Глава 4.Странноватый парень.Знакомство, словно с самим собой.Мольба о помощи.

POV Билл.
-Ты не замерз? – было первым вопросом Каулитца, когда я зашел в номер мотеля. Он осмотрел меня с ног до головы и, очевидно сопоставив факты, сделал следующий вывод: одежда к погоде не подходит.
-Ты меня недооцениваешь, старик! – недовольно отозвался я. Не люблю напускные беспокойство и заботу, которыми меня одаривают клиенты. В этом есть что-то забавное: тот, кто меня будет жестоко трахать, волнуется о моём здоровье.
-В смысле? – спросил Том, просовывая, сжатые в кулак руки, в кашемировое пальто черного цвета.
Мы куда-то собрались?
-В -20 на мне была эта же одежда, - сказал я, следя за каждым его движением. -Закаленный человек!
Но, судя по всему, Каулитца моё объяснение не убедило. Лицо его заметно видоизменилось. Он из тех людей, кто интуитивно подмечает любую ложь. Интуиция – это такое дерьмо, знаете ли.
-Сколько раз ты за последний год сказал правду? – задал Том вопрос, который я не ожидал услышать. Он так делал не в первой: удивлял меня. Зачем он вообще задает мне подобные вопросы?
-Мы опять будем говорить? Плату вперед, - по своему обыкновению ушел я от прямого ответа.
И всё-таки он странный. Не то, чтобы мне нравилось заниматься сексом. Просто те клиенты, которого этого не хотят – вызывают у меня подозрения. Конечно, на моем веку встречалась парочка таких, но во второй раз мне их на секс развести удавалось. С Томом же это не прокатило.
А плату я потребовал скорее из принципа, нежели из боязни, что меня надуют. Как бы я этого не хотел, но Каулитц не был похож на того, кто может обмануть. Ему это незачем. Вот такой я вынес вердикт. Ей Богу, я прям Шерлок Холмс.
Каулитц достал из бумажника деньги, прошуршав ими, отсчитал пару купюр и протянул их мне с невозмутимым видом.
-Ты всем шлюхам за разговоры платишь? – не удержался я.
Том издал короткий смешок, лишенный веселья. После чего взял сверток, лежащий на единственном стуле в комнате, и стал отпирать дверь.
-Только тебе и своему психотерапевту, - наконец, ответил он. Я вышел вслед за Томом, даже не попытавшись выдать что-нибудь язвительное и колкое. Не задавая никаких вопросов, хотя меня так и распирало любопытство узнать: что же в свертке.
***
Унижаться и спрашивать мне не пришлось: Том сам утолил моё любопытство. Едва мы вышли из мотеля, как дредастый принялся объяснять:
-Мне нужно передать это по почте, а потом мы просто прогуляемся.
-Разговаривая, да? – снова уточнил я, потому что в мотеле он не потрудился ответить.
-Да, мы будем говорить. Тебя что-то не устраивает?
Сегодня Том выглядел немного рассеянным и чем-то недовольным. Об этом свидетельствовали не только его глаза, складка меж бровей и поджатые губы. Всегда аккуратный внешний вид сегодня потерпел фиаско. Волосы на голове лежат бесформенно и в беспорядке. Пара мелких пятен-точек на щеке, видимо, от кетчупа. Воротник пальто только с одной стороны вывернут правильно.
-Разве я это сказал? Просто у меня начинают появляться подозрения: ты импотент? Или дело обстоит хуже: ты натурал?
Каулитц впервые за день рассмеялся, а я, как идиот, обрадовался тому, что смог вызвать его смех. Мне почему-то кажется, что он не из тех людей, которые часто смеются.
Но мне ли его осуждать? Я ведь и сам не помню, когда действительно смеялся искренне.
-Это не настолько важная информация, чтобы засорять ей голову, - заметил Том, отсмеявшись.
-Какая ирония: ты говоришь подобное шлюхе-гею.
Каулитц снова прыснул от смеха, отчего у него из-под мышки выпал сверток. Видимо, ничего хрупкого там не было, так как грохота не раздалось.
Мы одновременно нагнулись за свертком, но, в последний момент я передумал и остановил руку на полпути.
-Быть слугой в мои обязанности не входит, - сказал я Тому, который уже ладонью стряхивал пыль с пакета. Он ничего мне не ответил, но потянулся в карман за пачкой сигарет.
-Дай закурить? – постарался я попросить более вежливым тоном, чем обычно.
-Не дам, - простодушно ответил мне дредастый. –Но если ты начнешь меня умолять…
-Ещё чего! – хмыкнул я. –Я не умоляю импотентов!
Том больно тыкнул меня под ребра и тут же получил пинок по лодыжке от самого Билла Трюмпера.
-Ну ты… - начал Каулитц, после чего последовали всяческие нецензурные словечки в мой адрес.
-Бескультурная сволочь, - беззлобно вымолвил я.
Вот так, дурачась, словно маленькие дети, мы дошли до почтового отделения. Но, должен признаться, я действительно чувствовал себя беззаботно. Я ощутил, что рядом с Томом мне можно не притворяться, но что-то во мне по-прежнему продолжало подозревать его. Беспочвенны ли эти подозрения?
***
-Здарова, чувак! Давно я тебя здесь не видел! – помахал нам парень за стойкой, не обращая внимания на очередь. Рука его была вся в татуировках и единственным свободным местом являлась кисть руки, по которой я собственно и понял, что он бледнокожий. Его волосы были окрашены прядками самых разных цветов. А одежда едва ли выдавала в нем мужской пол. Также об этом не говорило количество его металлических цепочек, браслетов и колец.
Том в ответ махнул ему рукой, и мы стали ждать, когда разойдется очередь. В это время Каулитц посвятил меня в подробности своего знакомства с этим парнем.
-Это Зергер, мы года три назад познакомились в клубе. Правда поначалу мы чуть не разбили друг другу носы, потому что бутылка виски «Jack Daniels» осталась последней, а никто из нас не пил ничего другого. В итоге нам предложили разделить пойло на двоих, что мы и сделали. Он неплохой малый, но иногда слишком докучает.
Я даже поразился такой откровенности. Обычно мне приходилось чуть ли не щипцами вытаскивать из Тома информацию, используя весь свой запас сарказма и иронии. А тут даже не пришлось усилий прилагать.
Я уже хотел что-то сказать, как подошла наша очередь.
-Привет, Зергер.
Том и странноватый парень пожали друг другу руки.
-Как жизнь? – поинтересовался Зергер у Каулитца. Почему-то даже на близком расстоянии он говорил слишком громко. Это немного раздражало.
