Глава 19 ~ Укрощение строптивой

Этой ночью, вернувшись домой после вечеринки в честь дня рождения Себастьяна, я не могу уснуть. Белла сказала, что любит меня. Я очень боялся, что она не отвечает взаимностью на мои чувства. Честно говоря, я не был уверен, что в мое отсутствие Деметрий не пытается вернуть ее.

Я наливаю себе немного виски, надеясь, что оно поможет мне задремать и отдохнуть.

Я сижу на диване, потягиваю спиртное и просматриваю дневные новости, когда звонит телефон.

– Алло?

– Привет, Эд, это Джей.

Я кидаю взгляд на часы, они показывают десять тридцать. Я слегка обеспокоен поздним звонком.

– Привет, Джей, все в порядке?

– О да. Я звоню, поскольку только что говорил по телефону с адвокатом Тани.

Я ворчу и тру рукой лицо. Не этим я хотел бы закончить прекрасный день.

– Что она теперь надумала?

– В понедельник в девять утра Таня хочет встретиться с нами в офисе ее поверенного, – информирует он.

– Замечательно, – саркастически говорю я.

– Да ладно, у нас есть еще целый день, чтобы согласовать наши действия.

Я одним глотком допиваю виски и радуюсь ощущению жжения.

– Встретимся завтра в обед, Джей, и запомни, я не отступлю.

Он вздыхает.

– Знаю, Эд, знаю.

После телефонного разговора я еще больше взвинчен, поэтому решаю принять душ. Горячая вода помогает расслабить мышцы, а пар – привести мысли в порядок.

Выйдя из душа, я некоторое время пытаюсь читать и наконец около часа ночи чувствую, что выдохся. Я укладываюсь в постель и засыпаю.

***

Просыпаюсь я от пронзительного звонка телефона. Я вслепую хватаю его.

– Алло, – ворчу я.

– Эдвард?

– Привет, папа, что случилось? – я приподнимаюсь и протираю заспанные глаза.

– Я замечательно провел вчера время, Белла удивительная, – изливает он свои чувства.

Я смеюсь.

– Как ни странно, я полностью с тобой согласен.

– Так чем ты сегодня занимаешься? – спрашивает он.

– Днем мне придется пообедать с Дженксом. В понедельник утром мы встречаемся с Таней и ее адвокатом, так что хотим подготовиться.

– Хм... Удачи, сынок, но сомневаюсь, что она тебе понадобится. Думаю, Таня согласится с любыми выставленными вами условиями, – с удивительной убежденностью говорит он.

– Почему ты так считаешь? – я посмеиваюсь над его оптимизмом.

– Нападки на твой моральный облик стали бы профессиональным самоубийством, не говоря уже о том, что словесные оскорбления в адрес компании позже просто-напросто укусят ее за задницу, – говорит он.

– Хорошо, во-первых, не говори слово «задница», оно невероятно смешное. Во-вторых, с чего ты решил, что Таня навредит своему имиджу вне зависимости от того, что она предпримет? – я выскальзываю из кровати и направляюсь на кухню, чтобы приготовить столь необходимый мне кофе.

– Зачем бы ей раздирать на части компанию, которую она же и помогла создать? И давай даже не касаться вопроса о том, хочет ли она продолжать в ней работать, – говорит он.

– Все бы хорошо, но думаю, что серьезнейшим ее доводом будет личная вендетта против меня, – включив кофеварку, я гипнотизирую ее взглядом, желая ускорить процесс.

– Думаю, ты прав, однако если она узнает о видеозаписях, то будет просто счастлива убраться оттуда с наименьшими потерями для своего гнилого гонора.

Я смеюсь.

– Надеюсь, что ты прав.

– Я прав, Эдвард, доверяй мне хоть немного.

Мое кофеиновое счастье готово, и я нетерпеливо наполняю чашку.

– Себастьяну понравилась подаренная тобой звезда, Эдвард? – спрашивает Карлайл.

– О да, очень.

– А ты знал, что темной ночью невозможно увидеть миллионы звезд? Несмотря на то, что ты слышишь это в рекламных роликах, стихах и песнях, невозможно увидеть миллионы звезд... где бы ты ни был, – говорит он.

