ЭНЦИКЛОПЕДИЯ 1 страница

СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ

Составитель и отв.редактор: В. С. Малахов, В.П. Филатов.

АББАНЬЯНО (Abbagnano) Николо (1901-1990) — итал. философ. Изучал философию в ун-те Неаполя, с 1936 преподавал в ун-те Турина. А. не принял доминировавшего в Италии неогегельянства и, обратившись к философским концепциям Кьеркегора, Гуссерля, Хайдеггера, Ясперса и франц. экзистенциалистов, уже в первых работах поставил цель смены философского горизонта, считая, что философия должна заниматься осмыслением человеческого бытия в его конкретике. Эти размышления над природой философии отразились в серии историко-философских работ, в том числе в трехтомной «Истории философии» (Турин, 1946-50). В собственно философских работах, начиная со «Структуры экзистенции» (1936) А. выходит за рамки тем Хайдеггера, Ясперса, Сартра и пытается найти собственный путь в философии существования. Имеющиеся экзистенциалистские учения могут быть, согласно А., разделены на философию «невозможности возможного» и философию «необходимости возможного». Сам же А. стремится создать концепцию, которую определяет как «возможность возможного» или «позитивный экзистенциализм». Отправной пункт к построению последнего — синтез идей Канта и Кьеркегора. А. сводит три пары кантовских модальностей к одной, базисной — необходимости и не-необходимости, поскольку необходимость и случайность, с его точки зрения, не составляют принципиальной оппозиции.

Существование, экзистенцию А. понимает как возможность. Любая возможность, доступная человеку, содержит два аспекта: позитивный, имеющий положительное разрешение, и негативный, разрешающийся в дурном поступке. Эта теория возможного составляет ядро экзистенциалистской концепции А. Другой фундаментальной для него проблемой был вопрос о ценности. Ему посвящена книга «Возможность и свобода» (1956). В экзистенциальном смысле ценность — это то, чем человеку «следует быть», это моральный эквивалент онтологического «может быть». В поздний период А. заинтересовался англо-американской философией, в результате чего в его систему вошли такие методологические понятия, как фальсификация, верификация и т.п. Если возможность есть базисная характеристика человеческого существования, то фальсифицируемость — основная характеристика научного исследования. Интерес А. к философско-методологическим проблемам очевиден и в его статье «Экзистенциализм» в словаре Dizionario difilosofia (Torino, 1961).

Мудрость жизни. СПб., 1996; Introduzione all'esistenzialismo. Milano, 1942; Filosofia, religione, scienza. Torino. 1947; L'esistenzialismo pozitivo. Torino, 1948.

АБСОЛЮТНЫЙ ИДЕАЛИЗМ — течение англо-амер. философии конца XIX — начала XX веков. Понятие абсолютной реальности, или абсолюта, сформировалось в классической нем. философии. Согласно Шеллингу и Гегелю, атрибут абсолюта — гармоничное примирение противоположностей. Однако в их системах понятие абсолюта содержало неявное противоречие, которое не замедлило обнаружиться при дальнейшей эволюции философских идей. Это противоречие между принципом историзма, согласно которому «дух» становится абсолютным в процессе исторического развития, и самим понятием абсолюта как вневременной полноты бытия и совершенства. Приверженцы А.и. отказались от историзма во имя последовательной концепции абсолюта. Однако в понимании абсолютной реальности у них не было единодушия. Разногласия между ними можно свести к трем позициям. Первая представлена брит. неогегельянцами Брэдли и Б.Бозанкетом (1848-1923), вторая — сторонником персонализма Дж. Мак-Таггартом (1860-1925), третья, — Дж. Ройсом (1855-1916), называвшим свою доктрину «абсолютным прагматизмом». В наиболее четкой форме аргументация А.и. развернута в трактате Брэдли «Видимость и реальность» (1893). Философское мышление, делая предметом своей рефлексии основные построения научного познания, а также представления здравого смысла, повсюду наталкивается на внутреннюю противоречивость используемых в них понятий. В этих понятиях сущность изначально отделена от существования; стремление же преодолеть это разделение вовлекает в бесконечный процесс опосредствования — перехода от одного абстрактного определения реальности к другому. Мысль все время остается в порочном круге взаимообусловленных абстракций. Абсолют противопоставляется этому как единство сущности и существования, мысли и ее осуществления, истины и реальности. Однако мыслить абсолют во всей его конкретности мы не в состоянии, потому что наше мышление остается абстрактным (в этом отличие Брэдли от Гегеля). Но, поднимаясь на уровень философского постижения действительности, мы все же можем указать на общие логические условия конкретности, т.е. абсолютной реальности. Последняя предстает как всеохватывающая гармонически упорядоченная система, преодолевающая пространственно-временную разделенность вещей и развертывающая все богатство своего содержания одновременно и повсеместно. Индивидуальные вещи и явления, в том числе личностное начало, растворяются в абсолюте.

