Глава 8. Нежелательное прикосновение и раннее прибытие

Сидя на крыльце в ожидании автобуса Себа, я вспоминаю сегодняшний поцелуй с Эдвардом. Дует легкий ветерок, и я закрываю глаза, вспоминая нежное касание кончиков его пальцев и бархатное прикосновение губ.

Я так глубоко задумалась, что не слышу, как подъехал автобус. Водитель нажимает на сигнал, что заставляет меня подпрыгнуть. Я машу рукой и мчусь к автобусу.

– Как поживаешь, Белла? – спрашивает женщина-водитель.

– Хорошо, просто устала, думаю.

Она улыбается, и наша беседа прерывается, когда из автобуса выпрыгивает Себ.

– Привет, мама, у меня сегодня хороший день. Никаких жалоб, ну, если не считать Джейн.

Я беру Себа за руку и машу рукой его сопровождающей, Энни. Когда мы заходим внутрь, он вешает пальто и кладет рюкзак у двери.

– Итак, что же сделала сегодня Джейн? – спрашиваю я, поставив чайник, чтобы приготовить горячий шоколад.

– Ей нравится прикасаться ко мне. Мне это не нравится, – он немного хмурится, запрыгивая на табурет.

– Она прикасается к тебе? Где? – спрашиваю я немного обеспокоенно.

– К рукам, волосам, а иногда наступает мне на ноги, – он пожимает плечами. – Мистер Эммет пересадил ее от меня, но она дожидается, когда его не будет рядом, и делает это снова.

Я протягиваю ему четыре печенья, и он откладывает их в сторону, пока я не приготовлю ему горячий шоколад.

– А где была твоя Пара, Себ?

Он отводит взгляд.

– Она была на обеде, – шепчет он.

– На обеде? Она должна все время быть с тобой, – мой голос немного повышается, и Себ вздрагивает.

– Я не сержусь на тебя, милый, – я нежно обнимаю его и целую в лоб. – Ты ведь знаешь, я злюсь, когда люди огорчают моего лучшего мальчика.

Он хихикает.

– Я твой единственный мальчик, мамочка.

– Правда, – я беру наши кружки, и мы лакомимся вкусным какао и шоколадным печеньем.

Потом Себастьян отправляется в свою комнату, чтобы посмотреть шоу, а я звоню Эммету.

– Алло? – отвечает он радостно.

– Привет, Эм, это Белла, слушай, ты знаешь, почему я тебе звоню? – я обеспокоена, и это наверняка слышно по голосу.

– Из-за Джейн? – он вздыхает.

– В том числе.

– Слушай, я ее пересадил и назначил встречу с родителями. Мы поговорим об этом и посмотрим, что можно сделать. Мне нельзя обсуждать с тобой подробности, – я слышу тревогу в его голосе. Эммет хороший человек и замечательный учитель. Он никогда не позволит причинить вред Себу или другим детям.

– Знаю и не буду подталкивать тебя. Однако...

– Ох, ненавижу твои «однако», – скулит он.

– Где, черт возьми, была его Пара? Себ сказал мне, что на обеде? – недоверчиво спрашиваю я.

– Они забрали одну из моих помощниц и отправили ее в другой класс. Поэтому один из детей остался без сопровождающей. Настало время обеда, а людей не хватало, поэтому, когда Энни ушла обедать, у меня не оказалось замены, – он расстроенно вздыхает.

– Неприемлемо, Эммет, – отрывисто говорю я. – Энни должна обедать одновременно с Себастьяном. Весь год она ела с детьми в кафетерии, – я сердито хлопаю рукой по кухонному столу. Проклятые школы вечно что-то меняют.

– Знаю, и мне очень жаль.

– Это не твоя вина, но это нарушение его ИПО (индивидуальной программы обучения - п/п). Ты его социальный работник и, следовательно, несешь ответственность. Но, как посмотрю, они не слушают тебя, поэтому я хочу, чтобы ты запланировал КПР (Целью заседания команды планирования и размещения (КПР) является инициирование и обсуждение оценок; определение прав на получение специальных образовательных услуг, разработка индивидуальных программ обучения ребенка, пересмотр и/или изменение программы ребенка - п/п), – я достаю свой календарь.

– Белла, Себа нет в планах КПР до конца следующего месяца. Тебе придется ждать не менее двух недель, пока не оформят бумаги. Ты просто хочешь обсудить это с командой?

– Я хочу немедленно обсудить это с командой, но, поскольку происходит нарушение его ИПО, я считаю, что необходимо принять меры, поэтому назначь также и КПР. Я позвоню адвокату, Эммет, я уже делала это раньше, – понимаю, Эммет не пытается замять дело, это не его стиль. Но я никогда не позволю ни этой, ни любой другой школе снова попытаться надуть меня.

