Иоганн Вольфганг Гете

В свое время, обращаясь к приведенному на суд Христу,

Пилат задает самый важный в истории человечества вопрос:

«Что есть истина?» (Иоан. 18:38). Наверное, сегодня любой

ученик воскресной школы смог бы помочь Пилату с ответом

на этот вопрос, сказав: «Пилат, Истина стоит перед тобой».

Однако с того времени, у нас, как у последователей Христа,

больше не осталось сомнений в том, что же такое Истина, по-

явились сомнения другого плана: а кто сегодня имеет право

истолковывать/интерпретировать Истину28?

Истина

Кто-то скажет: «Конечно же, церковь и только церковь

имеет право на истолкование истины». И разве апостол Па-

вел не ясно выразился на этот счет в 1-м Послании к Тимо-

фею: «Сие пишу тебе, надеясь вскоре придти к тебе, чтобы,

если замедлю, ты знал, как должно поступать в доме Божи-

ем, который есть Церковь Бога живого, столп и утверждение

истины» (1 Тим. 3:14-15)? Да, это и в самом деле так, но разве

сам Павел не допускает возможность того, что он сам, кто-

то другой или даже ангел с неба может попытаться увести

святых от Истины: «Но если бы даже мы или Ангел с неба

стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам,

да будет анафема» (Гал. 1:8)? И разве в этом же послании

Павел не подвергает публичной критике самого Петра, наи-

более знаменитого и почитаемого новозаветной церковью

апостола: «Но когда я увидел, что они не прямо поступают

по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты,

будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то

для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» (Гал.

2:14). Это был тот самый Петр, обращаясь к которому, Хри-

стос сказал: «И дам тебе ключи Царства Небесного: и что свя-

жешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь

на земле, то будет разрешено на небесах» (Матф. 16:19)! По-

стойте, но Петр чуть было «не связал» язычников иудейским

законом, и только противостояние Павла помогло сохра-

нить «евангельскую истину». Итак, нам важно принять как

неоспоримый факт следующее: мы — люди, и независимо от

занимаемого нами положения будь-то в церкви или в обще-

стве, нам свойственно ошибаться. Если мы не верим в это,

то рано или поздно закончим созданием чего-то подобного

институту папства в Католической церкви с утверждением

непогрешимости главы этого института.

Мне весьма симпатична точка зрения Жака Дерри-

ды, утверждающего, что «история западной философии

есть не что иное, как тщательно продуманный обман; что,

следовательно, истина доступна философам не более чем

всем остальным, не имевшим чести быть принятыми в их

гильдию»29. Кевин Ванхузер отмечает:

Мотивом, лежащим в основе стратегии упразднения, пред-

ложенной Дерридой, стала его тревога по поводу неправомер-

ных претензий на авторитетность и узурпацию власти. Вера

человека в то, что он открыл для себя единственно верное Зна-

чение (или Бога, Истину), становится превосходным оправда-

нием для того, чтобы заклеймить своих идейных противников

как «глупцов» или «еретиков»30.

А потому продолжает Ванхузер саркастически комменти-

ровать точку зрения Жака Дерриды: «Ни священники, кото-

рые якобы говорят от имени Бога, ни глашатаи Разума фи-

лософы не заслуживают доверия — их “логоцентрические”

претензии на преимущественное право толкования (напри-

мер, Разума или Слова Бога) — обман, который необходимо

разоблачить или, что еще лучше, деконструировать»31. Итак,

Деррида утверждает, что никто не обладает абсолютным пра-

вом на истолкование Истины и что Истина доступна всем32.

И разве не в этом суть евангельского послания, разве не к

этому стремились реформаторы? Однако, проблема и Жака

Дерриды, и критикующего его позицию Кевина Ванхузера

состоит в том, что они оба ратуют за истолкование Истины,

в то время как Бог призывает нас следовать Истине. Она не

существует в привычном смысле. Истина людей — статична

(именно поэтому она часто становится объектом для истол-

кования), Истина Бога не может быть статичной, потому что

Она живая и явлена нам в Личности Иисуса Христа. Истину

невозможно увидеть в чем-то, но ее можно увидеть в Ком-то.

Таким образом, настоящая проблема состоит не в праве на ее

толкование/интерпретацию, а в том, что в какой-то момент

Истина стала «нуждаться» в истолковании вместо принятия

и следования за Ней.

Толкование Истины

Шейн Клейборн пишет: «Можно восхищаться Иисусом и

поклоняться Ему, не делая того, что делал Он»33, также и Се-

рен Кьеркегор утверждает: «Желание восхищаться Христом,

вместо того чтобы следовать за ним, изобретено не злыми

людьми; скорее, оно присуще тем, кто мягкотело желал бы

находиться на безопасной дистанции от Иисуса»34. Изобрете-

ние, о котором идет речь, — одно из самых страшных в исто-

рии человечества. Это оно превращает ярких, неповторимых

и горячих последователей Христа в серую, однообразную и

теплую биомассу, заполняющую собой церковные скамьи и

стулья. Создатели этого изобретения не так безобидны, как

это может показаться, и отношение к ним Христа свидетель-

ствует об этом: «…знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о,

если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч

и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3:15-16).

