Электронной коммерции 7 страница

Таким образом, мы приходим к различной квалификации: при наличии материального носителя - купля-продажа, при электронной форме распространения компьютерной программы - посреднические услуги (как представляется, преимущественно агентского характера). De lege ferenda, возможно, имело бы смысл подумать о возможности распространения на данные отношения норм о договоре купли-продажи, "растянув" тем самым существующее понимание понятия "товар" <1>. Это позволило бы обеспечить единообразие правового регулирования однородных отношений по распространению программных продуктов и легитимировать существующую практику заключения многими дистрибьюторами договоров купли-продажи в отношении электронных экземпляров программ. Предоставляемый посредником электронный ключ или ссылку можно было бы сравнить с вручением ключей как способом символической передачи (traditio symbolica) имущества (ст. 574 ГК РФ): в обоих случаях совершения указанных действий достаточно для того, чтобы получатель смог воспользоваться своим правом. Другое дело, что для того, чтобы иметь возможность осуществлять такую передачу, лицо должно быть должным образом управомоченным, а это в контексте распространения программного обеспечения означает либо наличие лицензионного договора с правообладателем, либо распространение принципа исчерпания права на электронные экземпляры. При этом проблема, обозначенная в последнем варианте, занимает умы многих зарубежных специалистов в области права. Существует и достаточно противоречивая судебная практика по данному вопросу. Поскольку от того, как будет регламентироваться принцип исчерпания права, являющийся краеугольным камнем обеспечения баланса частных и публичных интересов в праве интеллектуальной собственности, будет зависеть дальнейшее развитие правовых форм распространения цифрового контента, необходимо подробнее остановиться на данном вопросе.

--------------------------------

<1> Примечательно, что такой подход уже принят на вооружение в Европе. В деле UsedSoft GmbH v. Oracle International Corp. Европейский суд указал, что скачивание программы и заключение лицензионного соглашения представляют собой явную передачу права собственности на экземпляр программы в обмен на равноценное экономическое вознаграждение. Способ передачи экземпляра компьютерной программы потребителю (скачивание с сайта, передача CD- или DVD- диска) при этом не играет роли, и с экономической точки зрения они абсолютно равнозначны (ECJ. Case C-128/11. 3 July 2012).

§ 5. Исчерпание права и цифровой контент

Положения об исчерпании прав возникли еще на рубеже XIX - XX вв. Обычно в качестве их "родоначальника" указывают Германию, в которой они впервые были разработаны и применены в судебной практике <1>. В США доктрина исчерпания прав, именуемая обычно доктриной первой продажи (first sale), является творением судебной практики и окончательно сформировалась после решения Верховного суда США по делу Bobbs-Merill Co. v. Straus, рассмотренному в 1908 г. Имеет смысл несколько подробнее остановиться на данном решении, поскольку его логика имеет значение для рассмотрения проблематики распространения цифрового контента. Ведь именно под американское право "заточены" положения большинства используемых зарубежными правообладателями договоров, поэтому понимание мотивов включения тех или иных условий позволит лучше осмыслить их возможную применимость на российской почве.

--------------------------------

<1> Пирогова В.В. Исчерпание исключительных прав и параллельный импорт. М., 2008. С. 35. Автор ссылается при этом на работу Йозефа Колера, разработавшего учение об исчерпании патентных прав. См.: Kohler J. Deutsches Patentrecht. Mancheim, 1978. S. 100.

В деле Bobbs-Merill Co. v. Straus истец продал книжному магазину экземпляры книг под условием, что цена перепродажи не будет ниже 1 долл., причем уведомление о данном ограничении было нанесено на каждый экземпляр книги с указанием, что его несоблюдение будет являться нарушением авторских прав. Впоследствии книжный магазин перепродал данные экземпляры по цене ниже 1 долл. за каждый, что послужило поводом для предъявления иска со стороны правообладателя. Суд отверг доводы истца о нарушении его авторских прав, указав, что авторские права в данном случае ограничены возможностью определения условий первоначальной продажи экземпляров и не дают права контролировать условия, на которых осуществляется дальнейшая перепродажа. В противном случае признание такого права за правообладателем означало бы излишне широкое толкование закона в противоречии с его значением <1>. Год спустя соответствующие положения были внесены в Закон об авторском праве США 1909 г. В настоящее время доктрина первой продажи закреплена в ст. 109 Закона об авторском праве США 1976 г. (U.S. Copyright Act). Она предусматривает, что собственник (owner) копии произведения или фонограммы, правомерно созданной в соответствии с требованиями законодательства об авторском праве, вправе продать или иным образом совершить отчуждение такого экземпляра без согласия правообладателя <2>.