– В самом деле? Я имею в виду, их же там очень много? – спрашиваю я, садясь за кухонный стол и наслаждаясь восхитительным кофе.

– О, я уверен, Эдвард. Просто не существует достаточного количества достаточно близких и достаточно ярких звезд. В исключительно темную ночь в новолуние, вдали от любых источников света человек с отличным зрением способен увидеть на небе от двух до двух с половиной тысяч звезд, – отец непоколебимо отстаивает свои аргументы.

– Хорошо, но люди все время так говорят, – услышав его сердитое фырканье, я смеюсь.

– Что ж, Эдвард, сделай одолжение, услышав в следующий раз, как кто-то утверждает, что видел на небе миллион звезд, просто воспринимай это как художественное допущение или буйное преувеличение, потому что это неправда! – он кажется немного раздраженным, так что я решаю сменить тему.

– Ладно, так и сделаю. Значит, Себу понравился кактус? – надеюсь, это его успокоит.

– Да, я собираюсь приезжать к нему каждые выходные, чтобы измерять рост растения и учить Себастьяна правильно за ним ухаживать. Мальчик очень взволнован, как и я. – Я улыбаюсь, слыша радость в голосе отца.

– Чудесно, папа! Нет, серьезно, я знал, что это потрясающая идея. Похоже, и ты должен немного больше доверять мне, – саркастически замечаю я.

– Правда, и я должен, – смеется он. – Итак, Эдвард, среда – первый день исследования. В этот день твоя мать обедает с Беллой. Поэтому не мог бы ты заехать за мной и сопровождать меня к врачу?

– Я и понятия не имел о маме с Беллой, – я не могу сдержать радостной улыбки при мысли об их сближении.

– Да, ну ты же знаешь женщин с их сплетнями. Они вынуждены собираться вместе по меньшей мере раз в неделю, иначе их головы взорвутся, – невозмутимо говорит он, и я хохочу. Я знаю, что он не имеет в виду чего-то оскорбительного и, возможно, именно потому это так забавно.

– Смейся сколько хочешь, Эдвард, но это правда.

Я не прекращаю заливаться смехом над его бесстрастным юмором.

– Это научный факт?

– Ну да, нет, но это возможно, – говорит он, и в его голосе я слышу оттенок веселья.

Через несколько минут я заканчиваю телефонный разговор с отцом и начинаю готовиться к наступающему дню.

***

Мы с Дженксом договорились встретиться в ресторане Butter. Я давно там не был, но у них лучший в городе жареный окунь.

Джей ждет снаружи. Он выглядит расслабленным, что немного успокаивает мои нервы.

– Привет, Джей, – говорю я и иду ему навстречу, протягивая руку. Он пожимает ее, и мы направляемся внутрь.

Устроившись и заказав напитки и еду, Джей вытаскивает все документы и приступает.

– Как ты знаешь, я разговаривал с адвокатом Тани. Она не хочет отказываться от своей половины компании.

– Конечно же, она не хочет, – с издевкой отвечаю я.

– Я объяснил, что нашим приоритетным условием является ее уход, и это не подлежит обсуждению, – он пожимает плечами, а затем вытаскивает и подсовывает мне другой лист бумаги.

Я читаю, округлив глаза, и чувствую, как вскипает кровь.

– Она утверждает, что я преследовал ее во внерабочее время? – рычу я.

– Успокойся, Эдвард, все это просто тактика, чтобы добиться от тебя реакции, – шепотом говорит он.

Я оглядываю ресторан, чтобы проверить, не привлек ли чье-либо внимание. Убедившись, что никто не смотрит, я продолжаю:

– О, она получит от меня достойную реакцию.

Он смеется.

– В этом я уверен, поэтому спрашиваю тебя: что ты теперь хочешь сделать?

Я зажимаю переносицу в надежде, что это немного снизит напряжение.

– Использовать записи. Мы можем ими угрожать. У нее есть только ее слово, а у меня – доказательство! – я хлопаю бумагами по столу, заставляя бокалы зазвенеть.

– Итак, ты хочешь оставить требования неизменными? – спрашивает он.

– Да, черт побери! – резко говорю я.

