Глава 13. Последний шанс. Мистер Добряк. «Мне нравится, когда ты злишься».

POV Билл.
На протяжении целой недели мой телефон разрывался от звонков Тома. Я их игнорировал, боясь отвечать и просто не находя подходящих слов для ответа. А что я ему сообщу? Я сам запутался. Могу ли я позволить себе доверять ему теперь? Возможно, я принимаю эту ситуацию близко к сердцу.
Все эти «возможно», «если»…я ненавижу неопределенность, но о какой точности сейчас может идти речь? Была ли она вообще за те 8 месяцев, что мы видимся с Каулитцем?
Как день, мне ясно лишь одно: я безумно хочу увидеть этого дредастого придурка. Так может, стоит забить на недомолвки? И просто делать то, что пожелаю? Пускай это станет путем, построенным из страданий, лжи или чего-то ещё такого же сентиментального и приносящего лишь разочарование, но это уже мои проблемы. Зато я буду знать, что выбрал то, что хотел, а не то, что правильно.

Том, казалось, разгадал мою позицию и перестал звонить. Зато закидывал сообщениями с извинениями, зная, что их я прочитаю в любом случае.
А я по-прежнему много думал, хотя размышлять особо было не о чем. Вопрос-то, по сути, состоял лишь в одном: продолжать мне общение с Томом или нет? Остальными вопросами я забил свою голову, как будто, просто от скуки.
Всё решилось само собой, когда пришла последняя смс-ка, которая и подвела нужную черту.

«Последний шанс. Сегодня в 18:00 у меня. Дай мне последний шанс. Если не придешь – я не буду больше тебя доставать. Обещаю.»

***
…и всё-таки я пришел. Что я здесь делаю?
В нерешительности я топтался у порога дома Каулитца. Я уже пару раз поднимал кулак, чтобы постучать, но каждый раз он опускался, когда сердце начинало учащенно стучать о ребра, едва представив, что мне сейчас придется объяснять, почему я всё-таки пришел. А Том последний человек, который должен думать, что в таких ситуациях я мямлю, словно олигофрен.
-Эй, вы, там! Том дома! Постучите, – послышалось позади меня.
Я резко обернулся, не скрывая своего зла из-за того, что меня обнаружили. Зло пришлось на блондинистую особу в – я не могу назвать это платьем – ткани, которая еле-еле прикрывала бедра. Признаться, выглядела она эффектно. Но слишком вычурно.
-Спасибо за совет, - не скрыл я своего недовольства и выдавил наименее наигранную улыбку.
Откуда Том знает эту длинноногую? Может, ему по душе силикон? Черт его знает.
Девушка помахала рукой, но, как оказалось, не мне, а вышедшему на крыльцо Тому.
-Спасибо, Джессика, - вяло отозвался на приветствие Каулитц, проговаривая слова сквозь зубы. После чего опустил свою ладонь мне на плечо и пригласил в дом.
-Неужто так скучал по мне, что успел её трахнуть? – лукаво усмехнулся я, когда Том закрыл за нами дверь.
-Упаси Боже. Всё равно, что спать с резиновой куклой, - услышал я в его голосе нотки отвращения и неприязни.
-А был такой опыт?
-Ага. В 15. Пьяный и на спор, - вызвал у меня удивление дредастый. Я думал, что он примется отнекиваться и отшучиваться, как делает это обычно, когда я задаю ему такого рода вопросы. А тут ответил и даже бровью не повел.
-Тебе лень было дойти до ванны и побриться? – перевел я тему, в упор глядя на его лицо. –Ты, по-моему, не брал в руки бритву с того момента, как я ушел. Это протест?
Честно признаться, я не ожидал от себя такой уверенности. Зря я думал, что не смогу и двух слов при нём связать. Оказалось, что даже в состоянии строить предложения.
-Это был бы глупый протест, согласись? – заметил Том. Мы всё еще стояли у порога, не отводя друг от друга глаз. Сейчас мне как никогда хотелось прекратить язвить, но я не мог. Эта привычка стала моей защитой так давно, что я уже не в силах от неё отказаться. Тем более, когда нервничаю. Посему моим ответом было:
-А ты разве отличаешься умом и сообразительностью?
