Глава 12.The Righteous Brothers. Старый друг. Реакция на правду.

POV Том.
В ожидании Билла, я столько километров прошел, наматывая круги по дому, что еще немного и добрался бы до самой Америки.
Я нервничал, потому что собирался ему всё рассказать. Вот только с чего начать и чем закончить? Как заставить Трюмпера поверить, что теперь он мне действительно важен? А его схожесть с Чарли уже ничего не значит.
Я всегда ненавидел серьезные разговоры, так как попадал впросак из-за них. Я строил планы, в голове обдумывал всевозможные ответы и решения, а в итоге всё было не так, как я представлял, и без нужного сценария всё шло через задницу. Не уверен, что в этот раз сложится иначе. А если учитывать характер Билла, то, возможно, мою физиономию украсят синяки.
***
Самобичевание моё продолжалось с самого утра и до того момента, когда позвонили в дверь. Я кинул быстрый взгляд на часы. 14:00.
Смотри-ка какой пунктуальный.
На ходу сцепляя дреды первой попавшейся резинкой для волос, я спустился по лестнице и распахнул перед Биллом дверь. Тот стоял, проверяя что-то в своих карманах, и заметил меня только, когда я многозначительно кашлянул.
-А, это ты, - сказал Билл, снова опустив взгляд.
-А ты ожидал увидеть кого-то другого в моем доме? – насмешливо поинтересовался я. Трюмпер прошел внутрь. Как и в прошлый раз, он тут же стал осматривать обстановку, пока не зацепился взглядом за любимую, но раритетную, вещицу, принадлежащую Чарли. Музыкальный автомат. Старомодная вещь, но мой брат был без ума от неё. Я же предпочитал новые технологии старым.
-Ух ты! Я в прошлый раз не заметил его! – восхищенно заметил Трюмпер. -Всегда мечтал выбрать песню на музыкальном автомате.
-Валяй, - сдерживая улыбку, сказал я.
Иногда, Билл действительно становится 17-летним парнем. Его желания такие инфантильные. И всегда поражает то, что его может удивить и порадовать что-то настолько простое и обычное.
Билл подошел к музыкальному аппарату, ладонью провел по его боковине, высматривая на табло песню, которую бы хотел услышать и только через несколько минут, наконец, отдал предпочтение одной из них. Казалось, это был самый мучительный выбор в его жизни.
Из автомата полилась мелодия из кинофильма «Призрак» в исполнении группы The Righteous Brothers.
-Серьезно? Твой выбор пал на эту песню? – поинтересовался я, сомневаясь в том, как бы Трюмпер не перепутал кнопки.
Он обернулся с выражением на лице одновременно серьезности и смущения.
-Да! Мне нравится эта песня! – вызывающе ответил он мне.
-А я и не знал, что ты такой романтик…Билли, - сделал я акцент на его имени.
-Заткнись, убогий, ты ничего не смыслишь в музыке, - произнес он, с видом оскорбленной королевской особы.
На самом деле, мне тоже нравится эта песня, но грех было не воспользоваться моментом, который смог заставить Трюмпера засмущаться. Как всегда я поплатился нелестными отзывами.
-Эй, кто тут из нас музыкант, чудик? Не забывай, с кем говоришь. Я знаменитый гитарист, - пошутил я, придав своим глазам самое грозное, но и немного обиженное выражение.
-Простите великодушно, господин Томас, - наигранно извинился Билл и подскочил ко мне. -Автограф не дадите?
Он встал так близко, что у меня дыхание сперло. Мой взгляд блуждал по его лицу, по его одежде, на некоторое время задержался на руках, пальцы которых были так тонки и красивы…я ведь никогда не придавал значения рукам, но у Билла они были такими, казалось, хрупкими, что в этом была своя прелесть.
Воцарилось молчание и только из автомата доносились слова: «Я изголодался по твоим прикосновениям, нескончаемое одиночество, а время идет, так медленно и время может так много…».