-Лучше некуда. Сам как?
-Да шикарно.
Он подмигнул мне, отчего я опешил, но потом вновь обратился к Тому:
-Не познакомишь со своим приятелем?
На этом свете есть хоть один человек нормальной ориентации?
-Если он хочет с тобой познакомиться, то пускай представится сам, - отозвался Каулитц.
-Билл, - представился я неформалу и бросив быстрый взгляд на Тома. Сегодня он не такой, каким я запомнил его в прошлый раз. То отталкивает меня от себя, то начинает откровенничать. Необычный человек. Но иногда и меня называют также. Неужто я веду себя аналогично ему?
-Я-Зергер. Очень приятно, - парень приторно улыбнулся и я понял, что не могу испытать то же приятное чувство, что и он.
-Ага, - невпопад сказал я. –Эй, старик, долго еще тут возиться будем?
Тут я уже обратился к Тому. У меня вошло в привычку называть его «стариком». Он жутко злился, но ведь именно этого я и добивался.
-Вы очень похожи, вам не говорили? – обратился к нам Зергер, заполняя какой-то бланк, а после передавая его Тому.
-Да ну? – переспросил Каулитц, заметно передернувшись. Мне стало не по себе от этого его движения. Словно он вспомнил что-то, о чем бы хотел навсегда забыть, но я не стал вдаваться в подробности. У меня самого прошлое не для сюжета кинофильма.
Расписавшись в бланке, дредастый пошел на выход, а я двинулся за ним.
-Эй, Билл, может, прогуляемся как-нибудь? – громче прежнего осведомился неформал.
Я обернулся и оценивающим взглядом осмотрел парня с ног до головы. В нём была вся смесь того, что я так ненавижу. Поэтому, ответ последовал честный и довольно краткий:
-Чувак, прости, ты мне не нравишься.
***
-Слушай, я хочу есть. Давай зайдем в «Дельбрюк»? – предложил Том.
Интересно: действительно ли он захотел есть или предложил оттого, что мы уже минут 15 молчали и надо было заговорить?
Я впервые боялся первым нарушить тишину. Том выглядел расстроенным и задумчивым, а это самый страшный и непредсказуемый союз чувств.
-Не знал, что старики там питаются, - позволил я сказать себе в своем типичном тоне.
На самом деле, мне нравится в «Дельбрюке». Там хорошо кормят, и никого не волнует, во что ты одет, как выглядишь, почему ты сегодня без настроения. Это одно из немногих мест, где всем наплевать на людей, окружающую обстановку. Это, едва ли не единственное место, где не услышишь сплетен, слухов и прочего дерьма.
-Поверь, ты ещё многого обо мне не знаешь, - убедил меня Каулитц, весьма отстраненным тоном.
Я, уже не в первый раз, счел лучшим промолчать.
Мы зашли в кафе, которое было отделано в стиле забегаловки быстрого питания. Там не было ничего лишнего, только 16 столов и 32 стула. История того, откуда я знаю точное количество предметов обихода данного заведения, не слишком интересна. Думаю, вы и сами меня поймете, если хоть раз вам было настолько скучно, что вы начинали маяться всякой чушью.
Моё любимое место было у окна, которое выходило на улицу Купферграбен. Место было свободно, и я двинулся туда, надеясь, что Том не будет возражать, а просто пойдет за мной.
-Что ты любишь? – поинтересовался Том, включив джентльмена. –За мой счет.
Он открыл меню, которое только что принесла официантка с таким безразличием на лице, за какое могла бы получить приз.
-Ты идиот, - констатировал я факт, как всегда более прямо, чем нужно.
-Что теперь не так? – Каулитц нахмурился, недовольно глядя мне в глаза.
-Зачем ты это делаешь, Том? Я чувствую себя четырнадцатилетней бабёнкой, которая понимает в чем дело лишь когда оказывается утром в кровати старика, что до этого рассказывал ей сказки и бросался деньгами в разные стороны.
Дредастый шумно втянул в себя воздух. Я уже знал, что это означает: он злится.
-Трюмпер, заказывай жратву, пока я тебе зубочистками глазные яблоки не проткнул, - прошипел парень, пытаясь сохранить последние остатки самообладания.
-Ладно-ладно, чувак, не злись, - замахал я руками. –Раз ты платишь, тогда я буду картошку фри, мясо по-голландски, греческий салат и пирожное «Мэри». А еще можно капучино? Я всегда его хотел попробовать.
Не воспользоваться платой сумасшедшего человека – это грех. Даже если человек тебе кажется подозрительным. «Ешь, пока дают» - мой собственный девиз.
-Вот и чудненько, - буркнул Каулитц, пряча свой прожигающий взгляд за картонной книжкой, названной «Меню». В какой-то момент я решил, что картон просверлят две дырки напротив глаз Тома.
Том заказал себе тоже, что и я, добавив к списку стакан виски со льдом. В ожидании заказа, я пытался, как можно менее заметно, осмотреть Каулитца. Вид у него был уставший, мешки под глазами походили скорее на синяки, нежели на эффект от недосыпа. Поданным ему заранее ножом, он бездумно что-то выскабливал на деревянной поверхности стола.
Мне действительно интересно: что его так мучает? Со смерти его брата прошло уже 5 лет, неужели он до сих пор с этим не смирился?
Я вдруг вспомнил, как в туалетной кабинке нашего клуба Том назвал меня Чарли. Кажется, так звали его брата.
Вот и ответ.
-Ты на меня так смотришь, словно я жертва радиации, - обратился ко мне Каулитц. –Не смотри с жалостью, это меня бесит. За 5 лет я ни разу не увидел иного взгляда в свою сторону. Все жалеют и сочувствуют. Со всех сторон, мать её, забота.
-Да нахрен ты мне нужен, - грубо ответил я. –У тебя звездная болезнь, раз думаешь, что все вокруг только о тебе и пекутся.
И зачем я так возмущаюсь? Ведь он был прав. Я сам ненавижу жалость, но сейчас проявил её по отношению к Тому. Мне никого и никогда не жалко, плевать я хотел. Так почему я сейчас действительно посочувствовал Каулитцу?
От всех этих ненужных дум меня отвлек знакомый басистый голос. Я знал человека, которому он принадлежит. И никто представления не имеет, как я его ненавижу…
-Эй, Трюмпер! – я предпринял тщетную и дурацкую попытку сделать вид, что ничего не услышал и, мол, вообще это не я. Но то, как я вздрогнул, выдало с потрохами, да и Том повернулся к орущему человеку, чем открыл на меня обзор. А двое парней уже были в паре метрах от нашего столика.
