Стоит моим губам соединиться с губами Беллы, как я понимаю, что у меня появилось новое любимое занятие. Я целовал бы ее до тех пор, пока не село бы солнце и не появились светлячки, но нас разделяет чье-то покашливание.
Я поворачиваюсь, чтобы обнаружить ухмыляющуюся и подбоченившуюся Элис.
– Как бы мне ни было больно нарушать этот маленький момент, но поблизости дети, а я хочу торт, поэтому хватит интимничать, братец, – она взлохмачивает мои волосы и подмигивает Белле.
– Хорошо, – я дарю Белле еще один легкий поцелуй и делаю последний глоток вина, пока моя мать и Элис подают десерт.
Четырехслойный клубничный бисквит Беллы привлекает особое внимание. Джаспер говорит, что это «падающая башня из чего-то невообразимого», – и она смеется вместе с нами.
Торт на самом деле потрясающий, даже если его почти невозможно съесть, оставаясь чистым.
Мой отец и Себастьян съедают свою долю торта в беседке, закрытые в их собственном мире сов и фактов. Покончив с десертом, мы с Беллой подходим к ним, и видим, что они склонились над столом и что-то читают.
– Эй, папа, что это вы оба так разглядываете?
– Себастьян заинтересовался изучением здания, в котором ты работаешь, а у меня есть старая светокопия чертежа, и я записал несколько интересных фактов, – он пожимает плечами. – По крайней мере, я нахожу их интересными.
Я скрещиваю руки на груди и улыбаюсь.
– Почему бы тебе и Себастьяну не рассказать нам с Беллой об этом здании?
Карлайл и Себ улыбаются в унисон.
– Ладно, Себастьян, расскажешь своей матери, что ты узнал? – говорит мой отец.
Себастьян встаёт прямо и опускает руки по швам. Его глаза мечутся во все стороны, пока он зачитывает наизусть, почти без выражения:
– Крайслер-билдинг строился с 1929 по 1930 год. Его высота 319 метров, он считался самым высоким зданием в мире и оставался самым высоким в течение целого года, пока не был построен Эмпайр Стейт Билдинг, – он делает вдох, прежде чем продолжить: – Оно в стиле арт-деко и имеет семьдесят семь этажей, – закончив, он быстро расслабляется и смотрит на Карлайла.
– Это поразительно, Себ, – говорит Белла и тянется, чтобы обнять его. Он без колебаний принимает её объятие.
– Спасибо, мамочка, папа Эдварда научил меня этому. Правильно ли я рассказал? – спрашивает Себ у моего отца.
– Прекрасно, Себастьян, молодец, – он кивает и возвращается к светокопии чертежа, Себ следует его примеру.
Белла и я переглядываемся в неподдельном восхищении.
– Так, малыш, мы должны идти, – Белла гладит Себастьяна по голове, но тот не двигается. – Давай, милый, ты можешь поблагодарить мистера Каллена за все удивительные вещи, которые узнал сегодня? – она кладет руки ему на плечи, чтобы привлечь его внимание, но он увлечен тем, что делает Карлайл.
– Эй, папа? – говорю я, и он поднимает голову.
– Да, Эдвард, что такое?
Я киваю головой в сторону Беллы и Себастьяна, надеясь, что он поймет, как трудно ей оторвать Себа от того, что они делают. Он наклоняет голову, и на его лице отражается сильное смущение.
– Себастьяну нужно идти, папа.
Через минуту он осознает это.
– О, все в порядке, – он складывает чертеж. – Тогда мы можем посмотреть это в следующий раз.
– Я не хочу домой, мне здесь нравится, я могу остаться, мамочка?
Белла надевает маску храброй мамы и объявляет:
– У нас есть дом, и нам пора идти, но мы вернемся, я обещаю.
Себастьян хмурится и складывает руки на груди.
– Нет, – отрывисто отвечает он.
– Себастьян, – твердо говорит Белла. – Сейчас мы пойдем домой, скажи спасибо и попрощайся с мистером Калленом и Эдвардом.
Он качает головой и смотрит вниз. Она делает глубокий вдох.