-Да не особо, - ответил Том, снова не вступая со мной в дискуссию. Насколько я понял, он боялся, что любое его слово может послужить причиной моего ухода. Что ж, мне было приятно, что он так старается. Возможно, ему действительно не наплевать на меня.
-А еще ты кретин и мудак последний, - не удержался я. Мне нужно было это сказать, потому что отголоски негодования всё еще звучали в моем мозгу.
-Я знаю, - кивнул Том и осторожно сделал шаг по направлению ко мне. –Прости меня. Я всё объясню…
-Ничего слушать не буду. Заткнись или я уйду прямо сейчас, - вскинув бровь, предупредил я Каулитца.
-Но…- попытался он вновь вклиниться со своими чистосердечными признаниями.
-Я действительно уйду, - твердо и весомо сказал я, а в доказательство бросил беглый взгляд на дверь.
-Но ты ведь должен услышать всю историю, - снизив тон, предпринял Том последнюю попытку.
-Но не хочу. Пока не хочу, - пояснил я.
По какой причине я избрал для Тома праведный путь молчания? Да потому что мне не требовались его слова. Наверное, я дурак, но как только я увидел его, то понял, что он единственный, кому действительно можно верить. Возможно, причиной тому были его глаза, в которых не было ничего, кроме попытки загладить вину. По-моему, несмотря на годы, Том просто не из тех, кто знает, что такое настоящие ложь, предательство или коварство. На его пути они еще не встречались, если не считать лжи брата. Поэтому он и сам не умеет лгать и предавать. Очевидно, это только мне не везло на людей. Все они были гнилыми изнутри. Я всегда думал, что если бы человечество выглядело так, как их души, то многие бы из них не вызвали даже капли симпатии.
-Я очень хотел тебя увидеть, - произнес я, позволив Тому получить хоть какое-то поощрение после моих оскорблений. И я был рад, что сделал это. Его лицо, чуть ли не в буквальном смысле, просияло. Сквозь густую щетину я заметил улыбку.
Бородатым он кажется мне мистером Добряком.
-Приведи себя в порядок и потом уже Я тебе кое-что расскажу, - проговорил я, сменив гнев на милость. –И вообще, проводи меня куда-нибудь. Мне надоело торчать у порога. Тут дует.
-С каких это пор тебе требуется пригласительный билет? – бесхитростно ухмыльнулся Том и повел меня в гостиную. После чего оставил меня там, напоследок не без ликования бросив:
-Я рад тебя видеть.
-Давай еще обнимемся и вместе поплачем, - заворчал я, но, тем не менее, почувствовал какое-то удовлетворение от его слов.
Значит, мы помирились или что-то вроде этого?
***
Том возился наверху очень долго. Потолок надо мной скрипел от его метания из одной комнаты в другую. Чтобы скоротать время ожидания, я взял в руки первый попавшийся журнал, лежащий на подлокотнике дивана. Им оказался журнал о машинах. Ходит легенда, что у мужчин в крови: знать о машинах всё. Тогда я в ней исключение. Покажи мне сейчас кто-нибудь Шевроле и Ламборджини, и я не угадаю: какая из них какой является.
В общем, в машинах я смыслил целое ничего и поэтому счел за лучшее отложить журнал в сторону и включить телевизор. Остановившись на каком-то музыкальном канале, я оставил его, как фон. Но так как клип был мне знаком, то я, от скуки, стал подпевать вокалисту. Видимо, очень увлекся и не услышал шаги Тома, вошедшего в комнату.
-А ты ничего так поешь. Не фальшивишь, - оценил мои потуги Каулитц, приземлившись рядом. Я перестал петь и повернулся к нему, в свою очередь, отмечая, как тщательно он поработал над собой.
-Ходил в школе на вокал, - отмахнулся я. –Когда дома не хотелось сидеть.
-Понятно, - отозвался Том. –Ты, кажется, хотел мне рассказать что-то.
-Вроде того, - растерянно сказал я. –Во-первых, извини меня за то, что набросился тогда с обвинениями. И за то, что губу прокусил.
-Да ладно. Я заслужил. Я ведь, в конце концов, тебе врал, - признал Том свою ошибку.
-Да, но…я тоже не был полностью с тобой честен. Ты всегда спрашивал о моей жизни, а я отвечал лишь односложно. Как-то ты сказал, что я очень хорошо тебя понимаю для человека, который не знает потерь. Тогда я не хотел об этом говорить, потому что не понимал: стоит тебе доверять или нет. Я до сих пор в этом иногда сомневаюсь, но мне хочется дать тебе еще один шанс, и я сделаю это. Так вот, моё понимание – это не пустые слова.
