ЭНЦИКЛОПЕДИЯ 8 страница

В противовес структурализму Сартр создал крайне субъективную философию поступка, которая не признает никаких устойчивых диспозиций. Его подход базируется на строгом дуализме прозрачности субъекта и непрозрачности вещи. С этим связано утверждение логического приоритета индивидуального опыта над историей. Субъективизм, равно как и объективизм, представляет собой, по Б., обобщение опыта интеллектуала как субъекта научного дискурса.

В работе «ДИСТИНКЦИЯ. СОЦИАЛЬНАЯ КРИТИКА СУЖДЕНИЯ» (La distinction. Critique sociale du jugement, 1979) Б. раскрывает свой метод на эстетическом материале. При этом он критикует восходящее к Канту разделение чувственного удовольствия и эстетического удовольствия (к первому относятся чувственнные интересы (склонности), ко второму - незаинтересованное, бескорыстное наслаждение). Это разделение далеко не является естественным; более того, само понятие «чистый вкус» есть не что иное как средство дистинкции классов, средство легитимации социальных различий. Именно легитимные произведения искусства суть предметы, которые более всех других способствуют классовому разделению; вот почему они присваиваются классами. Полемизируя с эстетизмом Канта, Б. подчеркивает исторически-общественный характер эстетического восприятия. В структуре социальных классов следует выявить фундамент системы классификации, структурирующей восприятие социального мира и описывающей предметы эстетического присвоения. Пространство культурно-исторических дистинкции отражает пространство материальных различий и одновременно репродуцирует его. Связь экономических позиций и культурного «имущества» устанавливается только посредством понятия капитала (трактуемого в марксовом смысле как общественные отношения) и восходящего к Дюркгейму понятия социального пространства. Согласно Б., позиции субъектов в сфере объективного можно определить по двум измерениям этого пространства: а) по объему капитала, т.е. распределению капитала между социальными субъектами, б) по структуре капитала; при этом Б. различает экономический, культурный и социальный капитал.

Предмет исследования теперь - показать связь как между двумя этими измерениями, так и между позициями субъектов в социальном пространстве и вкусом. Особое значение при этом принадлежит габитусу как установлению связи позиций с укладом жизни и как отграничению обоих пространств друг от друга.

Изменению понимания «класса» посвящен труд Б. «СОЦИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО И КЛАССЫ» (1985). С этой целью Б. вводит понятие символической борьбы, под которой он понимает столкновения, происходящие в сфере репрезентации (как языковой, так и неязыковой). Социальное пространство существует не только как объективная реальность, но и как оценочная и классификационная схема. Б. порывает здесь с рядом моментов марксистской теории, особенно с ее редукцией социального до экономического. Социальная система, подчеркивает Б., существует и как система символов, органически соразмерная системе дистинкций. Символический капитал - это капитал, который познает и признает себя как сам собой разумеющийся. В этом отношении борьба за легитимное именование есть часть борьбы вообще. В этом же контексте следует прочитывать и создаваемую Б. теорию языка («Что значит говорить?», 1990). Б. полемизирует здесь со структурной лингвистикой Ф. де Соссюра, обращающейся с языком как с мертвой системой, производимой с тем, чтобы быть расшифрованной. Вводя понятие рынка, Б. кладет конец отделению языка и социальных условий его производства. Язык следует рассматривать не только как знак коммуникации, но и как знак богатства (символического капитала). Полемизируя с «теорией коммуникативного действия» Хабермаса, Б. полемизирует с иллюзией «языкового коммунизма», согласно которой все в равной мере могут приобщиться к миру языка.

С этими разработками тесно связаны размышления Б. о месте и ответственности интеллектуала, а также даваемый им критический анализ системы образования («Интеллектуалы и власть», 1990; «Homo academicus», 1984). Интеллектуалы, вопреки их представлению о себе, составляют часть сферы власти. Будучи подвластными, они одновременно являются составной частью властвующих. Их власть состоит во владении культурно-информационным капиталом; они осуществляют ее посредством речи. Критическая интеллигенция имеет шанс реализовать свою функцию только в том случае, если интеллектуалы отдадут себе отчет в том, какую позицию они занимают в игре власти, т.е. построят политику на защите своей относительной автономии как обладателей культурного капитала.