-Хамло ты, Трюмпер. Сколько можно тебе орать? – Ленц хлопнул меня по плечу и, придвинув стул от ближайшего столика, сел напротив меня. Второй парень (которого я не знал) остался стоять.
-Что тебе нужно? – я знал, что нужно Ленцу, но хотел потянуть время. Я искренне надеялся, что Каулитц ничего не узнает. Мне бы не хотелось, чтобы он слышал, в какие долги я влез.
И стоило Ленцу появиться здесь именно сегодня и в этот час.
-Думай, с кем ты говоришь, Билл, - сверкнул глазами парень, закидывая одну ногу на другую и потрепав свои светлые волосы.
-С заносчивым придурком? – будничным тоном поинтересовался я. Второй парень попытался на меня ринуться, но тут вмешался Том, схватив его за руку.
-Оставь его в покое, Майк. Твои силы ещё пригодятся, если он не сможет вернуть долг, - мягко сказал Ленц, не отрывая от меня глаз.
-Съ*бись отсюда, - шикнул я. –У меня еще три дня в запасе, я верну твой долг, как и обещал!
Вместо того, чтобы разозлиться, Ленц преспокойно встал со стула и изогнул губы в своей фирменной презрительной усмешке.
Я посмотрел на Каулитца, в лице которого сквозило раздражение. Наверное, он окончательно потерял ко мне всякий интерес. Жаль. Он был неплохим источником дохода.
-Папаша остынь, - обратился к Тому Ленц и подмигнул ему.
-Слушай, Трюмпер, а может твой спонсор покроет должок? – снова обратился ко мне блондин. Но встретившись с моим взглядом, видимо, понял, что этому не бывать.
-Ладно-ладно, не кипятись, детка. Я ведь о тебе забочусь. Если за три дня не наберешь нужную сумму - ты покойник. Ты ведь знаешь: я не из тех, кто церемонится.
Парни собрались уходить в тот момент, когда официантка принесла всё то, что мы заказали с Каулитцем. Ленц бросил на официантку похотливый взгляд, взял с пирожного вишню или черешню и, отправив её себе в рот, удалился восвояси.
Аппетит пропал, но, чтобы не обидеть Тома, я съел всё, что сам же и заказал. Ел, не ощущая вкуса.
Еду мы поглощали в полнейшем молчании, но я чувствовал, что у Тома в голове назревает масса вопросов. И на этот раз, Каулитц не примет от меня ничего, кроме правды.
Когда я закончил есть, дредастый, подперев ладонями подбородок, уже дожидался меня. Он впервые не отводил от меня взгляда, даже когда я посмотрел на него в ответ.
-Пошли? – неуверенно спросил я, схватив со спинки стула кожаную куртку.
-Да, пойдем.
Том надел своё пальто, не застегнув его на пуговицы. Положил пару купюр на стол и, наконец, мы вышли из «Дельбрюке».
-Ты ведь не собрал нужной суммы, правда? – тут же накинулся с вопросами Том, едва мы вышли за стеклянные двери кафе.
-Куда мы идем? – вопросом на вопрос ответил я.
-В парк, - бесцветно произнес Каулитц. –Так что насчет долга? Сколько ты ему должен?
-5 тысяч долларов, - без обиняков признался я.
-Сколько ты уже собрал?
-100 долларов, - невесело улыбнулся я, размышляя, где за три дня раздобыть денег.
-Я каждый раз тебе по 500 баксов плачу, и я ведь не один такой, - попытался Каулитц сказать без укоризны, но у него плохо это получилось.
-Ты придурок? Нет, подожди, это не вопрос. Это утверждение: ты придурок. Думаешь, все деньги остаются мне? Моими являются 100 долларов, остальное я отдаю Йоргу. К тому же, я оплачиваю квартиру, счета, ем, в конце концов! Если б у меня были лишние 5 тысяч, я бы ходил в холод в одной кожанке? Я похож на мудака?!
Я выложил всё Каулитцу на одном дыхании и теперь часто вбирал в себя воздух, пытаясь успокоиться.
-Я не знаю, на кого ты похож, Билл. Каждый раз узнаю о тебе что-то новое, - я не услышал никакого разочарования в его голосе, только усталость и легкое любопытство. –А я ведь говорил, что хочу тебя узнать.
Да-да, говорил. Только явно ты ожидал от меня большего, чем долг в 5 тысяч долларов.
-Ты меня презираешь? – странно, что я задал этот вопрос. Меня презирает каждый третий, но мне бы не хотелось, чтобы Том оказался одним из этих «Третьих».
-Нет, - простодушно ответил Каулитц, направляясь к ближайшей лавочке. Над ней раскинулся большой дуб. Несмотря на то, что ветками он уже практически коснулся скамейки, само дерево это ничуть не портило. Напротив, это лишь придавало ему некую величественность и могущество. Дуб даже был похож на одно из деревьев типичного фильма жанра фэнтези. В таких обычно скрывались различные миры маленьких человечков.
-А на что ты занимал эти деньги?
Я надеялся, что об этом Том спросить забудет.
-Эээ…- я отвел взгляд в сторону, лихорадочно соображая более или менее правдоподобную историю. –Занимал другу на операцию.
-Не ври мне.
-Да с какого тебя это вообще должно волновать? – разозлился я. –Это мои долги, а не твои!
-Ты наркотики не принимаешь?
-Что?! – моё возмущение побило все возможные пределы. –Ты считаешь я 5 штук просадил на удовольствие? Ты г*ебанный…
Мне не дали закончить, обняв рукой и прижав к себе.
-Успокойся. Я просто спросил.
Я вывернулся из объятий, что вызвали во мне кучу новых подозрений. Подобные импульсивные порывы Тома меня настораживают. Но не вызывают отвращения…скорее я просто отвык от нормального обращения. Что вообще подразумевается под «нормальным обращением»? Мне никогда это было неведомо.
-Нас еженедельно проверяют на наркоту, в клубе. Поэтому сильнее анальгина я ничего не принимаю, - пробормотал я и хмыкнул, когда злость улеглась. –Забудь про то, что ты увидел в кафе. Это мои проблемы, старик, а не твои. Я сам разберусь.
-Снова притворяешься большим мальчиком? – и почему этот ублюдок постоянно пытается вывести меня из себя.
-А ты снова суешь нос в чужие дела, - недовольно отметил я.
-Потому что ты меня интересуешь, - ответил Том, пожав плечами. Он ещё более вальяжно расположился на лавочке, положив локти на её спинку.