-О чем ты?
-У меня умерла сестра 3 года назад. Её звали Шэрил. Сейчас ей было бы 15, - ударился я в воспоминания о той, которая когда-то была для меня дороже всего на этом свете. –Я говорил тебе, что Элис, то есть моя мать, казалось, физически не могла прожить без мужика. После смерти отца она даже недели не пробыла в трауре. И в наших с Шэрил жизнях появился этот Дэрик. С меня и мамы не сходили синяки. Он не трогал лишь Шэрил, но и то из-за того, что я защищал её, правда, огребал потом тоже по полной. Зато сил на сестренку ему просто не хватало, и он пьяный и в бессилии ложился спать. В те дни я просто мечтал о том, чтобы подсыпать ему какой-нибудь яд в тарелку, но в 14 лет мне бы даже мышьяк не продали. И вот 3 года назад Дэрик пришел домой пьянее обычного, а значит и злость его увеличилась. Мы с Шэр сидели в моей комнате. Я показывал, как играть в карты, а она заливисто смеялась, когда ей удалось обыграть меня с первого раза. До сих пор у меня в ушах этот смех звучит. Такой чистый, искренний и детский. А потом он прервался, стоило нам услышать очередной «бой без правил» в соседней комнате. «Они опять дерутся?» - спросила у меня Шэрил и её огромные глаза наполнились слезами. Она всегда боялась этих стычек и драк. Ей так хотелось, чтобы все жили тихо и мирно.
В общем, драка перешла в коридор, и я попросил Шэрил посидеть в комнате, пока сам помогаю Элис уложить этого говнюка в постель. Но я не заметил, как она выскользнула из комнаты вместе со мной. Всё случилось внезапно. Я поначалу даже ничего не понял. Шэрил подбежала к Дэрику, приложив все усилия для того, чтобы своими маленькими кулачками отпихнуть его от Элис, и при этом завопила: «Не трогай маму, чудовище!». Дэрик попытался оттолкнуть её в сторону, но не совладал с силой и…она упала с лестницы. А я так и стоял у двери комнаты, озадаченный и испуганный. Дыхание сперло, когда я услышал хруст детской шеи. Я надеялся, что мне только показалось, но когда прыжками сбежал с лестницы и бросился к телу Шэрил, она не дышала. Однако, впервые на её лице читались умиротворение и спокойствие.
-Боже…- тревожно прошептал Том, глядя на меня во все глаза.
-До сих пор не пойму: зачем она защитила её? Лучше бы Элис умерла, а не Шэрил.
-Она ведь твоя мать. Не стоит так говорить, - не слишком убедительно попытался сменить мою точку зрения Каулитц.
-Никогда она не была ею, кроме как по паспорту, - категорично заявил я. – Я ей так и сказал после похорон Шэр. И, ты представляешь, она слезно начала умолять меня отказаться от обвинений в сторону Дэрика, чтобы им позволили быть вместе, но я этого не сделал. Я-то решил, что она плакала из-за потери дочери, а она лила слёзы из-за того, кто её трахает. Такая вот ирония.
-Сколько лет дали Дэрику?
-Всего лишь 16. Это несправедливо. Шэрил было только 12 лет, она могла прожить долгую жизнь. Его надо было оставить гнить в гребанной тюрьме.
-Ты после этого ушел из дома?
-Ага, - подтвердил я. –Понял, что не могу находиться в одном доме с этой…женщиной.
-Ты извини, что я так скажу, но твоя мать самая настоящая безответственная и бесчувственная…- он не стал продолжать, но я понял, что он имеет в виду эпитет, вроде «сволочь».
-Это ты еще не слышал о моих выходных. Вот как вы с Чарли проводили воскресные дни?
-Ну, мы ездили на пикники за город, иногда в церковь ходили, целыми часами пропадали в парке аттракционов. Как обычные дети, в общем-то, - пожал Том плечами.
-А моя мать тащила меня на кладбище. Она подводила меня к могиле отца и говорила, что меня ждет та же участь, и я скоро сгнию под землей, - непринужденно поделился я с Каулитцем своим времяпровождением из детства.