Он кивает и начинает что-то записывать. Я залпом допиваю свой напиток и пытаюсь успокоиться.

Мы обсуждаем все, что будет происходить завтра утром. Мы едим и разбираемся со всеми деталями. К моменту прощания с Джеем я чувствую себя уверенным, но все еще сердитым.

Вернувшись домой, я падаю на диван и делаю единственное, что могу придумать для успокоения, – звоню Белле.

Через два гудка я слышу ее ангельский голос.

– Алло?

– Привет, Белла, чем занимаешься?

Я почти ощущаю ее улыбку, когда она говорит:

– Ну, мы с Себом весь день провели, покупая продукты, потом подстригли его, а теперь едим мороженое. А чем занимаешься сегодня ты?

– Ничем настолько же клевым, но я пообедал с Дженксом и обсудил с ним некоторые вопросы, необходимые для встречи в понедельник с Таней и ее адвокатом, – ничего не услышав, я настаиваю, чтобы она заговорила:

– Белла?

– Ох... Да, я здесь, я тебе для чего-нибудь нужна? – ее голос дрожит, и я знаю, она волнуется, что все это отразится на ней.

– Нет, пока нет, и, вероятно, не понадобишься. Я же обещал тебе сделать все, что в моих силах, чтобы держать происходящее как можно дальше от тебя, – говорю я.

– Я знаю... просто, – она рассерженно фыркает. – Эдвард, я волнуюсь за тебя, я люблю тебя.

Ее слова до глубины души проникают в меня, она словно вдыхает жизнь в умирающий орган, потому что, клянусь, мое сердце просто оживает.

– Ох, Белла, я тоже люблю тебя! Пожалуйста, не беспокойся обо мне. У меня великолепный юрист и имеются доказательства.

Она смеется.

– Ты кажешься оптимистичным.

– Да, ну, в общем, я бы не казался таким, но отец вразумил меня, – говорю я.

– Он мудрый человек.

– Белла, я хотел поблагодарить тебя за то, что ты вчера сделала для него. Мама мне рассказала, – я не хочу, чтобы девушка чувствовала себя неудобно, но она сделала то, что никто и никогда не делал, за исключением наших ближайших родственников: приняла моего папу, заставила его чувствовать себя таким же, как все.

– Не нужно благодарить меня за то, что я была человечной.

– С тех пор, как вы с Себастьяном вошли в нашу жизнь, всё кажется проще, счастливее и более живым. Я могу день за днем всю оставшуюся жизнь благодарить тебя и даже близко не смогу выразить всю признательность, которую я испытываю, – говорю я.

Я слышу ее сопение.

– Эдвард, я... – она снова шмыгает носом, – я чувствую к тебе то же самое.

– А что если я приеду завтра поужинать? Это можем быть только мы с тобой и Себом, – спрашиваю я.

– Ну, мой папа все еще здесь и останется на несколько дней. Он живет в двух часах езды отсюда, Себастьян умолял его остаться и...

Я прерываю ее:

–... и как кто-нибудь может ему отказать?

Она смеется.

– Точно.

– Тогда это будем ты, я, Себастьян и твой папа.

– Ты уверен? – спрашивает она.

– Это будет здорово, я приеду в четыре тридцать и привезу десерт.

– Прекрасно.

***

В понедельник меня будит ливень, барабанящий в окно моей спальни. Я одеваюсь и иду к машине. Феликс привозит меня к офису, где работает Дженкс, и мы едем в контору Таниных адвокатов.

Мы предпочли не встречаться в нашем агентстве, так как у Тани есть необъяснимая способность запугивать сотрудников.

Мы проходим через вращающиеся двери шикарного здания, и я смеюсь.

– Что такого забавного, Эд? – спрашивает Джей.

– Ты только взгляни на это место, она потребует возмещения судебных издержек, – я обвожу рукой помещение.

Дженкс кивает.

– Уверен, она попытается.

Мы поднимаемся на лифте на двадцатый этаж, где нас приветствует энергичная кудрявая рыжеволосая женщина.

– Доброе утро, чем могу помочь? – радостно спрашивает она.