Вольфганг Лутц (Лейпциг)

Социология политики. М., 1993; Начала. М., 1994; L'ontologie politique de Martin Heidegger //Actes de la recherche en sciences sociales. 1975, № 5-6; Esquisse d'une theorie de la pratique. P., 1972; La distinction. Critique sociale du jugement. R, 1979; Le sens pratique. P., 1980; Homo academicus. P., 1984; Lecon sur la lecon; Choses dites. P., 1987.

БУХДАЛЬ (Buchdahl) Герд (р. 1914) - брит. философ и историк науки. Род. в Германии, в 1933 эмигрировал в Великобританию. В 1947-58 работал в Мельбурнском ун-те, с 1958 - в Кембриджском ун-те. Для Б. характерно стремление органично соединить исследования по философии науки, истории науки и истории философии. По его мнению, взаимосвязь философии и истории науки образует круг: понимание истории науки предполагает наличие философски обоснованной методологии науки, в то время как последняя, в свою очередь, должна опираться на историю науки. Выход из этой парадоксальной ситуации состоит в предварительном формулировании некоторой методологической схемы, которая была бы в определенной степени основана на историко-научных данных, и в последующем уточнении и развитии этой схемы на основе более детального историко-научного исследования. Опираясь на идеи Канта, У. Уэвелла и др., Б. разработал структуру такой методологической схемы, выделив в ней три основных компонента: эмпирический базис, в рамках которого с помощью индуктивных процедур обрабатываются научные данные и формулируются законы; концептуальный аппарат науки, ее базисные идеи; формальный и дедуктивный аппарат теории, с помощью которого множество отдельных данных и эмпирических законов трансформируются в научную теорию. В ряде работ он подробно исследовал концепции философии науки Декарта, Лейбница, Канта, Гегеля и др.

Science and Metaphysics // The Nature of Metaphysics. L., 1957; The Image of Newton and Locke in the Age of Reason. L., 1963; Metaphysics and the Philosophy of Science. L., 1969.

ВАН СТЕЕНБЕРГЕН (Van Steenberghen) Фернанд (р. 1904) — бельг. философ-неотомист, специалист по истории средневековой философии. Преподавал в католическом ун-те в Лувене, академик Бельгийской королевской академии. В 1948 основал серию «Les philosophes médiévaux», с 1959 — президент Национального центра исследований средневековой мысли. Согласно его взглядам, философия как научная дисциплина была создана Аристотелем, а в Европе возродилась лишь в XIII в. в работах Фомы Аквинского, творчество которого — высший пик философичности. После него существовали только модификации аристотелизма, начался интеллектуальный спад и упрощение проблематики. В противоположность Жильсону, B.C. утверждает, что никогда не существовало никакой христианской философии. Были и есть только философы-христиане. Он также отрицает идею Жильсона о плюрализме систем в средневековой философии. Работы средневековых теологов он относит к нетленному интеллектуальному фонду человечества, их идеи считает актуальными и для наших дней, поскольку «инструментарий» исследователя (разум и понимание) остался прежним. В своих книгах «Эпистемология» и «Онтология» он сочетает философию Фомы Аквинского с феноменологией Гуссерля и теорией предметности Мейнонга. В работе «Сокрытый Бог» он предлагает свой вариант дедукции божественных атрибутов и углубленную критику доказательств существования Бога.

Dieu caché. Comment savons-nous que Dieu existe? Louvain, 1961; Epistemologie. Louvain, 1965; Ontologie. Louvain, 1966; Introduction à L'etu de de la philosophie médiévale. Louvain, 1974; Le Probleme de l'existence de Dieu dans les ecrits de Saint Thomas d'Aquin. Louvain, 1980.