– Знаю, и никто не хочет, чтобы такое произошло еще раз. Внести отца Себастьяна в документы? – спрашивает он.

– Внеси, но я не знаю, как у него с графиком.

– Хорошо, я могу организовать собрание команды в пятницу, тебе это подходит?

Я смотрю в календарь, и вижу, что это за день до моего свидания с Эдвардом. Я задумчиво улыбаюсь.

– Да, хорошо. В какое время?

– Скажем, в девять?

– Хорошо, согласна. И ты все еще готов присмотреть за Себом в субботу? – спрашиваю я, надеясь, что ничего не изменилось.

– Безусловно, сгораю от нетерпения, – посмеивается он, и без малейшего затруднения у нас снова все хорошо.

– Отлично, тогда позвони мне, когда определишься с датой КПР.

– Будет сделано, поговорим позже, Белла.

– Пока, Эм.

Повесив трубку, я начинаю готовить ужин, а Себастьян приходит и с силой швыряет на стол свою папку.

– Не понимаю, почему я должен делать эту глупую работу, – ворчит он.

Я взглянула и увидела, что это домашнее задание по географии.

– Ну, Себ, важно знать, где что находится в мире.

– Я уже знаю, где что находится, – он достает рабочий лист и сверху пишет свое имя.

– О да, хорошо, можно посмотреть, что тебе нужно знать? – я протягиваю руку, и он подает мне листок с заданием.

Я смотрю на него несколько мгновений, задание гласит: Осознание того, где ты живешь.

– Итак, они хотят, чтобы ты узнал о Нью-Йорке, думаю, это хорошая идея, – я возвращаю ему лист.

– Ну, я уже знаю, где находятся все клевые места, – он лениво усеивает точками краешек бумаги.

Я посмеиваюсь.

– И где же эти клевые места, о которых ты говоришь? – я ставлю куриный пирог в духовку и сажусь рядом с ним.

– Ну, Эдвард работает в Крайслер-билдинг, и я знаю, где это и где расположены Статуя Свободы и Эмпайр Стейт Билдинг...

Он продолжает называть все новые достопримечательности и известные здания по всему городу.

– Это все, конечно, хорошо, Себ, но знаешь ли ты, где эти места находятся на карте, если они не отмечены? – спрашиваю я и указываю на пустую карту перед ним.

Он морщится и смотрит на вызывающий раздражение проект, который лежит перед ним.

– Проклятье, – бормочет он.

– Посмотри на карту, которую мистер Эммет дал тебе, и сравни. Ты можешь сделать это, Себ, – я целую его и начинаю нарезать морковь для салата.

Вскоре Себ уже весело напевает, работая над картой города. Он настолько увлекается, что просит цветные карандаши, глиттер и всякие другие материалы, которые я могу дать ему, чтобы завершить его шедевр.

К тому времени, когда ужин готов, он подает мне карту для проверки. Я внимательно рассматриваю ее, пораженная деталями, которые он добавил. Глиттер и стразы имитируют огни города, а вырезанные из бумаги силуэты обозначают здания. Для водоёмов он использовал синюю фольгу.

– Ух ты, Себ, это замечательно.

Он радостно улыбается.

– Так это хорошо?

– Это лучше, чем хорошо, я так горжусь тобой, детка. Я знала, что ты можешь сделать это. – Он обнимает меня, а потом бежит наверх, чтобы убрать свою домашнюю работу.

Начав накрывать на стол, я слышу, как открывается входная дверь. Оборачиваюсь и вижу улыбающегося Деметрия с чемоданом.

– Привет, Белла, – он бросает свои вещи и тепло обнимает меня.

Я нерешительно принимаю его объятия.

– Хм, привет, почему ты так рано вернулся?

Он отстраняется и быстро целует меня в щеку.

– Я соскучился по вам, ребята, – он пожимает плечами, словно в его появлении здесь нет ничего особенного.

– Дем, ты не можешь приезжать ни с того ни с сего. Себастьян не ждет тебя. Ты должен был позвонить, чтобы я могла подготовить его.

Он отходит еще на шаг назад, хмурится и сердито смотрит на меня.

– Я его отец, и с каких это пор мне нужно планировать посещение моего сына?

– Как всегда, Дем, – я бросаю салфетки на стол и иду на кухню.

– Не смей начинать с этого вздора, Белла, – резко говорит он и следует за мной.

– Тише, – громко шепчу я.