– На девять часов у нас назначена встреча с Аро Вольтури. Я Джейсон Дженкс, а это мой клиент, Эдвард Каллен, – он полностью в деловом режиме, и на это стоит посмотреть. Ничего общего с веселым краснощеким мужчиной, с которым вы пошли бы выпить. Теперь это свирепый адвокат.

– О, действительно. Присаживайтесь, я дам ему знать, что вы здесь, – она указывает на приемную, мы с Дженксом садимся и ждем.

В пять минут десятого нас приглашают в конференц-зал. В центре комнаты стоит большой овальный стол, за которым уже сидят Таня и Аро.

– Доброе утро, – радостно говорит Аро, встает и идет к нам. Он пожимает руку Джею, а затем и мне. – Пожалуйста, проходите, присаживайтесь, Джанна принесет нам кофе или чай, если хотите, и рогалики.

Я просто киваю.

– Лучше кофе, – я рискую взглянуть на Таню, ее пронзительным взглядом можно резать лед.

– Итак, в субботу мы с мистером Дженксом обсудили всю эту ситуацию, – начинает Аро.

– Верно, и прежде чем мы двинемся дальше, вот требования мистера Каллена, изложенные в письменном виде, – невозмутимо прерывает его Дженкс.

– Требования? – резким тоном переспрашивает Таня.

Аро мягко прикасается к ее руке и берет бумагу. Изучая ее, он хмыкает, а я не могу избавиться от ощущения, что по всей комнате циркулируют странные вибрации.

Таня читает свой экземпляр и все время хмурится.

– Мистер Каллен, это весьма суровые требования, – говорит Аро.

– Суровые, но необходимые, – отвечаю я.

Он кивает.

– Здесь сказано, что Таня совершала попытки физического насилия и сексуальных домогательств в отношении Эдварда и преследовала его сотрудников, в том числе консультанта по покупкам и ее сына?

– Да, – говорю я.

– В этом договоре указано, что Таня Денали должна передать свои акции компании и снять обвинения против мисс Изабеллы Свон? – спрашивает Аро.

– Да, все просто, если она сделает это, я не стану выдвигать против нее другие обвинения, которые, без сомнения, подорвут ее репутацию и лишат всяких шансов в будущем получить собственную клиентуру, – спокойно говорю я.

– Это смешно. Я вложила кучу денег в эту компанию, а ты сидишь здесь и угрожаешь, чтобы заставить меня уйти с пустыми руками, в то время как ты и твоя распутная подружка с ее странным сыном будете пожинать плоды моей тяжелой работы? – она маниакально хихикает. – И безнаказанно, да? – Таня качает головой. – Только через мой труп! – отрезает она.

Аро быстро тянет ее за руку, заставляя склониться к нему. Он что-то шепчет Тане на ухо, и раздраженное выражение ее лица позволяет мне предположить, что ей это совсем не нравится.

Я смотрю на Дженкса, к губам которого прилипла дерзкая улыбка. Когда Аро и Таня отвлекаются, он быстро показывает мне большой палец.

– Мистер Каллен, моя клиентка согласится снять обвинения с мисс Свон, но требование ее ухода из «Каллен-Денали» без гроша в кармане кажется несколько чрезмерным, – достаточно осторожно говорит Аро.

Дженкс наклоняется вперед, а я откидываюсь на спинку стула. Именно поэтому он и работает на меня на постоянной основе.

– Она снимет обвинения и передаст свои акции моему клиенту, или мы сделаем все, что в наших силах, чтобы не только заставить ее уйти, но и разрушить ее репутацию отсюда и до самого моста Золотые Ворота, – адвокат Джейсон Дженкс не знает поражений. (Нью-Йорк и Сан-Франциско, где находится мост "Золотые ворота", расположены на противоположных побережьях США. На просторах СНГ мы бы сказали – "от Калининграда до Владивостока". – п/п)

Аро тихо смеется.

– Ни один судья в здравом уме не удовлетворит эти абсурдные требования, – он хлопает по бумагам рукой.

– Ваша клиентка отрицает любые сексуальные домогательства по отношению к моему клиенту? – спрашивает Дженкс.

– Конечно, отрицаю, это безумие, – огрызается Таня, а Аро фыркает и закатывает глаза.