ВЕБЕР (Weber) Макс (Карл Эмиль Максимилиан) (1864-1920) — нем. социолог, историк, экономист. 1892-94 — приват-доцент, затем экстраординарный проф. в Берлине, 1894-96 — проф. национальной экономии во Фрейбургском, с 1896 — в Гейдельбергском, с 1919 — в Мюнхенском ун-те. С 1904 — издатель (совместно с Э. Яффе и Зомбартом) «Архива социальных наук и социальной политики». Один из основателей Немецкого социологического общества (1909). 1918 — проф. национальной экономии в Вене. В 1919 — советник немецкой делегации на Версальских переговорах.

В. внес огромный вклад в такие области социального знания, как общая социология, методология социального познания, политическая социология, социология права, социология религии, экрономическая социология, теория современного капитализма. Совокупность его трудов составила как оригинальную концепцию социологии, так и своеобразное синтетическое видение сущности и путей развития западной цивилизации.

Свою концепцию В. называл «понимающей социологией». Социология анилизирует социальное действие и тем самым стремится объяснить его причину. Понимание означает познание действия через его субъективно подразумеваемый смысл. При этом имеется в виду не некий «объективно правильный» или метафизически «истинный», а субъективно переживаемый самим действующим индивидом смысл действия. Вместе с «субъективным смыслом» в социальном познании оказывается представленным все многообразие идей, идеологий, мировоззрений, представлений и т.п., регулирующих и направляющих человеческую деятельность, т.е. все многообразие человеческой культуры. В противоположность другим влиятельным в его эпоху социологическим концепциям, В. не стремился строить социологию по образцу естественных наук. Социологию он относил к сфере гуманитарных наук, в его терминологии — «наук о культуре», которые, как по предмету исследования, так и по методологии, относятся к иному типу, чем естественные науки.

Основные категории понимающей социологии: поведение, действие и социальное действие. Поведение — это всеобщая категория деятельности. Оно считается действием, когда и поскольку действующий связывает с ним субъективный смысл. О социальном действии можно говорить в том случае, если подразумеваемый смысл соотносится с действиями других людей и на них ориентируется. Сочетания действий порождают устойчивые «смысловые связи» поведения, на основе которых затем формируются социальные отношения, институты и т.д. Результат понимания не есть окончательный результат исследования, а всего лишь гипотеза высокой степени вероятности, которая, дабы стать научным положением и занять твердое место в системе знания, должна быть верифицирована объективными научными методами.

В. выделяет четыре типа социального действия: 1) целерациональное — когда предметы внешнего мира и другие люди трактуются как условия или средства действия, рационально ориентированного на достижение собственных целей; 2) ценностнорациональное — определяется осознанной верой в ценность определенного способа поведения как такового, независимо от конечного успеха деятельности; 3) аффективное — определяется непосредственно чувством, эмоциями; 4) традиционное — побуждается усвоенной привычкой, традицией. Категорией более высокого порядка является социальное отношение, то есть устойчивая связь взаимно ориентированных социальных действий; примеры социальных отношений: борьба, враждебность, любовь, дружба, конкуренция, обмен и т.д. Социальные отношения, поскольку они воспринимаются индивидами, как обязательные, обретают статус легитимного социального порядка. В соответствии с членением социальных действий выделяются четыре типа легитимного порядка: традиционный, аффективный, ценностно-рациональный и легальный.

Методологическая специфика социологии В. определяется не только концепцией понимания, но и учением об идеальном типе, а также постулатом свободы от ценностных суждений. Идея идеального типа продиктована необходимостью выработки понятийных конструкций, которые помогали бы исследователю ориентироваться в многообразии исторического материала, в то же время не вгоняя этот материал в предвзятую схему, а трактуя его с точки зрения того, насколько реальность приближается к идеальнотипической модели. В идеальном типе, по В., фиксируется «культурный смысл» того или иного явления. Он не является гипотезой, а потому не подлежит эмпирической проверке, выполняя скорее эвристические функции в системе научного поиска. Но он позволяет систематизировать эмпирический материал и интерпретировать актуальное состояние дел с точки зрения его близости или отдаленности от идеально-типического образца.

