III. Эрнст Иоганн Бирон.

Несмотря на всё, что Анна Иоанновна сделала для русского дворянства, она, по всей видимости, боялась русских и не доверяла им. Именно поэтому в состав её правительства вошли в-основном немцы. «С первых же минут после восстановления самодержавной власти, – пишет С.Ф.Платонов, – началось возвышение иностранцев и опалы на русскую знать. Постепенно представители знати теряли своё придворное значение и служебные места, подвергались гонению, ссылке или в деревне, или в Сибирь, даже казням... В то же время не менее систематически шло возвышение немцев».² Все ключевые позиции в стране оказались в руках немцев. Иностранные дела вёл А.И.Остерман, армией командовал Б.-К.Миних, гвардией – Ф.-К.Левенвольде. Академию наук возглавлял И.Д.Шумахер. В экономику России проникли авантюристы, безнаказанно обворовывавшие страну, такие, как, например, Шемберг, грабивший заводы Урала. Очень скоро фактическим правителем страны стал фаворит Анны Иоанновны курляндский немец Эрнст Бирон, познакомившийся с ней ещё в Митаве и последовавший за ней в Россию.

Незнатного происхождения, но ловкий и честолюбивый, получив место при дворе своей герцогини, Бирон скоро начал пользоваться её неограниченным доверием. Став фаворитом русской императрицы, он получил и чин действительного тайного советника (по военной иерархии – генерал-аншефа), и высший русский орден – Святого Андрея Первозванного.

Д.И.Иловайский писал о нём и его политике: «Управление его отличалось жестоким характером, и время его считается одной из бедственных эпох в Русской истории. Особенно замечательна жестокость, с которой по распоряжению Бирона собирались недоимков государственных податей за прежние годы: по областям разосланы были военные команды, у крестьян отбирали скот и всё имущество, помещиков и старост сажали в тюрьму».³ С.Ф.Платонов добавляет к этому: «Будучи фаворитом Анны и пользуясь её доверием, Бирон вмешивался во все дела управления, но не имел никаких государственных взглядов, никакой программы деятельности и ни малейшего знакомства с русским бытом и народом. Это не мешало ему презирать русских и сознательно гнать всё русское. Единственной целью его было собственное обогащение, единственной заботой – упрочение своего положения при дворе и в государстве».⁴

Бирон правил не просто жестоко. Он насаждал доносы и доносительство. Тайная канцелярия, занимавшаяся политическим сыском, было просто завалена доносами и всякого рода «делами». Ни один человек не мог чувствовать себя в безопасности. Естественно, недовольство Бироном росло, и ропот, несмотря ни на какие репрессии, не прекращался. Против него Бирон и употреблял систему доносов; шпионы его расселялись по всему государству; беспрерывно раздавалось грозное «слово и дело», за которым следовали пытки, казни и ссылки. Правитель умел окружить императрицу людьми ему преданными, так что жалобы народа не могли достигать её слуха, и она была уверена в благоденствии своих подданных. Партия старых русских вельмож, не расположенных к иностранцам, подверглась преследованию; особенно пострадала фамилия князей Долгоруких; несколько архиереев были лишены своего сана; тверской архиепископ Феофилат Лопатинский, который написал сочинение о «лютеранской и кальвинской ереси», подвергся пыткам и был заключён в Петропавловскую крепость. Священники, позабывшие отслужить молебен в царские дни были расстригаемы, биты кнутом и ссылаемы в Сибирь.

IV. Заключение.

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что отрицание такого явления, каким является бироновщина, на основе реформ, проведённых Анной Иоанновной в пользу русских дворян, основывается на фактах второстепенных, совершенно не учитывая настоящее состояние в стране, созданное Бироном.

Такое явление, как Бирон, указывает на обратную сторону петровских реформ: он слишком широко раскрыл двери немецкому наплыву. Спустя всего 5 лет после смерти Преобразователя во главе русского государства уже стал ничтожный временщик из немцев. Немецкая партия была особенно сильна тем, что русские вельможи нисколько не отличались единодушием. Многие знатные люди в эту эпоху не стыдились унижаться перед гордым временщиком и раболепно заискивать его расположение. Самые забавы того времени, например, обилие шутов в домах знатных людей, ещё более усиливают мрачный характер эпохи. Как писал С.Ф.Платонов: «Правление Анны – печальная эпоха русской жизни XVIII в., время временщиков, чуждых России. Находясь под влиянием своих любимцев, Анна не оставила по себе доброй памяти ни государственной деятельностью, ни личной жизнью. Первая сводилась к удовлетворению эгоистических стремлений нескольких лиц, вторая отмечена странностями, рядом расточительных празднеств, грубыми нравами при дворе, блестящими, но жестокими затеями...».⁵

Анна Иоанновна желала упрочить Российский престол за потомством своего отца. Она выдала свою племянницу, Мекленбургского принцессу Анну Леопольдовну, за Антона Ульриха, принца Брауншвейтского, и когда от этого брака родился сын Иоанн, назначила его наследником престола. Императрица в то время страдала тяжёлой болезнью и, очевидно, приближалась к смерти. Бирон начал хлопотать о регентстве. По его желанию, кабинет-министры и несколько других знатных лиц подали императрице просьбу о том, чтобы она назначила Бирона правителем государства до совершеннолетия наследника. После некоторого колебания она согласилась на эту просьбу. Анна Иоанновна умерла 17 октября 1740 в Санкт-Петербурге.

Дата добавления: 2015-08-10