Стр. 393-394

Второй, после эпикуреизма, новой эллинистической философской шко­лой стала так называемая Стоя. Учение Стой — стоицизм — имеет долгую историю, начиная с истоков эллинизма и вплоть до поздней Римской импе­рии, т. е. с конца IV в. до н. э. и до конца III в. н. э., когда стоицизм был вы­теснен неоплатонизмом. В столь долгой истории стоицизма различают три главные части: Древняя, или Старшая (конец IV в. — середина II в. до н. э.), Средняя (II —I вв. до н. э.) и Новая (I —III вв.) Стоя.

Стоицизм как философское учение — сложное мировоззренческое об­разование. Он сочетал в себе элементы материализма и идеализма, атеиз­ма и теизма. С течением времени идеалистическая тенденция в стоицизме нарастала, а сам стоицизм превращался во все более этическое учение.

Зенон (336/5 по 264/3 гг.) с острова Кипра, из города Китая (или Китиона) — одного из девяти главных городов тогдашнего Кипра — был учени­ком киника Кратета Фиванского.

В родном городе Зенона жили и греки, и финикийцы — мореплаватели-торговцы. Их корабли выходили в Атлантику и даже однажды обошли всю Африку. Отец Зенона Мнасей (или Демей) был купцом. По его стопам по­шел было и сын. Однако, когда двадцатидвухлетний Зенон со своим отцом (по другой версии Зенону было тогда уже тридцать лет) направлялись из Финикии в Пирей с грузом пурпура, то их корабль потерпел крушение. И это пошло на пользу философии. Сам Зенон считал впоследствии свое кораблекрушение счастливейшим событием в своей жизни: он стал фило­софом. Случилось это так: однажды Зенон от нечего делать зашел в книж­ную лавку — и зачитался Ксенофонтом, его «Воспоминаниями о Сократе». Сократ поразил его. Наивный юноша пришел в такой восторг, что стал до­биваться у книгопродавца сведений о том, где можно найти подобных Со­крату людей. В это время мимо книжной лавки проходил Кратет. Зенон уже порядком надоел продавцу, и тот, показав ему на удаляющегося Кра­тета, сказал: «Вот за ним и ступай!» (VII, 3). И Зенон стал его учеником.

Однако он так и не смог перенять у киников их «бесстыдство», оказав­шись одним из тех, о ком с презрением говаривал Диоген Синопский, кто не мог избавиться от укоров совести. Зенон знал укоры совести, и ему пришлось покинуть киника и перейти сперва к Стильпону, затем к Ксенократу, а затем к его преемнику Полемону.

На мировоззрение Зенона оказали влияние и киники, и академики, и перипатетики. Однако перипатеическии материализм Стратона не мог импонировать Зенону. Философами-современниками стоика Зенона были и Эпикур, и Пиррон — основатель античного скептицизма.

Зенон был и писателем, и лектором. Еще в бытность свою при Кратете он сочинил «Государство» в киническом духе, т. е. отверг этот излишний, с точки зрения киников, институт, только усложняющий жизнь и уводя­щий людей от первобытной животной простоты. Другие сочинения Зено­на: «О жизни, согласной с природой», «О порыве, или О человеческой при­роде», «О страстях», «Об обязанностях», «О законе», «Об эллинском вос­питании», «О зрении», «О цельном», «О знаках», «Пифагорейские вопросы», «Всеобщие вопросы», «О словах», «Гомеровские вопросы», «О чтении поэзии», «Учебник», «Решения», «Опровержения», «Воспоми­нания о Кратете», «Этика». От них сохранились лишь фрагменты, а иногда лишь одни названия.

Что касается устного преподавания, которому стоики, вслед за киника­ми и Сократом, придавали немалое значение, то Зенон пропагандировал свое мировоззрение в афинском портике, точнее — в «стоа»¹. От этого и пошло название философской школы.

Зенон прожил долгую жизнь и умер, задержав дыхание. Это, пожалуй, первый случай продуманного самоубийства среди древнегреческих фило­софов. Оно не случайно: этика стоиков допускала, а иногда и активно ре­комендовала самоубийство, Интересно, что Зенон был врагом поэзии. По его мнению, ничто не делает человека столь малопригодным для зна­ния, как поэзия.

Стр.