– Себастьян Чарльз Свон, я не хочу расстраиваться, но расстроюсь, если ты не поблагодаришь, не попрощаешься и не пойдёшь со мной, – она стоит так, что ее поза явно указывает на раздражение.
Он демонстративно отворачивается от нее.
– Прекрасно, если вы хотите поступить именно так, мистер, у меня нет другого выбора, кроме как запретить вам просмотр телевизора после школы в понедельник, – она слегка сутулится, но лицо полно убежденности. Она играет несколько ролей сейчас: матери, отца и присяжных заседателей.
– Прекрасно, – бормочет Себастьян и проходит мимо нее, не попрощавшись, хотя она просила его об этом.
Белла вздыхает.
– Спасибо, Карлайл, за ваше гостеприимство и за то, что мой сын провел прекрасный день.
Он улыбается и слегка наклоняет голову.
– На самом деле это доставило удовольствие мне. Белла, у тебя хороший парень. Хм... ты не будешь с ним слишком строга?
Она усмехается.
– Не волнуйтесь, Карлайл, к завтрашнему дню все будет правильным как дождь.
Карлайл поднимает брови.
– Ты поклонница Макса Бирбома или просто цитируешь общие фразы? – спрашивает он, и на лице Беллы появляется такое же недоумение, как, несомненно, и на моём.
– Простите? Кто это? – невинно спрашивает она.
Мой отец вертит светокопию чертежа, а его глаза следят за его собственными движениями.
– Макс Бирбом написал книгу под названием Yet Again в 1909 году, где употребил фразу «правильный как дождь», – он пожимает плечами. – Это первое документальное подтверждение её происхождения (фраза «правильный как дождь» является аналогом нашей фразы «в полном порядке» или «полностью здоров» - п/п).
Я смотрю на Беллу, и она лучезарно улыбается Карлайлу, очарованная его словами.
– Это так увлекательно, Карлайл. Знаете, я могу привыкнуть проводить время с вами. Когда вы рядом, я ежечасно узнаю что-то примечательное.
Он возвращает ей улыбку.
– Спасибо, Белла, – почти шепчет он, затем застенчиво выходит из беседки и направляется к дому.
Я провожаю Беллу к своей машине, и Себастьян уже не так возмущен, как был несколько минут назад. Я наклоняюсь и улыбаюсь ему.
– Спасибо, что пришел, приятель, скоро увидимся?
Он кивает и ухмыляется.
– Да, Эдвард, и благодарю тебя за сегодня.
Я подмигиваю и закрываю дверь, а затем поворачиваюсь к Белле.
– Счастливого пути! Я позвоню тебе завтра. Дай мне знать, когда будет подходящий вечер для нашего свидания, и я согласую его с моим графиком.
Она встает на цыпочки и прижимается губами к моим губам. Она отрывается быстрее, чем я хотел бы, но ее мерцающие глаза говорят мне, что ей хотелось бы целовать меня дольше.
– Хорошо, и спасибо, Эдвард… я имею в виду, за сегодняшний день.
Я смотрю, как Феликс увозит ее и Себастьяна. Я хотел бы поехать с ними, но мне нужно еще поговорить с Элис о папе и его предстоящем визите к врачу.
Я иду в дом и нахожу маму и Элис пьющими кофе за барной стойкой.
– Привет, дамы, – я оглядываюсь в поисках Джаспера, Кэти и Карлайла, но не вижу их. Зная моего отца, можно предположить, что он развлекает их одной из своих многочисленных историй.
Они оборачиваются ко мне и отвечают мне одинаковыми улыбками.
– Что? – спрашиваю я.
– Она замечательная, Эдвард, и этот маленький мальчик, он восхитительный, – захлебывается от восторга моя мама.
Я закатываю глаза, хотя это именно то, что мне хочется услышать.
– Она кажется милой, старший брат, ей повезло найти тебя.
– На самом деле меня нашел Себастьян, и я бы сказал, что это я счастливчик. Они просто удивительные, – я удовлетворенно вздыхаю и сажусь между мамой и сестрой.
– Где его отец? – спрашивает мама, наливая мне чашку кофе.