-Так что насчет автографа? – довольно улыбнулся Трюмпер, прекрасно понимая, отчего я так завороженно его рассматриваю.
-Где тебе его поставить? – тихо спросил я, мысленно умоляя себя сделать хоть что-нибудь, но только прекратить пялиться.
Нельзя так явно выдавать себя с потрохами. Зная Билла, он только посмеется, если пронюхает, о чем я думал тогда в клубе и что сказал Чендлеру. Уверен, для него это будет очередной забавой и темой для насмешек.
-Эм…дай подумать, - приставил Билл к виску указательный палец, после чего, его, будто осенило, и он принялся расстегивать штаны.
-Ты что делаешь? – обрушился я на него с упреками.
-Хочу автограф где-нибудь в районе трусов, - невозмутимо сказал Трюмпер, полностью игнорируя мои попытки его остановить. Песня, наконец, закончилась и теперь наши пререкания точно слышала большая часть округи.
-Вот привереда, - фыркнул Билл, смирившись с поражением и застегивая ремень. –Никто тебе не даст такими темпами.
-Я и не просил.
-Это пока что, - жеманная улыбка осветила лицо черноволосого, явно припоминая мне недавнее замешательство. –Слушай, ты чего-то бледный сегодня. Нехорошо тебе что ли? Учти, я на похороны к тебе не приду. Туда надо деньги нести, а у меня их нет.
-Да ты сама доброта, - язвительно отозвался я.
-Есть такой грешок, - признал Трюмпер. –Так что случилось?
-Я не болен. У меня аристократическая бледность, - с наибольшей степенью пафоса, сказал я.
-За три дня стал аристократом? – тут он присвистнул. –Них*я себе. Меня научишь?
-Ага. Только сначала…мне нужно с тобой кое о чем поговорить, - наконец, набрался я смелости хоть как-то начать свое повествование.
-Серьезное заявление, - закатал Билл рукава своей ветровки. –И о чем же?
-О…
Нас прервал треклятый звонок в дверь.
Я так долго собирал свои мысли в более или менее достойные предложения и меня прервали. Конечно. Везучий Томас, ничего не скажешь.
-Хоть бы не Джессика, хоть бы не Джессика…- повторял я, как мантру, на пути к двери.
Но судя по тому, что за ней стоял кто-то высокий в черном одеянии и накаченный – это точно не она.
Я вздохнул с облегчением и отпер дверь. Неизвестным качком оказался Георг.
-Привет, - поздоровался он и извиняюще мне улыбнулся.
Возможно, в другое время и в другом месте я бы послушал его извинения (люблю, когда у меня просят прощение). Но не сегодня, не здесь и не сейчас. Я уже на грани того, что у меня душа наизнанку вывернется, так не хочу, чтоб это было при свидетелях.
-У меня нет времени, - не стал тянуть я с тем, чтобы выпроводить Георга.
Он, видимо, счел, что я на него в обиде и хлопнул меня по плечу. Даже мне его ладонь показалась тяжелой.
-Том, да ладно тебе. Ну, извини меня за клуб, - он развел руки в стороны, словно не понимая, как так получилось, что он нажрался, заел все наркотой, а мне пришлось возвращаться домой одному.
-Всё, ты прощен, сын мой. Давай, пока! – стал я выталкивать его за порог, но Листинг вдруг затормозил.
-Подожди. Я пришел не только за этим. Я хочу купить твою квартиру, - деловито сказал Георг, обернувшись ко мне.
-Серьезно? – спросил я, недоверчиво на него посматривая. Я подумал, что он принял это решение для того, чтобы окончательно загладить передо мной свою вину.
-Да-да. Мне всегда она нравилась, поэтому скажи мне цену и дай подписать нужные бумаги.