Дж. Ройс пытался раскрыть понятие абсолюта с помощью разработанной математиком Г. Кантором концепции актуальной бесконечности. Дж. Мак-Таггарт истолковывал абсолютную идею Гегеля в персоналистическом духе: она воплощает в себе искомое равновесие единства и множественности как гармоническая система соотносящихся между собой личностных центров самосознания. Для такого персонализма не существует ничего, кроме личностей, групп личностей, элементов личностей. Однако этот способ мышления рождает проблемы. Универсальную гармонию неповторимых личностей легче постулировать, чем философски обосновать. Монадология Лейбница — ярчайшее тому подтверждение. Лейбниц решал проблему мирового единства с помощью постулата «предустановленной гармонии», отсылающей к Творцу мироздания. Для персонализма Мак-Тагтарта этот путь закрыт, и ему не остается ничего другого, как отсылать к единящей силе мистической «любви».

М.А. Киссель

Бозанкет Б. Основания логики. М., 1914; F.H.Bradley. Appearance and Reality. L., 1893; J.Royce. The World and the Individual. N. Y., 1900; J.McTaggart. Ontological Idealism // Contemporary British Philosophy. L., 1924.

АГАССИ (Agassi) Джозеф (р. 1927) — изр. философ и историк науки; ученик Поппера, близок к критическому рационализму. Проф. Тель-Авивского ун-та, преподает философию в ун-тах США и Канады. Позицию А. отличает своеобразный антропологизм и широта аргументации — от специальных логико-методологических разработок до религиозной тематики. Рассматривая в таком широком контексте традиционные для философии науки проблемы, А. выявляет в них историко-культурный план. Центральную для попперовской концепции проблему демаркации между наукой и метафизикой он дополняет вопросом о демаркации между наукой и технологией, представляя возникающие между ними коллизии как источник их самостоятельного развития.

Наука в движении // Структура и развитие науки. М., 1978; Faraday as a Natural Philosopher. Chicago; L., 1971.

АДЛЕР (Adler) Альфред (1870-1937) — австр. психолог и психиатр. Будучи врачом-практиком, в 1902 примкнул к кружку Фрейда. Постепенно выработал собственную концепцию психической болезни, в основе которой лежала идея компенсации чувства неполноценности. Согласно этой концепции, психическая болезнь есть результат неосознанного стремления к превосходству, разжигаемого чувством неполноценности, которое связано с какой-либо телесной слабостью или недостатком. А. подверг критике учение Фрейда за преувеличение роли сексуальности и бессознательного в детерминации поведения людей и недооценку социальных факторов. Характер человека, по А., вырастает из его «жизненного стиля». Последний представляет собой складывающуюся в детстве систему целенаправленных стремлений, в которых реализуется потребность в превосходстве, самоутверждении. Схема формирования характера у А. весьма напоминает по форме схему Фрейда. Но если у последнего она основывалась на понимании влечений как асоциальных, то развиваемая А. «индивидуальная психология» базируется на представлении о влечении как социальном по своей направленности. Идеи А. способствовали модификации фрейдизма, приведшей в конечном итоге к возникновению неофрейдизма. «Индивидуальная психология» получила распространение в 20-30-х годах, особенно в США.