-Не слишком воодушевляет, - нервно усмехнулся Том.
-Да уж, - смиренно согласился я. –Но ладно. Хватит об этом. Лучше ответь: ты не злишься?
-Э…на что? – озадаченно спросил Том, потерев пальцем переносицу.
-Ну, что я не был с тобой честен или...вроде того, - чувствуя себя полным придурком, пояснил я.
-Не пойми меня неправильно, но я рад, - виновато улыбнулся Каулитц, но, встретившись с моим взглядом, предпочел объяснить всё более доступно. –Рад, что ты мне рассказал эту историю, я имею в виду. Это значит, что ты мне доверяешь, так?
-Не обольщайся, - хмыкнул я.
Глубокое молчание проникло в комнату. Каждый из нас смотрел в какую-то свою точку. Моей точкой было лицо Тома, на котором боролись отражения печали и радости.
-Вот только не надо меня жалеть, - предугадал я его мысли. –Ты ведь сам знаешь, что это раздражает.
-Я и не…
-Я вижу, - оборвал его я. –Лучше ответь мне на один вопрос.
-На какой?
-Когда мы встречались прошлый раз, ты сказал, что я тебе нравлюсь. Я не ослышался?
-Ты ведь был зол, - сокрушенно произнес Каулитц. -Как ты вообще мои слова запомнил?
-У меня хорошая память, - довольно улыбнулся я, получив нужное мне подтверждение. –А раз ты этого не отрицаешь, то она и в этот раз меня не подвела.
Том что-то неопределенно промямлил, но я, воспользовавшись моментом, подтянул его к себе за футболку и завлек в глубокий поцелуй. Сегодня с его стороны не последовало никаких сопротивлений. Напротив, Том ответил на поцелуй очень даже чувственно, вызвав у меня стон наслаждения. Я никогда не целовался с человеком, который мне нравится. Для меня поцелуи были чем-то механическим и обыденным. Но в данный момент я словно чувствовал, как работает весь мой организм. Сердце отбивает бешеный ритм в груди, и пульс долбит по вискам, а желудок вообще, казалось, делает сальто. Единственное, что отключилось полностью – это мозг. Думать в такой момент было бы просто кощунством.
Пальцы Тома проскользнули под мою футболку, сжимая кожу своей силой. Не отвлекаясь от поцелуя, он резко опустил меня на спину, устроившись сверху. Мои руки беспомощно гуляли по его телу. Если раньше инициатором подобного рода отношений был я, то Том только что отобрал у меня это право.
-Так ты всё-таки не импотент, - сбивчиво пролепетал я, после того, как Каулитц выбил из меня очередной стон, всего лишь поцеловав шею.
По-моему, это всё испортило, так как в следующий момент, дикий огонь в глазах Тома стал меркнуть, а он сам принял сидячее положение.
-Что за чертовщина? – недовольно проворчал я, ощущая тесноту в штанах.
Надо Тому подарить табличку с надписью: «Возбудим и не дадим».
-Билл, если для тебя это очередная игра, то мне этого не нужно, - на полном серьезе заявил Том, собирая растрепавшиеся дреды обратно в хвост.
-Кто тебе сказал, что я играю? – сухо спросил я, стараясь сдержать очередной порыв гнева, который так и рвался наружу.
-Но я ведь тебе не нравлюсь, - как само собой разумеющееся, сказал Каулитц.
-А ты мне нравишься, мать твою! – возразил я, с каждым словом повышая тон. – Ты думаешь, что я бы сюда пришел, будь мне плевать на тебя? Кретин чертов. Вечно только и делаешь вид, будто можешь читать чужие мысли. Ху*вый ты телепат, я тебе скажу!
Том вылупился на меня глазами невинного и ничего не понимающего ребенка, которого ругают за то, чего он не делал.
- Чего ты, бл*дь, так на меня смотришь? Я не правду сказал? Не подстраивай меня под одну гребенку с теми, кто делал тебе больно. Я не играю с чувствами. Возможно, веду я себя иногда, как сволочь, но поступков сволочных не совершаю.
Том сгреб меня в охапку, будто мешок с картошкой, в попытке утихомирить.
- Отпусти, - процедил я сквозь зубы, и всё еще злясь.
- Нет, - твердо отказал мне в этой просьбе Том и лишь сжал сильнее.