--------------------------------

<1> Bobbs-Merill Co. v. Straus. 210 U.S. 339, 350 - 351 (1908).

<2> 17 U.S.C. § 109(a).

В настоящее время нормы об исчерпании прав являются неотъемлемой частью любого современного законодательства в области интеллектуальной собственности <1>. Они выступают одним из важнейших ограничений исключительного права, установленных законом, и имеют своей целью создание условий для свободного обращения товаров. В частности, это достигается путем создания условий для возникновения так называемого вторичного рынка, объектами которого выступают подержанные товары, в том числе книги и аудиозаписи. Нормы об исчерпании права создают необходимые условия и для деятельности публичных библиотек. Таким образом, указанные положения делают результаты интеллектуальной деятельности более доступными для потребителей, выступая важным элементом баланса интересов общества и правообладателей <2>.

--------------------------------

<1> В Европе соответствующие положения содержатся в национальном законодательстве государств - членов ЕС, а также нашли свое отражение в ст. 4 Директивы ЕС от 22 мая 2001 г. N 2001/29/ЕС "О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе" (Directive 2001/29/ЕС on the harmonisation of certain aspects of copyright and related rights in the information society) // OJ. 2001. L 167/10.

<2> Reese A. The First Sale Doctrine in the Era of Digital Networks // Boston College Law Review. 2003. N 44. P. 585.

В контексте распространения цифрового контента в сети Интернет нас будет интересовать вопрос о применимости положений об исчерпании прав на объекты авторских прав. При этом главный вопрос заключается в том, применимы ли данные положения к случаям распространения экземпляров произведений в электронной форме или нет.

В США Конгресс еще в 2001 г. дал отрицательный ответ на данный вопрос, отказавшись вносить изменения в § 109 Закона об авторских правах, которые должны были бы распространить его действие на цифровой контент. Основной причиной послужил негативный отзыв со стороны Бюро по охране авторских прав при Конгрессе США, который высказал опасения о возможных злоупотреблениях со стороны пользователей, особенно актуальных в свете развития пиринговых сетей <1>.

--------------------------------

<1> См. подробнее: Eurie Hayes Smith IV. Digital First Sale: Friend of Foe? // Cardozo Arts & Entertainment Law Journal. 2005. N 22. P. 369 - 370.

Суды также дают отрицательный ответ на вопрос о возможности распространения доктрины исчерпания прав на цифровой контент. Из недавних решений стоит упомянуть решение окружного суда г. Нью-Йорка, в котором суд указал, что доктрина исчерпания прав (первой продажи) по определению затрагивает только право на распространение. Она не распространяется на реализацию права на воспроизведение, которая имеет место при создании новой копии произведения. Если же копия произведения изготовлена неправомерно, то к такой копии указанная доктрина вообще неприменима. С технической точки зрения передать тот же самый экземпляр файла физически невозможно, поскольку запись на жесткий диск всегда ведет к появлению (воспроизведению) нового экземпляра. При этом, по мнению суда, неважно, сохраняется исходный файл у первоначального пользователя или нет. В результате суд признал незаконной деятельность ответчика, организовавшего веб-сайт, посредством которого пользователи могли продать ранее приобретенные ими на легальной основе музыкальные произведения в виде электронных файлов <1>.

--------------------------------

<1> Capitol Records, LLC v. ReDigi, Inc., USDC S.D. N.Y., March 30, 2013.

В Европе ответ на данный вопрос зависит от характера цифрового контента. Если речь идет о музыке, произведениях литературы, фильмах и иных объектах авторского права, которые подпадают под действие Директивы N 2001/29/ЕС "О гармонизации некоторых аспектов авторских и смежных прав в информационном обществе", то ответ отрицательный. В соответствии с п. п. 28, 29 преамбулы принцип исчерпания права действует только в случае продажи материальных носителей и из-под его действия исключаются случаи предоставления доступа в процессе оказания услуг, особенно онлайн-услуг.