Наука жить. Киев, 1997; Praxis und Theorie der Individualpsychologie. München, 1920; Menschenkenntnis. Leipzig, 1927.

AD HOC -ГИПОТЕЗА (от лат. ad hoc — к этому, для данного случая) — предположение, выдвинутое с целью решения стоящих перед испытываемой теорией проблем и оказавшееся в конечном итоге ошибочным вариантом ее развития. Предсказание новых фактов и адаптация к полученным экспериментальным данным являются наиболее важными проблемами, с которыми сталкивается любая научная теория. Решение этих проблем в принципе невозможно без дальнейшей разработки теории, без развития ее исходной концептуальной структуры путем введения дополнительных гипотез, построения частных теорий и специальных моделей. Не все предсказания теории и попытки адаптировать ее к полученным экспериментальным данным удовлетворяют общепризнанным метатеоретическим критериям научности и оказываются успешными. Более того, ученые иногда намеренно идут на нарушения этих критериев, прибегая к помощи ad hoc-гипотез. Некоторые из них могут вообще не обладать никаким дополнительным теоретическим содержанием по сравнению с исходной теорией, но они временно обеспечивают этой теории какие-либо важные прагматические преимущества (достаточную степень согласованности с новыми экспериментальными данными и т.д.). С другой стороны, ad hoe-гипотезами, по сути дела, оказываются любые эмпирически бесплодные вспомогательные предположения, поскольку их дополнительное теоретическое содержание не получает экспериментального подтверждения. Можно выделить также и другие типы таких гипотез, использование которых приводит к нарушению соответствующих критериев научности. Причем эти нарушения могут оставаться необнаруженными, скрытыми в течение некоторого времени, поскольку в принципе невозможно предвидеть все следствия, вытекающие из имеющихся теорий и гипотез. Поэтому гипотезы, позволяющие успешно решить определенные проблемы, вполне могут оказаться в дальнейшем гипотезами ad hoc (например, логически несовместимыми с некоторыми допущениями исходной теории). Нередко такого рода «селективно ценные» ad hoc-гипотезы выступают отправным пунктом формирования новых теорий.

АДОРНО (Adorno), ВИЗЕНГРУНД-АДОРНО (Wiesengrund-Adorno) Теодор (1903-1969) — нем. философ, наряду с Хоркхаймером крупнейший представитель критической теории в первом поколении. Критика буржуазного общества и характерной для него рациональности ведется А. в форме размежевания с классической философией Нового времени, а также в социологических работах и в эссе, посвященных «диагностике современности». Центральное место в творчестве А. занимает философская теория искусства и эстетика. Отношение А. к искусству носит не только теоретический характер: еще в ученические годы он брал уроки композиции, получив первоклассное музыкальное образование; в 1925-26 его преподавателем был А. Берг. В 1924 защитил диссертацию о Гуссерле, а в 1930 — о Кьеркегоре. Значительный импульс философской работе А. дала дружба с Беньямином. В 1934, лишенный нацистами права преподавания, эмигрировал в Великобританию, а оттуда — в США, где вместе с Хоркхаймером работает в Институте социальных исследований. В 1949 А. возвращается в Германию; до самой своей кончины преподает социологию в университете Франкфурта-на-Майне.