Я вытащил из кармана свою старенькую Nokia, которая служит мне вот уже 6 лет.
-У нас осталось 15 минут, как ты хочешь их провести? – поинтересовался я той темой, что не имела отношения к его или моей личной жизни.
-А что, если я скажу, что хочу минет? 15 минут для этого будет вполне достаточно?
Том смотрел на меня совершенно безучастно и понять шутит он или нет представлялось невозможным.
-Бл*дь, так и думал… - было первым, что я сказал. Обида, которой я и сам не ожидал, змеей проскользнула в моём голосе. Но я взял себя в руки и, с обычным напускным равнодушием поинтересовался, куда мы для этого пойдем.
Каулитц отвернулся, поначалу ничего мне не ответив.
-Ты ведь мне не веришь, правда? Не веришь, что мне не нужен от тебя секс или что-то в этом духе… - наконец, заговорил он, по-прежнему кидая свой взгляд на всё, кроме меня.
-А что тогда тебе нужно? – спросил я напрямик.
Что тебе действительно нужно? Почему ты всегда такой противоречивый? Почему всегда говоришь сначала одно, а потом другое? Сначала ты мне улыбаешься, а потом смотришь на меня, как будто бы с ненавистью.
Я никогда не мог судить о людях после нескольких встреч, но Том был каким-то другим. Мы как будто встретились с ним после долгой разлуки или помирились после ссоры, которая нас отдалила друг от друга.
Я знаю его, хотя иногда не понимаю его поступков, не читаю его мыслей и не имею представления о его тайнах. Я знаю его где-то там…над подсознательном уровне. И именно это меня пугает: я чувствую, что могу доверять ему, но разум твердит, что нельзя доверять человеку, о котором знаешь только имя и возраст. Я впервые на подобном перепутье: разум или чувства. Куда пойти? Что выбрать?
-Я не знаю, Билл. Я просто хочу, чтобы ты приходил, и мы проводили время вместе.
Том прикрыл глаза и указательным пальцем потер переносицу.
-Понятно. То есть быть, как пара пенсионеров, - улыбнулся я.
-Вроде того. А знаешь что?
-Что? – осторожно спросил я, опасаясь очередных вопросов о правде или откровенности.
-Я поступил в университет, - сказал Том так гордо, словно он студент Гарварда.
-Э…знаешь, ты идиот. Тебе такая фигня не поможет забыться и не отвлечет. Только будет лишний повод для раздражения.
Мне даже секс не помогает забыться, а уж потные мужики должны вызвать куда большую амнезию, чем учебники.
-Ты всех так обламываешь? – хмыкнул Каулитц.
-Нет. Только тех, кого легко можно этим довести до истерики. Люблю истерики, - чопорно ответил я.
-Расскажи про свою семью, - внезапно перешел от одного к другому Том.
-Ты опять за своё! - недовольно воскликнул я и вновь достал из кармана мобильник. –Всё, наше время кончилось! Я даже задержался на 2 минуты больше положенного, но не возьму за это денег. Видишь, какой я добрый?
-Я заплачу ещё…-начал Каулитц, доставая бумажник. Давно я не чувствовал себя настолько паршиво. Я никогда не ощущал себя шлюхой так реально, как сейчас.
-Нет! Я правда должен идти! До…
-…завтра? – с надеждой спросил Каулитц.
-Как тебе угодно, - ответил я и, отвесив неуклюжий реверанс, пошел к остановке.
-Постой! - Том нагнал меня. Пробежав всего несколько метров, он уже запыхался.
-Ну и легкие у тебя…не удивительно. Так паровозишь своими сигаретами.
-Я…хотел…сказать…что хорошо провел время, - глупо улыбнувшись, выдавил Каулитц.
-И вот ты ради этого бежал? Сказал бы это завтра, - отчего-то также глупо улыбаясь сказал я, всячески стараясь хотя бы брови нахмурить.
-Это вместо «спасибо»?
-Это вместо «ты идиот», - буркнул я. –До завтра, старик!
Когда я отошел на значительно расстояние от Тома, то пожалел, что был так груб. Ведь я тоже хорошо провел время, не считая неожиданной встречи с Ленцем.
Почему мне так сложно поблагодарить человека? Я готов извернуться, как угодно, чтобы не говорить «спасибо». Да что со мной такое?
За последние два года сегодняшний день – едва ли не единственный случай, когда я смеялся. С общением у меня, конечно, ещё напряг, но и Том – не такой уж честный и открытый. Я более, чем уверен: он что-то скрывает. Но меня он в свои тайны просвещать явно не собирается…зато не прочь узнать всё обо мне. Чем вызван такой интерес к моей персоне? Может, это как-то связано с его тайной? Или тут что-то иное?
С множеством вопросов в голове я шел вплоть до своей квартирки. Я также, размышлял: чем я стану платить Ленцу за то, что купил для Шэрил оградку и памятник, которых у неё не было?
Придется очень постараться, чтобы найти за 3 дня нужную сумму. Брезговать клиентами придется меньше обычного.
Но я выпутывался даже из самых каверзных ситуаций. Справлюсь и с этим.
-Шэрил, мне так тебя не хватает…одно твоё существование было для меня стимулом. Так помоги мне суметь справляться и без тебя…помоги…помоги…

Почему мы так болезненно переносим перемены?
Почему мы так грубы с дорогими людьми?
Почему мы начинаем ценить только то, что было, но не ценим то, что у нас есть?
Почему мы клешнями цепляемся за прошлое и выпускаем из внимания настоящее и будущее?
Почему мы такие странные и ненормальные?
Кажется, психиатрические лечебницы забиты не теми людьми…это ещё спорный вопрос: кто из нас более ненормален: они или мы?

Глава 5.Крупицы правды. Первые слова благодарности. Легендарный план.

POV Том.
…и я снова жду этого несносного, эгоистичного и грубого парня, который является прямой противоположностью Чарли. Но он что-то зажег во мне. Что-то, что было утеряно. И с каждой встречей, кажется, будто это «что-то» становится всё больше. Словно возвращается нечто хорошее.
Честно говоря, я нервничаю. Даже чересчур нервничаю. Знаю, что по виду не скажешь, но это благодаря сигаретам, а не моему самообладанию. Там, внутри, сквозь никотиновый дым, легким трудно дышать. Но не из-за Sovereign, а из-за несовершеннолетнего парня, взбудоражившим моё сознание.
