Антисемитизм Нового времени

В Новое время характер антиеврейских преследований изменился радикально. С появлением современного государства, отменой крепостного права и достижением минимума личных прав, особая общественно-экономическая роль евреев, естественно, исчезла. С ней вместе исчезла и власть еврейской общины над ее членами, все большее число евреев добивалось свободы стать членами общества в странах, где они жили. Естественно, эта перемена вызвала бурную реакцию как части евреев (особенно раввинов), так и тех слоев европейского общества, которые противостояли открытому обществу и для кого весь процесс освобождении личности был анафема.

Современный антисемитизм появился впервые во Франции и Германии, потом в России, после 1870 года. В противоположность преобладающему мнению среди евреев-социалистов, я не верю, что его начало или последующее развитие до настоящего времени может быть приписано "капитализму". Наоборот, я думаю, что удачливые капиталисты во всех странах были особенно свободны от антисемитизма, и в странах, в которых капитализм установился раньше всего и был более силен -- как в Англии и Бельгии -- антисемитизм был гораздо менее распространен, чем в других местах^*22). (Вопрос это очень непрост, и заслуживает отдельного исследования. Несомненно, что, как указывал Энгельс в письме австрийским социал-демократам, в странах с более развитым капитализмом, и как следствие, с меньшей ролью еврейского финансового капитала -- он приводил в пример США в противовес Германии -- антисемитизм был значительно менее силен. С другой стороны, в деле Дрейфуса на стороне антисемитов оказались не только духовенство и аристократия, но и банкир барон Ротшильд. С упадком капитализма уже сами капиталисты стали во главе антисемитизма и расизма в целом как средства против классовой борьбы. Генри Форд может служить тому примером. В самом развитом капиталистическом государстве -- США -- нынешняя вспышка антиарабского и антимусульманского расизма направляется правящим классом (через прессу и т.п.) и властями -пер.)

Ранний современный антисемитизм (1880-1900) был реакцией ошеломленных людей, которые глубоко ненавидели современное общество во всех его аспектах, в хорошем и плохом, и горячо верили в теорию заговоров. Евреи были выбраны козлом отпущения за разрушение старого порядка (который антисемитская ностальгия воображала еще более закрытым и упорядоченным, чем он когда-либо был) и за все треволнения современности. Но с самого начала этих антисемитов подстерегала серьезная трудность: как определить этого козла отпущения, особенно для широкой публики? Каков был общий знаменатель еврейского музыканта, банкира, ремесленника и нищего -- особенно, когда общие религиозные черты исчезли, по крайне мере, внешне? "Теория" еврейской расы была ответом современного антисемитизма.

В отличие от этого, старая борьба христианства, и еще более мусульманства, с классическим иудаизмом была примечательно свободна от расизма. Без сомнения, это в некоторой степени объясняется всеобщим характером христианства и ислама, как и их изначальной связью с иудаизмом (святой Томас Мор постоянно выговаривал женщине, которая возражала, когда он говорил ей, что дева Мария была еврейка). Но с моей точки зрения гораздо более важной причиной была социальная роль евреев как части правящих классов. Во многих странах к евреям относились как к возможным дворянам и, после обращения, они могли немедленно породниться через брак с высокой знатью. Дворянство 15 века в Кастилии и Арагоне или польское дворянство 18 века -- возьмем для примера тех, среди кого браки с крещенными евреями были широко распространены -- вряд ли бы согласились породниться с испанскими крестьянами или польскими крепостными, невзирая на то, сколько похвал беднякам содержится в Евангелиях.

Это современный миф о еврейской "расе" -- скрытой от глаз, но предположительно преобладающей натуре "евреев", независимо от истории, общественного положения и чего угодно -- формальный и самый примечательный признак современного антисемитизма. Он был на самом деле отмечен некоторыми руководителями церкви, когда современный антисемитизм впервые возник как движение, обладающее некоторой силой. Некоторые французские католические деятели, например, выступили против новой расистской доктрины Э.Дрюмона, первого знаменитого современного французского антисемита и автора печально известной книги "Еврейская Франция "(La France Juive) 1886, которая широко распространялась^*23).Так же представителей церкви противостояли раннему немецкому антисемитизму.

Стоит указать, что некоторые влиятельные группы европейских консерваторов были вполне готовы сотрудничать с современным антисемитизмом и использовать его для своих целей, и антисемиты были так же готовы использовать при случая консерваторов, хотя по сути между ними было мало общего. "Жертвы его (Дрюмона) особенно яростных нападок -- не Ротшильды, а высшая знать, которая с ним заигрывала. Дрюмон не пощадил и королевскую семью... и епископов, или даже самого папу"^*24). Однако многие французские аристократы, епископы и консерваторы в целом с удовольствием пользовались антисемитизмом Дрюмона во время дела Дрейфуса в попытке свергнуть республику (еще одно доказательство того, что все вопли фашистов против правящих классов не значат ничего, даже наоборот -- они полезны правящим классам -пер.)