В 1939-44 в соавторстве с Хоркхаймером А. пишет кн. «ДИАЛЕКТИКА ПРОСВЕЩЕНИЯ» (опубликована в 1947), ставшую программным сочинением критической теории. Тема книги — разум, становящийся жертвой собственных притязаний на господство («просвещение» здесь — имя этой формы разума, а не обозначение известной исторической эпохи). Любая форма человеческого отношения к природе представляет собой попытку овладения последней, попытку, остающуюся в зависимости от объекта овладения. Господство над природой не достигает ставимой изначально цели — свободы от природы. Но поскольку освобождение через господство есть фундаментальное свойство самого разума, то фиаско, поджидающее разум, не может быть разумным образом освоено. Разум предпринимает все новые усилия, результатом коих оказывается то, что он сам обнаруживает себя в страдательной роли: всякая новая попытка разумного овладения природой представляется как преодоление предшествующей попытки и тем самым — пленницей собственной истории. Если в современной технике и науке овладение природой становится тотальным, то при этом тотализуется и вовлеченность в природу, зависимость от нее. Притязание на тотальное господство оборачивается тотальной несвободой. К этому состоянию, согласно диагнозу авторов книги, человечество приходит в XX в., когда развитие техники и науки достигает своей высшей точки. Основной тезис книги раскрывается в ряде отдельных сюжетов. В экскурсе об Одиссее, сумевшем перехитрить сирен, показывается, что Одиссей, по сути, — первый просветитель. В экскурсе о маркизе де Саде авторы демонстрируют то, как враждебная чувственности мораль неизбежно попадает в ловушку чувственности. Фрагмент о культурной индустрии имеет целью доказать, что производимое и организуемое этой индустрией развлечение есть лишь удвоение того мира труда, от которого оно — пусть и ненадолго — призвано освободить. В экскурсе об антисемитизме демострируется, что враждебность еврейству, с самого начала сопровождавшая христианство, может быть понята как притязание на господство над божеством; это притязание, терпя фиаско, ищет компенсации в ненависти. Написать историю разума, которая одновременно была бы историей природы, — эта задача «Диалектики просвещения» стала программой для всей разрабатывавшейся Франкфуртской школой критической теории. Более поздние сочинения А. могут быть прочитаны в качестве уточнения и углубления мыслей, изложенных в «Диалектике просвещения».

Наиболее систематично философские взгляды А. изложены в его «НЕГАТИВНОЙ ДИАЛЕКТИКЕ» (1966). Но и эта книга не представляет системы в классическом смысле слова. По мысли автора, она не должна разработать какой-либо теории, которая была бы более убедительной, чем уже существующие; то, что она предлагает — это «методология» «материальных исследований».

Тема «Негативной диалектики» — трудности философии, проистекающие из существа самого мышления. Мышление для А. есть мышление в понятиях, понятия же — это такие определения сущего, которые ставят его в распоряжение человека и подчиняют человеческому манипулированию. Всякое понятийное определение диалектично, ибо оно отрицает, негирует непосредственную данность сущего и тем самым становится позитивностью некоторого определенного предмета, который обладает определенностью лишь благодаря понятийному опосредованию; понятие никогда не является простым утверждением того, что некоторое нечто есть, но всегда превращает определенное бытие определяемого в нечто от себя (т.е. от понятия) зависимое. Отсюда — программа негативной диалектики: мыслить негативно означает практиковать мышление, самокритично обращенное против заложенной в понятиях тенденции господства. В этом мышлении понятийное опосредование подвергается негации, в результате чего непосредственно данное получает приоритет перед понятием. Эту приоритетную непосредственную данность А. называет «неидентичным», «нетождественным»; оно не приводится (или еще не приведено) к определенному тождеству определяющими усилиями понятия. Нетождественное абсолютно индивидуально. Адекватно вести себя по отношению к нетождественному можно лишь в той мере, в какой мы способны пойти на то, чтобы дать ему нас затронуть, позволить ему нас раздражить. Поэтому мышление в понимании негативной диалектики неотделимо от затронутости и раздраженности. Но поскольку непонятийного мышления не существует, негативное мышление не поддается прямой артикуляции. Философия может лишь освободить место опыту нетождественного. В заключающих книгу «Размышлениях о метафизике» А. неслучайно обращается к обсуждению выразительных средств литературы как одной из возможностей опыта нетождественного. То, чего не в силах исполнить философия, уместно передоверить искусству. К развитию этих мыслей А. переходит в «ЭСТЕТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ» (1970) — работе, которую ему не суждено было завершить (она опубликована посмертно, на основании рукописей). А. рассматривает искусство и в аспекте его автономии, и с точки зрения его включенности в жизнь общества. Искусство — форма распоряжающегося природой разума. Произведение искусства лишь тогда может состояться, когда материал — язык, звуки, формы и цвет — собирается в некоторое единство. Эту действующую в эстетической сфере инстанцию, А. называет рациональностью. Именно в силу того, что всякое произведение есть результат рационального конструирования, оно вообще может быть воспринято как некоторый строй. Но рациональное упорядочивание материала в искусстве столь радикально, что строй произведения превращается в загадку для вопринимающего. Материал выступает в своей индивидуальности, и это становится решающим в эстетическом освоении произведения искусства. Искусство, высвобождая материал, служит спасению многообразия, которое в противном случае исчезло бы под напором разума. Искусство, таким образом, есть спасение нетождественного. И все же господство всепонимающего разума тем самым не преодолевается, ведь сами произведения искусства, будучи рациональными конструкциями, вне разума невозможны. Поэтому спасение нетождественного осуществляется в сфере кажимости. Впрочем, не всякое искусство пригодно для выполнения такой функции: это под силу лишь искусству, свободному от связи с культом и достигшему автономии. Таково современное искусство, каждым своим произведением доказывающее свободу от требования традиции; именно оно способно спасти нетождественное. Каждое его произведение агрессивно по отношению к предшествующим — лишь благодаря этой агрессивности выявляется рациональное конструирование в эстетической сфере и вместе с тем достигает обнаружения индивидуальность материала. Вот почему внимание А. сосредоточивается на художественном авангарде.

