Ярославская масленица

Масленица в 2007 году пришла рано, в середине февраля, зная это, Сергей Баженов заблаговременно организовал проведение фиесты тепловых аэростатов в славном городе Ярославле. Поесть блинов на халяву, собралось 10 экипажей, но я бы никогда не стал вспоминать об этом, если бы ни обстоятельства связанные с единственным полетом, который удалось совершить над этим прекрасным городом.

Погода была морозной, но радовало то, что не было необходимости рано вставать и поздно ложиться, поскольку зимой можно летать в любое время, не опасаясь термической активности. Шестнадцатого февраля был прекрасный солнечный день, около – 15 градусов при небольшом северном ветре 4-6 м/с. Организаторы, приняли решение о групповом старте с небольшого стадиона, расположенного недалеко от исторического центра города.

Мы приехали в Ярославль с полной заправкой газа оставшегося после фиесты в Сочи и, как оказалось, лететь на этом газе было просто нельзя. При этой температуре давление в системе не превышало 0,5 - 0,7 атмосфер и практически сразу после включения горелки падало почти до ноля. Высота пламени не превышала одного метра. К сожалению это выяснилось непосредственно на старте, а поддавить метаном возможности не было. Выручил Сергей Баженов, который одолжил нам два нормальных баллона.

В полет я взял коллегу по работе, тогда еще студента МАДИ Андрея Исмаилова, и по просьбе организаторов телеоператора. Оба на аэростате летели впервые. Полетели практически на юг, и надо было разминуться с большим нефтеперерабатывающим заводом, расположенном при въезде в город по Московскому шоссе. Вторая задача, сесть в непосредственной близости от дороги, чтобы успеть на ужин, не перенапрягая команду сложным подбором. С заводом разминулись, и я начал присматривать место для посадки.

Высота была 500 – 600 метров, видимость отличная, но низко висящее солнце светило прямо в глаза. Километрах в двух поперек дорога, за ней длинный четырех этажный производственный корпус, перед дорогой небольшой лесной массив. С лева к промзоне, за корпусом, подходит ЛЭП. Сразу за лесным массивом, перед дорогой, неплохая площадка. Принял решение садиться там.

Скорость у нас была небольшая, но и площадка маленькая, поэтому на подлете, достаточно долго, шли прямо по макушкам деревьев. Кончился лес, и уже заходя на посадку, одновременно увидели, что летим в провода ЛЭП. Попросил экипаж распереться внизу корзины.

Стало понятно, что уйти от контакта скороподъемности не хватит, открывать парашютный клапан подостывшей оболочки, в попытке поднырнуть под провода, высоковато, мало не покажется, да и велика вероятность, что обмякшую оболочку закинет на провода, и мы на них зависнем. К тому же прямо под нами было припарковано несколько легковых автомобилей. Хватит, не хватит - только вверх, и включил две горелки, оценив, как важно иногда бывает хорошее давление газа в баллонах.

К моменту контакта с первым проводом аэростат только-только стабилизировался. Контакт произошел на уровне верхней части юбки оболочки, и оболочку стало заваливать на ЛЭП, прижимая ко второму проводу. ЛЭП была трех проводная, к счастью или нет, без верхнего нулевого стального троса. Однако сказывалcя и нагрев оболочки, она становилась все более упругой и сопротивлялась заваливанию. Скользя рангоутами по проводу, мы медленно поползли вверх. Рангоуты это стальные троса, на которых корзина подвешена к оболочке. В какой то момент они все-таки коснулись второго провода. Эффект был впечатляющий, как будто начались сварочные работы.

Руки у меня были заняты, и пытаясь закрыть лицо от брызг расплавленного алюминия, ничего не оставалось, как уткнутся лицом в рукава куртки. Ощущались, какие то подергивания корзины, но я не понимал, отчего они происходят. Наконец фейерверк прекратился, провод начал скользить по чехлам стоек крепления горелки, выполнявших роль изоляторов, или сработала автоматическая защита на подстанции. Провод уперся в гнезда для установки стоек горелки и не давал нам возможности соскочить с него. Он был диаметром 2 – 2,5 см и сплетен из алюминиевой проволоки. Порвать такой провод аэростатом, при большом провисе, нереально. Я понимал, да и в книжках пишут, что его можно оттолкнуть рукой и это безопасно, но психологически был к этому не готов. Эта противоаэростатная конструкция никак не хотела выпускать нас из своих объятий. Переместившись на противоположную от провода часть корзины, я стал раскачивать ее и нам, наконец, удалось соскочить с этого провода, сорвав аплодисменты собравшихся зевак.