Что же касается компьютерных программ, то здесь подход несколько иной. Компьютерные программы подпадают под особый режим, предусмотренный Директивой N 2009/24/ЕС "О правовой охране компьютерных программ". Статья 4 (2) данной Директивы предусматривает что первая продажа экземпляров компьютерной программы на территории Европейского союза правообладателем или с его согласия влечет исчерпание права на их распространение на всей территории Европейского союза. При этом в п. 7 преамбулы Директивы N 2009/24/EC указывается на ее применимость к любым компьютерным программам независимо от их формы.

Толкование данных положений дало Европейскому суду основания для распространения положений об исчерпании права на случаи распространения электронных экземпляров компьютерной программы. В данном случае предметом рассмотрения был спор производителя программного обеспечения Oracle и компании UsedSoft, деятельность которой заключалась в скупке ставших ненужными пользователям лицензий на компьютерные программы и их последующей продаже заинтересованным лицам. По мнению Суда, с экономической точки зрения нет особой разницы между продажей программы на материальном носителе и предоставлением электронного экземпляра, поскольку иной подход предоставил бы правообладателю необоснованную экономическую выгоду, так как стоимость лицензии включает в себя вознаграждение за неограниченный срок использования программы. Таким образом, в данном решении речь идет о распространении принципа исчерпания прав только на те программы, которые не были предоставлены на основе срочного лицензионного договора. Важно подчеркнуть, что Европейский суд прямо указал на то, что данная позиция не распространяется на случаи приобретения лицом лицензий на большее количество пользователей, чем ему необходимо. Такое лицо не вправе, ссылаясь на принцип исчерпания права, разделять такую лицензию, отчуждать экземпляр программы с произвольно определенным им количеством пользовательских лицензий. Исчерпание права распространяется на экземпляр программы, а не на лицензионное соглашение (лицензии) <1>.

--------------------------------

<1> UsedSoft GmbH v. Oracle International Corp. ECJ. Case C-128/11. 3 July 2012.

Таким образом, в европейском праве применение принципа исчерпания прав к цифровому контенту носит весьма ограниченный характер и применяется к некоторым случаям распространения компьютерных программ в электронном виде.

Рассмотрим, как данный вопрос будет решен по российскому законодательству. В соответствии со ст. 1272 ГК РФ если оригинал или экземпляры правомерно опубликованного произведения введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации путем их продажи или иного отчуждения, дальнейшее распространение оригинала или экземпляров произведения допускается без согласия правообладателя и без выплаты ему вознаграждения. Буквальное толкование положений ст. 1272 ГК РФ приводит к выводу о ее неприменимости к электронным версиям объектов авторского права. Дело в том, что ст. 1272 ГК РФ связывает наступление указанных в ней последствий не с любыми способами введения произведения в оборот, а лишь с теми, которые осуществлены путем продажи или иного отчуждения экземпляров. Продажа экземпляра, а также иное отчуждение всегда подразумевают его передачу от одного лица к другому, причем переданный и полученный экземпляр должны быть тождественны. Таким образом, в отсутствие факта передачи экземпляра пользователю, без чего невозможна такая продажа или иное отчуждение, отсутствуют и условия для применения ст. 1272 ГК РФ <1>. При электронной дистрибуции произведений пользователь, записывая (загружая) его на свой компьютер, создает новый экземпляр, отличный от исходного. На это прямо указывает п. 2 ст. 1270 ГК РФ, закрепляющий, что запись в память ЭВМ считается воспроизведением, а под воспроизведением произведения понимается изготовление экземпляра произведения или его части в любой материальной форме. Экземпляры произведения, который загружается пользователем и который был получен им в результате состоявшейся загрузки, являются двумя различными экземплярами компьютерной программы. В данном случае следует говорить не столько о распространении в авторско-правовом смысле, сколько о воспроизведении, которое не охватывается ст. 1272 ГК РФ. Следовательно, правообладатель в таких случаях сохраняет за собой в полном объеме возможности по контролю за последующим распространением компьютерной программы в электронной форме. Разумеется, в таких случаях соответствующие ограничения, установленные в лицензионном соглашении, являются правомерными, а их несоблюдение является нарушением авторских прав со всеми вытекающими последствиями.