Гюнтер Фигаль (Тюбинген)

(совместно с М.Хоркхаймером) Диалектика просвещения: философские фрагменты. М., Спб., 1997; К логике социальных наук // Вопросы философии. 1992, № 10; Gesammelte Schriften in 20 Bde. Fr./M., 1970-1986.

Подорога В.А. Проблема языка в «негативной философии» Т. Адорно // Вопросы философии. 1979, № 11; S. Buck-Morss. The Origin of negative Dialectic: Teodor Adorno, Walter Benjamin and the Frankfurt Institute. N. Y., 1977; L. Friedeburg/J.Habermas (Hrsg.). Adorno-Konferenz 1983. Fr./M., 1983; J. Naeher (Hrsg.). Die negative Dialektik Adornos. Opladen, 1984; A.Thyen. Negative Dialektik und Erfahrung: zur Rationalität des Nichtidentischen bei Adorno. Fr./M., 1989.

АЙДУКЕВИЧ (Ajdukiewicz) Казимеж (1890-1963) — польск. логик и философ, видный представитель Львовско-варшавской школы. С 1921 преподавал логику и философию в Львовском ун-те. После второй мировой войны проф. и ректор Познаньского ун-та, с 1954 — проф. Варшавского ун-та, главный редактор журнала Studia Logica. Для взглядов А. характерны резко отрицательное отношение к иррационализму и акцент на логико-методологических аргументах в пользу рационализма. В 30-е годы А. был близок Венскому кружку, разделяя с его представителями некоторые общие принципы аналитической философии. Однако он критически относился к догмам логического эмпиризма: отвергал идею логического синтаксиса как универсальной методологии, отрицал возможность резкого разграничения между «языком наблюдения» и «языком теории», включал прагматику языка в процедуры его рационального анализа и т.д. В рамках выдвинутой им программы «семантической эпистемологии» А. разработал концепцию значения, согласно которой значение языкового выражения определяется совокупностью аксиоматических, дедуктивных и эмпирических правил, обязательных для данного языка. Язык, не содержащий выражений, неопределимых посредством таких правил, называется замкнутым и связанным; такие языки либо полностью переводимы, либо полностью непереводимы. Значения всех взаимопереводимых замкнутых языков образуют «концептуальный каркас», применение которого к эмпирической области дает «картину мира». Отождествив научные теории с замкнутыми и связанными языками, А. сформулировал доктрину радикального конвенционализма, утверждающего, что предложения наблюдения зависят от принятого конвенционально «концептуального каркаса» и, следовательно, не образуют «теоретически нейтрального» эмпирического базиса. Теоретические системы взаимонепереводимы и образуют разные «картины мира»; истинность входящих в них предложений относительна к системе; выбор системы подчинен прагматическим критериям (простоты, эвристичности, объяснительной силы и др.).