– Раньше Белла говорила, что он в Японии, но сегодня сказала мне, что он возвращается на следующей неделе, – я наблюдаю за реакцией обеих, но они просто кивают. – О чем задумались?
Элис пожимает плечами.
– Он знает о тебе?
– Если честно, понятия не имею.
Она берет меня за руку и тепло улыбается.
– Только аккуратнее, отцу Себастьяна и самому Себастьяну, возможно, будет трудно свыкнуться с мыслью, что Белла с кем-то встречается.
– А я встречаюсь с ней? Я думаю об этом. Я хочу, и она действительно согласилась на свидание, – я нервно запускаю пальцы в свои волосы. – Я все испорчу, да?
Мама начинает смеяться.
– Ох, расслабься, Эдвард. Ты можешь представить, как часто я думала, что все испортила, когда мы встречались с твоим отцом?
Я качаю головой.
– Нет, ты никогда не рассказываешь о том времени, когда вы с папой встречались.
Она делает глубокий вдох.
– Когда мы впервые встретились, я понятия не имела, что у твоего папы Аспергер. Я знала, что он не похож на других, но временами он бывал и кошмарным. Однажды, когда мы шли через парк, я испугалась, потому что было темно. Раздался шум, я подскочила, когда мимо меня пробежала белка, и я сжала руку твоего отца, – она посмеивается, вспоминая.
– В общем, – продолжает она, – он оттолкнул меня и назвал сумасшедшей. Я была убита. Думая, что он меня отвергает, я убежала и села в первое такси, которое смогла найти.
– И что было дальше? – спрашивает Элис, сжимая чашку и глядя на маму широко раскрытыми глазами.
– Он не стал меня догонять и не звонил целую неделю, – она пожимает плечами.
– А что произошло после того, как он позвонил, давай, мама, нам нужно больше. – Даже мне не терпелось узнать.
– Когда он снова пригласил меня на свидание, то сказал мне, что он странный человек, а любить его непросто. Что всю жизнь люди называли его обузой... и он поймет, если я никогда больше не захочу видеть его, – в глазах моей матери начинают скапливаться слезы.
Я бережно обнимаю ее, и она утыкается в меня головой.
– Думаю, тем вечером я влюбилась в него, – шепчет она.
– Ты спасла его, мама, я действительно так считаю. Я любил дедушку и все такое, но он был узколобым идиотом, – говорю я, и они с Элис смеются.
– Да, был, – она поднимает голову и смотрит на меня. – Только действуй не торопясь, Эдвард, и все решится само собой.
Я киваю, быстро целую ее в щеку и гляжу на Элис.
– Я должен поговорить с тобой.
Я вижу намек на страх на ее лице.
– Ты не влипла, – усмехаюсь я, и мы вместе идем в гостиную.
Мы садимся, я начинаю:
– Папин врач попросила его принять участие в исследовании взрослых с синдромом Аспергера, но он чрезвычайно напуган.
– Естественно, почему эта дура-докторша не хочет оставить его в покое? – рявкает она.
– Эл, послушай, пожалуйста.
– Прекрасно, – она хлопает руками по коленям и надувается как наказанный ребенок.
– Он назначит прием для меня, мамы и себя, чтобы встретиться с доктором Янг и обсудить, что повлечёт за собой исследование, – я смотрю на ее реакцию, и когда ее глаза встречаются с моими, понимаю, что она догадывается, почему я говорю с ней об этом.
– Ты не хочешь, чтобы я тоже пошла, да? – она суживает глаза и встает, вызывающе нависая надо мной.
– Эл, когда ты в последний раз пошла с нами, это был кошмар, – я встаю и кладу руки ей на плечи. – Я люблю тебя, но ты слишком быстро становишься чересчур злой.
– Я не… – кричит она.
Я приподнимаю брови и посылаю ей знающий взгляд.
– Тот лаборант получил судебный запретительный ордер против тебя, а не ранее чем пять секунд назад ты назвала доктора Янг дурой, даже не дослушав меня.
Она фыркает и сутулится.
– Ты прав. Прости.
– Я понимаю, Эл, ты питбуль и не хочешь позволить кому-нибудь обидеть или расстроить папу. Но я буду там, – я игриво улыбаюсь. – В конце концов, я более умный, спокойный и красивый ребенок.