--------------------------------

<1> Конечно, можно попробовать истолковать понятие "иное отчуждение" расширительно и охватить им не только собственно ситуации, когда передается экземпляр, но и случаи, когда предоставляется право по его созданию. Но не следует забывать, что нормы об исчерпании прав являются частным случаем ограничений исключительного права, а всякое исключение не подлежит расширительному толкованию. См.: Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (поглавный) / Г.Е. Авилов, К.В. Всеволожский, В.О. Калягин и др., под ред. А.Л. Маковского. М., 2008. С. 412.

Если ответ на вопрос о возможности применения положений об исчерпании права к цифровому контенту de lege lata является более-менее очевидным, то ответ на вопрос о целесообразности распространения данных положений de lege ferenda не так прост, как кажется.

Сторонники распространения положений об исчерпании права на цифровой контент мотивируют это тем, что данный подход повышает доступность, минимизирует контроль правообладателей над частной жизнью пользователей и обеспечивает прозрачность договорных конструкций, подобную той, которая имеет место быть при приобретении традиционных носителей <1>. Некоторые авторы заходят настолько далеко, что в ультимативной форме заявляют, что отсутствие такой доктрины способствует развитию пиратства, поскольку недовольные потенциальные покупатели цифрового контента на вторичном рынке будут склонны к использованию пиратских продуктов <2>.

--------------------------------

<1> Tobin J. Licensing as a Means of Providing Affordability and Accessibility in Digital Markets: Alternatives to a Digital First Sale Doctrine // Journal of Patent & Trademark Office Society. 2011. N 93. P. 175.

<2> Newman J. Selling the Right to License: Examination of the First Sale Doctrine Through the Lens of UMG Recordings & Quanta Computer // Journal of Corporate Law. 2010. N 35. P. 849, 862.

Главной посылкой, лежащей в основе позиции сторонников данного подхода, является довод об эквивалентности произведения, распространяемого на материальном носителе, тому же самому произведению, распространяемому в электронной форме, что обусловливает схожий характер интересов покупателей. Однако при этом игнорируется весьма важное принципиальное различие между произведением на традиционном материальном носителе и его цифровым эквивалентом. Ранее уже отмечалось, что для того, чтобы создать копию произведения, распространенного на традиционном носителе, нужно приложить немало усилий. Ксерокопирование книги, приобретение чистой кассеты или диска с последующей записью на них музыки или фильма, организация доставки полученной копии до получателя - все это немалые издержки. Да и качество полученных аналоговых копий, как правило, значительно ниже оригинала. Все это в течение долгого времени служило достаточно эффективным превентивным фактором, препятствующим широкомасштабному пиратству. Цифровой контент может быть скопирован и распространен в сети Интернет с огромной легкостью, с минимальными затратами времени и средств и без потери качества. Этот очевидный факт является главной причиной, требующей особого отношения со стороны законодателя к регламентации условий осуществления цифровой дистрибуции.

Распространение положений об исчерпании права на цифровой контент потребует одновременного введения мер, которые позволили бы хоть как-то выправить появившийся дисбаланс между интересами правообладателей и пользователей. В Конгрессе США обсуждался вопрос о внедрении в пользовательское оборудование технологий forward and delete, которые гарантировали бы удаление с компьютера пользователя того экземпляра произведения, которое он распространяет дальше <1>. Очевидно, что реализация данной идеи на практике является крайне непростой задачей. Получившаяся в итоге система неизбежно будет допускать значительные перегибы в процессе функционирования, ограничивая вполне законные права пользователей (на создание архивных копий, копирование произведения на другое устройство, принадлежащее этому же пользователю, и т.п.). Возникнут также вопросы о том, кто будет разработчиком и производителем такой системы и под чьим надзором она будет функционировать.

--------------------------------

<1> US Copyright Office, Dmca Section 104 Report 19 (Aug. 2001), available at http://www.copyright.gov/reports/studies/dmca/sec-104-report-vol-1.pdf.

Поскольку разработка и внедрение такой системы вряд ли произойдут в обозримом будущем, правообладатели в ответ на распространение принципа исчерпания права на цифровой контент усилят использование технических средств защиты авторских прав, что вряд ли будет способствовать интересам потребителей. Ни для кого не секрет, что подобного рода средства весьма назойливы и способны значительно попортить нервы пользователям. Конечно, их можно обойти и устранить, но даже абстрагироваться от правовой квалификации подобных действий в качестве неправомерных, для их осуществления требуется наличие специальных навыков, которых у большинства пользователей просто нет. В результате может возникнуть ситуация, что на бумаге право на свободное распространение электронного экземпляра произведения есть, но реализовать его будет невозможно в силу применяемых технических средств защиты авторских прав (например, в процессе активации устанавливается привязка компьютерной программы к аппаратной части компьютера, изменения в которой влекут ее неработоспособность). Стоит ли бороться за введение того права, которое все равно не получится в большинстве случаев реализовать?