Этот вид оппортунистического союза повторялся много раз в различных европейских странах вплоть до поражения нацизма. Ненависть консерваторов к радикализму и особенно ко всем формам социализма мешала многим из них видеть истинную природу своих союзников. Во многих случаях они были буквально готовы сотрудничать с самим дьяволом, забыв старую пословицу о том, что тот, кто садиться с ним ужинать, должен запастись длинной ложкой. (Довольно наивное замечание вообще-то весьма проницательного автора. С таким же успехом можно пожалеть бедных германских помещиков, генералов и капиталистов, которые пошли на сделку с Гитлером и были им обмануты -- и такие жалобы мне действительно встречались -- пер.)

Успешность современного антисемитизма и его союза с консерватизмом, зависит от ряда условий.

Во-первых, старая традиция христианского религиозного противостояния евреям, существующая во многих (хотя и не во всех) европейских странах, могла, с подачи или, по крайне мере, без сопротивления духовенства, оказаться задействована. Как на самом деле вели себя церковники -- в основном зависело от местных исторических и социальных обстоятельств. В католической церкви тенденция к союзу с антисемитизмом была сильна во Франции, но не в Италии, в Польше и Словакии, но не в Богемии. Православная церковь была отъявленно антисемитской в Румынии, но вела себя совершенно по-другому в Болгарии. Среди протестантских церквей, германские были глубоко расколоты по этому вопросу, другие (как латвийские и эстонские) были склонны к антисемитизму, но многие (например голландские, швейцарские и скандинавские) в числе первых заклеймили антисемитизм.

Во-вторых, антисемитизм был в основном выражением более общей ксенофобии, желания "чистого" однородного общества. Но во многих европейских странах в начале 20-го века (и до недавних времен) евреи были практически единственными "чужаками". Особенно это касалось Германии. В принципе, германские расисты начала 20 века ненавидели и презирали негров не меньше, чем евреев, но черных в Германии тогда не было. Ненависть, конечно, легче направить на присутствующих, чем на отсутствующих, особенно в условиях того времени, когда туризм и путешествия не были массовым явлением, и большинство европейцев никогда не покидали свою страну в мирное время.

В-третьих, успех временного союза между консерватизмом и антисемитизмом был в целом обратно пропорционален силе и возможностям его противников. Постоянно и успешно противостояли антисемитизму в Европе либерализм и социализм -- с исторической точки зрения те же самые силы, которые продолжали различными способами традицию Голландской революции (1568),Английской (1648) и Великой Французской революции (1789 -пер.). В Европе различительным знаком стало отношение к Великой Французской революции -- в целом те, кто за нее -- против антисемитизма, те, кто принимают ее постольку-поскольку, по крайне мере склонны к союзу с антисемитами, и те, кто ее ненавидят и хотели бы отменить ее завоевания -- питательная среда антисемитизма.

Однако следует провести ясную границу между консерваторами и даже реакционерами с одной стороны и действительными расистами и антисемитами -- с другой. Современный расизм (частью которого является антисемитизм) хотя вызывается определенными социальными условиями, становится, если набирает силу, явлением, которое я могу описать только как дьявольское. После прихода к власти, и во все время своего правления, я считаю, расизм не поддается анализу никакой существующей теории общества или группе простых социальных наблюдений. Особенно любой известной теории, включающей интересы, классовые или государственные, или любые другие, за исключением чисто психологического "интереса" любой группы, которая может быть определена на нынешнем уровне человеческого знания. При этом я не имею в виду, что подобные силы непознаваемы в принципе, наоборот, следует надеяться, что с ростом человеческого познания они будут поняты. Но в настоящее время они непонятны и непредсказуемы разумом -- и это относится ко всем видам расизма во всех обществах^*25). (Знаменательное проявление слабости автора-либерала, выдающегося ученого и мужественного борца с расизмом. Разумеется, из его примечания явствует, что прямая выгода может в конкретном случае по-видимому, страдать от проявлений расизма. Однако, в целом, как он сам признает, расизм сионистов приносит им огромные материальные выгоды, так же как расизм по отношению к аборигенам Азии, Африки, Америки и Австралии, которые пали жертвой расширения орбиты капитализма. Точно так же, с точки зрения марксизма, классовые интересы нельзя понимать только в чисто материальном плане. Расизм, как показывает нынешняя ситуация в США и многих странах Европы, и не только, служит орудием отвлечения трудящихся от совместной классовой борьбы. Что же касается материальной невыгоды расизма, то капитализм в целом имеет довольно странные, с точки зрения разумного человека, представления о выгоде: производство смертоносного оружия -- крайне выгодно для него, а строительство бесплатной детской больницы -- убыточно. То, что один из самых блистательных и интеллектуально честных современных либералов признает бессилие науки (на самом деле -- либерализма) перед расизмом, еще раз демонстрирует ограниченность либерального объяснения мира, а с ним -- конец эпохи, когда капитализм был прогрессивной исторической силой -- пер.) На самом деле, никакая политическая фигура или группировка в любой стране не предсказала, хотя бы в слабой форме, ужасы нацизма. (Следует заметить, что хотя преступления нацизма превзошли по масштабу все предыдущие зверства европейской истории, они имели предшественников и последователей в колониальной практике. Сам Шахак упоминает об истреблении тасманийцев. "Принципиальное" отличие нацистов в том, что они учинили свои злодеяния в Европе и по отношению к европейцам -- пер.). Только художники и поэты, как Гейне, могли увидеть неясные очертания такого будущего. Мы не знаем, как они это делали, и, кроме того, многие из их других догадок были ошибочными.

Дата добавления: 2015-08-02