В итоге, взбесило, что Том еще и сильнее меня, хоть я был и выше его на пару-тройку сантиметров.
- Ты не сволочь, - вдруг сказал он, положив подбородок на мою макушку.
- А ты сволочь, - прошипел я, чувствуя, как злость куда-то ускользает. И почему я рядом с ним так быстро отхожу от ссор и споров? Не могу долго сердиться или обижаться. С ним я ощущаю себя подростком, которого оставили на попечение старшего брата.
- Да. Хотя бы потому что мне нравится, как ты злишься.
- Пошел нах*й, - уже без всякой ненависти произнес я.
- Не сегодня, - послужило мне ответом.
- Я ходил на могилу к Чарли, - решил я поделиться с Томом историей о своей прогулке по кладбищу.
- Что ты там забыл?
- Первоначально я был у Шэрил, - оправдался я. – Но потом меня сгубило моё любопытство, и я нашел могилу твоего брата. И назвал его говнюком.
Том глухо засмеялся.
- И что он тебе ответил?
- Мне показалось, что в порыве ветра я услышал, как он с этим соглашается, - пошутил я. - А что бы он ответил при жизни?
Я поднял голову, чтобы разглядеть Тома. По его лицу блуждала блаженная улыбка.
- Нос бы тебе разбил, - немного поразмыслив, ответил Каулитц. – Он редко решал конфликты на словах.
- Буйный был у тебя братец, - подытожил я. – Отпусти, я не уйду.
Том лишь немного ослабил хватку, но не более того.
- Может мне еще на коленки к тебе сесть, папочка? – не удержался я от замечания.
- Нет, я хочу остаться в таком положении.
- Как прикажет господин, - иронично отозвался я, сделав пару глубоких вдохов. – Слушай, а ты сейчас играешь на гитаре?
- Нет, а что?
- Хотел послушать, как звучит твоя игра в домашней обстановке,- признался я. – Знаешь, я когда-то мечтал, чтобы кто-нибудь сыграл мне на гитаре. Он бы смотрел на меня, а я на него. Его пальцы перебирали бы струны чисто на автомате, а в это время голова была забита мыслями обо мне. Такая вот романтика, твою мать.
- Последней фразой ты её испортил.
- Ты же всё равно не собирался играть, - снова моя вредная привычка всё оспаривать.
- Я пытался. Пару недель назад, - досадно произнес Том. – Но у меня не получается. 5 лет прошло, а я до сих пор весь трясусь, стоит мне взять больше трех аккордов.
- Наверное, этот этап твоей жизни в земле вместе с Чарли, - поделился я своей догадкой.
- Я тоже так думаю, - согласился Том, все же выпустив меня из своих медвежьих объятий. Я растрепал волосы, как было, и теперь сидел рядом, поджав одну ногу под себя.
- Тогда продай эти гитары. Не напоминай себе лишний раз о том, что больше не можешь играть. Ты ведь теперь учишься на юриста? Вот и читай занудные книжки, а о прошлом забудь. Ты собрался начать новую жизнь, до конца не распрощавшись со старой. А новая жизнь – это чистый лист, понимаешь? Это как будто ты очнулся после амнезии. И когда ты спрашиваешь: «А как меня зовут?», а тебе отвечают «Том», ты заново смакуешь и изучаешь это имя. Словно не жил с ним на протяжении 25 лет. Поэтому, не мучай себя, а привыкай к чему-то новому, еще тобой неизведанному.
- Но музыка – это единственное, что я умею, - ответил Том, в бессилии опустив руки.
- Ирония, но когда-то я говорил тоже самое про свои задатки художника. И где я сейчас? Работаю в клубе, ублажая стариков, да девственников.
- И тебя это устраивает?
- Не это главное. Главное, что с этой работой я могу забыть о том, что я лишь очередной неудачник, который рисует пейзажики за окном, а на поступление в художественную школу у него не хватает средств. Так и ты. Забудь о том, что больше не можешь играть. Выкинь это из головы и займись тем, к чему не терпишь особой симпатии, но с чем приходится мириться. Так половина мира живет. Когда-то ты творил, что хотел, но 5 лет назад это изменилось.
Том что-то неуверенно проворчал, потом вздохнул и потянулся к тумбочке за сигаретой.
- Утомил тебя болтовней?