На самом деле я всё еще тянул с продажей квартиры, сам не знаю почему. Но раз я решил от неё избавиться и мне предоставляется такой шанс – надо воспользоваться им, а не тянуть кота за хвост.
-Хорошо, я перешлю тебе бумаги, - согласился я и возобновил попытки увести отсюда Георга.
Я не хотел, чтобы он увидел Билла. Он сразу поймет, что к чему.
-Куда ты так торопишься? – увильнул от меня шатен. В его взгляде читались недоумение и подозрение.
-У меня гость дома, мне некогда, - сознался я.
-Кто же?- в голосе Георга проскользнул интерес.
-Неважно, - лаконично отметил я.
Хоть бы Билл здесь не нарисовался.
-Ну ладно, - уж слишком быстро смирился Георг. –Дай тогда хоть воды попить и я уйду.
Я тяжело вздохнул.
-Окей. Сейчас принесу, а ты стой здесь и даже на миллиметр не сдвигайся с этого места, - наказал ему я, тыкнув пальцем в пол.
Билл сидел на кухне, рисуя что-то трезубцами вилки на скатерти.
-Кто это был? – спросил он.
-Старый друг, - резко ответил я, наливая воду из графина в стакан.
-Не такой уж я и старый, - хмыкнул Листинг, показавшись в дверном проеме. Это было так неожиданно, что я выронил стакан, который тут же разбился вдребезги.
-Проклятый кретин, - шикнул я. Но Георг, казалось, меня не расслышал. Он в упор уставился на Трюмпера, потеряв дар речи.
Да, знаю, моя первая реакция была такой же.
-Как он на меня уставился, - обратился ко мне Билл, насмешливо растягивая гласные, пока Георг тщетно пытался хоть слово из себя выдавить. –Еб*ть, да я красив и ошеломителен.
Я быстро набрал воды в новый стакан и вручил его Георгу. Как только он немного отошел, то сразу же осушил стакан несколькими громкими глотками.
Ну вот. Хотел объяснить всё Биллу по-человечески. Эх, говорил же себе: надо было сделать это раньше.
-Всё? Напился? А теперь вали, - сквозь зубы, проскрежетал я Георгу, убирая стакан в посудомойку. Но тот столбом стоял в дверях, явно никуда не собираясь.
-Можно подумать, он помешает нам трахаться. Ах, да. Мы же вообще не трахаемся, - вставил Билл свою лепту в нашем разговоре.
Кажется, эта фраза окончательно добила бедного Георга. Он смотрел на меня, на Трюмпера, снова на меня, при этом лицо его приобрело сероватый оттенок.
Если б ситуация не была такой серьезной, я бы, честное слово, расхохотался. Шатен явно счел себя сумасшедшим. Наверняка решил, что накануне переборщил с наркотиками.
Я вытолкал Георга из кухни, пока его смятение не вызвало ненужной череды вопросов.
Мы стояли у порога, когда Листинг, наконец, обрел дар речи.
-Он же…он похож на…
-Заткнись ты! – зашипел я, прикрывая ему рот ладонью и оглядываясь в поисках Билла, который не должен был этого слышать. Я сам ему всё расскажу. –Конечно, я знаю.
-Как…
-Он работает в клубе, - коротко ответил я.
-Бл*дь, - выдохнул Георг, быстро заморгав. -Я на миг подумал, что ты доктор Франкенштейн и он - твой неудачный эксперимент.
-Смотри меньше фантастики, - посоветовал я другу. К его лицу стал возвращаться былой цвет и живость.
-Всё равно ты странный, - не отступил от своего Листинг.
-Я с ним не сплю, - отчеканил я.
О том, что Билл мне, похоже, нравится, я решил умолчать. А то, чего доброго, вперед ногами Георга отсюда уносить придется.
-Это всё меняет, - съязвил шатен, склонив голову влево.
-Ты ко мне извиняться пришел или осуждать?