Да и с чисто теоретической точки зрения сложно обосновать целесообразность расширения сферы применения норм об исчерпании права. Если исходить из того, что их основная задача состоит в обеспечении доступности результатов интеллектуальной деятельности широкой общественности, то существующие средства распространения цифрового контента уже в значительной степени ее обеспечили. Если раньше для того, чтобы взять фильм в прокат или даже купить его, необходимо было идти в магазин, надеясь на то, что он имеется там в наличии, сейчас достаточно воспользоваться специализированным сервисом вроде iTunes и получить искомый продукт можно быстро и не выходя из дома, нередко по более низкой цене, чем при покупке экземпляра в обычном магазине. Таким образом, распространение контента в цифровой форме уже само по себе подразумевает его повышенную доступность для потребителя, в связи с чем дополнительное применение механизмов вроде положений об исчерпании права будет чрезмерным.

Применение доктрины исчерпания прав к цифровому контенту повлечет ограничение возможности правообладателя выпускать различные версии одного и того же произведения с разными ценами, в зависимости от категории потребителя или способа его использования. Так, например, некоммерческие версии программных продуктов нередко стоят дешевле, чем коммерческие. В то же время подобная ценовая дифференциация возможна лишь в том случае, когда она подкрепляется правовыми и техническими механизмами. Таким правовым механизмом является лицензионный договор, который позволяет правообладателям более адресно подходить к потребностям конечных пользователей, не заставляя их переплачивать за те функции, которые им не нужны. Снятие посредством применения положений об исчерпании права соответствующих ограничений повлечет минимизацию адресного подхода к потребностям отдельных групп потребителей и в итоге сузит их возможности выбора.

Представляется, что вышеизложенные аргументы свидетельствуют о нецелесообразности распространения положений об исчерпании права на цифровой контент. Вместо этого целесообразно продолжение использования лицензирования как основного регулятора отношений в данной области, хотя, возможно, с большим контролем над добросовестностью условий таких договоров. Подобно тому как распространение норм об исчерпании права на цифровой контент влечет значительный дисбаланс в ущерб правообладателям, абсолютизация их права на определение лицензионных условий влечет аналогичный дисбаланс, но уже в ущерб интересам пользователей. Правообладатель не должен иметь возможности перечеркивания в договорном порядке тех прав, которые предоставлены пользователю в силу закона (случаи свободного использования произведений), а равно использовать договорные условия для того, чтобы иметь возможность в значительной степени лишить пользователя того, на что он рассчитывал, заключая договор. В связи с этим необходимо обеспечить максимальную прозрачность и понятность условий таких лицензионных договоров, в частности перечень ограничений, сопровождающих использование такого цифрового контента. Так, например, если по условиям проката фильм может быть просмотрен в течение 30 дней, но не более 2 дней с момента начала просмотра, то такие условия должны быть в явной форме указаны в момент заключения договора (совершения оплаты, загрузки файла). Представляется, что транспарентность и ясность условий заключаемых в сети Интернет договоров имеют практическую ценность для потребителя, чем распространение норм об исчерпании права на приобретаемый цифровой контент. В таком случае пользователь будет иметь четкое представление о том, что он приобретает, и иметь возможность выбрать наиболее подходящий вариант.

В качестве примера удачного подхода к обеспечению наглядности и понятности условий лицензионного договора можно привести лицензии Creative Commons, которые, помимо классического многостраничного текста условий лицензионного соглашения, предусматривают краткое описание существенных условий лицензии, изложенное максимально доступным языком, а также наглядное отображение основных элементов лицензии в графической форме <1>. Представляется, что данные идеи вполне могли бы быть заимствованы и применительно к коммерческим лицензиям. Примечательно, что новая Директива ЕС N 2011/83/ЕС "О защите прав потребителей" <2> предусматривает дополнительные информационные обязанности предпринимателей, распространяющих цифровой контент на коммерческой основе. В частности, до потребителя должна быть доведена информация о функциональности цифрового контента и применяемых технических средствах защиты авторских прав, а также информация о его совместимости с аппаратным и программным обеспечением (ст. 5 (1) (g, h)).