Я давно не ждал ничего так самозабвенно, как его стука в обшарпанную дверь мотеля. Долгое время я не знал любопытства и интереса, а теперь они вновь во мне проявились…а что, если это только начало? Возможно ли, что я почувствую что-то ещё или это напрасная трата времени и малейший интерес превратиться в очередное разочарование?
Стук в дверь раздался, когда я докуривал шестую сигарету. Быстро её затушив, я помахал перед собой рукой, тем самым наивно полагая, что избавлюсь от едкого запаха дыма, витавшего повсюду. Я поднялся с кресла и пошел открывать окно, по дороге крикнув:
-Открыто! Проходи!
Одновременно я услышал щелчок дверной ручки и шум потока машин, раздававшийся на улице.
-Да тут туман будет почище, чем в Лондоне, - присвистнул Трюмпер, усмехаясь и снимая на ходу обувь. –Нервничал из-за моего прихода?
Знал бы он насколько прав – испугался бы и убежал, подумав, что я психопат.
-Уж прости, но мои мысли не одним тобой заняты.
Правдоподобная речь, ага. Аплодисменты мне, Томасу Каулитцу. Ничто меня не выдаст, кроме вспотевших ладоней и дергающегося глаза.
-Не прощу. Стоит один раз таких, как ты простить и потом станете портачить ещё больше.
Билл разлегся поперек кровати и, подперев руками лицо, взглянул на меня:
-Эй, старик, ты чего такой молчаливый-то? Вроде сигареты курил, а не травку.
При этих словах он принюхался, чуть приподняв голову к потолку. От малейшего движения его кожаная куртка заскрипела.
-О чем задумался? – предпринял новую попытку черноволосый, при этом подергав меня за подол футболки и возвращая к реальности. Я, наконец, обрел голос и, откашлявшись, сказал невпопад:
-Мне друг в любви признался. Мы вместе играли в группе.
О, да. Самое время заговорить о неразделенной любви Георга. Я – идиот. Уж лучше б заранее написал список тем, на которые стоит говорить.
-Ты же гей, вроде. В чём твоя проблема? Очарован мной? – при этих словах, он сильнее дернул мою футболку, и я приземлился рядом с его головой. Он смотрел на меня снизу вверх требовательно-вопросительным взглядом.
-Ну…он мой друг.
-Так в чём проблема? Скажи ему об этом! Проще простого! – Билл откатился и теперь, сменив позу, лежал на спине.
-Я ему говорил уже. Он, вроде как, понял. А теперь зовет меня «прогуляться» и мне не по себе от этого, - мало мне Чендлера, я ещё и с Биллом решил проблемами делиться. Чудненько!
-Значит, не иди.
-Но ведь он обидится.
-Тогда иди.
-А что бы сделал ты? – спросил я, после его неоднозначных ответов.
-То, что пожелал. Вот ты хочешь с ним куда-то идти?
-Нет, - не задумываясь ответил я.
-Тогда я бы не пошел, - скрестив руки, пояснил Билл.
-У тебя всё так просто.
-Это ты усложняешь простые вопросы, - уверенно заявил он мне.
Его решения были такими обычными и не включали в себя насилия мозга, и я тут же решил последовать его совету. Возможно, он прав. Я усложняю всё подряд и именно поэтому моя жизнь такая невозможная, что порой хочется умереть.
В дверь снова постучали и поначалу мы с Трюмпером обменялись недоуменными взглядами. Потом я вспомнил, что заказал на это время обед и поднялся с кровати, дабы открыть дверь.
-Две пиццы, два экспрессо и две порции греческого салата. С вас 30 евро, - на автомате сказал блондин лет 20 в красном фартуке с эмблемой мотеля «Риджерс».
Пока я высчитывал нужную сумму, парень прошел в комнату и положил еду на небольшой столик.
-Приятного аппетита, сэр, - на манер англичанина сказал он, забирая деньги и пересчитывая их, пока шел к двери. Я услышал, как Билл едва сдержал смех от его «сэр».
-Задобрить меня вздумал, с-э-э-р? – передразнивая блондина протянул Трюмпер, когда тот ушел и оставил нас наедине. –Ты меня теперь всё время кормить будешь?
-А тебе бы не помешала пара…десятков килограмм, - язвительно отозвался я, разглядывая черноволосого. Затем, подвинул столик ближе к кровати и сел напротив него.
-Ой, иди нах*й! – добродушно провозгласил Билл и подтянулся ближе к еде.
-Может, ты хочешь отказаться? – поинтересовался я, нарочно отодвигая тарелку.
-Ещё чего! Ты удивишься, узнав, сколько я ем, - он тут же стал ломать пиццу на части, не потрудившись взять нож для её разрезки. –Но знай: одной едой меня не задобришь.
-А чем же еще? – полюбопытствовал я, взяв кусок, который протянул мне Билл.
Деньгами, наверное.
-Если за свой счет меня в океанариум сводишь, то я заметно подобрею, - он улыбнулся с полным ртом еды, обтряхнул руки и принялся за второй кусок.
Даже стыдно за то, что я подумал, будто Биллу нужны только деньги и никаких больше желаний у него не имеется.
-И это всё? Тогда пошли прямо сейчас, - с намерением исполнить его пожелание, я подорвался с кровати, напоминая свою бывшую учительницу по-немецкому, которой мы с братом в 5 классе подложили на стул канцелярскую кнопку.
-Уай, Ин «ионией шеани», адь а есо и не ееши, - сказал Трюмпер, а всё, что я понял из его речи, так это то, что он мне приказывает.
-Повторить не хочешь? Я не знаю языка первобытных людей, - засмеялся я.
Билл задвигал челюстями еще быстрее и громко проглотил пиццу.
-Слушай, Джинн «исполнитель желаний», сядь на место и не мельтеши, - повторил он наконец. –Сходим на следующей неделе, на этой меня одолела лень. Особенно после пиццы.
Он скрестил пальцы, хрустнул ими, а потом потянулся за чашкой экспрессо.
Мне же есть не хотелось, и я спросил у черноволосого могу ли закурить прям здесь. Получив утвердительный кивок, я потянулся к тумбочке за сигаретой и зажигалкой.
-Ты так и не расскажешь о своей семье? – повернулся я к Трюмперу. Голова немного закружилась от сильного затяга. Билл уже покончил с едой, от которой осталась только моя чашка кофе и пара шампиньонов (когда-то это было пиццей) и без спроса взял из моей пачки сигарету. Он прикурил её, вплотную приблизив к моей.
-Почему ты хочешь о ней узнать? – он выпустил дым, совмещая это с выдохом недовольства. –Тебя интересую я или всё наше семейство? Для протокола: я один в семье такой красивый.