-Всё, ладно-ладно, - замахал руками Георг, понимая, что в этом споре ему точно меня не одолеть. Кажется, я научился у Трюмпера кое-чему: не уступать в своих убеждениях. –Это твоё дело. Тебе сходить с ума, а не мне. Не бойся, я никому не скажу.
-Я не схожу с ума, - сухо буркнул я.
-Да-да, конечно, - согласился Георг и уже почти вышел за порог, когда я его остановил.
-Слушай, я понимаю, что не моё это дело, но ты это…завязывай с наркотиками, - сказал я ему. –Если Астор узнает, сам знаешь, что он тут же вытурит тебя из группы.
-Ты ведь…- начал Георг, но я его прервал.
-Нет, я не скажу. Но может сказать Леон. Ты сам говорил, что он паршивая свинья. Если ему будет выгодно, то он тебя просто подставит и всё.
-Я это учту, - кивнул мне Листинг, но я прекрасно понимал, что это пустые слова и на самом деле ему абсолютно насрать. Но не предупредить его я не мог. Он мой друг, как бы то ни было. Вне зависимости от обстоятельств.
***
-Выкладывай уже, - нетерпеливо попросил Билл, когда мы сидели на кровати в комнате моего брата. Бывшей комнате моего брата. Кажется, я начал мириться с тем, что всё это было в прошлом без всяческих страданий и болезненных ощущений в груди.
Билл забрался на кровать с ногами, повернувшись корпусом ко мне и выказал одну из сумасшедших догадок по поводу того, что мы здесь делаем:
-Всё-таки ты решился со мной переспать?
-Вот тебе лишь бы в постель меня затащить! Никакой романтики, - возмутился я, сдерживая улыбку, которая так и норовила расползтись по моему лицу.
Возможно, это последний раз, когда мы с ним шутим.
-К черту романтику! Я предпочитаю пожёстче! – вызывающе облизнул губы Билл.
-Прости, детка, я не вставлю тебе сегодня.
-Как и всегда, - шумно выдохнул Трюмпер, давая понять, как он огорчен моим решением. –Слушай, а можно вопрос?
-Задавай.
-Когда Чарли умер…как это было? – его взгляд потупился, затем он собрался с мыслями и уточнил свой вопрос, так как я его суть не понял. –То есть, что ты почувствовал? Ты запомнил, как он выглядел?
Весьма необычные вопросы для того, кто просто любопытствует.
Но, как ни странно, долго мне копаться в своей голове не пришлось. Ответы на вопросы о том дне навсегда отпечатались в моей памяти.
-Я навсегда запомню его мертвенно-бледное лицо. А ведь сначала я даже не заметил этого, - последнее я сказал будто самому себе. –Чарли никогда не отличался загаром. Он большую часть своих дней проводил либо в студии, либо дома, поэтому бледность – его второе я. В тот день я решил, что он спит…вот только он не откликнулся, когда я назвал его имя. Не откликнулся, когда я начал обвинять его в том, что его шутка совсем не забавная. Не откликнулся…даже когда я начал орать на него. В этот момент я и заметил опустошенную баночку с лекарством. И наполовину пустой стакан воды. Как будто он собирался допить его, как только проснется. Он всегда ставил на тумбочку у кровати стакан с водой. Ему было лень спускаться среди ночи на кухню.
-А что ты почувствовал? – сосредоточенно смотря на меня, спросил Трюмпер. Всё это время он внимательно слушал, и, казалось, даже моргать не решался, а я был рад, что рассказал ему то, что никому еще не рассказывал. То, что картинка из прошлого до сих пор стоит передо мной так четко, словно это было вчера. Досадно, но я плохо помню все остальные дни, проведенные с братом, лишь отрывками. А 16 июня 2007 года стал для меня, в прямом смысле, днем незабываемым.