– Знаешь, я надрывал задницу, чтобы добраться сюда пораньше и удивить Себа. Ты портишь этот момент, – он открывает холодильник, но быстро закрывает. – Пива нет?

– Дем, не то что Себ не будет счастлив, но когда ты так поступаешь, просто появляешься, он перевозбуждается. Подготовка – ключевой момент, я всегда тебе это говорила. И нет, у меня нет пива, – я хватаю салат и возвращаюсь в столовую.

– Так ты опять о его аутизме? – говорит он почти саркастически, а я бросаю миску с салатом на стол и разворачиваюсь к нему.

– Его аутизме? – я прищуриваюсь, злясь на его беспечный и несколько оскорбительный тон.

– Каждый раз, когда что-то идет не по-твоему или тебе не нравится, что я делаю что-то спонтанное, ты ссылаешься на его болезнь. Я имею право сделать сюрприз своему сыну, если, черт возьми, хочу, – его голос начинает повышаться, и я понимаю, что Себ вот-вот сбежит вниз по лестнице.

– Это не болезнь, он не болен, Дем. Я знаю, ты не можешь принять это, но не имеет смысла навешивать на него ярлык неизлечимого больного, – я подхожу к нему ближе. – И нет, ты не можешь сделать что-то спонтанное для Себастьяна, ему это не нравится. А когда он раскисает и превращается в крошечное молчащее мальчишеское тельце, с ним остаюсь я, а не ты, – я тычу пальцем в грудь Деметрия и свирепо гляжу на него.

– Я работаю, чтобы вы могли жить в хорошем доме и чтобы он мог иметь все, что имеет. Я терпеть не могу уезжать от вас, но делаю это, потому что должен...

Я перебиваю его.

– Нет, ты делаешь это, потому что хочешь.

Мы стоим молча и зло смотрим друг на друга. Слышно только тиканье часов и наше дыхание.

– Я хочу увидеть моего сына, – он проскальзывает мимо меня и направляется к лестнице.

– Дем, нет.

Он резко оборачивается.

– Ты не можешь запретить мне увидеть его.

– Это мой дом, – возражаю я и хватаю его за руку, не позволяя взбежать наверх.

– Который оплачиваю я, – его самодовольство меня безмерно раздражает.

– Пошел ты, Деметрий, я живу на свои деньги. К тому же работаю и забочусь о нашем сыне. Ты появляешься здесь, когда тебе удобно. Ты торнадо – разрушаешь и сеешь хаос и несчастье, а затем оставляешь меня собирать обломки.

Он спускается на пару ступеней, на лице его почти страдание.

– Думаешь, я считаю Себастьяна обузой?

Я отпускаю его руку и сутулю плечи.

– Не думаю, что ты нарочно. Но, Дем, ты не видишь того, что вижу я, и даже не хочешь попробовать.

Он медленно садится на лестницу и опускает голову на руки.

– По-твоему, я ужасный отец, да?

Я сажусь рядом с ним и обнимаю его за плечи.

– Ты не ужасный. Но очень мало знаешь обо всем, что касается Себастьяна и того, в чем он нуждается.

Он поворачивается и смотрит на меня. Его пронзительные голубые глаза, идеальная копия глаз Себастьяна, блестят от непролитых слез.

– Мне очень жаль, – шепчет он.

– Слушай, в пятницу в школе Себастьяна состоится собрание команды, а вскоре будет и КПР. Что если на этот раз ты сходишь туда? Узнаешь немного больше, – улыбаясь, предлагаю ему я, и он отвечает мне улыбкой.

– Похоже, идея хорошая. И если это поможет, я останусь сегодня на ночь, чтобы Себ так не волновался.

Я не рада тому, что Дем останется, но он прав. Если он побудет здесь час, а затем уйдет, негативные последствия будут изнурительными.

– Согласна. Посиди в комнате, а я сообщу Себу, что ты здесь. Тогда это не будет для него таким сильным потрясением.

Он кивает и идет в столовую.

Через минуту я иду вверх по лестнице и тихо стучусь в дверь Себастьяна.

– Входи, – приглашает тоненький голосок. Я открываю дверь и вижу его готовящим одежду на завтра.

– Эй, приятель, ты отклоняешься от заведённого порядка? – спрашиваю я почти изумленно, определенно довольная тем, что он проявляет независимость.

– Да. Папа Эдварда рассказал мне, что каждый день пытается сделать что-то не соответствующее установившемуся порядку, чтобы почувствовать себя более нормальным.

Я наклоняю голову набок и морщу лоб в замешательстве.

– Ну, наверное, это хорошо, но нормальность так переоценивают. Я стараюсь почаще быть как можно более странной.