Она легонько шлепает меня по голове.
– А ещё ты зазнайка и плохой комик.
Мы вместе посмеиваемся.
– Я позвоню тебе после этого, обещаю, – говорю я, и она соглашается.
Я возвращаюсь домой ближе к одиннадцати часам, вызвав такси и отпустив Феликса на остаток ночи. Удивительно, но впервые за долгое время я быстро засыпаю.
***
– Доброе утро, Эдвард, – приветствует меня Лорен с кофе Dunkin Donut и кексом, когда я прихожу на работу в понедельник утром.
– Доброе утро, зачем это? – спрашиваю я, указывая на угощение.
Она пожимает плечами.
– Я просто подумала, что сегодня вам может это понадобиться.
– Почему именно сегодня, а не в любой другой день, Лорен? – я неуверенно принимаю то, что она любезно мне предлагает.
– Таня, ну, не в лучшем настроении сегодня. Похоже, она вышла на тропу войны около получаса назад, и кофейник был ее последней жертвой, – отвечает она с виноватой улыбкой.
Я торопливо прохожу к себе в кабинет, оставляю вещи и иду по коридору в кабинет Тани. Вхожу без стука.
– Ты совсем спятила? – рявкаю я на нее.
Она смотрит на меня и тихо рычит:
– Не смей врываться сюда. Это мой кабинет.
Я топаю к ней и ударяю кулаками по ее столу.
– Когда мои сотрудники чувствуют потребность пойти и купить мне кофе и кекс, потому что мой сумасшедший партнер испортил имущество и напугал их до чёртиков, стука в дверь нет среди моих приоритетов.
Все мое тело дрожит от гнева, когда я грозно смотрю на нее. Я уже практически сыт по горло этой женщиной.
– Они такие же мои сотрудники, как и твои, – она встает, суживает глаза и наклоняется ко мне. – Может быть, если бы ты вел себя со мной более уважительно, то и они поступали бы так же.
Я недоверчиво усмехнулся.
– Уважение? О, что за чушь, Таня. Скажи-ка мне кое-что: по какой именно причине ты разбила кофейник? – я скрещиваю на груди руки и делаю шаг назад.
– Я была расстроена. Кстати, это я оплатила эту чертову штуку, так почему это имеет значение? – она снова садится и невозмутимо закидывает ногу на ногу.
– Я не могу так больше, Таня, я буквально презираю работу с тобой, позволь мне выкупить твою долю, – я сердито запускаю пальцы в волосы. – Как бы там ни было, именно я создал эту компанию.
– Ни за что, – она стреляет в меня кривой усмешкой.
– Тебе даже не нравится работать здесь. Мы ненавидим друг друга, – пытаюсь я урезонить Таню, но ее упрямство непреодолимо.
– На самом деле я не ненавижу тебя, Эдвард, – она медленно поднимается со стула и крадется ко мне. – Нам было хорошо вместе когда-то, разве ты не помнишь? – она скользит пальцем вниз по моей руке, и я невольно вздрагиваю от отвращения.
– Я помню ссоры и то, что застрял в отношениях без любви с женщиной, которая не знает, что означает слово «бескорыстный», – я стряхнул ее руку со своей.
– Ты помнишь только плохое, детка, – воркует она возле моего уха.
– Не называй меня деткой и не прикасайся ко мне.
Она внезапно изменяется в лице, и я вижу огонь в ее глазах.
– Это из-за той женщины с ребенком, не так ли? – она качает головой. – Тебе нужна женщина, которая ставит тебя на первое место; а у нее ребенок, который всегда будет ее приоритетом.
Я закатываю глаза.
– Таковы матери, Таня. Даже если ты была зачата сатаной, то должна была иметь какую-либо материнскую любовь в своей жизни, не так ли?
Это довершает дело: она бьёт меня по лицу так сильно, что у меня буквально искры летят из глаз.
Я задумчиво подношу руку к горящей щеке и усмехаюсь.
– Так и знал, что ты не лишена чувств, – я нежно потираю щеку и многозначительно смотрю на Таню. – Либо разреши мне выкупить твою долю, либо, клянусь, я буду преследовать тебя всеми силами и ты уйдешь отсюда всего лишь с одной картонной коробкой.