--------------------------------

<1> www.creativecommons.ru/licenses

<2> Directive 2011/83/EU "On consumer rights" // Official Journal of the European Union. L 304/64. 22.11.2011.

§ 6. Предоставление удаленного доступа как особая модель

распространения цифрового контента

Предоставление доступа к цифровому контенту в удаленном режиме без его передачи пользователю является одной из наиболее перспективных бизнес-моделей дистрибуции цифрового контента. В самом упрощенном виде суть данных отношений сводится к предоставлению пользователю возможности доступа к цифровому контенту (функционалу компьютерной программы, потоковому аудио или видео <1>) без предоставления его экземпляра. Поскольку в таком случае экземпляр произведения находится под полным контролем провайдера (правообладателя или уполномоченного им лица), риск пиратства существенно снижен <2>.

--------------------------------

<1> Так, вещание интернет-радио производится по технологии потокового радио с вещательных серверов (stream- технология). Слушатель, подключаясь программой-клиентом (медиаплеером), получает файл, не имеющий окончания, который несет в себе аудиоинформацию. Данный файл сохраняется в буферной памяти медиаплеера всего несколько секунд для предотвращения "скачков" звука, обрабатывается плеером и исчезает из памяти по мере прослушивания. См.: Сытенко Г.И., Вилинов А.А. Актуальные вопросы регулирования отношений по охране авторского и смежных прав в сети Интернет // Культура: управление, экономика, право. 2010. N 2.

<2> Хотя и не исключен в принципе. Известная организация Business Software Alliance провела исследование, по результатам которого пришла к выводу, что существуют определенные формы пиратства и при распространении контента посредством облачных сервисов. К ним относятся, в частности, неправомерное предоставление идентификационных данных аккаунта третьим лицам, предоставление удаленного доступа к программному обеспечению в нарушение условий лицензионного соглашения с его правообладателем или при отсутствии оного. Holleyman R. Piracy in the Cloud: A Picture Is Starting to Emerge. July 19, 2012 // http://www.blog.bsa.org/2012/07/19/piracy-in-the-cloud-a-picture-is-starting-to-emerge/#sthash.8P6ugD8N.dpuf.

В связи с этим не может не интересовать вопрос о правовой природе отношений, складывающихся между провайдером удаленного доступа к информационному ресурсу и его клиентом. В настоящее время данный вопрос особенно актуален применительно к предоставлению удаленного доступа к функционалу компьютерных программ посредством сети Интернет, поэтому имеет смысл подробнее остановиться именно на этом вопросе, имея в виду, что соответствующие выводы mutatis mutandis будут применимы и к иным видам цифрового контента.

Предоставление удаленного доступа посредством сети Интернет к функционалу программного обеспечения обычно именуется на практике как Software-as-a-Service ("программное обеспечение как услуга") или сокращенно SaaS. В качестве синонима SaaS иногда используются термины Software on demand ("программное обеспечение по требованию"), application hosting ("хостинг приложений") или cloud computing ("облачные вычисления"). Причем последнее используется все чаще и чаще, хотя понятие облачных вычислений несколько шире, чем понятие SaaS. Под облаком принято понимать обобщенное название совокупности сервисов и моделей развертывания, которые, в свою очередь, опираются на такие элементы, как стандартизация, автоматизация и оптимизация, с целью эффективной и согласованной доставки потребителю IT-сервисов по сети <1>. В соответствии с общепринятой классификацией, предложенной Национальным институтом стандартизации США (NIST), различают три модели облачных сервисов: IaaS (Infrastructure as a Service - инфраструктура как сервис), PaaS (Platform as a Service - платформа как сервис) и SaaS (Software as a Service - программное обеспечение как сервис) <2>. Частое употребление понятия "облачные вычисления (сервисы)" применительно к SaaS необходимо учитывать, поскольку многие правовые вопросы, актуальные именно для SaaS, рассматриваются в работах, посвященных облачным вычислениям <3>, а договоры SaaS могут именоваться договорами на предоставление "облачных" услуг, особенно если это договоры с иностранными провайдерами.

Дата добавления: 2015-08-02