Оболочка была сильно перегрета, и мы уходили вверх с большим ускорением. Открылся парашютный клапан, и, несмотря на то, что мы шли вверх, пришлось потихонечку подогревать оболочку. Через некоторое время полет стабилизировался и я заметил, что 4 из 12 рангоутов (по два с каждой стороны) перегорели и свисали с оболочки. На замшевых перилах корзины и моей вязаной шапочке застыли струйки расплавленного алюминия. Стали понятны и причины подергивания корзины, они происходили, когда перегорал очередной рангоут. Повезло, что не перегорели все 6 с одной стороны. Полагаю, в этом случае, корзина наклонилась бы под углом градусов 45 и не знаю, удалось бы так развернуть горелку, чтобы направить пламя внутрь оболочки с болтающейся юбкой. Однако к счастью этого не произошло.

Натерпевшиеся пассажиры взмолились о немедленной посадке, но садиться где попало, в снежном поле мне не хотелось, к тому времени мы уже вылетели за черту города. С учетом пожеланий приземлились именно там, аж в 500 метрах от небольшой деревушки, создав большие проблемы с подбором. Вышли на дорогу, куда подъехала наша машина сопровождения. Смеркалось. С подбором аэростата решил отложить до утра, и мы вернулись в гостиницу. Доложил РП о летном происшествии и пошел спать.

Утром команда меня разыграла. Стали собираться на подбор, позавтракали и пошли к машине. Подхожу и вижу, что аэростат в прицепе. Ну, рассказывайте. Вечером приехал Михаил Баканов, он рекордсмен России, знает, как надо готовиться к зимним полетам, но главное, он хороший. Привез не только оборудование для наддува баллонов метаном, но и снегоход. Предложил помощь и моя команда, вместе с добровольцами – воздухоплавателями подобрала аэростат без участия КВС. Молодцы конечно, но думаю это не совсем правильно.

Решили временно отремонтировать перегоревшие рангоуты, чтобы продолжить участие в фиесте. План был такой, соединить их накладками тросов, закрепив специальными хомутами. Поехали на авто рынок и приобрели два комплекта тросов для ручного тормоза автомобиля «Москвич». Из того, что было, они более всего подходили для этих целей. Приобрели и хомуты, по два на каждый оборванный конец. Однако Баженов, отвечающий за безопасность полетов, воспротивился этой идее. Его поддержали Юрий Таран и Александр Таланов, Станислав Федоров промолчал. Решили, что точку в споре может поставить только эксперимент. Я был уверен в надежности такого соединения полагая, что сначала порвется трос. Поспорили с Юрием Павловичем на небольшую сумму, я притащил троса, сделал соединения и мы пошли на улицу экспериментировать.

Трос привязали за светофорный столб около гостиницы и фаркоп машины. Я попросил натягивать трос без рывков. К моему большому удивлению соединение не выдержало даже малой нагрузки и троса расползлись. Спор был мною проигран, однако Юрий Павлович отказался от выигрыша. Спор есть спор, и я настаивал на своем. В конце концов, Таран принял решение поделить призовой фонд между всеми участниками спасательной операции. Получилась на всех, и средства были израсходованы по прямому назначению. Идея с ремонтом с треском провалилась.

Естественно, что после такого случая необходим разбор полета, хотя бы с самим собой. Как я мог влететь в провода? Где были мои глаза? Выбор площадки для посадки был сделан с высоты 500 – 600 метров, когда до нее было около двух километров. Я видел ЛЭП, уходящую в промзону, а их было две, вторая шла параллельно опушке леса. Ее то я издалека и не заметил. Конечно, в какой то степени мешало солнце, но когда шли низом опоры по любому были выше деревьев, и их надо было увидеть. Расстояние между опорами было около 300 метров и нас вынесло на середину, в зону максимального провиса проводов. Когда на посадке увидели провода, уйти от контакта с ними было уже нельзя. Поэтому сказать, что был упущен момент принятия решения, было бы не верно.

Ошибка, по моему мнению, заключалось в том, что, сосредоточив все внимание на выполнение посадки на ограниченную площадку, был излишне уверен, что она выбрана правильно и препятствий быть не должно. Надо было более внимательно всматриваться не в провода, заметив которые может быть слишком поздно, а высматривать опоры, к которым они крепятся.

Контактировать с ЛЭП не только не безопасно, но и накладно. Ремонт оказался достаточно сложный, и я сделал для себя вывод, что главное оружие воздухоплавателя это бдительность.

Дата добавления: 2015-07-20