– Пожалуйста, спокойнее, мисс Денали, – шепчет Аро.

– Отрицает ли она также случаи физического насилия и словесных оскорблений по отношению к моему клиенту и пяти другими сотрудникам «Каллен-Денали»? – спрашивает Дженкс.

Аро смотрит на Таню, на его лице красуется выражение абсолютного недоверия.

– Моя клиентка говорит, что мистер Каллен преследовал ее во внерабочее время. Мне кажется, обвинение должно быть выдвинуто против него, а не против мисс Денали.

Дженкс кивает и протягивает Аро компакт-диск.

– Сделайте одолжение, мистер Вольтури, посмотрите это со своей клиенткой, – затем он вручает адвокату шесть документов. – А потом прочитайте пять жалоб на мисс Денали от других сотрудников агентства. Когда вы проделаете все это, поинтересуйтесь у вашей клиентки, почему она, подписав согласие на размещение по всему офису камер видеонаблюдения, была заснята во время подобных действий.

Вот так, без малейшего труда Дженкс лишает их дара речи и сгоняет улыбки с их лиц. Настолько он хорош в своем деле.

– Мы дадим вам время до девяти утра, чтобы просмотреть эти свидетельские показания и ответить на наши требования, – говорит Дженкс, вставая. Я следую его примеру.

Аро поднимается из-за стола и, согласившись со сроком, пожимает нам руки. Я не могу не заметить взгляд, который он посылает Тане, когда мы выходим из кабинета.

Дождавшись, пока окажемся в моей машине, мы с Дженксом хохочем.

– Боже мой, Дженкс, это было грандиозно, – сквозь смех говорю я.

– Ты видел ее лицо? – спрашивает он.

Я киваю, и мы всю дорогу смеемся, возвращаясь к офису Джея.

Высадив его, я отправляюсь в свое агентство, чтобы закончить кое-какие дела и провести несколько встреч.

К половине четвертого я еду в пекарню, чтобы купить шоколадные канноли. Белла сказала, что ее отец любит их. Мне хочется любым способом заработать дополнительные очки.

Я люблю Беллу и Себастьяна, знаю, какую боль она пережила из-за Деметрия и, предположительно, из-за своей матери. Судя по тому, что рассказал мне Карлайл, девушка уклонилась от разговора о своих отношениях с ней, и отец заподозрил, что Белла скрывает серьезную душевную травму.

***

Ровно в четверть пятого я звоню в дверь дома Беллы.

Меня приветствуют Чарли и хихикающий Себастьян.

– Эдвард, слава богу, ты здесь, мне нужна твоя помощь, – полусерьезно говорит он.

Я улыбаюсь, и Чарли пожимает мне руку.

– Тебе лучше пойти с ним, он постоянно твердит, что только ты можешь ему помочь.

Я с радостью следую за Себастьяном через кухню, где успеваю только быстро помахать Белле. Она хихикает и машет мне в ответ.

– Куда мы идем, Себ? – спрашиваю я.

– Пошли, Эдвард, – он тащит меня всю дорогу до своей комнаты, и мы останавливаемся перед его ноутбуком.

– Где же она? – спрашивает он.

– Где что? – я осматриваю комнату, но останавливаюсь, когда вижу, что светится на экране.

– Ты ищешь свою звезду? – улыбаясь, спрашиваю я.

– Да, я не нашел ее за окном, мамочка сказала искать ее, но я не могу найти, а ты сказал, что она там. Ты же не соврал бы мне, Эдвард, да? – его глаза широко распахнуты.

Я качаю головой.

– Никогда, – я сгибаюсь над ноутбуком и ищу, сравнивая координаты на бумаге с информацией на экране.

– Вот, – я указываю на мерцающую звездочку на дисплее. Себ наклоняется.

– Это я? – спрашивает он.

– Ну, это твоя звезда, – говорю я.

– Она мне нравится, – он дарит мне широкую улыбку.

– Согласен, это, безусловно, лучшая звезда на всем небе.

– Спасибо, Эдвард, – говорит он, раскрывая руки для объятий.

Не медля ни секунды, я подхватываю его и прижимаю к себе.

Дата добавления: 2015-08-10