-На тот момент ничего. Я просто…не поверил в это. Я находился в какой-то прострации, пока врачи поставили единственный и последний для Чарли диагноз: смерть наступила от передозировки. Я плакал, кричал и вырывался, когда Астор пытался вывести меня из этого самого дома, но даже тогда я не поверил. А поверил лишь тогда, когда на похоронах кинул горсть земли на закрытый гроб брата. Глухой стук земли о деревянную покрышку заставил меня очнуться. Я растерянно оглянулся, ища поддержки, боясь свалиться замертво и тут-то и заметил плачущую маму. Она подошла ко мне, робко обняла за плечи и слезы, как само собой разумеющееся, брызнули из моих глаз. Мы так и стояли, цепляясь друг за друга, словно за последнюю соломинку и плача, около получаса. Папа принимал соболезнования всех собравшихся. Ему тоже было тяжело, но он старался не поддаваться нашему влиянию. Кто-то в нашей семье ведь должен был быть нашим спасителем. И такая участь выпала папе.
Но, признаться, после этого я и маминых слёз не видел. Возможно, она пыталась их сдержать при мне, потому что видела, что я на грани безумства. Если б не она и папа, я бы потерял рассудок. Или, банально, умер бы от голода, так как не был в состоянии даже до холодильника дойти.
-Я не знаю, что сказать на это, - сознался Билл, когда я закончил свой длительный рассказ.
-Да ничего не говори, - криво усмехнулся я.
Но Трюмпер явно хотел что-то сказать или добавить, но в последний момент передумал.
Возможно, мне просто показалось.
-Есть еще кое-что…- перешел я, наконец, к той части истории, которую собирался поведать Биллу. Я встал с кровати и, подойдя к платяному шкафу, достал из него тёмно-синюю коробку из-под обуви. В ней хранились все фото Чарли.
На несколько секунд я замер, борясь с желанием вернуть коробку на место, а с Биллом как-нибудь отшутиться. Но здравый смысл подсказывал, что так делать нельзя. Я итак достаточно долго водил его за нос.
Я поставил коробку на тумбочку, открыл её и, вынув стопку фотографий, протянул их Биллу.
-Зачем они мне? – недоуменно спросил Трюмпер, но всё же взял фото в руки. –Я свои-то запечатленные воспоминания ненавижу…
Он бросил взгляд на ту фотографию, что лежала поверх остальных и его брови превратились в одну сплошную. Свободной рукой он протер глаза, затем опять уставился на фото, но теперь с еще большей сосредоточенностью. Затем, он осторожно убрал фотографию Чарли на покрывало кровати и также внимательно рассмотрел вторую, а потом третью, и четвертую.
-Но это же…нет, скажи, что он…я… - запинаясь в словах, словно ногами о корни деревьев, шептал Билл. –Мы же…нет, мы не похожи. Мы не можем.
Он что-то бессвязно бормотал. У него из рук выпала пачка фотографий, которая разлетелась подле его ног. История жизни моего брата вплоть до его 20-летия ковром застелила пол. Трюмпер схватился за горло, пытаясь вобрать как можно больше воздуха.
-Скажи…скажи, что только я вижу между нами сходство, - произнес он уже более окрепшим голосом, но в нем звучала такая надежда, что я сам себе опротивел.
На самом деле я не предполагал, что он так остро отреагирует. Я думал, что он, возможно, распсихуется, но потом скажет что-то в стиле: «Ты же платишь мне деньги, начхать на кого я похож». Но лицо Билла исказилось и приняло такое страдальческое выражение, что ненависть к себе разрослась, словно костер, когда в него подкинешь поленьев.
Он воспринял моё молчание, как подтверждение собственных слов.
-Так вот почему твой друг так на меня пялился…
-Билл, я…-попытался я ему объяснить, но он поставил перед собой руку, будто некий барьер между нами и опустил голову. Волосы упали ему на лицо, скрывая от меня выражение лица.
-Ты всё это время…
-Только поначалу, - прервал его я. Если на свете есть перечень самых дурацких оправданий, то моё занимает первое место.