Мировоззрение стоиков телеологично. Бог стоиков — высшая разумная сила, которая все предопределяет, всем управляет, все предвидит. Все происходящее в мире он подчиняет главной цели — своей победе над миром в самом мире, а т. к. бог стоиков — космический разум, то в победе разума над неразумным, высшего над низ­шим, единства над множеством; с предопределением связано и то, что на­зывают божественным провидением: предопределение всего происходя­щего в мире вплоть до частностей и мелочей.

По мнению стоиков, и провидение, и связанное с ним предопределение выступают в природе на ее разных уровнях по-разному. На уровне неорга­нической природы с ее слабым и неразумным тонусом провидение высту­пает как слепой рок. В мире флоры и фауны (растительно-животном) про­видение оборачивается целесообразностью с проблесками разумности. В мире человека провидение выступает как разумное предопределение. В целом же бог, будучи разумным, а тем самым и благом, предопределяет мир к благу.

Говоря о целях, стоики не забывали и о причинах. Без них тоже ничего не происходит: за всяким происходящим следует нечто другое, необходи­мо связанное с ним, как с причиной. Но у стоиков причина, как предшест­вующее, стихийно порождающее следующее за ней во времени действие, подчинена причинности как цели, как тому, что как бы забегает во време­ни и из будущего притягивает его к себе, тогда как причина подталкивает его сзади. Причинение из будущего — это и есть целевая причина.

Детерминизм стоиков (все имеет свою причину из прошлого) и их телео-логизм (все имеет свою причину из будущего, и в этом есть некий план, провиденциализм), доходящие до частного и конкретного, парализуют че­ловека, превращают его в пассивное орудие судьбы, хотя как будто бы и разумной.

Теодицея означает «оправдание бога». Стоики этого термина не знали. Он был введен в философию в XVIII в. немецким философом Лейбницем, но соответствующее этому термину явление существовало задолго до XVIII в. Теодицея направлена на то, чтобы разрешить неразрешимое: допу­щение в мироздании бога как всемогущего и благого существа наталкива­ется на факт наличия в мире выступающего в бесчисленных формах и ви­дах зла. Материалисты не нуждаются в теодицее. Они не постулируют высшее бытие, они удивляются не тому, что в мире есть беспорядок и зло, а тому, что там есть хоть какой-то порядок и какое-то благо, они смотрят на мир снизу вверх и понимают, что высшие формы не заданы никаким ми­ровым разумом, а возникают стихийно из низших, и, не имея субстанцио­нальной поддержки сверху, они неустойчивы, так что надо радоваться про­сто тому, что они пока есть.

Стоики строят теодицею на доказательстве относительности и даже ил­люзорности мирового зла, а в крайнем случае на том, что если оно и есть, то оно служит добру и благу.

В связи с этим мы находим у стоиков этический, физический, космоло­гический и логический варианты теодицеи.

Логический вариант теодицеи основан на мысли, что ничто не может су­ществовать без противоположного себе, если это так, то не может быть и изолированного добра, что добро и зло неразрывно связаны, и не будь зла, не было бы и добра, так что любая добродетель не возникает без порока. Космологический вариант теодицеи исходит из диалектики части и це­лого; то, что для части зло, то для целого может быть благо. Сражение — зло для гибнущих в нем солдат, но оно благо для отстаивающего свою сво­боду народа. Человек не видит всей картины космоса, эта картина доступ­на только богу, и она, должно быть, блага и прекрасна, поэтому прав Герак­лит, который сказал, что для бога все хорошо и все прекрасно, а если люди принимают одно за хорошее и прекрасное, а другое за плохое и безобраз­ное, то это говорит только об их ограниченности.

Этический вариант теодицеи стоиков говорит о том, что зло действи­тельно существует, но оно существует не зря. Зло нужно для того, чтобы, терпя его и преодолевая его своим терпением и своей покорностью, стои­ческий мудрец мог упражняться в добродетели и крепнуть в ней.

Наконец, мы находим дальнейшее развитие учения о провидении в фи­зическом варианте теодицеи. Оказывается, что бог, хотя он и в мире, хотя он и мировой разум, все же не всемогущ. Его воля постоянно наталкивает­ся на противостоящую ему слепую необходимость природы. Слепая физи­ческая необходимость стихийно противится промыслу бога. Поэтому, как сообщает Плутарх, Хрисипп утверждал, что много слепой необходимости примешано к промыслу. И этой слепоты и тупости тем больше, чем ниже уровень бытия. Человек не только разумное, но и телесное существо и он во власти этого зла, которое и в бунте тела против разума, и в расстройст­ве самих телесных функций, т. е. в болезни и смерти.

Дата добавления: 2015-08-02