Он подмигнул мне и снял кожаную куртку, под которой оказалась тонкая футболка черного цвета с группой Green Day в середине.
Я засмеялся, стряхнув пепел. Пепельницей нам послужила одноразовая тарелка из-под пиццы.
-Меня интересуешь ты. Но ведь ты не ты без своей семьи.
-Эти сказки об идеальной семье не обо мне, - фыркнул Билл и, следуя моему примеру, стряхнул пепел.
-Почему?
Я не стал делать никаких саркастичных или обвиняющих замечаний. Боялся, что он вообще передумает об этом говорить. А мне так тяжело удалось развести Билла на разговор.
-Ты ведь от меня не отстанешь, да? – словно прочитав мои мысли, спросил Трюмпер. Держа сигарету между средним и указательным пальцем, большим он потер подбородок, явно размышляя: стоит ли мне что-то говорить или нет.
-Если расскажешь хоть немного, то я не заикнусь об этом недели две, - честно ответил я.
-Ладно, так уж и быть, - смирился с поражением черноволосый, но всё же предпринял последнюю попытку отказаться от рассказа. –Но я не знаю с чего начать.
-Начни с начала.
-Спасибо за совет, - ядовито отозвался Трюмпер. –Итак, начну с того, что моя мама никогда не была примером для подражания.
-Почему же? – возмутился я, не понимая: как можно так говорить о своей матери.
Билл смерил меня холодным и презрительным взглядом, отчего вопросы мне тут же задавать расхотелось.
-Она меня не любила. Да, я это знаю точно, - последнюю фразу он произнес в раздражении, отвечая тем самым на мой немой вопрос.
-Когда мне исполнилось два и умер отец, то она и вовсе забыла о моем существовании. Её куда больше интересовали выпивка, клубы и мужики. Она просила называть её Элис, а если я называл её мамой, то получал за это взбучку.
Неужели такое бывает?
-Первый секс я увидел в 3 года. Рановато, не находишь?
Билл нервным движением затушил сигарету и теперь не знал, куда деть руки. Взгляд его метался от одной точки к другой, но нарочно избегая меня.
-А что ты помнишь об отце? – осторожно спросил я, оттирая пальцем какое-то пятно на джинсах.
-Практически ничего. Лица его я не помню. Голоса тем более, но была одна вещь, которая до сих пор сидит в моей голове. Он называл меня Малыш Билли и на выходных всегда давал мне большую плитку шоколада «Star», в такой красной обертке, знаешь…Это странно, да? Я запомнил название шоколада, но не лицо отца. Он какой-то безликий и имеет множество голосов и образов…
-Возможно, это хорошо, что ты не помнишь своего отца, - попытался утешить я Трюмпера.
-Что в этом хорошего? – раздраженным голосом осведомился он у меня, отбивая свой особенный ритм на картонной бумажке, что послужила нам пепельницей.
-Я из кожи вон лез, чтобы мой отец гордился мной. А теперь это всё насмарку.
-В смысле?
-Он винит меня в смерти Чарли, - поделился я с Биллом тем, что мучило и пытало меня уже давно.
-Он тебе это сказал?
Билл сейчас был похож на следователя, устроившего мне допрос. Я даже ждал, что он добавит в свою речь одну из статей уголовного кодекса: привлечение к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
-Нет, прямо не говорил. Я знаю это, потому что он игнорирует меня и всячески пытается отделаться от диалогов со мной. Но если ему всё же приходится смотреть в глаза, то взгляд говорит ещё больше, чем невнимание.
-Возможно, это не обвинение, а боль. Может, он видит в тебе его…
Слишком он умный для 17 лет. Он находит такие простые решения очевидным вещам и проблемам. Порой мне кажется, что он справится со всем абсолютно. А в другое время я думаю, что он беззащитен и раним в решении своих собственных трудностей.
-Я могу отличить одно от другого, - отчего-то досадливо ответил я.
И в очередной раз Билл не замедлил откликнуться:
-Тогда он не достоин быть твоим отцом, чувак. Родители, что скидывают всю ответственность на детей – это х*евые родители. Такие существовать не должны.
Я в конец разозлился.
-Да что ты об этом знаешь?! Ты, 17-летний парень, занимающийся проституцией!
-Ты можешь ничего не знать о жизни в 80 и знать многое в 17. Только плохо это: знать жизнь в 17 лет. Постоянное недоверие к окружающим гложет тебя, постоянные разочарования уже не удивляют, и ты прекращаешь бороться. Это ужасно: в 17 лет не ждать ничего хорошего и не верить в счастье.
Гнев прошел также быстро, как и появился. Билл говорил, как гр*банный философ из любимых книжонок моей мамы. А мне стало так паршиво, будто это я сам вырастил Трюмпера таким циником.
-Ты в него не веришь? – задал я вопрос.
-А разве ты веришь? – по своему обыкновению, черноволосый не дал прямого ответа.
-Не знаю. В один момент думаю, что верю, а в другой считаю, что лучше от счастья бежать. На счастье приходится 20 несчастий. И ведь несчастья всегда проходишь труднее после счастья. Понимаешь?
-Немного, - признался Билл. –Ты хочешь сказать, что счастье всегда заканчивается слезами, так?
-Ну, если скомкать всё, что я сказал в одну фразу, то да. Именно это я и имел в виду.
Мы немного помолчали, а я снова закурил. Билл от второй сигареты отказался и сосредоточенно наблюдал за мной. Это смущало и нервировало одновременно. Нет ничего интимнее и сокровеннее, чем молчаливые взгляды.
-А что было потом? – выпустив дым, поинтересовался я и после добавил, для пояснения, –после того, как умер отец?
Мне кажется, что он о чём-то умалчивает. Видно, что говорит правду, но как будто не всю. Но перебивать его будет огромной ошибкой. Я еле добился от него хоть какой-то правды.
-Мама нашла себе нового мужа, с которым нам…мне не удалось ужиться. Мы постоянно ссорились, доходило даже до драк, а Элис всегда была на его стороне. В один момент я просто не выдержал…этого ублюдка посадили в тюрьму, мать меня в этом обвиняла и запилась ещё больше обычного.
Билл передумал и всё-таки жестом попросил у меня ещё одну сигарету. Я подал её, не сказав ни слова.
-Я решил бросить школу и искать подработку и квартиру. Умом я особо не блистал, меня даже на раздачу листовок не взяли, прикинь? В общем, у меня остался только один выбор: проституция.
-И тебя это не напугало?