Билл сжал кулаки и поднял голову. Глаза искрились ненавистью, презрением и чем-то еще. Наверное, я бы ошибся, если сказал, что это было понимание.
-Врешь! – сорвался он на крик. -Ты такой же, как все они! Только делаешь вид, что я тебя интересую.
-Это неправда, - ошарашенно промолвил я и попытался сесть рядом с ним, но как только я это сделал, Трюмпер резко соскочил с кровати. Поскользнувшись на фотографиях, он всё же сохранил равновесие. Взгляд его продолжал метать молнии. Я был уверен, что он хочет положить мою голову на плаху и самолично от неё избавиться.
-Я, как дурак, поверил в то, что действительно вызвал у тебя любопытство, поверил, что моя жизнь действительно представляет для тебя интерес, - сказал он. В голосе сквозила такая горечь, что я не смог найти в себе силы даже просто попытаться разубедить его. Ничего не мог. Я готовился к этому моменту, придумал речь, но всё вылетело из головы, потому что в моем плане реакция Билла не была такой. Неужели, не один я был рад нашим встречам? Неужели, я просто не понимал ничего и, как обычно, меня интересовала лишь собственная персона?
-Но никого не волнует моя настоящая личность, - продолжал Билл. –Да и с чего бы? Во мне же нет ничего примечательного. Бл*дь, во мне совершенно нет ничего.
-Да нравишься ты мне! – соскочил с кровати я и вцепился пальцами в его плечи. Тот передернул ими, но моя хватка была сильнее, поэтому попытка вырваться не удалась.
-Отпусти меня, - процедил он, сквозь зубы. Ненависть в глазах не угасала, и меня расстраивало это еще больше. Я не хотел, чтобы он меня ненавидел…это последнее, чего я хотел бы.
-Сначала я действительно виделся с тобой из-за схожести с братом, - вкрадчиво принялся объяснять я, пытаясь захватить внимание Билла, но он, казалось, уже не желал меня слушать. –Но теперь я знаю, что ты другой. И ты мне такой нравишься. Мне твоя личность нравится, а не внешность. И всё равно, на кого ты похож!
-С чего я должен тебе верить? – вызывающе спросил Билл, задирая вверх подбородок. –Все, кто когда-либо говорил мне подобное – они мне лгали. Хочешь сказать, что ты особенный?
-Как мне доказать это? – прошептал я, всё еще веря в то, что ситуация не безнадежная и есть хоть какой-то выход…
…И я поцеловал его. Это первое, что пришло мне в голову. Я не хотел заткнуть его или что-то в этом духе, ведь как ни затыкай, а правда никуда не денется. Замолчит сейчас, но потом все равно вернемся к данной теме. Это лишь вопрос времени.
Отчего-то я решил, что поцелуй будет лучшим способом доказать своё к нему отношение. Но сухие губы Билла не ответили на мой поцелуй. Более того, он просто стоял, как истукан, ожидая, когда я от него уже отлеплюсь. Но я четко задался целью выбить из Билла то понимание, которое проскользнуло в его глазах пару минут назад. Трюмпер, очевидно, понял, что я замышляю и, когда мне удалось хоть немного раздвинуть его рот, он сжал челюсть и укусил меня за нижнюю губу. Резкая и мгновенная боль не заставила себя ждать. Я вскрикнул и прижал руки ко рту, ощущая на деснах и языке привкус крови, который распространялся всё дальше по мере того, как я вбирал воздух.
Билл воспользовался ситуацией и, наконец освободившись от моей хватки, пошел по направлению к выходу. Перед тем, как открыть дверь, он обернулся ко мне:
-Как доказать, говоришь? Пойти нах*й и не сворачивать. Я больше видеть тебя не желаю.
И он ушел. Я слышал шаги на лестнице, которые постепенно удалялись. А потом и они затихли.