Преувеличение конвенционального момента в генезисе научных теорий вело к противоречию с требованиями объективности научного знания. С середины 30-х годов А. постепенно отходил от радикального конвенционализма, убеждаясь в том, что семантическая концепция замкнутых и связанных языков не выдерживает критики. Его взгляды эволюционировали к крайнему эмпиризму, в том числе к распространению требования опытной обоснованности на логические законы. В начале 60-х годов А. выдвинул тезис об опровержимое™ логических суждений. Столь далеко идущий эмпиризм сочетался у него с реалистической онтологией. Некоторые методологические идеи А. в 60-70-е годы были использованы в постпозитивистских концепциях философии науки: критика «мифа о данных» (У. Селларс), несоизмеримости теорий тезис, использование методов анализа значения для прояснения эволюционных процессов в науке и их движущих причин (Патнэм, Даммит, Дэвидсон, Хессе и др.). А. принадлежат оригинальные результаты в теории логического вывода и теории определений, в логике вопросов и индуктивной логике, логической семантике и синтаксисе. Большое значение для польской философии и логики имела его педагогическая и научно-организационная деятельность.

О znaczeniu wjrazeń. Lwów, 1931; Zagadnienia i kierunki filozofii. Krakow, 1949; Zarys logiki. Warszawa. 1960; Język i poznanię. T. 1-2. Warszawa, 1960-65; Logika pragmatyczna. Warszawa, 1975.

АЙЕР (Ayer) Алфред (1910-1989) — брит. философ. Проф. Лондонского (1946-59), Оксфордского (1959-78) ун-тов. Позиция А. формировалась под влиянием идей Рассела, Мура, Витгенштейна, а также Венского кружка. В своей ранней кн. «Язык, истина и логика» (Language, Truth and Logic. L., 1936) сблизил концепцию логического позитивизма с традицией брит. идеалистического эмпиризма и феноменализма Юма — Милля. Предложения логики и математики А. рассматривал как аналитические (априорные, необходимые) и отделял их от синтетических (эмпирических, вероятных) предложений науки и обыденного опыта. Формулировки традиционных философских проблем оценивал как «научно неосмысленные», считая, что они не являются ни логическими тавтологиями, ни эмпирическими гипотезами, а возникают в результате логических и лингвистических ошибок. Поэтому философия должна стать критико-аналитической деятельностью по прояснению предложений.

В центре внимания А. оказался принцип верификации знания в непосредственном чувственном опыте субъекта. Однако под воздействием критики он стал рассматривать этот принцип как сугубо методологическое требование установления осмысленности предложений. В кн. «Проблема познания» (The Problem of Knowledge. L., 1956) исследовал проблематику восприятия, памяти, личного тождества, познания «других сознаний». Физические объекты трактовал как логические конструкции из элементов чувственного опыта (перцептов). Цель теории познания А. видел в исследовании оснований достоверного знания и поиске ответов на скептические возражения. В поздних работах он характеризовал свою позицию как «усовершенствованный реализм», считая ее наиболее приемлемой с точки зрения «удобства» и признавая ошибочность феноменализма. В области этики развивал концепцию эмотивизма, согласно которой моральные высказывания служат исключительно для передачи эмоционального содержания и не могут рассматриваться с позиций истинности или ложности. Он также критиковал теологические рассуждения и доказательства бытия Бога.

Я мыслю, следовательно я существую // Логос. 1996, № 8; The Foundation of Empirical Knowledge. L., 1940; The Concept of a Person and Other Essays. L., 1963; The Central Questions of Philosophy. L., 1973; Philosophy in the Twentieth Century. L., 1982.