Постулат свободы от ценностных суждений — важнейший элемент не только социологической, но и вообще любой научной методологии. В. различает в этой области две проблемы: проблему свободы от ценностных суждений в строгом смысле и проблему соотношения познания и ценностей. В первом случае речь идет о необходимости строго разделять эмпирически установленные факты и закономерности и их оценку с точки зрения мировоззрения исследователя, их одобрение или неодобрение. Во втором случае речь идет о возможности и необходимости учета и исследования ценностных компонентов всякого (и прежде всего социально-научного) познания. В. исходит из неизбежной связанности любого познания с ценностями и интересами ученого, поскольку всякое исследование осуществляется в конкретном культурно-историческом контексте. Он выдвигает понятие «познавательного интереса», который определяет выбор и способ изучения эмпирического объекта в каждом конкретном случае, и понятие «ценностной идеи», которая определяет культурно-исторически специфический способ видения мира в целом. Наличие ценностных идей — трансцендентальная предпосылка наук о культуре: она состоит в том, что мы, будучи культурными существами, не можем изучать мир, не оценивая его, не наделяя его смыслом. Какая из ценностей является определяющей в познании — не результат произвольного решения ученого, а продукт духа времени, духа культуры. Идеи и интересы, определяющие направленность и цели исследования, изменяются во времени, что отражается в формулируемых науками о культуре понятиях, то есть в идеальных типах. В бесконечности этого процесса — залог безграничного будущего наук о культуре, которые постоянно будут изменять подходы и точки зрения, открывая тем самым новые стороны и аспекты своего предмета. Тот же самый «интерсубъективно» существующий дух культуры дает возможность взаимного контроля со стороны научного сообщества ценностных идей и познавательных интересов, регулирующих цели и ход исследования.

Общесоциологические категории и методологические принципы служат формированию понятийного аппарата экономической социологии. Экономическая социология В. организуется в «культурологическом» ключе. В. выделяет две идеальнотипические ориентации экономического поведения: традиционную и целерациональную. Первая приходит из глубины веков. Вторая является доминирующей начиная с Нового времени. Преодоление традиционализма осуществляется в ходе развития современной рациональной капиталистической экономики. Формально-рациональный учет денег и капиталов предполагает наличие определенных типов социальных отношений и определенных форм социального порядка. Анализируя эти формы, В. формулирует универсально-историческую модель развития капитализма как торжества принципа формальной рациональности во всех сферах хозяйственной жизни, отмечая, однако, при этом, что подобное развитие не может быть объяснено исключительно экономическими причинами.

Попытку объяснения развития современного капитализма В. дает в своей социологии протестантской религии, в частности, в знаменитой работе «Протестанстская этика и дух капитализма». В. усматривает связь между этическим кодексом протестантских вероисповеданий и духом капиталистического хозяйствования и образа жизни. Воплощение этого духа — капиталистическое предпринимательство, основной мотив — экономический рационализм, форма рационализации этого мотива — профессиональная деятельность. В протестантских конфессиях — в противоположность католицизму — упор делается не на догматических занятиях, а на моральной практике, состоящей в неуклонном следовании человека своему божественному предназначению, реализующемуся в мирском служении, в последовательном и целенаправленном исполнении мирского долга. Совокупность такого рода предписаний В. называл «мирским аскетизмом». Протестантская идея мирского служения и мирской аскетизм обнаруживают сходство с максимами капиталистической повседневности (с духом капитализма), что позволило В. увидеть связь между реформацией и возникновением капитализма: протестантизм (его этический кодекс) стимулировал возникновение специфических для капитализма форм поведения в быту и хозяйственной жизни. Минимизация догматики и ритуала, рационализация жизни (в конечном счете это ведет вообще к отмиранию собственно религиозного компонента) в протестантских конфессиях явились, по В., частью грандиозного процесса рационализации, «расколдовывания» мира, начатого древнееврейскими пророками и эллинскими учеными и идущего к кульминации в современном капитализме, в его хозяйстве и культуре. Расколдовывание мира означает освобождение человека от магических суеверий, от власти чуждых и непонятных человеку сил, автономизацию и суверенизацию индивида, его уверенность в доступности мира рациональному научному познанию. Расколдовывание означает не то, что мир познан и понятен, но что он может быть познан и понят до последних его границ. В такого рода прогрессирующей рационализации — смысл современного социокультурного развития (смысл эпохи модерна). В ряде работ по хозяйственной этике мировых религий В. развил и УТОЧНИЛ идеи, сформулированные в трудах о протестантизме, объяснив специфику экономического и социального развития разных регионов и государств мира спецификой хозяйственной этики господствующих в этих регионах религий (индуизм, юдаизм, конфуцианство).