-Знаешь, когда видишь секс постоянно, то он перестает быть для тебя чем-то совершенным и особенным.
-Понятно.
Очередное молчание, которое, на этот раз, нарушил я сам.
-А на кого ты хотел поступать?
-На художника. Я люблю рисовать. Людей, природу, достопримечательности. Всё что понравится. И, вроде как, у меня это неплохо выходит.
-Покажешь как-нибудь свои рисунки?
-Не думаю, - отрицательно покачал головой Трюмпер. Забыв стряхнуть с сигареты пепел, тот просто упал на бежевое покрывало, принадлежащее мотелю.
-Почему?
-Они слишком много для меня значат, чтобы я показывал их своим клиентам.
-Кажется, мы оба сошлись на том, что я не обычный клиент, - вновь попытался я переубедить его.
-Но это не делает тебя не моим клиентом, - упрямо провозгласил Билл.
-Когда-нибудь ты мне их покажешь, - заявил я, не менее напористо, чем он.
Ладно, ему было 17 лет, в нём ещё были те крупицы мальчишки, что спорит по поводу и без него. Но я-то куда лезу?
-Не будь таким самоуверенным.
На этом разговор закончился, и вновь нас настигло безмолвие. Только Билл пробубнил, что в мотеле холодно, как в гробу и тут же накинул на себя кожаную куртку.
-Слушай, - начал Трюмпер, но потом покачал головой, передумав.
-Да говори уже.
-Расскажи мне о Чарли, - попросил Билл, смущенно улыбнувшись. Я впервые увидел на его лице такую улыбку.
Мне не хотелось его расстраивать своим ответом, но пришлось. Я был ещё не готов говорить о Чарли. Тем более, с этим человеком.
-Я не хочу. Это не та тема, которую я сейчас хочу обсуждать.
-Нечестно! – обвиняюще воскликнул Билл. –Я тебе, бл*дь, десятки раз говорил, что тоже не хочу затрагивать тему своей семьи. А ты вынудил меня!
Это справедливо. Но ответ не изменится.
-Тогда давай договоримся, - я решил найти компромисс.
-Насчет?
-Сегодня была твоя откровенность, а на следующей встрече я расскажу тебе часть из того, что хочешь ты. Будем чередоваться.
Билл посмотрел на меня, как на психически больного.
-И нахер мне это надо? - его вопрос был настолько же уместен, насколько и груб. Действительно: зачем это надо?
-Ну…-пытался я порыться в своей голове в поисках ответа. –Потому что мы оба хотим выговориться.
-У тебя есть психотерапевт, - его губы скривились в недоверии, а глаза пытались отыскать во мне малейшие признаки лжи.
-Ага, которому тоже нужен психотерапевт.
-Тебя правда устраивает такое времяпровождение? – снова этот скептицизм и недоверчивость в словах.
-Да.
-Хм…
-Чего ты хмыкаешь?
Я не знал: злиться мне или нет.
Я не знал: говорить ли ему в очередной раз о том, что обмана ему следует ждать не от меня.
Я не знал: как объяснить мой к нему интерес, чтобы звучало более правдоподобно.
-Да неважно. Я так отвык от разговоров, что к общению без секса я отношусь с сомнением.
-А я отношусь с сомнением к откровениям без бутылки виски. Но знаешь, мне сейчас и не хочется пить…
-…а мне трахаться.
Мы оба рассмеялись. Смех более или менее разрядил обстановку близости между нами и мы расслабились. Я взглянул на часы и понял, что если не подниму сейчас же свою задницу с кровати, то опоздаю к Чендлеру.
-Мне пора к Чендлеру. К своему психотерапевту, - объявил я, нехотя вставая с бежевого покрывала.
-Но ведь у нас ещё полчаса. Тогда забери деньги, - Билл отсчитал нужную сумму и протянул банкноты мне.
-Оставь их, - махнул я свободной рукой. Вторая была занята тем, что застегивала пуговицы пальто.
-Вот это меня и пугает, - испустил вздох Трюмпер.
-Что именно? – спросил я несколько озадаченный.
-Ты слишком щедрый. А я боюсь в это поверить. Если это всё окажется неправдой, то лучше пусть я не окунусь с головой в оказанное тобой доверие. Таким образом, я избавлю себя от боли.
-Я бы стал снова тебя переубеждать, если бы это помогло. Но ты такой человек, который может поверить только сам, без посторонней помощи и чужих слов.
-Я не всегда такой был, Том.
Он впервые назвал меня по имени. И в устах 17-летнего мальчишки моё имя прозвучало так серьезно, что стало не по себе.
-Может, когда-нибудь, я поверю…но ещё слишком рано.
Я качнул головой вниз и вверх, в подтверждение его слов.
-Когда встретимся?
-Не знаю. Вроде, я свободен через три дня.
-Вроде? Может, обменяемся номерами, и я узнаю точно? – спросил я, боясь, что если мы не договоримся о встрече, и у меня не будет его контактов, то я потеряю его навсегда.
-Ты со всеми такой дотошный? – прищурившись, осведомился Билл, но всё же достал из кармана свой мобильный.
-За последние 5 лет я веду себя так только с тобой, - признался я.
Трюмпер ничего не ответил.
Мы обменялись номерами, а я предпринял ещё одну попытку договориться о встрече:
-Может, увидимся на выходных? Как друзья. У тебя ведь есть выходные?
-У меня нет друзей. Как и нет выходных, - к Биллу вернулось его обычное пренебрежительное и грубое отношение к людям. Поразительно, как этот человек меняется за считанные минуты.
-Это было грубо, - подметил я.
-А я и не горжусь своим познанием в этике, – он уже вышел за порог, но тут его что-то остановило, и Билл обернулся. –Кстати, я неплохо провел время. Это так, на заметку. Слишком-то не обольщайся, старик.
Я улыбнулся его внезапно приятному заявлению, словно восьмилетний дурак, которому подарили радиоуправляемый самолетик.
И как мне тебя понять, Трюмпер? Одними словами меня отталкиваешь, а другими приближаешь. Нет. Ты совсем не такой, как Чарли, но ещё немного и я не смогу от тебя отвыкнуть. Правильно ли это?..
***
-Я на грани исцеления, док! – входя в кабинет Чендлера, заявил я. Затем, направился к своему обычному месту у окна. Психотерапевт проследил за мной внимательным взглядом.
-Это почему же?