АКСИОЛОГИЯ (от греч. axios — ценность и logos — слово, понятие) — учение о ценностях, философская теория общезначимых принципов, определяющих направленность человеческой деятельности, мотивацию человеческих поступков. Понятие ценности впервые появляется у Канта, который противопоставил сферу нравственности (свободы) сфере природы (необходимости). Ценности сами по себе не имеют бытия, у них есть только значимость: они суть требования, обращенные к воле, цели, поставленные перед ней. Разведение бытия и долженствования — предпосылка А., оно характерно для тех направлений философии XIX и XX веков, в которых высшей духовной способностью в человеке признается воля.

Развернутое учение о ценностях впервые дал в середине XIX в. Р. Г. Лотце. Ученик Лотце, Виндельбанд, также пытался с помощью теории ценностей избежать релятивизма и обосновать общезначимость как теоретического познания, так и нравственного действия. С его точки зрения, релятивизм — это смерть философии, поскольку последняя может существовать лишь как учение об общезначимых ценностях. Виндельбанд рассматривает ценности как нормы, которые образуют общий план всех функций культуры и основу всякого отдельного осуществления ценности. Пытаясь создать синтез кантовской критической философии с учением о значимости Лотце, Виндельбанд переводит проблему ценностей на язык философии культуры: в качестве ценностей у него выступают истина, добро и красота, а наука, правопорядок, искусство и особенно религия рассматриваются как «ценности-блага» культуры, без которых человечество не может существовать. В отличие от Канта, Виндельбанд вслед за Лотце считает, что нормы управляют не только нравственными действиями; они также лежат в основе теоретической и эстетической деятельности. Всякая ценность выступает как цель сама по себе, к ней стремятся ради нее самой, а не ради чисто материального интереса, выгоды или чувственного удовольствия. Ценность — это не реальность, а идеал, носителем которого является, по Виндельбанду, трансцендентальный субъект — «сознание вообще», «нормальное сознание», т.е. сознание как источник и основа всяких норм.

Несколько дальше от Лотце и ближе к Канту взгляды Риккерта, разрабатывавшего учение о ценностях как основу теории знания и нравственного действия. В основе науки, согласно Риккерту, лежит воля сверхиндивидуального субъекта, которая хочет истины. Воля, «хотящая естествознания», или воля, «хотящая истории», есть, с его точки зрения, необходимое признание безусловно обязательных сверхэмпирических ценностей. Общезначимость науки, как и нравственных императивов, распространяется лишь настолько, насколько распространяется эта воля. Поскольку познание рассматривается как «родственное велению признание или отвержение», то познать — это прежде всего занять определенную позицию по отношению к ценностям. Анализируя процесс познания, Риккерт различает субъективную сторону акта суждения (психическое бытие) и его объективное содержание (надбытийное значение, смысл). Значение, или смысл, не есть бытие и логически предшествует всякому бытию. Главное определение ценности состоит в том, что она есть нечто полностью безотносительное и в этом именно смысле трансцендентное как по отношению к любому бытию, так и по отношению к познающему субъекту. Теория познания, таким образом, есть наука о ценностях как трансцендентных предметах. В ответ на критику неокантианской теории ценностей со стороны Г. Мюнстерберга, Э. Ласка, Гуссерля и других философов, убежденных в том, что всякая нормативная дисциплина должна иметь в качестве своего фундамента соответствующую теоретическую дисциплину, Риккерт в работах 1910-х годов стремился различить понятия «нормы» и «ценностей». Ценность, или значимость, по Риккерту, становится нормой только в том случае, если с ней сообразуется некоторый субъект. Вместе с нормой появляется и понятие долженствования, которое принадлежит не трансцендентному, а имманентному миру, будучи связано с волей субъекта. В основе неокантианской А. лежит неустранимый дуализм имманентного бытия и трансцендентного смысла (ценности), который, вступая в соотнесение с субъектом, превращается для него в некий императив — долженствование. Как возможна эта связь (имманентного с трансцендентным) и каким образом она осуществляется, представляется непостижимым.

Дата добавления: 2015-08-10