В. не претендовал на то, что воздействие протестантской этики исчерпывающе объясняет возникновение современного капитализма. Нужно принимать во внимание воздействие гигантского количества факторов. Вместе с тем социология религии В., в частности его идея о воздействий этики протестантизма на формирование духа капиталистического хозяйствования есть классический образец анализа того, как культурные содержания воздействуют на направление социально-экономического развития.

Если в экономической социологии В. исходным социальным отношением является отношение обмена, то в социологии власти речь идет об отношениях, в которых индивид или группа осуществляет свою волю по отношению к другому индивиду или другой группе так, что партнер вынужден подчиниться этой воле. Отношения между обладателем власти, его «управляющим штабом» (аппаратом управления) и подчиняющимися людьми базируется не только на поведенческих ориентациях. Они предполагают наличие веры в легитимность власти. В. выделяет три идеальных типа легитимной власти: 1) рациональный, основанный на вере в законность существующего порядка и законное право властвующих на отдачу приказаний; 2) традиционный, основанный на вере в святость традиций и право властвовать тех, кто получил власть в силу этой традиции; 3) харизматический, основанный на вере в сверхъестественную святость, героизм или какое-то иное высшее достоинство властителя и созданной или обретенной им власти. Эти типы именуются, соответственно, легальным, традиционным и харизматическим типами власти (господства). В. анализирует каждый из этих типов с точки зрения организации управляющего аппарата и его взаимоотношений с носителями власти и подданными, подбора и механизма рекрутации аппарата, отношений власти и права, власти и экономики. В этом контексте формируется, в частности, знаменитая веберовская теория бюрократии.

Анализ форм власти доводится до исследовния демократии, которая у В. выступает в двух типах: «плебисцитарная вождистская демократия» и разнообразные формы «демократии без вождя», цель которой — сведение к минимуму прямых форм господства человека над человеком благодаря выработке системы рационального представительства интересов, механизма коллегиальности и разделения властей.

Труды В. в значительной мере определили направление развития социально-научного знания в XX в. Хотя В. не оставил школы в формальном смысле слова, однако до настоящего времени социология продолжает использовать его теоретическое и методологическое наследие.

Л. Г. Ионин

Аграрная история древнего мира. М., 1923; Избранные произведения. М., 1990; Избранное. Образ общества. М., 1994; Gesammelte Aufsätze zur Religionssoziologie. Bde. I-III, Tübingen, 1920-21; Wirtschaft und Gesellschaft. Tübingen, 1921; Gesammelte Aufsätze zur Wissenschaftslehre. Tübingen, 1922; Gesammelte Aufsätze zur Soziologie und Sozialpolitik. Tübingen, 1924.

Гайденко П.П.. Давыдов Ю.Н. История и рациональность. Социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. М., 1991; Ясперс К. Речь памяти М.Вебера // Культурология. XX век. М., 1995; Бендикс Р. Образ общества у Макса Вебера // Там же; Неусыхин А.И. «Эмпирическая социология» Макса Вебера и логика исторической науки // Там же; Неусыхин А.И. Социологическое исследование Макса Вебера о городе // Там же; W. Schluchter. Religion und Lebensfürung. Bde. I-II., Fr./M., 1988.