Он смеется.

– Ты смешная, мама.

После того как он приготовил носки, я иду к его кровати и раскрываю для него объятия. Он тянется ко мне и обнимает.

– Себ, у меня есть что-то вроде сюрприза для тебя, но я не знаю, как ты его воспримешь.

Он поднимает голову и смотрит на меня невинным и немного встревоженным взглядом.

– Что случилось, мамочка?

Я качаю головой.

– Ничего не случилось, детка. Я нервничаю, так как собираюсь сказать то, что тебя смутит, а потом...

Он улыбается так лучезарно, что я делаю паузу.

– Почему ты улыбаешься мне, детка? – я улыбаюсь в ответ, потому что его радость так заразительна.

– Ты слишком волнуешься, мамочка, я могу справиться с этим, положись на меня, – его лицо принимает серьезное выражение, и я вижу, что он готовится.

– Ты знаешь, что папа скоро должен вернуться домой?

Он кивает.

– Да, скоро, я знаю.

– Что ж, на самом деле он приехал раньше, – я пристально смотрю на него и оцениваю реакцию. И продолжаю, когда ничего не обнаруживаю.

– Вообще-то, он сейчас внизу, – и это вызывает реакцию.

Его глаза расширяются, а рот приоткрывается. Я вижу намек на улыбку и чувствую, что все будет в порядке.

– Он здесь? – Себ издает что-то среднее между шепотом и писком.

– Спросишь у него, хочет ли он поужинать? – я полагаю, что если предоставлю ему возможность выбирать, то это сохранит спокойную обстановку, которая у нас сейчас.

– Да, – он смотрит на дверь, потом снова на меня.

– Давай, приятель, он ждет тебя в столовой, – он целует меня в щеку и выскакивает за дверь.

– Папа, папа, папа, – я слышу это все время, пока он спускается по лестнице. Я посмеиваюсь и следую за ним.

Когда я вхожу в столовую, то вижу, что Деметрий и Себастьян обнимаются и кружатся.

– Привет, Себ, я так скучал по тебе, – он целует его, и Себ отвечает тем же.

– Ты скучал по мне, как до Луны? – спрашивает он с интересом в глазах.

– Еще больше, – Деметрий радостно улыбается, и я вижу в его глазах любовь, которую он испытывает к своему сыну.

– На сколько?

Дем посмеивается.

– Как до Луны и обратно.

– О. Мой. Бог. Это действительно очень много, – и мы втроем заливаемся смехом.

– Хорошо, мальчики, садитесь и давайте есть, я умираю с голоду.

Мы все рассаживаемся, и Себастьян проводит большую часть ужина в разговорах со своим папой о клевых событиях, происходящих в школе. Дем впитывает каждое слово и наблюдает за сыном с обожанием и гордостью.

– Так ты будешь здесь на мой день рождения? – спрашивает Себ, и я смотрю на Дема в надежде увидеть улыбку.

– Мне какое-то время не нужно уезжать, приятель, так что да, я приду. Какие планы в этом году? – спрашивает он, доедая свой ужин.

– Я хочу день рождения в боулинге, поэтому мама планирует все это, – Себ улыбается мне, и я киваю в подтверждение.

– Отлично, я люблю боулинг. Однажды я водил твою маму в боулинг, – он подмигивает мне, и я качаю головой.

– Если я правильно помню, Дем, это было наше третье свидание, и я подслушала, как ты спрашивал мужчину за стойкой, есть ли бесплатное пиво, потому что ты хочешь подпоить свою подружку, – я посылаю ему многозначительный взгляд, и он начинает смеяться.

– Да, хорошо. Но, ты услышала и в конечном итоге ушла, оставив меня там.

– Конечно.

Себастьян смотрит на нас попеременно, а затем выпаливает вопрос, который эхом звучит в моих ушах еще с минуту.

– А Эдвард поведет тебя в боулинг, мамочка, когда мистер Эммет будет за мной присматривать? – он продолжает спокойно есть, как будто то, что он только что сказал, не превратит ужин в драму.

Я смотрю на Деметрия, лицо которого выражает смесь смущения, злости, веселья и, может быть, ревности.

– Нет, детка, мы не собираемся в боулинг, – я пью воду, внезапно почувствовав, что в горле у меня пересохло.

– Кто такой Эдвард? – спрашивает Дем.

– Мамин парень, – говорит Себ с широкой улыбкой.

– Парень? – Дем отталкивает свою тарелку и складывает руки на груди. – Не знал, что ты встречаешься с кем-нибудь, и, конечно же, не предполагал, что ты познакомишь его с нашим сыном до моей встречи с ним.