Истолкование Истины вместо Ее признания необходимо

нам в качестве обходного маневра, нам нужен ориентир, но

ориентир не как живой пример, а как истолкование этого

примера. Мне кажется, что истолкование чаще всего по-

является там, где нам не совсем удобно следовать примеру.

Богатому юноше из Евангелий повезло не так сильно, как

сегодня нам — рядом не оказалось никого, кто бы помог ему

«истолковать» ультимативный призыв Христа на свой лад.

Рядом с ним был только Сам Христос — живой Пример, Ис-

тина, приглашающая следовать за Собой. Мы не хотим се-

годня уходить от Христа с опечаленным лицом, мы хотим

с радостью за Ним следовать, при этом, не теряя собствен-

ный интерес. Нам нужна не жизнь во Христе, вместо нее нам

нужно устраивающее нас истолкование жизни. Всякий раз,

когда текст используется для появления истолкования, мы

совершаем определенную манипуляцию, в результате кото-

рой истолкование становится орудием нашей борьбы с са-

мим текстом Писания.

Библейский текст не ставит своей целью появление тол-

кования на него, его цель была в том, чтобы призвать нас к

следованию. Цель текста состояла не в том, чтобы на него

появились многотомные истолкования, а в формировании у

читателя определенного отношения к жизни, проявляемого

через его обновленный характер. Мы же превращаем Свя-

щенное Писание в источник для написания наших учебников

по догматике, бесчисленных и часто бесполезных коммента-

риев. Но ведь в этом и есть искажение изначального замыс-

ла – ни один из библейских текстов не писался с этой целью.

Чтобы доказать нам важность этого утверждения, Бог дает

не просто текст Своего Слова, но Сам становится живым Сло-

вом. В 39 Псалме Давида мы находим такие слова: «Жертвы

и приношения Ты не восхотел; Ты открыл мне уши; всесож-

жения и жертвы за грех Ты не потребовал. Тогда я сказал: вот,

иду; в свитке книжном написано о мне: я желаю исполнить

волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце» (Пс.

39:7-9). Особый интерес для нас представляет греческий вари-

ант, так называемый «Перевод семидесяти» или Септуагинты

шестого стиха, который предлагает нам следующее прочтение:

«Жертвы и приношения Ты не восхотел; но тело Ты уготовал

мне; всесожжения и жертвы за грех Ты не потребовал»35.

Итак, Божий Сын воплотился, чтобы Слово для каждого

из нас стало не просто текстом, но реальной и живой Лич-

ностью. Именно это подчеркивает автор Евангелия от Иоан-

на, утверждая, что Слово и Его Автор становятся полностью

идентичными, между ними нет противоречий или несоот-

ветствий36. Человек, произносящий это Слово, имеет на него

абсолютное право, потому что Он и есть это Слово. Мы же

продолжаем смотреть на жизнь Иисуса именно как на текст,

соответственно, он получает истолкование, и истолкований,

хотя бы чисто теоретически, может быть столько же, сколько

и прочтений этого текста.

Уже однажды упомянутый нами Протагор, который навер-

няка бы пришелся по вкусу современным постмодернистам,

утверждал: «Какой мне кажется каждая вещь, такова она для

меня и есть, а какой — тебе, такова же она, в свою очередь, для

тебя». Однако даже христианам постмодернистского толка с

такой формулировкой согласиться будет сложно: если при-

знать правоту Протагора, значит абсолютной истины нет, а

если ее нет, значит путей ко спасению может быть много, а не

один, как мы утверждали последние две тысячи лет. Поэтому,

не признавая прав на истину за другими, мы боремся за экс-

клюзивные права на обладание истиной. Том Райт пишет:

Представители последнего поколения людей на Западе со-

стязаются в борьбе за истину, как две команды, которые пыта-

ются перетащить канат на свою сторону. Одна команда пытается

свести истину к «фактам» — к тому, что можно доказать таким

же образом, как мы доказываем, что нефть легче воды или даже

что дважды два — четыре. Люди второй команды полагают, что

всякая «истина» относительна и что за любой претензией на об-

ладание истиной кроется претензия на обладание властью37.

Но этих двух крайностей можно избежать, если мы пе-

рестанем искать и утверждать Истину для кого-то, а попы-

таемся найтись и утвердиться в Ней сами. Да, мы должны

приглашать людей к Богу, но Его Самого каждый из нас

должен открыть для себя сам. Гнев Бога возгорелся на дру-

зей Иова именно за то, что они пытались навязать свое вос-

приятие Бога Иову.

Опыт

Если бы Церковь была совершенна,

тебя бы в ней точно не было.

Дата добавления: 2015-08-10