ВЕНСКИЙ КРУЖОК — неформальное объединение интеллектуалов, которое было в 1920-30-е годы идейным и организационным центром философии неопозитивизма. Кружок возник в 1922 на основе семинара при кафедре философии индуктивных наук Венского ун-та. Организатором и идейным вдохновителем В.к. был Шлик, незадолго до этого ставший руководителем этой кафедры. Первоначально в работе кружка участвовали преподаватели и студенты-философы, однако впоследствии его состав расширился. Высокий уровень дискуссий и их направленность определялась в первую очередь составом В.к. Он объединял компетентных в современной науке философов (Шлик, Карнап, Нейрат, Ф. Вайсман, Ф. Кауфман, Э. Цильзель, Крафт, Г. Фейгл, Г. Бергман и др.) и интересующихся философско-методологическими проблемами ученых, в основном математиков и физиков (Гёдель, К. Менгер, Г. Ган и др.). Значительным влиянием в кружке пользовались идеи Витгенштейна. Хотя сам он не принимал участия в заседаниях В.к., он обсуждал философские проблемы с Шликом и Вайсманом, с которыми был лично знаком. По мере того, как кружок становился главным центром научно ориентированной философии, к его работе подключались философы других стран (Айер, Нагель, И. Йоргенсен и др.), наладились тесные связи В.к. с Берлинским обществом эмпирической философии (Рейхенбах, Гемпель, В. Дубислав, О. Краус, А. Гертцберг и др.), с представителями Львовско-варшавской школы.

К концу 1920-х годов члены кружка окончательно осознали себя в качестве независимого и влиятельного интеллектуального сообщества. В дискуссиях кружка сложилась атмосфера совместного конструктивного анализа проблем. В 1929 вышел его манифест «Научное понимание мира. Венский кружок», в сжатой форме выразивший историю возникновения, ориентации и цели кружка. С манифестом выступил Нейрат в 1929 на конференции в Праге. Этот текст дает очень ясное и четкое изложение основных принципов логического позитивизма. В манифесте декларируется, что метафизическое и теологическое мышление идут в наступление, но им противостоит антиметафизическое исследование фактов, благодаря которому в эмпирических науках расцветает дух научного мировоззрения. Источниками этого нового движения манифест кружка объявляет Просвещение, эмпиризм, британский утилитаризм и либерализм. В понимании природы науки В.к. следует также традиции эмпиризма Маха и Больцмана. Приметами рассвета научного мировоззрения объявляются исследования Рассела и Уайтхеда и, что можно объяснить социалистическими пристрастиями самого Нейрата, социальная практика Советской России, где, по его мнению, происходит соединение научного духа со старыми материалистическими тенденциями. В манифесте четко фиксируются линии в философии и научном мышлении, к которым примыкает В.к.: «1. Позитивизм и эмпиризм: Юм, Просвещение, Конт, Милль, Авенариус, Мах; 2. Основания, цели и методы эмпирического исследования: Гельмгольц, Риман, Мах, Пуанкаре, Энрике, Дюгем, Больцман, Эйнштейн; 3. Логистика и ее применение к действительности: Лейбниц, Пеано, Фреге, Шредер, Рассел, Уайтхед, Витгенштейн; 4. Аксиоматика: Пеано, Вайлати, Гильберт; 5. Эвдемонизм и позитивистская социология: Эпикур, Юм, Бентам, Милль, Конт, Фейербах, Маркс, Спенсер, Мюллер-Лиер, Поппер-Линкеус, Карл Менгер (отец)».

В 1930 кружок начал выпускать журнал «Erkenntnis» и организовал конгресс «Эпистемология точных наук» в Кенигсберге, на котором обсуждались проблемы оснований математики и квантовой механики. Приглашенный проф. в Пражский ун-т Карнап организовал вместе с проф. физики Ф. Франком филиал В.к. в Праге. В 1935 по инициативе В.к. был проведен конгресс по философии науки в Париже. На его открытии выступил Рассел, в работе приняли участие представители более 20 стран. Нейрат предложил на конгрессе издавать «Международную энциклопедию унифицированной науки», которая стала выходить с 1938. Тематике единой науки был посвящен конгресс, организованный В.к. в 1936 в Копенгагене. Среди основных его тем была проблема причинности и отношение квантовой физики и биологии. Вступительный доклад на конгрессе сделал Н. Бор. В 1937 в Сорбонне прошел конгресс, посвященный подготовке «Энциклопедии унифицированной науки», в 1938 на конгрессе в Кембридже обсуждались проблемы анализа языка науки. Последний пятый конгресс, организованный В.к., состоялся в США в 1939 году; на этом деятельность участников кружка по организации международных встреч была прервана второй мировой войной.