Мы снова вместе с Тишиной и Черной дырой в моей душе. Давайте же, втроем, станцуем вальс…

POV Билл.
Сволочь. Скотина. Тварь. Ненавижу его.
Как он мог говорить со мной о честности и всё это время врать мне?
Решил заткнуть меня жалким поцелуем. Теперь неделю есть не сможешь, уверяю тебя, Каулитц.
-Он такой же, как все, Шэрри, - сдавленно сказал я надгробной фотографии своей сестры. –Я начал доверять ему. Он мне понравился, правда понравился. Ты ведь знаешь, как это сложно, когда мне кто-то нравится. Я начинаю язвить в сто раз больше обычного и принимать вид безразличного ко всему человека. Никто этого не терпел. Только Том. А оказалось, что и он терпел это не из-за того, что я ему нравлюсь, но только из-за того, что я практически гр*банный двойник его брата. Всем от меня что-то нужно. Для всех я выход из ситуации или замена. На что я еще рассчитывал? Я ведь и работаю…заменой.
Ветер холодил мои ноги и забирался под куртку, заставляя дрожать и чувствовать дискомфорт. Но я не обращал на эти минусы равно никакого внимания. Я хотел сходить еще на одну могилу, которая находилась здесь, если верить интернету. На могилу Чарльза Каулитца.
Я попрощался с фотографией Шэрил и пошел по лабиринту гранитных камней, выискивая тот, который был мне нужен.
Удивительно, но я быстро нашел нужную мне могилу. Если учитывать, что я всегда плохо ориентировался и что на этом кладбище около тысячи захороненных.
Вокруг надгробия брата Тома было несколько букетов цветов. Видимо, от фанатов, которые всё еще его не забывали.
Я подошел ближе и меня пробрало, но теперь уже не от холода.
Всё-таки мы очень похожи.
-Значит это ты виной тому, что я знаюсь с твоим братом, что ж, приятно познакомиться. Жаль ты не можешь ответить мне тем же, ведь ты мертв.
Я склонился над надгробием и стер ладонью грязь со слов, которые на нем были написаны. «Смерть – это окончание старой жизни и начало новой. Любящие тебя папа, мама и брат».
-Какое глупое высказывание. Смерть – это разложение и гниение, - хмыкнул я, распрямляясь и втягивая голову в воротник свитера.
Да уж. Наверное, если б я действительно в это верил, то не разговаривал бы с фотографиями людей, которые уже умерли.
-Знаешь, Чарли, ты говнюк. И брат твой говнюк. Я ведь почти влюбился в него…а он всё это время мне врал. А ты врал ему. Прям, е*учая цепочка лгунов.
А как насчет тебя и Шэрил? Был ли ты таким уж честным с Томом?
Получается, что и я врал Каулитцу насчет своей сестры. Но он, мать его, и не был точной копией Шэрил.
Но, тем не менее, ты молчал.
Так, может, зря я на него так взъелся? Может, надо было дать Тому выговориться? Хотя бы просто послушать, что он мне скажет. Я же, в очередной раз, повел себя, как истеричка. Возможно, Том говорил правду, а я просто не стал его слушать.
Я опять счел за лучшее довериться себе. Вероятно ли, что мне пора меняться? Что пора доверять хоть кому-то ещё, кроме себя самого?
Но теперь уже поздно об этом думать. Я послал его. Сам оборвал все нити. И теперь, наверняка, он просто будет жить также, как и до меня. Даже останется в плюсе. Никаких истерик. И деньги оставит при себе. Ведь, в конце концов, он платил мне только за мое присутствие.
Что же мне делать? Оставить всё, как есть или…?

А что такое вранье?
Существует ли такое понятие, как: ложь во благо?
Можем ли мы доверять человеку, который уже солгал нам единожды?
Возможно, давать кому-то еще один шанс – это не так уж и плохо.

Дата добавления: 2015-07-20