-Я познакомился с новым человеком, который не знает о моей прошлой жизни. Вы мне когда-то такое советовали, помните? – я откинулся на спинку кресла и положил голову на мягкую обивку. -Как видите, я запоминаю наши скучные беседы…
Тут я немного покривил душой. Билл, конечно, подробностей моей личной жизни не знает, но всё же незнакомцем для него я не являюсь. Спасибо папарацци, журналам и интернету. Аминь, мать вашу.
-Что это за человек? – кажется, я смог вызвать у него интерес. Меня забавляла эта игра: «проведи доктора». Я всегда следовал одному плану, и он срабатывал. А план таков:
1. Заинтересуй Чендлера.
2. Заставь его почувствовать себя виноватым, откровенно наезжая на него.
3. Итог: он задает меньше вопросов, считая, что уже упустил момент моего откровения.
Я придумал эту игру в один из скучных летних дней. За окном тогда всё цвело, а слушать Лорингтона хотелось меньше обычного. Это произошло, когда я был на пределе…
Да х*йня это всё. Я не помню: лето было или зима. Я вообще не помню, что находилось за окном его кабинета. В тот момент я просто хотел отделаться от Чендлера (больше обычного), а мой череп раскалывался от привычного в те дни похмелья. Сначала я слал дока на все возможные буквы алфавита, но каждый раз мне приходилось возвращаться. Стало необходимым использовать другую тактику. Вот так и появился мой легендарный план. И до сих пор он срабатывал.
-Постойте! Вы меня не дослушали! Что за привычка перебивать? Все доктора такие?!
Я притворно возмутился и уставился на один из сувениров, подаренных Чендлеру его заботливыми пациентами. Это был олень, выточенный из дерева. Черные глаза были аккуратно выведены на его мордочке, а рога выточены так кропотливо, что тот, кто его сделал, наверняка не отделался лишь одной мозолью. Сей сувенир единственный стоял на столе, остальные нашли своё место на полках шкафа.
-Это от моего пациента, - проследив за моим взглядом, кинулся объяснять Чендлер. -Мальчик восьми лет. Его приводила мать. Он подвергся сексуальному насилию со стороны отца. Я практически вылечил его, когда он подарил мне этого оленя. А на следующий день мать нашла его повешенным в своей комнате…
-Возможно, мальчик намекал, что вы самый настоящий олень, а не доктор, - не преминул позлорадствовать я.
-Возможно, - раздался отстраненный смешок. –Но мы немного отвлеклись. Ты обвинил меня в том, что я тебя перебил и хотел что-то рассказать. Я внимательно слушаю, Томас.
-Да хрен его знает, что я вам сказать хотел, - почесал я затылок. Я подумал, какими еще событиями прошедших дней можно разозлить Чендлера. –Ах, да. Я снова выпил.
-Кажется, я об этом уже упоминал? Прекращай пить! – как всегда клюнул на удочку док.
-Опять не слушаете меня! – нахмурился я, изображая недовольство. –Я пил с другом пиво и только. С Георгом, ну, с которым вместе выступали в группе. А еще я поступил в юридический университет, на факультет адвокатуры. Я, черт возьми, хороший мальчик, не находите? Становлюсь таким же скучным, как и вы.
-Мне воспринимать это как комплимент? – смягчился Лорингтон.
-На ваше усмотрение, - сказал я, пренебрежительным тоном.
-Так что насчет субъекта, с которым ты познакомился? – вдруг вспомнил он про Трюмпера.
-Да так, неважно, - снова отмахнулся я.
Это одна из тех причин, по которой я перевел тему на алкоголь: Билл. Я уже пожалел, что рассказал о моем с ним знакомстве. Чендлер бывает полнейшим идиотом, но он замечает ненужные детали. Как и все идиоты.
-Если б это было неважно, то ты не стал бы об этом упоминать, - справедливо заметил психотерапевт.
-Вы действуете мне на нервы, знаете? Было время, когда я знакомился с тысячами людей в день, а вы из-за одного меня собираетесь допрашивать?
-Никто не допрашивает, Том. Я просто прошу поделиться.
Да-да, просто. Всё ты просто делаешь, ублюдок хренов.
-Боюсь, что не могу разглашать данную информацию, - я немного пригнулся, чтобы быть ближе к Чендлеру, после чего заговорщицки зашептал, -он занимается кое-чем нелегальным.
У дока меж бровей тут же пролегла складка.
-Наркотики? Не говори мне, что перешел от алкоголя к чему-то более крепкому?
-У вас слишком поверхностные взгляды на жизнь, вам этого не говорили? – поинтересовался я, почесав колено. Отчего-то мои нервы сдали, и как никогда я сейчас нуждался в сигарете. Но надпись «no smocking» на двери Чендлера не позволила мне закурить.
-Если б это были наркотики, то забил бы я на ваши сеансы, и вкалывал себе героин где-нибудь за гаражами, - добавил я, начав трясти ногой.
-Томас!
-Ладно-ладно, - протестующе замахал я руками, украдкой посматривая на часы. –Я не буду о нём говорить, вот и всё. Я не готов обсуждать его с вами сейчас.
Я действительно не был готов. Как дурак боялся, что если кто-то узнает о Билле, то он исчезнет или вовсе окажется плодом моей фантазии. Мне импонировало то, что пока он только мой.
Ну да, если не считать ещё десятка четыре трахающих его мужиков.
И пока меня всё устраивает. Без советов психотерапевта или кого бы то ни было ещё. И за что я плачу 400 долларов в неделю?
-Хорошо. Тогда расскажи мне об университете?..
***
Сегодняшний день смело может считаться плодотворным.
Я немного умерил своё любопытство касательно Билла. Получил его номер.
Я пережил очередной сеанс Чендлера.
И я дописал эту чертову курсовую! Хвала интернету!
Неплохо, да? В отличие от дней моих последних пяти лет, сегодняшний – просто кишит событиями.
Надо ещё окончательно решить вопрос с Георгом, но это завтра, а сейчас я пойду спать. Впервые в моей душе спокойствие и я не намерен спугнуть его своими бесполезными мыслями.
Спать я привык с музыкой, поэтому, когда лег в постель, то плеер уже поджидал меня под подушкой. Я затолкал наушники в уши и тут же начал проваливаться в сон, под песню Linkin Park – Iredescend…

Do you feel cold and lost in desperation
You build up hope but failure's all you've known
Remember all the sadness and frustration
And let it go
Let it go(с) *

* Тебе холодно, ты погружен в отчаяние
Ты хранил надежду, но тебя продолжала постигать потеря за потерей.
Вспомни сейчас все моменты грусти и разочарования,
И отпусти их...
Отпусти.

Дата добавления: 2015-07-20