К этому времени сам В.к. понес потери и был распущен. В 1934 неожиданно умер Г. Ган. В 1936 Карнап переехал на работу в Чикагский ун-т. В этом же 1936 В.к. понес непоправимую утрату: Шлик был застрелен студентом, своим бывшим учеником. После аншлюса Австрии к Германии в 1938 деятельность кружка была приостановлена, а его члены рассеялись по различным странам. Нейрат и Вайсман эмигрировали в Англию; Кауфман, Гёдель, Менгер, Гемпель — в США; журнал «Erkenntnis» перебрался из Лейпцига в Гаагу, а в 1940 перестал выходить. Хотя В.к. прекратил свое существование, его представители создали в эмиграции, прежде всего в США, Великобритании, скандинавских странах целый ряд центров и школ, в которых в духе идей кружка развивались исследования в области логики, философии науки и эпистемологии.

Работы членов В.к. внесли крупнейший вклад в развитие научно ориентированной философии XX в. В них была прояснена природа логики и математики, выявлены отношения между логикой и языком, с невиданной до этого в философии строгостью и тщательностью исследованы структура научного знания, основные методы науки, отношение эмпирии и теории. Вместе с тем в своей установке на построение научной философии, на противостояние псевдонауке, различным формам иррационализма и спекулятивной философии («метафизики» в их терминологии) члены В.к. доходили до крайностей, до искажения реального смысла как науки, так и философии. Это вызывало оправданную критику их оппонентов. Отвечая на нее, Шлик в своей статье «Венская школа и традиционная философия» отмечал: «Часто Венскую школу обвиняют в том, что она состоит не из философов, а из врагов философии. Говорят также, что учение этой школы ничего не внесло в философию, но, напротив, способствовало ее разрушению; что анти-метафизики часто несправедливо оценивают традиционную философию, заявляя что она представляет собой в основном совокупность псевдопроблем. Я же, наоборот, полагаю, что у нас есть все основания гордиться тем, что наши идеи явились результатом длительного исторического развития человеческого разума... Мы продемонстрируем историческое понимание систем прошлого, догмы этих систем нас уже не раздражают. С чистой совестью мы можем восторгаться великими эпохами человечества, обнаруживающими проникновенное стремление к истине как в своих достижениях, так и в своих ошибках».

С.С.Введенский, В.П. Филатов

Шлик М. Поворот в философии // Аналитическая философия. М., 1993;Кампиц П. Австрийская философия // Вопросы философии. 1990, № 12; Хилл Т.И. Современные теории познания. М., 1965, гл. 13, 14; V. Kraft. The Viena Circle. The Origin of Neo-Positivism. N.Y., 1953.

ВЕРИФИКАЦИЯ (от лат. verus -истинный и facio — делаю) — методологическое понятие, обозначающее процесс установления истинности научных утверждений в результате их эмпирической проверки. Это понятие получило широкое распространение в связи с концепцией языка науки в неопозитивизме, в котором был сформулирован принцип В., или верифицируемости. Согласно этому принципу, всякое научно осмысленное утверждение может быть сведено к совокупности протокольных предложений, фиксирующих данные «чистого опыта» и выступающих в качестве функций истинности элементарных утверждений. Однако в последующих дискуссиях было установлено, что в структуре научного знания нет и не может быть каких-либо эмпирических утверждений, фиксирующих такой чистый опыт и свободных от явной или скрытой теоретической интерпретации. Необходимо также различать непосредственную В. — прямую проверку утверждений, формулирующих данные наблюдений и экспериментов (или утверждений, фиксирующих зависимость между этими данными), и косвенную В. — установление теоретических и логических отношений между косвенно верифицируемыми и непосредственно верифицируемыми утверждениями. Можно говорить и о верифицируемости утверждений, гипотез и теорий как о возможности В. и ее условиях. Именно анализ условий и схем верифицируемости обычно выступает в качестве предмета логико-методологических исследований. В современных концепциях В. обычно рассматривается как результат многопланового взаимоотношения между соперничающими теориями и данными их экспериментальных проверок.

Дата добавления: 2015-08-10