., это движение было по своему характеру либеральным, рассчитывающим на прогрессивную роль капитализма -пер.). Эти силы, естественно, определялись по единственному критерию -- поддержке эмансипации евреев.

Рост антисемитизма как массового движения и многочисленные союзы консерваторов с ним нанесли жестокий удар по Еврейскому Просвещению. Он был тем более силен, что подъем антисемитизма произошел как раз после того, как евреи были эмансипированы в некоторых европейских странах, и даже прежде, чем это произошло в других. Евреи Австрийской империи получили полное равноправие только в 1867 году. В Германии отдельные государства эмансипировали евреев довольно рано, но другие не торопились, особенно Пруссия, и окончательная эмансипация евреев в Германской империи в целом была дарована Бисмарком только в 1871 году. В Оттоманской империи евреи подвергались официальной дискриминации до 1909 года, а в России (как и в Румынии) -- до 1917. Так что современный антисемитизм начался через 10 лет после эмансипации евреев в Центральной Европе и задолго до эмансипации крупнейшей еврейской общины того времени -- в царской России.

Поэтому сионистам было нетрудно, не обращая внимания на значительную часть реальности, вернуться к сегрегационизму классического иудаизма, и заявить, что, поскольку все язычники всегда ненавидят и преследуют всех евреев, единственный выход -- увезти всех евреев и собрать их в Палестине, или Уганде, или где бы то ни было^*26). Нектороые ранние еврейские критики сионизма уже тогда указывали, что если признать вечную и антиисторическую несовместимость евреев и неевреев -- в чем были согласны сионисты и антисемиты -- то собрать всех евреев в одном месте -- значит просто вызвать против них ярость неевреев этой части света (как и произошло на деле, однако по совершенно другим причинам). Но, насколько мне известно, этот логический аргумент не произвел никакого впечатления, как и все логические и фактические возражения против мифа "еврейской расы" не оказали никакого воздействия на антисемитов.

В самом деле, тесные отношения всегда существовали между сионистами и антисемитами: точно так же, как некоторые из европейских консерваторов, сионисты считали, что они могут не обращать внимания на "дьявольский" характер антисемитизма и использовать это движение для своих целей. Многие подобные союзы хорошо известны. Герцль взял себе в соратники пресловутого графа фон Плеве, министра-анитисемита Николая Второго^*27), Жаботинский заключил соглашение с Петлюрой, реакционным украинским националистом, чьи войска перебили около 100000 евреев в 1918-21 годах, союзники Бен-Гуриона среди крайне правых во Франции во время колониальной войны в Алжире включали отъявленных антисемитов, которые, однако, объясняли, что они только против французских евреев, а не израильских.

Вероятно, самый потрясающий пример такого рода -- удовлетворение, с которым некоторые лидеры сионизма в Германии приветствовали приход Гитлера к власти, поскольку они разделяли его веру в первичность "расы" и его враждебность к ассимиляции евреев среди "арийцев". Они поздравляли Гитлера с его победой над общим противником -- силами либерализма. Доктор Джоахим Принц, сионистский раввин, позже эмигрировавший в США, где он поднялся до поста вице-председателя Всемирного Еврейского Конгресса и ведущего деятеля Всемирной Сионистской Организации (и большого друга Голды Меир), опубликовал в 1934 году специальную книгу Wir Juden (Мы, евреи), чтобы прославить так называемую Германскую Революцию Гитлера и поражение либерализма:

"Значение Германской Революции для германской нации станет ясно в конце концов для тех, кто создал ее и сформировал ее образ. Ее значение для нас начинается с данного: либерализм проиграл. Единственная форма политической жизни, которая способствовала ассимиляции евреев, потерпела сокрушительное поражение"^*28).

Победа нацизма исключает возможность ассимиляции и смешанных браков для евреев. "Мы не станем из-за этого горевать", говорит доктор Принц. В том, что евреев заставляют определять себя как евреев, он видит "исполнение наших желаний". И далее:

"Мы желаем, чтобы на место ассимиляции пришли новые законы: утверждение о принадлежности к еврейской нации и еврейской расе. Государство, построенное на этой основе чистоты нации и расы, заслуживает только уважения и почтения еврея, который заявляет о том, что принадлежит к "своим". Так определив себя, он никогда не сможет не быть верным государству. Государство не может желать других евреев, кроме тех, которые заявляют о своей принадлежности к своей нации. Оно не желает еврейских льстецов и подхалимов. Оно должно требовать от нас веры и верности нашим собственным интересам. Потому, что только тот, кто почитает свою собственную породу и свою собственную кровь, может выражать почтение к национальной воле других наций"^*29).

Вся книга наполнена подобной грубой лестью нацистской идеологии, радости по поводу поражения либерализма и особенно -- идей Французской революции, и великих ожиданий, что, в благоприятной атмосфере мифа арийской расы, сионизм и миф еврейской расы также расцветет.

Конечно, доктор Принц, как многие другие ранние сочувствующие и союзники нацизма не понимали, куда это движение (и современный антисемитизм в целом) движется. Точно так же, многие наши современники не понимают, куда сионизм -- движение, в котором доктор Принц занимал почетное место -- направляется: к сочетанию всей старой ненависти классического иудаизма против неевреев и неразборчивого и антиисторического использования всех преследований евреев в течении истории для оправдания сионистского преследования палестинцев^*30).

Потому что, как безумно это ни звучит, тем не менее, при внимательном рассмотрении истинных побуждений сионистов, становится ясно, что один из самых глубоко укоренившихся источников враждебности сионистского руководства против палестинцев -- то, что они отождествляются многими восточноевропейскими евреями с мятежными крестьянами, участниками восстания Хмельницкого и подобных бунтов -- которые, в свою очередь, антиисторически отождествляются с современным антисемитизмом и нацизмом.

Дата добавления: 2015-08-02