– Действуй, Эдвард, я не боюсь тебя, – она пристально смотрит на меня целую минуту, прежде чем я поворачиваюсь и ухожу обратно в свой кабинет.
Лорен врывается следом за мной.
– Вы в порядке? – она морщится, когда видит мое лицо. – Позвольте мне принести лед, – она бросается обратно.
Она возвращается со льдом и двумя таблетками тайленола.
– Спасибо, Лорен, ты лучшая.
– Привет? – я оборачиваюсь и вижу за Лорен Беллу, стоящую в дверях кабинета с пакетом для одежды.
– Белла? – я встаю и сразу, не подумав, иду к ней. Ее глаза расширены, а рот открыт.
– Боже мой, Эдвард, твое лицо! – ахает она.
– Что? Да нет, это ничего. Что ты здесь делаешь?
Она подает мне пакет.
– Это твой костюм. Я в списке тех, кому можно входить без предварительной записи. Я попросила Нормана позвонить сюда, но никто не ответил.
Лорен выскальзывает из кабинета, пока мы разговариваем.
– Прости, Лорен помогала мне.
Белла указывает на мое лицо.
– Это она сделала?
Я качаю головой.
– Нет, это от моего партнера, Тани.
Белла медленно кивает, и ее лицо искажается гневом.
– Похоже, она ужасный человек.
Я пожимаю плечами.
– Я пытаюсь выкупить ее долю, но это довольно трудно. Мы не можем, кажется, ни о чем договориться.
– Вижу.
– Пока ты здесь… ты определилась с датой нашего свидания? – спрашиваю я с надеждой.
Ее лицо смягчается.
– Вообще-то, да. Эммет согласился присмотреть за Себастьяном двадцать пятого. Это национальный день пасты или что-то в этом роде, и он собирается приготовить с ним три вида макарон у меня дома. А как тебе этот день?
– Идеально, – я убираю прядь волос от ее глаз и нежно заправляю за ухо. Я задерживаюсь немного дольше, чем следует, и скольжу пальцами по ее щеке. Глаза Беллы закрываются, и я слышу ее прерывистое дыхание.
– Ну, я должна идти. Завтра возвращается отец Себастьяна, нужно привести все в порядок.
У меня есть кое-какие вопросы, которые я действительно хочу задать.
– Он живет с тобой и Себастьяном? – ляпаю я.
Она потирает лоб, и я вижу, что мой вопрос причиняет ей дискомфорт.
– Иногда он спит в гостевой спальне, но, как правило, остается в своей квартире. Деметрий и я не были вместе больше двух лет, Эдвард, – она берет меня за руку и нежно поглаживает мои пальцы.
– Я не хочу усложнять жизнь тебе или Себастьяну, – я смотрю, как она переплетает свои пальцы с моими и слегка притягивает меня ближе к себе.
– Ты не усложняешь ничего ни для меня, ни для Себа. Честно говоря, не помню, когда еще я чувствовала себя настолько спокойно, как после знакомства с тобой, – теплая улыбка появляется на губах Беллы, я наклоняюсь и нежно целую ее.
Ее руки скользят вверх, к моим плечам, она обхватывает мое лицо и целует меня с такой страстью, что мое сердце готово взорваться.
Когда мои легкие начинают гореть, я мягко отстраняюсь и смотрю в ее честные любящие глаза.
– Думаю, мы нарушаем сейчас миллион правил, – говорю я, прижимаясь лбом к ее лбу. – Может быть, я должен тебя уволить.
Она посмеивается.
– Если думаешь, что можешь, вперед.
Я отстраняюсь и начинаю смеяться, когда она обиженно выпячивает нижнюю губу и невинно хлопает глазами.
– Ох, к чертям все это, я буду нарушать с вами правила в любой день, мисс Свон, – я притягиваю ее к себе и в последний раз целую ее, прежде чем она нетвердой походкой выходит из моего кабинета.
Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 45 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 6 ~ Дыхание и первые поцелуи | | | Глава 8. Нежелательное прикосновение и раннее прибытие |