– Дем, мы можем поговорить об этом позже, когда Себ уснет.

Он поджимает губы, прищуривается, и я понимаю, что это еще не конец.

– Итак, Себ, расскажешь мне об Эдварде? – он не сводит с меня глаз.

– Он очень умный, и мамочка думает, что он красивый. У него симпатичные мама и папа, а его племянница Кэти ужасная, но считать ее такой нормально, потому что мамочка так сказала. Я знаю не очень много, но он работает в Крайслер-билдинг, и сейчас это мое самое любимое место, потому что он там. Он мне нравится, может быть, я даже люблю его, но вообще-то я не знаю, еще не решил, – он даже не останавливается, чтобы сделать вдох, и чем больше он говорит, тем затруднительнее делается мое положение и тем сильнее злится Деметрий.

– Так ты уже познакомился со всей его семьей? – он улыбается Себастьяну, но его угрожающий тон полностью направлен на меня.

– Да, у них было барбекю, и мы ездили туда. Я высаживал хризантемы с папой Эдварда, он тоже очень умный человек. Умнее, чем ты, папа, – говорит он как о чем-то само собой разумеющемся, и в его устах это не оскорбление, но Дем всегда воспринимает его слова именно так.

– Умнее меня, да? – он начинает возбуждаться.

– Он похож на меня, папа, у него Аспергер, и я хочу быть похожим на него, когда стану старше, потому что он такой клевый, – Себастьян заканчивает с едой и с улыбкой поднимает глаза на отца.

Деметрий быстро прячет свой гнев за веселой улыбкой.

– Себ, мне нужно поговорить немного с мамой. Как думаешь, ты можешь пока пойти наверх, найти книгу и фильм для нас с тобой и подождать меня?

Себастьян улыбается и бросается вверх по лестнице без оглядки.

Тишина между Деметрием и мной почти пугает. Он обжигает меня взглядом, которого я не видела за все те годы, что знаю его.

– Не вздумай, Дем. Тебя никогда нет рядом, я имею право встречаться, – я начинаю собирать посуду.

– Меня не волнует, если ты хочешь встречаться хоть с целой футбольной командой, Белла, но ты не имеешь права знакомить их с нашим сыном, пока я не одобрю это. Ты разговаривала со мной по телефону, разве нельзя было упомянуть об этом? – он смотрит на меня, когда я беру его тарелку и ставлю в стопку.

– Он дважды случайно встретился с Эдвардом. Я не могу ничего с этим поделать, – я хватаю тарелки и отправляюсь в кухню, Деметрий тоже.

– Случайность это одно, но встреча со всей его семьей? Да ладно, Белла, ты бы сошла с ума, если бы я когда-либо так сделал.

Я наполнила раковину мыльной водой и начала погружать туда посуду.

– Во-первых, тебя слишком часто нет рядом, чтобы требовать этого, и, во-вторых, тебя слишком часто нет рядом, – я разворачиваюсь и зло смотрю на него. – Девяносто процентов времени я справляюсь со всем одна. Ты действительно думаешь, что я буду сообщать тебе обо всем по телефону?

– Обо всем? – рявкает он. – Как насчет хоть чего-нибудь? Когда мы разговариваем, ты вообще ни о чем не рассказываешь. Ты когда-нибудь задумывалась о том, что я остаюсь в стороне как раз потому, что ты делаешь все возможное, чтобы оттолкнуть меня?

– Это преувеличение, – я направляюсь обратно в столовую и собираю еду, и все это время Деметрий неотрывно следует за мной.

– Серьезно, Белла, ты знаешь, что я прав. Ты не должна была этого делать, не посоветовавшись со мной, – я бросаю миску на стол и поворачиваюсь к нему.

– Я забываю о тебе! – кричу я.

Его глаза расширяются.

– Забываешь обо мне?

Я киваю.

– Ты так редко появляешься, что я забываю о тебе. Я считаю себя единственным родителем и чаще всего, принимая решения, не думаю о твоем мнении, потому что просто не думаю о тебе, – это звучит ужасно, но это правда.

– Ох, Беллз, это жестоко, – в его глазах страдание, он делает шаг назад.

– Прости, Дем, я не нарочно. Но посмотри на это с моей точки зрения.

– Лучше ты посмотри с моей, – возражает он.

– Иди и побудь с сыном, – я отворачиваюсь и продолжаю мыть посуду. Вдруг я чувствую невесомое прикосновение руки к моему плечу и губ к уху.

– Я никогда не забываю о тебе, – сказав это, он уходит, а я не дышу, пока не слышу, как он идет вверх по лестнице.

Дата добавления: 2015-08-10