- Нет, просто я себя полнейшим болваном ощущаю, когда ты рядом, - выпустив тонкую струю дыма, медленно отозвался Том. - Мои мысли никогда не витали в том же русле, что и твои.
- Если б у меня хватало денег на виски, я бы тоже выбрал путь пьянства, а не раздумий. Но нищим только и остается, что коротать вечера в постоянных думах. Такая вот философия. Чем беднее, тем умнее.
Том слабо улыбнулся, зубами сдвинув сигарету вбок и, повернувшись ко мне, попросил:
- Тогда будь моим разумом.
- А губа не треснет? – спустил я его с небес на землю.
- Никакого от тебя сострадания не дождешься, - пожаловался Каулитц, а пепел с его сигареты посыпался на дощатый пол.
- Правильно. Я проповедую сильных личностей. И ты должен стать одной из них. Аллилуйя! - вознес я руки к потолку, интерпретируя жест религиозных фанатиков.
- Ну и дурак же ты,- спокойно промолвил Том, сделав свои выводы.
- Заметь, я ведь даже не оскорблял тебя.
- Да. Ты хорошо это завуалировал, - поспешно поправил меня Каулитц и, потушив сигарету, положил свою ладонь поверх моей.
- С чего это вдруг? – спросил я, переводя взгляд с руки Тома на лицо её обладателя.
- Я…я еще не разобрался в себе, Билл. И не пойму, что чувствую и что ощущаю. Сначала всё это кажется мне неправильным и аморальным. Сам понимаешь. Затем другая мысль просто ураганом сметает предыдущую и кричит, что я нуждаюсь в тебе. И, знаешь, кажется, второй довод куда сильнее первого. Но первый всё еще сверлит мне мозг, и поэтому я не могу просто взять и со всем быстро свыкнуться. Нужно немного времени.
На Тома было жалко смотреть. Слова давались ему таким трудом, словно он не просто работал, а пахал в шахте, только шахтой была его голова.
- Ты же сам сказал, что я не Чарли. Говорил, что я другой. Тогда почему ты всё еще считаешь это неправильным? Я – не он, Том. Ты ведь сказал, что понял это.
- Я был в этом уверен после второй нашей встречи, - подтвердил Каулитц свои слова.
- Тогда почему? – не уступил я в битве за ответ.
- Да не знаю я! – вспылил он. – Думаешь, если б знал, то не сказал бы?
- Ладно, успокойся. Я просто пытаюсь помочь тебе разобраться в мыслях. У тебя там какой-то комок идиотии, - хмыкнул я.
- Прости, - извинился за свою вспышку гнева Том. – Я сам разберусь. Дай мне пару месяцев.
- Господи Боже, еще пару месяцев, - невольно закатил я глаза. - Ты, бл*дь, издеваешься? Я - гей, ты - гей. А проблем столько, будто мы оба натуралы. Ладно, я подожду, - под конец смягчил я свою тираду. То, что Том начал думать о взаимном ответе на мои чувства – это уже прогресс.
- Угу.
- Честно говоря, ждал бы, сколько понадобилось, потому что ты единственный, кто мне понравился, веришь? – не без нервозности, поинтересовался я. Жутко хотелось закурить. Впервые в жизни действительно потянуло к никотину. Но я отказался от этой затеи и судорожно натирал джинсы свободной ладонью, которая намокла от пота.
- Правда? – и снова этот тон с толикой инфантильности.
- Я не стану повторять.
- Ну и злющий же ты. Дикобраз, самый настоящий, - прищурившись, оповестил меня Том.
- Что ж, мы подходим друг другу, - вместо того, чтобы накинуться на Каулитца с очередным потоком брани, сказал я. – Ты черепаха, а я дикобраз. Панцирь – твоя защита от моих игл.
- Кто бы нас слышал. Мы же чокнутые, - покачал Том головой из стороны в сторону.
- Я знаю. Но разве нам это мешает? – пожал я плечами, повернув руку ладонью вверх и пропустив свои пальцы сквозь пальцы Тома.
- Нет, - ответил он тихим голосом.
- А это самое главное.

Ты единственный, с кем я ощущаю себя комфортно. Как дома, знаешь.
Говорят, что дом для человека – это место, где его ждет тот, кем он дорожит.
Так вот, мой дом для меня – это ты.

Дата добавления: 2015-07-20